Легализация преступных доходов и теневая экономика

Суть теневой экономики состоит в том, что финансовые средства, полученные от занятия легальными или полулегальными видами хозяйственной деятельности, переводятся в «тень». Теневая экономика в России тесно связана с организованной преступностью в экономической сфере, которая является продуктом рыночных отношений и появляется там, где начинают развиваться рыночные отношения^[1]. Экономическая организованная преступность занимает «свободные», т. е. плохо контролируемые и защищаемые государством ниши на рынке и берет их под свой контроль, взимая определенную плату за собственную защиту.

Неслучайно именно во времена переходной экономики в России появилось понятие «крышевание», тесно связанное с организованной экономической преступностью, когда организованная преступность «позволяла» свободно заниматься бизнесом или «защищала» бизнес от себе подобных за определенную плату. Все эго является прямым показателем неэффективности борьбы с преступностью в данный период времени и наиболее ярко выражается в том, что организованная преступность фактически поделила с государством охранительную функцию.

Исследовавший вопросы, связанные с теневой экономикой в России, А. Г. Корчагин отмечает, что весь спектр негативных явлений в экономике условно можно подразделить на два блока: теневую экономику и криминальную экономику. Криминальная экономика — это специфический экономический уклад, способ хозяйствования, который призван обеспечивать определенную относительно небольшую по численности группу лиц сверхдоходами от преступности деятельности или от прорех в законодательстве. Под теневой экономикой, по его мнению, подразумевается деформация экономических отношений, которые не находят отражения в законодательстве и, соответственно, не признаются правонарушениями. Как следствие, понятие «криминальная экономика» является более широким по отношению к понятию «теневая экономика» и включает последнюю как составную часть^[2].

Экономисты Ю. В. Латов и С. II. Ковалев проводят типизацию разновидностей теневой экономической деятельности и выделяют три сектора теневой экономики. «Беловоротничковая» — это запрещенная законом скрываемая экономическая деятельность работников «белой экономики» на их рабочих местах, приводящая к скрытому перераспределению ранее созданного национального дохода. «Серая» теневая экономика — разрешенная законом, но не регистрируемая экономическая деятельность (преимущественно мелкий бизнес) по производству и реализации обычных товаров и услуг. «Черная» теневая экономика (экономика организованной преступности) — запрещенная законом экономическая деятельность, связанная с производством и реализацией запрещенных товаров и услуг^[3].

В теории уголовного права и криминологии также выделяются характерно-содержательные особенности теневой экономики в России. В частности, отмечается, во-первых, что главной причиной роста теневой экономики в России была незавершенная либерализация. При этом формы ведения теневого хозяйства зачастую не попадали под действующее уголовное законодательство. Во-вторых, сохранение прежних (характерных для советского времени) и появление новых форм монополизма в России. В-третьих, теневая экономика использует не только государственную собственность, но и свои ранее полученные незаконным путем капиталы. В-четвертых, преобразования были проведены таким образом, что предприниматели попали в зависимость от чиновников вследствие злоупотребления своим служебным положением со стороны последних, которые используют свои рабочие места как средства получения доходов. В-пятых, теневая экономика может существовать и существует только в условиях получения сверхдоходов. В-шестых, в самой теневой экономике заключено противоречие: с одной стороны, это преступные начала деятельности, с другой — реальные экономические процессы, без которых невозможно в полной мере удовлетворить потребности населения. В-седьмых, чрезвычайно высокий уровень налоговых изъятий и репрессивный характер налогообложения. В-восьмых, асоциальный характер рыночных преобразований в России, лишивших миллионы людей привычных социальных ниш, привычного уровня доходов^[4].

Обращая внимание на масштабы теневой экономики в нашей стране, необходимо отметить, что начало ее роста специалисты начали отмечать в начале 70-х гг. XX в., когда теневой сектор составлял порядка 3% от ВВП, к концу 1980;х гг., когда кризисные явления в экономике СССР достигли своего максимума, теневой сектор в советской экономике возрос уже, по разным оценкам, до 10—15% ВВП. Последующая быстрая коммерциализация постсоветской России сопровождалась не менее быстрым ростом теневой экономики. По оценкам экспертов, к середине 1990;х гг. объем теневой экономики достиг 25%, а к концу 1990;х гг. вырос до 40—45%^[5].

Таким образом, одной из главных угроз обеспечения экономической безопасности России в переходный период становится теневая экономика. Она влечет за собой снижение работоспособности денежно-кредитной системы, ухудшает инвестиционный климат, разрушает социальную инфраструктуру общества, создает условия для вывоза капитала за границу, деформирует структуру экономики, повышает уровень имущественной дифференциации населения, следовательно, может рассматриваться как одна из угроз экономической безопасности страны^[6].

Взаимосвязь теневой экономики и легализации (отмывания) преступных доходов проявляется прежде всего в том, что легализация служит способом «перенесения» теневых доходов в реальную, открытую экономику. Разумеется, это имеет крайне негативный оттенок для развития экономики в целом. При этом чем более экономика наполняется «грязными» деньгами, тем менее стабильной она является.

В этой связи особую опасность так называемое профессиональное легализаторство, когда денежные средства выводятся из тени не единичное количество раз, а на постоянной основе. Такая форма легализации (отмывания) преступных доходов является, как правило, высокоорганизованной. Наше исследование, проведенное совместно с Ю. Е. Пудовочкиным, показало, что возможны пять вариантов деятельности организованных преступных групп в процессе отмывания денег:

• 1) лицо отмывает доходы от преступлений, совершенных организованной группой, не будучи ее участником;
• 2) лицо — участник организованной группы отмывает доходы от преступлений, совершенных организованной группой; при этом группа как самостоятельный криминальный субъект не отмывает доходы;
• 3) организованная группа специализируется на отмывании денег, добытых отдельными (третьими) лицами;
• 4) организованная группа отмывает доходы от криминальной деятельности иной организованной группы;
• 5) организованная группа сама добывает и сама отмывает доходы^[7].

С профессиональным легализаторством связаны, как правило, две формы:

а) организованная группа специализируется на отмывании денег, добытых отдельными (третьими) лицами (25% случаев согласно результатам анализа приговоров и опросу экспертовюристов). Эти группы имеют, как правило, налаженные каналы связи во многих странах, что позволяет им легко выводить денежные средства в разные государства.

Численность организованных групп и преступных сообществ, занимающихся профессиональным отмыванием денежных средств, разнится от нескольких десятков до нескольких сотен человек. При этом для таких организаций характерны как высокие размеры средней легализованной суммы за один факт отмывания (от 500 млн руб. до 2—3 млрд руб., по мнению 70% опрошенных экспертов), так и использование более сложного механизма легализации, включающего в себя: различные банковские операции, но всему миру; регистрацию различных компаний без намерения осуществлять предпринимательскую деятельность, с которыми заключались фиктивные договоры; вложение денежных средств в легальный бизнес в несколько звеньев; покупку акций и долговых займов и т. д. Благодаря деятельности таких организованных преступных групп происходит наиболее плотное сращивание криминального капитала с легальной финансовой сферой.

При этом примерно в 50% случаев, по мнению опрошенных экспертов, такие организованные преступные группы работают только со «второй степенью отмывания» согласно классификации П. Бернаскони, т. е. отмывают уже ранее отмытые доходы^[8], что в значительной степени осложняет выявление таких групп и пресечение их деятельности. Для них характерно отмывание преступных доходов, приобретенных в результате различных предикатных преступлений, таких как коррупционные и экономические преступления, мошенничество. Использование столь сложного механизма легализации вкупе с высокой латентностью предикатных преступлений, характерных для данного варианта взаимодействия, делает его максимально эффективным и очень трудно контролируемым для правоохранительных органов.

Как правило, предикатные преступления для рассматриваемого варианта деятельности носят корыстный характер, что предопределяет во многом цели отмывания преступных доходов: интеграция средств в легальные финансовые потоки; инвестиции; обход налоговых законов. При этом согласно опросу экспертов более 50% средств в результате деятельности таких специализированных преступных групп выводится за пределы России;

б) организованная группа отмывает доходы от криминальной деятельности иной организованной группы (около 20% случаев согласно результатам анализа приговоров и опросу экснертовюристов).

Во многом данный вариант деятельности схож с рассмотренным ранее, когда организованная группа специализируется на отмывании денег, добытых отдельными (третьими) лицами.

Более того, в большинстве случаев организованные группы занимаются отмыванием преступных доходов как организованных групп, так и отдельных лиц. Как следствие, часть данных, касающихся, организованных группы, отмывающих преступные доходы, будет идентична: размер такой группы; размеры средней легализованной суммы за один факт отмывания, а также способы, которые используется для отмывания преступных доходов; процент выведенных за пределы России отмытых денежных средств. Тем не менее в таком варианте взаимодействия двух организованных групп в процессе легализации есть определенные особенности. Во-первых, в значительной степени отличаются предикатные к отмыванию денег преступления. В данном случае чаще встречаются незаконный оборот наркотиков, незаконный оборот оружия, различные формы мошенничества и вымогательства, реже — экономические преступления. Во-вторых, более диверсифицированы цели отмывания: помимо интеграции средств в легальные финансовые потоки, инвестиции и обход налоговых законов, встречается цель (в 30% случаев, но мнению опрошенных экспертов) финансирования преступной деятельности. Причем такое финансирование возможно в отношении как собственной преступной деятельности, так и совершения новых преступлений в иных государствах. Последнее возможно как расширение существующего преступного бизнеса, например, в рамках сотрудничества с преступными организациями иных государств, либо с целью совершения отдельных преступлений, например, террористических актов.

Таким образом, наиболее опасной и эффективной формой взаимодействия теневой экономики и отмывания преступных доходов является легализация посредством организованной преступной деятельности. Такая деятельность позволяет легализовать больший объем криминальных доходов, с одной стороны, а с другой — сделать это наиболее эффективно. При этом повышенная общественная опасность такой формы легализации преступных доходов фактически не учтена в действующем российском уголовном законодательстве.

• [1] Дмитриев О. В. Экономическая преступность и противодействие ей. М., 2005. С. 51.
• [2] Ечмаков С. М. Теневая экономика: анализ и моделирование. М., 2004.
• [3] Латов Ю. В., Ковалев С. Н. Теневая экономика. М, 2005.
• [4] Корчагин А. Г., Иванов А. М., Щербаков А. В. Экономические преступления (политико-правовые аспекты). Владивосток, 1998.
• [5] Латов Ю. В., Ковалев С. Н. Теневая экономика. М., 2005.С. 40⁴¹.
• [6] Ечмаков С. М. Теневая экономика: анализ и моделирование. М., 2004. С. 3.
• [7] См.: Pudovochkin У., Rusanov G. Money laundering in the context of OrganizedCrime (For Example of Russia) // Suzbijanje organizovanog kriminala kao preduslovvladavinc prava. Serbia, 2016.
• [8] Bemasconi Р. Gcldwaschcrci und Rechtshilfc. Lugano, 1987.