Велёпольский в роли начальника гражданского управления; непримиримость польского общества и подготовление к восстанию

Несмотря на обнаружившуюся непримиримость польского общества, Велёпольский продолжал проводить реформы в Царстве Польском. 25 ноября 1862 г. была открыта Главная школа в Варшаве с четырьмя факультетами, выборным ректором, ординарными и экстраординарными профессорами, адъюнктами и приват-доцентами. Кроме Главной школы была открыта политехника в новой Александрии; в нескольких губерниях созваны уездные советы, польский язык был сделан официальным, и на важные административные должности были назначены поляки; в сентябре была объявлена амнистия осужденным по политическим делам, и в том же месяце открыта деятельность государственного совета. Но все это нисколько не изменило настроения общества к лучшему; наоборот — напряжение все более и более увеличивалось и готовилось разрешиться восстанием. Все более и более возрастал контингент революционной армии. К ноябрю Центральный комитет насчитывал уже до 25 тыс. человек, которые должны были взяться за оружие. Комитет лихорадочно собирал деньги, устроил с помощью правительственных чиновников почтовые сношения между отдельными провинциальными комитетами, стараясь под внешним спокойствием похоронить все следы заговора. Восстание решено было начать в январе 1863 г., когда назначен был рекрутский набор в Царстве Польском, Этот набор устроен был Велёпольским с целью извлечь из народа революционные элементы. Приказ о наборе освобождал от воинской повинности помещиков и крестьян-земледельцев, т. е. те сословия, которые мало затронуты были революционным движением, и привлекал к ней остальную часть мужского населения, в возрасте от 20 до 30 лет. При этом вопреки закону рекрутский набор должен был совершиться не по жребию, а по именным спискам, которые приготовят административные власти. Таким образом, под видом рекрутского набора, в сущности, высылались в административном порядке все те, кого считали революционерами. Велёпольский сам признавался, что предстоит не конскрипция, а проскрипция.

Силы революционеров (maximum 26—30 тыс., вооруженных большею частью охотничьими ружьями, против 90 тыс. русских войск) были столь слабы, что только своеобразным гипнозом можно объяснить такое безнадежное и гибельное предприятие, как восстание 1863 г. Один из его главных деятелей Мариан Дубецкий таким образом характеризует настроение революционеров: «Верили крепко во все, что могло распалять, оживлять, подогревать надежды; верили в иностранную помощь, ожидали вооруженного вмешательства держав, которое должно наступить чуть не завтра, чуть не на следующей неделе; ожидали необыкновенных подвигов, сопровождающихся великими последствиями, подвигов гигантской силы и воли от людей, окруженных тайной и стоящих у кормила повстанческого правительства; ожидали революции и переворотов в русском обществе; одним словом, верили во все, что могло дать хоть какое-либо основание для надежды на благоприятный исход борьбы».

Восстание. Народный Центральный комитет, узнав о времени, на которое был назначен рекрутский набор, и получив копии конскрипционных списков, начал размещать революционную молодежь по лесам. Начиная восстание, комитет издал декрет о наделении крестьян землею как во владениях частных лиц, так и в имениях, принадлежащих казне и духовенству. Революционные начальники и предводители должны были следить за тем, чтобы декрет был прочтен и разъяснен населению во всех костелах. Этим надеялись привлечь крестьян к восстанию. В ночь с 22 на 23 января 1863 г. в десяти пунктах сразу произведены были нападения на отдельно стоявшие отряды русских войск с целью обезоружения их, но неудачно. Местные варшавские власти немедленно приняли меры: все Царство Польское было объявлено на военном положении; повстанцы, взятые с оружием в руках, подлежали полевым судам; русские отряды принялись за энергичное преследование повстанческих дружин. Эти дружины скрывались в лесах и с нетерпением ожидали приезда диктатора Мерославского. Он прибыл с небольшим отрядом офицеров и унтер-офицеров, воспитанников французских военных училищ, в половине февраля, но через несколько дней он потерпел два поражения от русских войск и должен был уйти в Познанское княжество. После его удаления из отеля Ламбер от князя Владислава Чарторыйского последовало предложение Центральному народному комитету о присоединении к восстанию белых, но с условием, чтобы руководство им находилось в руках лица умеренного, не стремящегося к социальному перевороту. Центральный комитет, соображая выгоды, которые могут последовать от присоединения белых, в частности, рассчитывая на посредничество Hotel Lambert в сношениях с европейскими дворами, принял предложение и провозгласил диктатором Лангевича, профессора артиллерии. Новый диктатор находился у власти всего только несколько дней, до 19 марта, когда он попал в руки австрийских властей на территории Галиции. После этого руководство движением перешло к коллективной власти — народному правительству (rz^d narodowy). К восстанию примкнула и шляхетская дирекция, так что в общем перевес в повстанческом правительстве оказался на стороне шляхетской партии. Это обстоятельство открыло перспективы европейского вмешательства, о котором хлопотал кн. Владислав Чарторыйский.