Формирование буддийской культуры

В VII—VIII вв. в Японии соединились в единый цивилизационный процесс несколько явлений, развивавшихся отчасти параллельно, а отчасти взаимосвязано. Прежде всего сформировалось раннефеодальное государство Ямато, власти которого подчинились родовые общины и военно-феодальные кланы. Централизация власти создавала условия для формирования экономического и культурного единства страны. Второй важный процесс — усиление экономических и политических связей с материком: государствами Корейского полуострова и Китаем, который переживал один из этапов расцвета государственности (династии Суй и Тан).

Культурное влияние Китая стало доминирующим фактором во всех без исключения процессах, изменивших жизнь в Японии. Китайские принципы и системные решения в управлении были использованы в период «Великих перемен» (середина VII в.), когда была введена государственная собственность на землю, закреплены права и обязанности чиновников разных рангов, сформирована новая система административного деления страны, введена надельная система землепользования и проведена налоговая реформа. Китайские и корейские технологии обработки металлов привели к значительным усовершенствованиям в производстве орудий труда и вооружения. С введением воинской повинности постепенно сформировалась армия централизованного государства в противовес военным отрядам родовых кланов.

Именно в VII в. китайское иероглифическое письмо широко распространилось в Японии, что в первую очередь было вызвано созданием системы государственного управления и резким увеличением количества чиновников. Тогда же появились первые политические трактаты (первый — «Наставление из семнадцати статей», 604 г.), законодательные своды и другие документы, связанные с управленческой деятельностью. А в VIII в. были записаны историко-мифологические сборники «Кодзики» и «Нихонсеки», в которых повествование о легендарных древних временах перетекает в хронику событий недавнего прошлого.

Существование двух языковых тенденций: государственно-политической (ориентированной на китайскую иероглифическую традицию) и поэтической (отражавший нормы устного языка) привели к оформлению к XI в. двух видов письменности. Эталонной считалась письменность камбун («китайское письмо»), используемая при императорском дворе и в системе государственного управления. Эта письменность сыграла в культуре Японии такую же роль, как латынь в культуре западноевропейского средневековья и церковно-славянский язык у восточных славян. Народно-поэтической стала письменность вабун {"японское письмо"), считавшаяся также языком «женской поэзии» («Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу, «Записки у изголовья» Сэй-Сенагон). И только к XIII в. два варианта письменности сблизились (за счет все большего использования кату — заимствований из китайского языка в обычной речи), что привело к созданию письменности капва-тева-тай, объединяющей элементы адаптированного китайского и японского языков.

Формирование политической и управленческой элиты объединенной страны вызывало необходимость в образцах «высокой культуры», которые могли бы быть общими для прежде разрозненных кланов. Этими образцами стали политические идеи, законы, управленческая практика, а также искусство Китая — центра «дальневосточного мира», и частично технология и искусство Кореи. Приобщение к элементам новой для Японии культуры проходило по трем направлениям (хорошо знакомым в России по первой половине XVIII в.): отправка молодых людей из аристократической и чиновничьей среды на учебу в Китай и Корею; приглашение в Японию специалистов: управленцев, ремесленников, художников; доставка в Японию книг (в том виде, в котором они существовали в Китае в то время) и произведений искусства. И в каждом из этих направлений неизбежным было знакомство с широко распространившимся в то время в Китае и Корее буддизмом и в меньшей степени — конфуцианством. Кроме того, с IV по VIII в. шло массовое переселение китайского и корейского населения в прибрежные районы Японии^[1].

Буддизм — универсальная религиозная система, способная ужиться с любыми другими верованиями, адаптировать их к своим истинам. Традиционная японская религия синто не препятствовала исполнению буддистских обрядов, жрецы этой религии первоначально не видели в буддистских монахах конкурентов. Принятие буддизма в качестве религии управленческой элиты (что подавало пример всей стране) сыграло ту же цивилизационную роль, что и принятие христианства народами Европы в раннем Средневековье. Буддизм задал вектор развития, объединяющий японские родовые общины в один народ и способствовал освоению тех культурных навыков, которые уже существовали у соседних народов. В буддизме находились ответы на вопросы, возникающие в период формирования новых социальных групп, ранее не существовавших или не игравших большой роли в обществе: придворной знати, чиновничества, торговцев и жителей растущих в эту эпоху городов. Тем самым распространение буддизма стало одним из самых важных факторов развития японского общества и формирования его повой культурной идентичности.

Факторы цивилизационного сдвига Японии VII—VIII вв. на новую, более высокую, ступень развития:

• — процессы социальной дифференциации, вызванные освоением новых технологий сельскохозяйственного и ремесленного производства в предшествующие эпохи и развитием торговли;
• — становление раннефеодальной государственности и появление объединенной элиты;

развитие международных контактов и адаптация цивилизационных достижений других народов к собственной культуре;

— распространение буддизма в качестве религии, способствующее синтезу народных культов в общеяпонские верования.

Главными проявлениями распространения буддизма в Японии стали те, что связаны с отправлением культа Будды. Первые буддийские храмы были построены в VI в. корейскими монахами, переселившимися в Японию. Распространение буддизма в качестве государственного культа способствовало общинному строительству буддийских храмов по всей территории страны. В VIII в. были изданы императорские указы о строительстве буддийских пагод и размещении скульптур Будды в каждой провинции. В 607 г. был основан первый на территории Японии буддийский монастырь, а концу VII в. их было несколько десятков. В VIII в. государство регламентировало и эту сферу религиозной жизни: в каждой провинции должны были быть открыты один мужской и один женский монастырь с постоянным числом обитателей: 20 монахов и 10 монахинь. Главными государственными обязанностями монахов стали регулярное (раз в месяц) чтение «Сутры золотого света», защищающей династию императоров и всю Японию от зла, а также моление духам предков.

Буддийские монахи, выходцы из Кореи и Китая, а затем и японцы (первоначально — представители правящего при императорах VI — первой половины VII в. клана Cora) занимали посты советников при дворе императора, влияли на принятие государственных решений, а в некоторые годы полностью определяли политику императорского двора. Они способствовали распространению буддизма по всей стране в виде изучения сутр и внедрению буддийских ритуалов в религиозную практику народа. Утверждение буддизма в качестве государственной религии оказало огромное влияние и на все виды японского искусства, но прежде всего — на архитектуру. Строительство первой постоянной столицы — Нара (и первого «настоящего» города с торгово-ремесленно-чиновничьим населением) началось в 710 г. в том месте, где уже многие годы существовал старейший буддийский храм Хорю-дзи. Архитектурная форма буддийского храма являлась образцом для строительства столичных зданий, а те, в свою очередь, копировались при строительстве городов в других регионах страны. Так архитектурная форма пагоды стала основой национального стиля Японии.

• [1] См.: Игнатович Л. II. Буддизм в Японии: очерк ранней истории. М.: Наука, 1988. С. 39.