Теории ролевого поведения

Большой вклад в развитие ролевой теории внес социальный антрополог Р. Линтон, предложивший статусно-ролевую концепцию. Линтон считал, что для определения связи индивида с различными системами общества очень удобны такие термины, как «статус» и «роль». Статус, по мнению Линтона, — это то место, которое индивид занимает в данной системе, а понятие «роль» представляет собой сумму культурных образцов поведения, связанных с данным статусом. Таким образом, роль включает установки, ценности и поведение, предписываемое обществом для каждого из всех людей, имеющих определенный статус. Роль является динамическим аспектом статуса индивида, представляя собой внешнее поведение. Другими словами, исполняя роль, индивид оправдывает занимаемый им статус.

Линтоновское понимание роли можно найти у Э. Гоффмана, выдвинувшего особую концепцию «социальной драматургии». Он также определял роль как «осуществление прав и обязанностей, связанных с данным статусом»¹. Описывая ролевое поведение, Гоффман использовал понятия, взятые из театрального обихода:

• • ролевая «партия» — создание определенного впечатления о себе у партнера по взаимодействию или у «аудитории»;
• • «фасад» {front) исполнения роли — стандартные выразительные средства, намеренно или непроизвольно используемые индивидом во время исполнения роли;
• • «авансцена», где непосредственно осуществляется взаимодействие;
• • «кулисы», где происходит деятельность, имеющая отношение к исполнителю роли, но недоступная для глаз аудитории.

Такая характеристика места ролевого поведения использовалась Гоффманом для того, чтобы подчеркнуть более строгое следование требованиям роли на авансцене (например, в поведении врача, когда он общается со своим пациентом) и необязательное их соблюдение «за кулисами» (например, поведение врача вне поля зрения пациента).

Концепция Гоффмана служила для описания различных тонкостей «технологии» ролевого поведения индивида при исполнении им самых различных ролей — от социальных до межличностных — в его повседневной жизни. При этом весь процесс социального взаимодействия трактуется им как процесс приспособления личности к ситуации и самомаскировки, а индивид выступает как носитель многочисленных разрозненных, чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки, либо циничного обманщика. В связи с этим, по Гоффману, исследователь не должен полностью доверять внешним формам ролевого поведения^[1][2].

Для интеракционистского подхода в целом характерно понимание роли индивида в связи с его положением, статусом. При этом статус рассматривается как не как объективное положение индивида в системе определенных социальных отношений, а скорее как субъективная категория, отражающая совокупность ролевых ожиданий, которые можно подразделить на ожидания-права и ожидания-обязанности при исполнении той или иной роли.

Г. М. Андреева, Н. Н. Богомолова, Л. А. Петровская описывают несколько классификаций ролей, сформулированных в рамках ролевых теорий¹.

Например, Т. Сарбип и В. Аллен выделили формальные и неформальные роли как относящиеся соответственно к макрои микроструктуре. Отличие формальных ролей определялось исходя из того, что по отношению к ним у участников взаимодействия имеются более единые и четкие представления о правах и обязанностях носителей этих ролей, которые часто бывают даже зафиксированы в письменной форме, чем о правах и обязанностях носителей неформальных ролей.

Классификация Т. Шибутпани также опирается на принцип о том, что социальные роли более жестко детерминированы, чем межличностные, поскольку они непосредственно связаны с общественно необходимой деятельностью и объективными общественными отношениями. Он подразделяет роли на «конвенциональные», т. е. такие, в отношении которых у членов общества имеются общепринятые, конвенциональные представления о том, каково должно быть поведение исполнителей этих ролей, и на «межличностные», в отношении которых нет подобных более или менее единых представлений.

Дж. Тибо и Г. Келли предложили разделять «предписанные роли», т. е. внешне заданные, не зависящие от усилий индивида, и «достигнутые роли», которые достигнуты благодаря личным усилиям данного индивида.

Р. Линтон предложил выделять активные и латентные роли, отмечая, что индивид как член общества участвует во многих отношениях и является одновременно носителем многих ролей, но в каждый момент он может активно исполнять только одну роль. Именно эту роль стоит считать активной, а другие, которые могут актуализироваться в зависимости от вида деятельности и обстоятельств жизни индивида, — латентными.

Множество работ в области ролевых теорий было посвящено анализу факторов, воздействующих на восприятие и выполнение индивидом той или иной роли. Г. М. Андреева, Н. Н. Богомолова, Л. А. Петровская выделяют следующие группы факторов: 1) знание роли или представления о правах и обязанностях, связанных с данной ролью, т. е. когнитивный аспект; 2) значимость выполняемой роли, т. е. эмоциональный аспект; 3) умение выполнять данную роль, т. е. поведенческий аспект; 4) способность рефлексировать свое ролевое поведение. Исследование этих факторов имеет прямое отношение к изучению ролевого конфликта^[3][2].

В ролевых теориях выделяют межролевые и внутриролевые конфликты. К межролевым относятся конфликты, которые связаны с одновременным исполнением индивидом большого количества ролей, в связи с чем он не может отвечать требованиям этих ролей, или у него нет достаточно времени и физических возможностей, или потому, что различные роли предъявляют к нему несовместимые требования. В исследованиях межролевого конфликта, вызванного чрезмерным количеством ролей, которые приходится исполнять индивиду, следует упомянуть работы, посвященные ролевому конфликту работающей женщины. Это противоречие между профессиональной и семейной (жены, матери) ролями женщины.

Внутриролевой конфликт предполагает противоречивые требования, предъявляемые носителю одной и той же роли разными людьми или социальными группами. Например, к мальчикам, мужчинам — исполнителям мужской роли — часто предъявляются противоречивые требования. В школе мальчиков ориентируют на достижения, поощряют к соперничеству, но так же, как и от девочек, ждут послушания и конформности¹. Следование нормам традиционной маскулинной идеологии часто мешает современным мужчинам удовлетворять свои эмоциональные потребности и выражать свои чувства^[5][6].

• [1] Андреева Г. М., Богомолова Н. Н., Петровская Л. А. Зарубежная социальная психологияXX столетия: Теоретические подходы. С. 202.
• [2] См.: Там же.
• [3] См.: Андреева Г. М., Богомолова Н. Я, Петровская Л. А. Зарубежная социальная психология XX столетия: Теоретические подходы.
• [4] См.: Там же.
• [5] См.: Клецина И. С. Гендерная социализация: учеб, пособие. СПб.: Изд-во РГПУим. А. И. Герцена, 1998.
• [6] См.: Коп И. С. Мужчина в меняющемся мире. М.: Время, 2009. 496 с.