Другие виды оценки ситуации

При рассмотрении оценки ситуации, связанной с каждодневными действиями, мы чаще всего сталкиваемся с машинальными оценками. Машинальные оценки ситуации предстают в качестве оценок-призм: 1) оценок — призм событий, т. е. в качестве машинальных определений на уровне данных (изъяны, связанные с первой стадией правильной оценки); 2) оценок — призм ситуаций, т. е. в качестве: а) объяснений (изъяны, связанные со второй стадией правильной оценки), и (или) б) характеристики по принципу «желаемое» — «нежелаемое», «хорошее» — «плохое» ситуации только в рамках реальности, без истории, в соответствии с готовыми теориями, оценочными суждениями и верованиями.

Такого рода оценки ситуации по фактам — это оценки, которые делаются без осознания ситуации. При такой оценке без изложения некоторых однократных событий (без связи с собственными причинами) определяющие факторы ситуации, известной или получившей название, сравниваются с другими произошедшими однократными событиями и считаются определяющими факторами такой же ситуации. Считается, что схожести при первом взгляде этих событий с другими достаточно для наделения их тем же названием, для объяснения их теми же причинами. В этом случае на однократные события смотрят исключительно «глазами» определяющего фактора, и событие воспринимается как причина других событий. Ситуация считается состоящей из «определяющих факторов», получившей имя и разъяснение. При том, что при таком объяснении все кажется очень ясным, на самом деле это не что иное, как брожение по замкнутому кругу. С одной стороны, остается незамеченным тот факт, что одновременные события, приобретая характеристику «определяющего фактора», могут быть связаны с причинами, имевшими место намного раньше, их общая событийная причина может определяться только при правильном комментировании каждого события. С другой стороны, не учитывается, что события, которые определяются ситуацией, и события, определяющиеся конкретной ситуацией, — это абсолютно разные события, не учитывается, что у одной ситуации в реальности есть одно название с другой ситуацией, но при одном названии они являются разными ситуациями в исторической ретроспективе.

«Разъяснения» ситуации, сделанные с опорой на «прошлый опыт» или с использованием готовых теорий в отношении одновременных событий с целью оценить ситуацию, — одни из самых известных примеров такого рода машинальной оценки. При такой оценке производится событийный осмотр однократных действий, создаются несуществующие связи между произошедшими событиями, такая же ситуация, оцениваемая машинально, предстает перед нами под таким же названием, как и иные ситуации в реальности. В свою очередь, позиция и действие машинально оценивающего ситуацию человека формируются в соответствии с именем, данным ситуации: человек действует в соответствии с тем, как он видит ситуацию. Таким образом, вырабатываются еще более запутанные новые реальные ситуации.

* * *.

Машинальные оценки ситуации предстают перед нами в качестве комментариев по правильно или неправильно названным ситуациям — в качестве усилий по их корреляции с произошедшими ранее событиями. Это возможно при попытках выявления причин, а не при попытках выявить, как возникла ситуация — как сложилось сплетение. При такого рода машинальном «разъяснении»: а) ситуация рассматривается с точки зрения событий — создаются несуществующие связи между произошедшими ранее реальными событиями и имеющейся ситуацией; или б) производится событийное разъяснение ситуации в исторической ретроспективе, т.с. ситуации с одинаковым названием объясняются одинаковыми «причинами».

При этом роль некоторых событий в формировании ситуации активизируется при «посредничестве» факторов, связанных с событиями из жизни человека или группы; в свою очередь, схожести в реальности ситуаций подразумевают не «одинаковость» формирующих факторов, а «одинаковость» формы создания связей между определяющими факторами.

То, что было описано ранее, — это лишь информационные (фактические) ошибки при машинальной оценке ситуации. Но действия в рамках так или иначе оцениваемой ситуации осуществляются с целью изменения данной ситуации — или не изменения. Именно здесь речь заходит об этических ценностях: изменение последствий, порожденных переплетением произошедших событий, возможно с изменением позиции или особенных исторических условий группы или человека. В свою очередь, возможность анализа необходимых и допустимых изменений для трансформации этой ситуации в «желаемом ключе» может реализоваться только при правильной исторической оценке ситуации. Когда таковой оценки нет, дела оказываются предоставлены сами себе, ситуации меняются хаотично по своим законам, за переплетениями следуют переплетения, каждая новая ситуация рано или поздно может стать «нежелаемой».

При той или иной оценке изменение в нужном ключе ситуации, которая оценивалась как «нежелаемая», является первым необходимым шагом оценивающего человека для правильных действий.

***.

Машинальная оценка ситуации подразумевает изъяны на третьем шаге правильного оценивания. Реализуется это при рассмотрении положения человека или группы как «желаемой» или «нежелаемой» ситуации без учета потерь и приобретений в конкретный момент. Ценность ситуации связана с тем, является ли она желаемой или нежелаемой, в соответствии с проектами ситуации, подходящими для оценивающего, — теориями, моделями, оценочными суждениями, верованиями.

Отец Панлю из «Чумы» в первой своей проповеди так описывает чуму в Оране, дает такую оценку положению жителей Орана: «Ежели чума ныне коснулась вас, значит, пришло время задуматься. Праведным нечего бояться, но нечестивые справедливо трепещут от страха. В необозримой житнице вселенной неумолимый бич будет до той поры молотить зерно человеческое, пока не отделит его от плевел. И мы увидим больше плевел, чем зерна, больше званых, чем избранных, и не Бог возжелал этого зла. Долго, слишком долго мы мирились со злом, долго, слишком долго уповали на милосердие Божье. Достаточно было покаяться во грехах своих, и все становилось нам дозволенным. И каждый смело каялся в прегрешениях своих. Но настанет час — и спросится с него. А пока легче всего жить как живется, с помощью милосердия Божьего, мол, все уладится. Так вот, дальше так продолжаться не могло. Господь Бог, так долго склонявший над жителями города свой милосердный лик, отвратил ныне от него взгляд свой, обманутый в извечных своих чаяниях, устав от бесплодных ожиданий. И, лишившись света Господня, мы очутились, и надолго, во мраке чумы»^[1].

При этом в жизни такого рода «объяснения» ситуаций принимаются как правильные, в соответствии с чем формируются действия.

В свою очередь, особый аспект выработки такого рода оценки связан с оценкой с позиции посредничества в контексте «желаемой ситуации» и в соответствии с действительными для оценивающего человека теориями и учениями. Результат такой оценки — выработка оценки происходящего вокруг человека или группы с точки зрения связей, известных оценивающему, и «желаемой» ситуации: эти события одобряются настолько, насколько считаются способствующими реализации «желаемого». Таким образом, действие в отношении человека или группы, сформированное такой оценкой, становится средством для осуществления действия, для реализации ситуации в «желаемом ключе» — «ситуации», в которой человек не был, но «ситуации», в которой могут быть другие. При этом одобряемая в тот момент ситуация — это ситуация того человека или той группы; то, что они потеряли, потеряно.

В свою очередь, оценка — ссылка на ситуацию, т. е. оценка ситуации с точки зрения случайных или вынужденных результатов для оценивающего, — это явление, связанное с третьей стадией правильной оценки. Другой расчет выгоды и ущерба, вместо расчета при правильной оценке, берется оценивающим за основание при определении желаемого и нежелаемого в имеющейся ситуации.

Тарру призывает Коттара принять участие в добровольческой борьбе санитарных дружин с чумой:

— Почему бы вам не поработать с нами, мсье Коттар?

Коттар с оскорбленной миной вскочил со стула, взял шляпу:

— Это не по моей части.

И добавил вызывающим тоном:

— Впрочем, мне чума как раз на руку. И с какой это стати я буду помогать людям, которые с ней борются.

Тарру хлопнул себя ладонью по лбу, будто его внезапно осенила истина:

— Ах да, я забыл: не будь чумы, вас бы арестовали.

• — Это уже старые дела, — признался он, — но они вытащили их на свет божий. А я надеялся, что все уже забыто. Но кто-то, видать, постарался. Они меня вызвали и велели никуда не уезжать до конца следствия. Тут я понял, что рано или поздно они меня зацапают. Знаю, знаю, в данный момент мне бояться нечего.
• — Итак, я вижу, вы в дружину поступать не собираетесь, — заметил Тарру.

• — Только вы на меня не сердитесь…
• — Господь с вами, — улыбнулся Тарру. — Но хотя бы постарайтесь не распространять ради вашей же пользы чумного микроба^[2].

В этой связи для Коттара работать на благо прекращения чумы в Оране подразумевало бы работать против своих интересов: чума пришла сама собой, в связи с ней он может чувствовать себя защищенным и не подвергаться гонениям.

***.

Общая особенность механических оценок ситуации в этических отношениях — отсутствие исторической оценки ситуации. В таком случае одна лишь позиция, сформированная механической оценкой, определяет желаемое. В свою очередь, действие, сформированное таким образом, приводит или не приводит к защите ценности по случайным причинам.

В то же время при таких этических отношениях правильная историческая оценка ситуации играет непосредственную роль при определении желаемого. В этом случае то, что определяет позицию оценивающего и заставляет делать расчет, — это одни и те же данные о ценности человека и его потребностях, рассмотренные с разных углов зрения. То, что определяет особенность действия с точки зрения ценностей, — это не что иное, как связь действия с ценностью.

• [1] Камю А. Чума. С. 209.
• [2] Камю А. Чума. С. 259−260.