Основные принципы эволюционной экономической теории

Эволюцию можно определить как самотрансформацию изучаемой системы в течение времени^[1].

Простая адаптация к измененной внешней информации (так изменение обычно интерпретируется в экономической теории) — это еще не все. Возникает вопрос: как происходят эндогенные (т. е. эволюционные) изменения? Достаточным условием и характерным признаком эволюции является создание новизны внутри системы при наличии факторов, нарушающих равновесие. В области экономики в соответствии с направленностью ее деятельности новизна — это результат человеческого творчества и раскрытия новых возможностей для экономического действия. И если открытая новая возможность экономического действия находит применение, то она называется инновацией.

Принципы эволюционной теории наиболее известны в биологии, однако частое применение эволюционного языка в экономике связано с широкой трактовкой термина в противоположность его специфичному использованию в биологии^[2]. Эволюционная экономика есть применение общей эволюционной концепции к экономическим феноменам.

Важно понимать, что экономическое развитие и технологические изменения управляются эволюционными силами, которые не только во многом схожи с биологической эволюцией, но и отличаются во многих отношениях^[3].

Эволюционная экономика — основа экономической теории, которая исследует уже существующую структуру, а также пути и возможности появления и распространения новизны. Эволюционная экономика занимается более «зарождающимися» и «измениющимися», нежели «существующими» аспектами экономики^[4].

Следовательно, экономическая эволюция есть процесс роста многообразия, сложности и продуктивности экономики за счет периодически происходящей смены технологий, продуктов, организаций и институтов^[5].

Основные различия между физическими и биологическими системами лежат прежде всего в различной природе «частиц» и, во-вторых, в различной природе процессов, определенных их специфическими составляющими, зависящих от них. Макроскопическое пространство может создавать различные порядковые параметры и структурные характеристики. В живых системах агенты ведут себя не так, как атомы, их склонность к ассоциированию в решающей степени будет зависеть от фенотипических характеристик их поведения^[6].

Согласно Дж. Мокиру, наблюдаемые изменения в генетической и технической системах можно разделить на четыре класса^[7]:

• 1. Фенотипические изменения без генотипических причин. В основном причина этого — не разнообразие информации, а разнообразие обратимой реакции фенотипа (видимые черты) на изменения окружающей среды, например, линька животных. Эквивалент в экономике — движение вдоль производственной функции, т. е. выбор между известными технологиями, реагирующими, например, на изменения факторных цен или времени года.
• 2. Изменения в частоте повторяемости гена или распространение существующей информации — это процесс, управляемый естественным отбором. Исходя из того, что существует иное генетическое разнообразие, гены наиболее приспособленных видов (т. е. размножающиеся быстрее всех) будут доминировать в популяции. Это можно сравнить с диффузией новых технологий. Диффузия в конце концов прекратится, если не будет новых изобретений. Описание естественного отбора как «огня, расходующего свое же собственное топливо», данное одним специалистом в области популяционной генетики, подходит, таким образом, к обоим процессам.
• 3. Мутация, изменения в генотипе — это аналог появления новых идей. Не следует интерпретировать понятие «аналогия» буквально, потому что природные мутации — это копирование ошибок в ДНК, а новые идеи, даже в высшей степени стохастические (случайные), имеют в себе элемент предварительной направленности. Большинство мутаций не слишком велики, а поэтому не могут считаться началом новых видов, так же, как и большинство изобретений является лишь отдельными небольшими улучшениями современных технологий.
• 4. Лишь небольшое количество мутаций дает жизнь поколению нового типа. Этот процесс называется видообразованием. Подходящей метафорой, придуманной генетиком Ричардом Голдсмитом, для макромутаций (ведущих к развитию новых видов), является «многообещающий монстр». Эта метафора применима и к описанию модели парового двигателя Ньюкомена, и к механическому ткацкому станку.

Если провести аналогии с природным мутантом, «многообещающие монстры» довольно редки в технике, как и в биологии, не говоря уже о действительно удачных мутантах. По аналогии макроизобретиния можно определить как технологические достижения, представляющие собой дискретные скачки в информационной системе и создающие новые технологии.

Изменения в первых трёх классах согласуются с консервативными аксиомами противников радикальных перемен. Фенотипическое изменение обычно краткосрочно и редко ведет к серьезным переменам. Примером подобных изменений могут быть: переход на другой вид зерна, чтобы спастись от вредителей, или тщательно разработанная политика ограничения роста населения. Однако появление новых технологий иногда ведет к резким изменениям. Биологический аналог резких перемен — видообразование.

Эволюционная концепция «институционального человека» отличается от концепции «неоклассического человека» тем, что она признает историческую изменчивость предпочтений и поведения экономических агентов^[8]. Существует тесная связь между способностью экономических агентов к ассоциированию и формированием предпочтений и поведения, зависящих от привычек. Если бы индивидуум жил один, он бы формировал свои предпочтения в моральном вакууме. Но предпочтения поддерживаются окружающими условиями, обществом и некоторыми группами людей. Поведение всегда изменяется, в этом и состоит различие между ним и физиологическими процессами.

Традиционная эволюционная экономика основывается на принципах изменения, отбора и сохранения (наследования), а также на объяснении процесса наблюдаемых изменений в системе взаимодействия этих трех характеристик. Другими словами, если система допускает разнообразие этих элементов, то выживут только те элементы, которые наилучшим образом соответствуют окружению. Идея заключается в том, что они отбираются согласно некоторому критерию соответствия окружению. Понятие сохранения употребляется в том смысле, что те элементы, которые выживают, продолжают проявлять свои положительные свойства в следующем периоде времени (в то время как свойства, принадлежащие не выжившим элементам, вымирают вместе с ними)^[9]. Это неправильно переносило смысл старой идеи Герберта Спенсера^[10] «выживание самого приспособленного» на экономическую теорию. Тем не менее, с позиции современного эволюционного взгляда правильным термином было бы «выживание более пригодного» или «достаточно подходящего» или «выживание подходящего»^[11].

Самым распространенным в экономической научной литературе является отбор наиболее эффективных фирм и форм хозяйствования в процессе конкуренции на продуктовых рынках. Некоторые фирмы выживают, а другие умирают; это зависит от прибыли, связанной с индивидуальной стратегией. Если давление отбора достаточно высоко, то выживут только самые эффективные или лучше всего приспособленные к данным институциональным условиям ведения хозяйственной деятельности. Выжившие фирмы, следовательно, действуют эффективно, даже если выбор стратегии не совсем хорошо обдуман. Однако такая точка зрения является примером трюизма: выжившее фирмы наиболее эффективны, так как эффективные выживают^[12]. Здесь необходимо обратить внимание на тавтологичность основного принципа дарвинизма: «выживание наиболее выживаемых (или приспособленных)». На этот факт указывали как первые критики дарвинизма, так и создатели синтетической теории эволюции К. X. Уоддингтон, Р. Фишер, Дж. Б. С. Холдейн, Г. Г. Симпсон^[13].

С пониманием эволюции как процесса «выживания самого приспособленного» согласуется подход А. Алчиана^[14]. Его центральная идея состоит в том, что в условиях неопределенности фирмы стремятся к получению прибыли, и, если они ее достигают, то вознаграждаются за это выживанием. Следовательно, будут отбираться институты, правила и рутины, которые благоприятствовали внедрению удачных инноваций, технологий и всего, что способствовало коммерческому успеху. Адаптивное поведение в условиях неопределенности будет направленно на имитацию успешных моделей поведения фирм, добившихся явного рыночного преимущества. Экономическими аналогами эволюционной генетической наследственности, изменчивости и отбора, согласно Алчиану, являются имитация, инновация и положительная прибыль.

Эволюционная экономика приступает к объяснению нескольких основных феноменов, входящих в ее предметную область. В фундаментальной работе Р. Нельсона и С. Уинтера отражены основные идеи эволюционной экономики относительно развития фирмы и отрасли^[15]. С другой стороны, эволюционные принципы нашли применение в анализе технологической политики и в технологическом менеджменте^[16]. Традиционно в работах такого рода основные принципы используются для объяснения исследуемого феномена или разработки важных логических следствий в контексте специфических методов. Значение такого подхода состоит в том, что принципы применяются на нескольких уровнях анализа. Пока эволюционная теория претендует на то, чтобы быть теорией эволюции общества, популяция может развиваться, пока разнообразие между гетерогенными единицами приводит к изменениям на популяционном уровне. Следовательно, популяционный уровень теории сам по себе строится на теории об индивидуумах и о том, как они изменяются. Подобным образом мы можем рассмотреть в дальнейшем и объяснить, как индивидуумы развиваются под действием сил, меняющих их индивидуальные характеристики^[17].

По классификации У. Витта современная эволюционная экономическая теория развивается по четырем направлениям.

Первое является шумпетерианским по своей природе; его основными представителями являются Р. Нельсон и С. Уинтер^[18]. Исследования данного направления основываются на техническом прогрессе, инновациях, индустриальном развитии, деловых циклах и экономическом росте.

Второе направление исследований основано на субъективистских работах австрийской школы, прежде всего работах Ф. А. фон Хайека, который подчеркивал важность изучения неявного знания и конкуренции как процесса открытия^[19].

Третье направление тяготеет к институционализму в его оригинальной форме и представлено работами Дж. Ходжсона^[20]. Исследования в этом направлении основываются на предпосылке, что стереотипы поведения, мыслительные конструкции и возможности обучения непосредственно воздействуют на экономические и институциональные изменения.

Четвертое направление составляют неодарвинистские работы Дж. Меткалфа и П. Савиотти^[21], которые при объяснении экономических трансформаций основываются на явных биологических аналогиях.

Принципы эволюционной экономики получили наиболее широкое распространение в области исследований технологических изменений. Здесь растет осознание того, что комплексное восприятие технологического изменения должно рассматриваться как эволюционный процесс^[22]. В узком смысле слова технология может быть понята как «адаптационный ответ» на заранее установленные задачи. Согласно Дж. Дози, интерпретация этого дана «технологической и научной парадигмами», которые предопределяют модели решения и показывают весь инновационный процесс, в особенности его направление^[23]. Инженеры и изобретатели всегда сталкиваются с различными возможностями и альтернативными решениями. Другими словами, существует высокий уровень неопределенности, которая разрешается только с помощью реальной конкуренции, т. е. выбора лучшего решения частной проблемы^[2]. Последний определяется технологическими критериями, издержками, культурными ценностями, стилем жизни и т. д.

На социальном уровне анализа эволюционный подход противоречит традиционному неоклассическому подходу, который имеет дело с технологическими системами в рамках изолированного анализа, сосредоточивающегося исключительно на технологических критериях. В противоположность этому, в эволюционной экономической теории вводится понятие «технологических ландшафтов», которое описывает технологическую эволюцию через взаимодействия экономических, политических, технологических процессов и процессов, относящихся к окружающей среде^[25]. Технология приспосабливается к пространственным и временным условиям социальных, культурных и относящихся к окружающей среде систем. Следовательно, развитие, перенос и распространение технологии не могут быть описаны только в терминах технологической и экономической эффективности, но прочно базируются на разных других аспектах технологических систем^[26].

Понимание технологического развития как сложного, многофакторного, культурнозависимого и несбалансированного процесса приводит к совершенно другому взгляду на устойчивое развитие, чем рассмотрение технологического развития, основанное, например, на теории эндогенного роста, сосредоточивающей внимание на «оптимальном соотношении» между технологией и ростом. Р. Нельсон отмечает, что современное учение об эволюции технологии предполагает, что существует множество различных эволюционных путей, которые идут в совершенно разных направлениях, и что спад одного может блокировать спад другого^[27]. Если это добавить к обсуждению проблем «технологического ландшафта» и «зависимости от предшествующего пути развития», тогда станет ясно, что нет такого понятия, как «оптимальная технология». Возможно, понятие оптимальности будет иметь смысл, если сосредоточиться на отдельном критерии, который уменьшает значение альтернативного. Однако меры экономической политики не могут полагаться на понятие оптимальных решений, основанных на единственном оценочном показателе существующей экономической эффективности. Имеется в виду Парето-эффективность. Причина заключается в том, что сосредоточение на единственном критерии отрицает наличие огромной неопределенности, окружающей любое решение по поводу долгосрочного роста и развития. Неопределенность и сохранение возможности выбора — вот тема, которая хорошо подходит для описания эволюционной ситуации.

Неоклассический подход к эволюции связан с исследованием определенного процесса, который может привести к прогрессу и в результате которого ожидается единственное оптимальное равновесие^[28]. Это доказывается эволюционной теорией игр, в рамках которой пытаются найти параметры равновесия и которую иногда более уместно называют теорией равновесного выбора. Если отбор осуществляется достаточно долго на основе имеющихся вариантов, то в отсутствии каких-либо инноваций в конечном счете система достигнет состояния минимального отклонения, т. е. равновесия. Очевидно, это не представляет законченного взгляда на эволюцию, будь это в экономике, технологических или природных системах. Тип эволюции, особенности её структуры и формы проявляются во взаимодействии отбора и инновации.

Число методов в экономической эволюции много больше тех, которые принимаются во внимание в естественнонаучных дисциплинах^[29]. Дж. Гоуди, опираясь на биологическую теорию, доказывает, что экономически выживаемые совокупности встречаются на различных иерархических уровнях^[30]. С этой точки зрения в экономическом мире в поведении фирмы гораздо больше свободы, чем чистой максимизации, которая дает возможность для дифференцированного успеха фирм, инноваций или технологий.

В отличие от подходов, ориентированных на равновесие, эволюционные подходы в экономической науке обращаются к долгосрочной эффективности и стабильности экономической политики. В этом смысле эволюционная экономическая теория имеет возможность интегрировать понятия неоптимизированного изменения, неопределенности и долгосрочного экономического прогресса.

Необходимо отметить, что признание того факта, что технологический прогресс развивается как эволюционный процесс, приводит к кардинальному изменению теории роста, структура которой очень отличается от той, которая содержится в неоклассической теории. Однако теория эволюционного развития, как и неоклассическая теория развития, пока что не характеризуется комплексной институциональной структурой, которая являлась бы характерной чертой современной экономики. С другой стороны, эмпирические исследователи технологического прогресса всегда понимали, что темп и характер технологического прогресса изменялись под воздействием институциональных структур, поддерживающих их, и что институты точно так же определяют, эффективно ли новые технологии были восприняты и введены в экономическую систему. В последнее время понятие национальной или региональной системы инноваций, трактуемое как эволюционная и институциональная концепции, сыграло важную роль в создании теории технического прогресса^[31].

Эволюционная экономика выступает в качестве другого источника представлений об экономической стабильности и факторах, способствующих этому, чем неоклассика. В целом эволюционирующие экономические системы не имеют отношения к стабильности в статике, так как они сталкиваются с движущимся равновесием и динамикой эволюционного взаимодействия, которое невозможно предвидеть до опыта. Представленный перманентный процесс непредсказуемого изменения какой-либо оптимизации понимается как локальный^[32]. Если оптимальность существует, то временная, потому что через эволюцию, отбор и инновации, через изменения окружающей среды, включая коэволюцию, это легко трансформируется, приобретая плохо адаптирующиеся черты. При таких условиях разнообразие представляет собой ключевой элемент долгосрочной стабильности и даже выживания. Это одинаково применимо для биологической и экономической систем.

Необходимо отметить, что фундаментальной единицей анализа в традиционной эволюционной экономике является не популяция и не индивидуум, а то, что могло бы быть широко описано как информация в той или иной форме. Общей для любой эволюционной системы является идея, что информация развивается во времени. Популяции фирм, рутины, управление являются способами распространением этой информации, которая формирует основу успеха или неудачи того или иного экономического действия.

Рутины являются центральной категорией эволюционной экономики, с помощью которой объясняются эндогенные технологические и институциональные изменения. Под рутинами Р. Нельсон и С. Уинтер понимают все нормальные и предсказуемые образцы поведения фирм. В экономической эволюционной теории рутины играют ту же роль, что гены — в биологической эволюционной теории^[33]. Важно учитывать, что рутины — это не просто действия, ставшие шаблонными; они создают возможности для будущих действий и формируют сами эти действия^[34].

В эволюционной экономической теории использование рутин как аналитического инструмента имеет большое сходство с использованием в институциональной экономике институтов как ключевого предмета исследований. Допустим подход, в котором рутины могут рассматриваться как микроинституты или организационные формы. Под организационными формами понимают правила, в соответствии с которыми взаимодействуют индивиды внутри организации, а также сама организация и ее члены взаимодействуют с посторонними субъектами^[35]. Необходимо учитывать и тот факт, что в рамках традиционного институционализма не проводится строгого разграничения между институтами и организациями. Рутины могут также быть связанными с физическими технологиями. Поскольку институты можно считать сходными по своей природе с физическими технологиями, следовательно, они могут быть идентифицированы как социальные технологии. Как отметил в своей статье Р. Нельсон, современная эволюционная теория требует объединения исследований физических и социальных технологий в рамках одной синтетической теории^[36]. Поэтому мы можем рассматривать рутины как особую форму институтов, которые задают рамки и паттерны для хозяйственного поведения фирм с учетом существующих физических и социальных технологий, присущих тому или иному хозяйственному порядку и доминирующему способу экономической координации.

• [1] Witt U. Evolutionary concepts in economics // Eastern EconomicJournal. 1992. Vol. 18. № 4. P. 406.
• [2] Nelson R. R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change //Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. № 1. P. 48−90.
• [3] Hodgson G. Economics and Evolution: Bringing Life Back intoEconomics. Polity Press, Cambridge. 1993.
• [4] Foss N. J. Realism and evolutionary economics // Journal of Social andEvolutionary Systems. 1994. Vol. 17. P. 21−40.
• [5] Маевский В. И. Эволюционная экономическая теория и некоторыепроблемы современной российской экономики // Вестник молодых ученых. Серия «Экономические науки». 2001. № 2. С. 9.
• [6] 1 Dopferu К. Toward a theory of economic institutions: Synergy and pathdependency // Journal of Economic Issues. 1991. Vol. 25. № 2. P. 539.
• [7] Mokyr J. Punktuated Equilibria and Technological Progress… P. 350−354.
• [8] Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории. М., 2003.
• [9] Данная точка зрения разделяется не всеми представителями эволюционной экономики и берет свое начало с широко известной работы Армена Алчиана — см.: Alchian A. A. Uncertainty, Evolution, and EconomicTheory // Journal of Political Economy. 1950. Vol. 58. № 3. P. 211−221.
• [10] Спенсер Г. Опыты научные, политические и философские: в 2 т.Т. 1. Минск, 1998. С. 388−465.
• [11] Boulding К. Evolutionary Economics. Beverly Hills: Sage Publications, 1981.
• [12] Knudsen T. Economic selection theory // Journal of EvolutionaryEconomics. 2002. Vol. 12. № 4. P. 446.
• [13] Наваров В. И. Эволюция не по Дарвину: смена эволюционной модели. М., 2005. С. 62.
• [14] Alchian A. A. Uncertainty, Evolution, and Economic Theory // Journal of Political Economy. 1950. Vol. 58. № 3. P. 211−221.
• [15] Нельсон P., Уинтер С. Эволюционная теория экономических изменений.М., 2000.
• [16] Metcalfe J. S. Evolutionary Economics and Technology Policy // EconomicJournal. 1994. Vol. 104. № 425. P. 931−944.
• [17] Powell J. Н., Wakeley Т. М. Evolutionary concepts and businesseconomics: Towards a normative approach // Journal of Business Research.2003. Vol. 56. № 2. P. 153−161.
• [18] Нельсон P., Уинтер С. Указ. соч.
• [19] Хайек Ф. А. Конкуренция как процедура открытия // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 12; Он же. Пагубнаясамонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992.
• [20] Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты…; Он же. Скрытые механизмы убеждения: институты и индивиды в экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1. № 4.
• [21] Metcalfe J. S" Saviotti Р. Р., eds. Evolutionary Theories of Economicand Technological Change. Chur: Harwood Academic Publishers, 1991.
• [22] Cm.: Mokyr J. The Lever of the Riches. N. Y.: Oxford UniversityPress, 1990.; Idem. Punctuated Equilibria and Technological Progress //The American Economic Review. 1990. Vol. 80. № 2, Papers and Proceedings of the Hundred and Second Annual Meeting of the American EconomicAssociation; Vicenti W. What Engineers Know and How They Know It. Baltimore: J. Hopkins Press, 1990.
• [23] Dosi G. Technical Change and Economic Theory. L., 1988.
• [24] Nelson R. R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change //Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. № 1. P. 48−90.
• [25] Nye D. Electrifying America Social Meanings of a New Technology, 1880−1940. MIT Press. 1992.
• [26] См.: Розенберг H., Бирдцел Л. E. мл. Указ, соч.; Rosenberg N. Perspectives on Technology. Cambridge University Press. 1976; Hughes T. Networks of Power: Electrification in Western society, 1880−1930; Baltimore: J. Hopkins Press, 1983; Bruland K. Patterns of resistance to newtechnologies in Scandinavia: a historical perspective // Bauer M. (Ed.), Resistance to New Technology. Cambridge: Cambridge UniversityPress, 1994;Randall A. Reinterpreting «Luddism»: resistance to new technology in theBritish industrial revolution // Ibid.
• [27] Nelson R. R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change //Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. № 1. P. 64.
• [28] Фридмен М. Методология позитивной экономической науки //THESIS. Т. 2. Вып. 4. С. 20−52.
• [29] Rammel С., Bergh van den J. Evolutionary policies for sustainabledevelopment: adaptive flexibility and risk minimising // EcologicalEconomics. 2003. Vol. 47. № 2−3. P. 126.
• [30] Gowdy J. The value of biodiversity. Markets, society and ecosystems //Land Economics. 1997. Vol. 73. P. 25−41.
• [31] Nelson R. R. Bringing institutions into evolutionary growth theory //Journal of Evolutionary Economics. 2002. Vol. 12. № 1. P. 18.
• [32] ' Nelson R. R. Recent Evolutionary Theorizing About Economic Change //Journal of Economic Literature. 1995. Vol. 33. № 1.
• [33] Нельсон P., Уинтер С. Указ. соч. С. 31.
• [34] Ходжсон Дж. Экономическая теория и институты: Манифест современной институциональной экономической теории… С. 202
• [35] Норт Д. С., Уоллис Д. Д., Вейнгаст Б. Р. Концептуальный подход кобъяснению истории человечества // Эковест. 2007. Т. 6. № 1. С. 18.
• [36] Nelson Я. Я. Bringing institutions… Р. 26.