Карл Маркс и Вильгельм Дильтей

Дильтей, как мы выше установили, стремится познать живого человека, видя в нем существо, обладающее «желаниями, чувствами и представлениями» («wollendes, fiihlendes, vorstellendes Wesen»)^[1], т. е. такое, которое предметно познает действительность. Само по себе предметное восприятие действительности — сложная процедура, в которой актуальные впечатления смешиваются с воспоминаниями, отражают убеждения человека и определяют его надежды. Процедура восприятия мира протекает в переплетении и взаимосвязи как человеческих переживаний, так и воспоминаний. Она включает в себя как суждения и понятия, так и восприятия («Wahrnehmungen und Erlebnisse, erinnerte Vorstellungen, Urteile, Begriffe, Schliisse»)^[2]. В этом случае «реальности не растворяются в моем переживании и понимании, а образуют взаимосвязь моих представлений, в которых воспринятое извне непосредственно связано с течением моей жизни»^[3]. Все эти взаимосвязанные восприятия интегрируются в систему уже имеющихся представлений человека, который, исследуя прошлое, таким образом познает и настоящее. Историческое восприятие является частью общего процесса познания мира.

По этой причине любое воспоминание у Дильтея становится переживанием, которое осуществляется в комплексе человеческих представлений и чувств. Но в одном моменте человеческие переживания отличаются друг от друга: если в индивидуальных воспоминаниях человек мысленно возвращается к собственному восприятию, то в случае с историческими переживаниями он переживает то, что было пережито или испытано не им, а другими. И эту возможность, заново пережить то, что пережили другие, т. е. возможность сделать чужие переживания своими, предоставляет нам исторический источник. Тем источник, между прочим, и интересен настоящему, что зафиксировав в себе оригинальные переживания прошлого, дает возможность настоящему пережить их заново.

Таким образом в исторических переживаниях различные настоящие, хотя и по-разному, но переживают одно и то же прошлое. При этом каждое новое переживание прошлого в каждом новом настоящем является уникальным и неповторимым, и в каждом новом переживании прошлого находит продолжение процесс самопознания жизни, который Дильтей характеризует словами: «Жизнь постигает здесь жизнь» («Leben erfassfit hier Leben»)^[4].

Но если история есть «переживание прошлого», то тогда она принадлежит настоящей жизни. Именно так Дильтей ее и понимает, утверждая, что «история не является чем-то изолированным от жизни, отделившимся полностью от современности»^[5], а она часть современности, составная часть настоящего жизненного процесса (здесь, конечно, имеется в виду «история как мысль», а не само событие).

Под этим углом зрения и источники для Дильтея являются элементами переживаний настоящего момента, вне которого они как источники существовать не могут. Прошлое, таким образом, является частью комплексной системы переживаний настоящего, без которого его «здесь» бы не было. Прошлого нет и не может быть без настоящего, точно так же, как не может быть того, что «было», без того, что «есть». Но что такое для человека «есть»?

У человека только одна жизнь — его жизнь в настоящем, т. е. жизнь настоящего момента, который включает в себя абсолютно все, что человек узнал (познал, испытал). Все переживания его жизни — переживания именно этого настоящего момента его жизни. Но если познавательные процессы человека протекают в контексте его жизни, то тогда они должны и рассматриваться как элементы жизни. Впрочем, Дильтей так и поступает: он видит в человеческой жизни созидательный процесс, в котором человек «производит ценности и реализует цели» («Werte erzeugt und Zwecke realisiert»): «Носителями этого созидательного процесса непрерывного создания ценностей и предметов духовного мира, в котором взаимодействуют отдельные индивидуумы, являются личности, коллективы, культурные системы. Это взаимодействие индивидуумов определяется тем, что они, чтобы реализовать ценности, подчиняют себя правилам и ставят перед собой цели»^[6].

Карл Маркс, пожалуй, согласился бы с тем, что в процессе общественного производства люди, самоорганизуясь, вынуждены образовывать определенные общественные структуры. Надо сказать, что теоретики истории в эпистемологической концепции Маркса особенно ценят его открытие, что человек в процессе производства предметно отчуждает («entaufiert») собственную сущность («Wesen»). По этой причине все, отчужденное человеком, несет информацию о нем, а это значит, может стать источником знаний о нем. Маркс дает очень точную характеристику понятия «источник». Но этим его заслуги не ограничиваются. Ему удается поразительно детально описать сущность исторического познавательного акта, который, как правило, начинается с исследования исторического результата. Маркс видит, например, в капиталистической форме производства своего рода результат и продукт всего предыдущего развития, который дает нам возможность познать все, предшествующие капитализму общественные формы производства. Таким образом он указывает на специфику исторического познавательного акта, который, отталкиваясь от того, что есть, пытается реконструировать то, что было.

Здесь он, в принципе, следует идее историзма, которую отразил всего лишь в одной фразе Дройзен, употребив понятие «ставшее таковым бытие» («Gewordensein»). «Ставшая таковой» действительность вынуждает нас применить к ней ретроспективный метод анализа. Маркс также использует этот метод, который позволяет ему в позднем состоянии общества открыть его прошедшие формы и блестяще их проанализировать. Капиталистическое общество сохранило в себе элементы предшествующих ему состояний, и уже по одной этой причине оно может стать для нас «источником прошлого», считает Маркс. И в этом случае он мыслит прошлое, практически, с позиции историзма.

Но для представителя историзма ретроспективный взгляд на прошлое с неизбежностью предполагал применение метода понимания, с помощью которого историк в состоянии был ухватить, понять и постигнуть во всей сложности человека прошлого. Марксизм, однако, интерпретирует принцип понимания совершенно по-другому. Если в марксизме речь и идет о понимании, то только лишь о понимании законов общественного развития, которые человек должен раскрыть и применить в своей революционной практике. О процессе понимания, как о протекающей в человеческом сознании, процедуре, Маркс даже и не пытается рефлектировать. Его ни в коей мере не интересовали ни когнитивные проблемы исторического восприятия, ни процесс интерпретации прошлого.

Главной задачей историка Маркс считал познание объективных законов истории, но никак не рефлексию о характере познавательных процессов человека. При этом он не видел проблемы в том, что в его теории, впрочем, как и в любой другой теории, объективное познается и обосновывается субъективным путем. Как крупнейший теоретик, Маркс практически отказался от критической саморефлексии. А ведь именно саморефлексия открывает исследователю возможности для критического анализа и проверки собственных взглядов и убеждений. Но разве кто-то когда-либо встречал такого марксиста, который сомневался бы в собственных убеждениях или же критически рефлексировал об основах марксистской теории? Характерной чертой марксизма (имеется в виду прежде всего ортодоксальный марксизм) является ничем неограниченная вера в истинность его теоретических принципов. Марксизм был особой формой веры, основанной на социально-экономических законах. Признавший законы истории человек не нуждался более в самоили метарефлексии. Но любая отказавшаяся от критической самоили метарефлексии теория неизбежно подвергает себя угрозе превращения в догму. Теории Маркса этой судьбы избежать не удалось.

При этом Маркс, надо заметить, внес значительный вклад в развитие исторической науки: он первым пророчески описал начало процесса глобализации, одним из первых осознал роль «коллективных субъектов — классов, групп» в истории, он обосновал исключительную важность экономического фактора в развитии человеческого общества, открыв в его развитии закономерные формы. Опишем подробнее вышеназванные моменты:

• 1) теория глобализации. Маркс первым описал начало процесса глобализации. Он был уверен, что капитализм со временем завоюет как Китай, так и Индию и Латинскую Америку, связав все страны и континенты мира в единую глобальную систему. В то время такого развития еще никто не мог предвидеть^[7];
• 2) структурная история. Подвергнув сравнительному анализу процесс европейской индустриализации, Маркс создал таким образом все предпосылки для появления «структурной истории». Ему удалось убедительно показать, что носителями исторического процесса являются социальные трупы и классы, т. е. «коллективные субъекты», а не отдельные личности;
• 3) анонимные силы истории. Маркс открыл в истории анонимные силы, которые как определяют смену поколений, так и устанавливают социально-экономические рамки для действий людей. Последние вынуждены действовать в «данных им» и «независимых от них» условиях, которые перешли к ним от предыдущих поколений. «История», по Марксу, «есть ничто иное, как последовательная смена отдельных поколений, каждое из которых использует материалы, капиталы, производительные силы, переданные ему всеми предшествующими поколениями; в силу этого данное поколение, с одной стороны, продолжает унаследованную деятельность при совершенно изменившихся условиях, а с другой — видоизменяет старые условия посредством совершенно измененной деятельности…»^[8]. В связи с этим Маркс ставит вопрос о характере отношений между (экономической и природной) небходимостью, с одной стороны, и (социальной) свободой человека, с другой. С тех пор проблема отношения между свободой и необходимостью в человеческой истории стала одной из центральных тем философии истории;
• 4) метод. Заслуга Маркса состоит также в том, что он, используя метод экономического анализа, открыл историку совершенно новую перспективу видения прошлого. История у Маркса перестала быть специфическим видом литературы или воспоминания, она перестала быть чисто идейным феноменом, а приобрела характер строгой науки, которая стремится познать законы общественного развития. С именем Маркса неразрывно связано убеждение в закономерном развитии человеческого общества;
• 5) прошлое ненаступившего будущего. И, наконец, Маркс связал человеческое прошлое с человеческим будущим в одну историческую конструкцию (по этой причине его теория приобрела эсхатологический характер). Благодаря этому его историческая концепция получила характер конкретной программы действий, что в корне отличает ее от всех других исторических теорий и концепций. В то же время над теорией Маркса нависла реальная угроза, что если описанное им будущее вдруг не наступит, то вместе с ненаступившим будущим в один миг разрушится и концепция его прошлого, что в реальности и произошло.

При всей грандиозности его программы смысл исторического процесса для Маркса заключался в прозаической цели — в рациональной организации производства предметов потребления и производственных отношений. И хотя Дильтей своей философией, в отличие от Маркса, не смог пробудить и организовать для борьбы широкие массы, но у него процесс человеческого производства никак не ограничивается производством одних лишь предметов потребления, а включает в себя еще и производство человеческих ценностей.

Дильтей считал, что человеческая жизнь проявляет себя в духе, понимая под последним духовную, сознательную и эмоциональную жизнь человека. По этой причине он утверждает, что все то, «что сегодня выражается Духом, может завтра быть историей»^[9]. История, считал Дильтей, должна обращаться прежде всего к выражениям и проявлениям человеческой жизни («Leben.saufeerun.gen"'), которые являются ее отчуждениями. Для последних Дильтей нашел собственное определение, обозначив их как «объективации жизни» («Objektivationen des Lebens»). В процессе объективации жизни ее внутренняя суть принимает внешние формы, утверждает Дильтей. И этим, между прочим, объективация отличается от дройзенской «трансформации»: если у Дройзена внешние явления (события) трансформируются во внутренние феномены (рассказ и воспоминание), то у Дильтея все происходит наоборот: внутреннее проявляет или «объективирует» себя во внешних формах, как, например, это делает источник, который, приняв форму внешнего предмета (рукописи, документа), несет в себе ценную информацию о внутреннем мире человека. Благодаря тому, что прошлое объективируется и опредмечивается, мы в состоянии понять его. «Благодаря тому, что объективации жизни могут быть поняты нами, они содержат в себе отношение внешнего к внутреннему»^[10], — говорит Дильтей. Мы обращаемся к объективациям жизни с только одной целью — понять и познать зафиксированные в них внутренние состояния человека прошлого. Эти состояния зафиксировал в себе исторический источник, рефлексией о котором Маркс, однако, заниматься не пожелал. У Маркса перед глазами были грандиозные исторические процессы, уходящие и приходящие общества, классы и классовая борьба, отношения собственности и процессы производства, а не заурядный документ прошлого. По этой причине мы вынуждены здесь расстаться с Марксом, чтобы продолжить анализ понятия «исторический источник» в рамках философской концепции Дильтея.

• [1] Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften. Frankfurta. M., 1981. S. 139.
• [2] Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt… S. 145.
• [3] «Realitaten gehen ferner nicht nur in meinem Erleben und Verstehen auf: sie bilden denZusammenhang der Vorstellungswelt, in dem das Aufiengegebene mit meinem Lebensverlaufverkniipft ist». Cm.: Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt… S. 141.
• [4] Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt… S. 164.
• [5] «Geschichte ist nicht vom Leben getrenntes, nicht von der Gegenwart durch ihre ZeitferneGesondertes». Cm.: Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt… S. 179.
• [6] «Die Trager dieser bestandigen Schopfung von Werten und Giitern in der geistigen Weltsind Individuen, Gemeinschaften, Kultursysteme, in denen die Einzelnen zusammenwirken. DasZusammenxvirken der Individuen ist dadurch bestimmt, dafi sie zu Realisierungen von Werten sichRegeln unterwerfen und sich Zwecke setzen». Cm.: Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichenWelt… S. 187.
• [7] Wehler H.-U. Marx hat Globalisierung vorausgesehen // Handelsblatt. 14.03.2014.
• [8] Маркс К. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения в 50 т. 2-е изд.Т. 3. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. С. 44—45.
• [9] «Was der Geist heute in seine Lebensaufierung hineinverlege, sei morgen, wenn es dastehe, Geschichte». Cm.: Dilthey W. Der Aufbau der geschichtlichen Welt… S. 179.
• [10] «Indem nun aber die Objektivation des Lebens fur uns ein Verstandenes werden kann, enthalt sie als solches tiberall die Beziehung des Aufieren zum Inneren». Cm.: Dilthey W. DerAufbau der geschichtlichen Welt… S. 180.