Герменевтика о моде

Особое значение придает моде герменевтика, считая ее одной из важных сфер проявления вкуса, представляющего собой «общественный феномен первого ранга» (Гадамер). Аргумент к моде является частным случаем аргумента к вкусу и находит приложение не только в повседневной жизни и искусстве, но даже в науке.

Гадамер считал, что нужно иметь вкус. Но его невозможно преподать путем демонстрации и нельзя заменить простым подражанием. Тем не менее вкус это не частное своеобразие, так как он всегда стремится к тому, чтобы стать хорошим вкусом. Непререкаемость суждения, основанного на вкусе, включает в себя притязание на всеобщую действенность. Хороший вкус всегда уверен в своем суждении; это означает, что по своей сути он всегда — точный вкус. Он принимает и отвергает, не зная колебаний, не оглядываясь на других и не ища оснований.

Представители герменевтики поэтому считают, что вкус в чем-то приближается к чувству. Если в делах вкуса что-то негативно, он не в состоянии сказать, почему. Но узнает это с величайшей уверенностью. Следовательно, уверенность вкуса — это уверенность в безвкусице. Дефиниция вкуса состоит прежде всего в том, что его уязвляет все ему противоречащее, поэтому он его избегает, как избегают все того, что грозит травмой. Понятие «плохого вкуса» тем самым не является феноменом, первично противопоставленным «хорошему вкусу». Скорее, этому последнему противопоставляется «отсутствие вкуса». Хороший вкус, по мнению Г. Г. Гадамера, это такой тип восприятия, при котором все утрированное избегается так естественно, что эта реакция по меньшей мере непонятна тем, у кого нет вкуса.

Феномен, самым тесным образом связанный со вкусом, — это мода. В ней момент общественного обобщения, содержавшийся в понятии вкуса, становится определенной действительностью.

В понятии моды уже с языковой стороны заложено, что в этом случае речь идет о способном к изменениям способе поведения. То, что является ни чем иным, как атрибутом моды, не содержит в себе и никакой нормы, которая устанавливается общим образом действия. Мода по своему усмотрению управляет лишь такими вещами, которые в равной степени могут быть такими или иными. Фактически ес составляющей является эмпирическая общность, оглядка на других, отмечает Гадамер (Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988, с. 80), сравнение, а вместе с тем и перенесение себя на общую точку зрения. В этой степени мода создает общественную зависимость, которой с трудом можно избежать. Кант был прав, что лучше быть модным дураком, нежели быть против моды (Кант И. Собр. соч. в 6 т. М., т. 6, 1966, параграф 71).

Напротив, феномен вкуса, по мнению Гадамера, следует определить как духовную способность к различению. Хотя вкус и действует в подобной же общественной атмосфере, но он ей не подчиняется. «Хороший вкус характеризуется тем, — пишет Гадамер (Там же), что умеет приспособиться к вкусовому направлению, представленному модой, или же умеет приспособить требования моды к собственному хорошему вкусу. Тем самым в понятие вкуса заложено умение и в моде соблюдать умеренность, и обладатель хорошего вкуса не следует вслепую за меняющимися требованиями моды, но имеет относительно их собственное суждение. Он придерживается своего „стиля“, т. е. согласовывает требования молы с неким целым, которое учитывает индивидуальный вкус и принимает только то, что подходит к этому целому с учетом того, как они сочетаются».

Вкус не является общераспространенным чувством в том смысле, что он зависит от эмпирической общности, от единодушного совпадения с суждениями других людей. Он «не говорит, что каждый будет согласен с нашим суждением, а говорит, что он должен согласиться», отмечал И. Кант. По сравнению с тиранией, которую представляет мода, точный вкус сохраняет специфическую свободу и сдержанность. В этом заложена его собственная и целиком ему присущая сила нормы, благодаря которой он наверняка знает об одобрении идеальной общности. В противоположность нормированию вкуса с помощью моды, именно так действует механизм идеальности хорошего вкуса. Отсюда следует, что вкус нечто познает, хотя и таким способом, который невозможно отделить от конкретного момента его осуществления и нельзя свести к правилам и понятиям.