Коллективные права и обязанности в Российской Федерации

Российская Федерация признает коллективные права, многие из которых выступают одновременно и обязанностями. В Конституции можно обнаружить три типа коллективных прав и обязанностей:

• 1) коллективные права, которые одновременно являются индивидуальными;
• 2) коллективные права и обязанности, которые в законодательстве формулируются одновременно с индивидуальными и имеют двойственную природу;
• 3) собственно коллективные права и обязанности, которые адресованы ipynne людей и, как правило, могут быть реализованы только коллективно.

В качестве примеров коллективных прав, которые одновременно по своей природе являются индивидуальными, можно привести право на местное самоуправление, благоприятную окружающую среду и публичные мероприятия.

Субъективное право на местное самоуправление носит двойственную природу и является как правом отдельного человека и гражданина, гак и правом коллектива — населения. Граждане индивидуально осуществляют местное самоуправление посредством участия в местных референдумах, муниципальных выборах, иных форм прямого волеизъявления, а также через выборные и иные органы местного самоуправления. В то же время результаты их участия представлены в виде коллективной воли населения, положительный характер которой выявляется, но принципу большинства (абсолютного или относительного).

Право на благоприятную окружающую среду принадлежит не только конкретному индивиду, но и группе людей, населению, народностям и другим общностям, компактно проживающим на определенной территории либо осуществляющим трудовую (производственную) деятельность в определенной территориальной зоне: на поле, на заводе, в степи и т. д. Социальные общности, образующие коллектив, так же как и отдельный индивид, нуждаются в благоприятной окружающей среде.

Право на публичные мероприятия касается как конкретного гражданина, так и партий, общественных объединений, других групп людей, сформировавших общность с целью защиты своих прав и стремящихся отстоять свои интересы, используя публичные мероприятия: демонстрации, митинги, уличные шествия и т. д. Регулируя право на публичные мероприятия, федеральный закон определяет как правовое положение индивида, так и коллективов.

Коллективной и одновременно индивидуальной обязанностью является обязанность сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, которая касается физических и юридических лиц, определенных коллективов: органов государственной власти и местного самоуправления, общественных и иных некоммерческих объединений, предприятий, производственных бригад и т. д.

Другим видом коллективных прав и обязанностей являются те, которые в Конституции РФ и законодательстве РФ формулируются одновременно с индивидуальными и носят двойственную природу. К правам такого типа относится, например, право (обязанность) на государственную поддержку и защиту семьи (ч. 2 ст. 7, ч. 1 ст. 38 Конституции РФ). Право на государственную поддержку и защиту семьи является комплексным и принадлежит одновременно каждому человеку и семье в целом, что отличает его от аналогичного индивидуального права, относящегося к материнству, отцовству и детству. К такому же виду прав и обязанностей принадлежит право (обязанность) родителей на воспитание своих детей и заботу о них (ст. 38 Конституции РФ). В теоретическом плане воспитание детей есть одновременно и право, и обязанность. Исходя из равенства прав и обязанностей родителей в этой сфере СК РФ содержит подробное закрепление прав и обязанностей родителей по воспитанию и образованию детей и по защите их прав и интересов. Родители имеют преимущественное право на воспитание детей перед всеми другими лицами.

Классическую группу коллективных прав и обязанностей представляют собственно коллективные права и обязанности, т. е. права, которые адресованы определенной группе (категории) людей и могут быть реализованы только в силу принадлежности к данной группе (категории). К ним в Конституции РФ относятся, в частности, права национальных меньшинств, национально-этнических групп, коренных малочисленных народов.

В Российской Федерации проживает 65 коренных малочисленных народов России общей численностью около 500 гыс. человек, 13 из них насчитывают всего от 100 до 1 тыс. человек. Малочисленные народы расселены практически по всей территории РФ: 6 — на территории Европейской части России, 23 — на Северном Кавказе, 36 — в Сибири, на Севере и Дальнем Востоке^[1].

Конституция РФ исходит из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов. Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами РФ. Включение в Конституцию РФ этой статьи стало отражением демократизации российского общества. В России издавна сложилось уважительное отношение к проживающим на ее территории коренным малочисленным народам (ст. 69 Конституции РФ)^[2]. Закрепление в Конституции РФ соответствующего положения в отношении коренных малочисленных народов продемонстрировало готовность России развивать в законодательстве нормы международного права, направленные на защиту данной категории субъектов нрава. Компактно проживающие национальные (этнические) общности, лишь выступая как коллектив, способны реализовать право на национально-культурную автономию. Они, в частности, вправе учредить муниципальное образование на национально-этнической основе в порядке, определяемом законодательством.

Конституция РФ непосредственно специально закрепляет также языковые права народов и национальных меньшинств. Российская Федерация гарантирует всем ее пародам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития (ч. 3 ст. 68 Конституции РФ).

Права малочисленных народов и национальных меньшинств регулируются Федеральными законами от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ «О гарантиях нрав коренных малочисленных народов Российской Федерации», от 7 февраля 2003 г. № 21-ФЗ «О временных мерах по обеспечению представительства коренных малочисленных народов Российской Федерации в законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов Российской Федерации», от 7 мая 2001 г. № 49-ФЗ «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» и др.

Научная дискуссия

Отечественные исследователи указывают на недостатки правового регулирования вопросов, связанных с правами коренных малочисленных народов России, и предлагают ряд мер для приведения российского законодательства в соответствие с международными стандартами, установленными в Конвенции МОТ № 169 и Декларацией ООН о правах коренных народов 2007 г. В частности, в настоящее время в условиях глобализации и активного освоения природных богатств Севера, Сибири и Дальнего Востока в России отсутствует система правовой поддержки и защиты интересов коренных малочисленных народов. Так, анализ положений Федерального закона от 7 мая 2001 г. № 49-ФЗ показывает, что многие статьи носят декларативный или отсылочный характер, а некоторые даже противоречат действующему законодательству. Учеными предлагается привести российское законодательство в соответствие с международными нормами и законодательно закрепить четко установленные границы проживания коренных малочисленных народов, но подобию американских резерваций в целях сохранения среды их обитания и гарантий сохранения территорий будущим поколениям^[3]. Вопрос о резервациоиной политике в отношении малых народов по примеру США и Канады связан с определенными запретами. В частности, предлагалось запретить продажу алкогольных напитков на территории резерваций, как это было сделано в США. Отмечалось также, что антиалкогольная кампания СССР положительно отразилась на уровне жизни народов Севера России^[4]. Однако эти предложения не были реализованы, во многом благодаря негативному отношению населения к понятию «резервация» как к чему-то дискриминационному и оскорбительному. «Резервация по-русски — это гибнущий народ»^[5].

Федеральный закон от 30 апреля 1999 г. № 82-ФЗ устанавливает правовые основы гарантий самобытного социально-экономического и культурного развития коренных малочисленных народов Российской Федерации, защиты их исконной среды обитания, традиционных образа жизни, хозяйствования и промыслов. К коренным малочисленным народам Российской Федерации относятся «народы, проживающие на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционные образ жизни, хозяйствование и промыслы, насчитывающие в России менее 50 тыс. человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями».

Исходя из этого определения, выделяется несколько основных признаков коренного малочисленного народа Российской Федерации. Первый — проживание на территории традиционного расселения своих предков. Достаточно обширная формулировка зачастую вызывает сложности в определении границ такой территории, особенно в отношении кочевых народов. Второй критерий — признак малочисленности, который указывает на необходимость правительству обращать особое внимание на данные коренные народы, поскольку их неблагоприятное процентное соотношение объективно ведет к ассимиляции, растворению в основной, титульной нации, и требует принятия специальных мер для их сохранения.

Научная дискуссия

В литературе отмечается, однако, что наличие в законе численного критерия носит дискриминационный характер и никак не соответствует планам по демографическому росту населения. Гарантируя защиту прав коренных народов в обмен на их малочисленность, государство тем самым лишает стимула к росту их численности. В связи с этим, по мнению ряда ученых, признак малочисленности коренного народа нс соответствует и международным стандартам, там речь о численности не идет^[6]. Целесообразно также отграничить понятия «коренные пароды» и «народы, занимающиеся охотой, рыболовством и собирательством», т. е. зависимые от природной среды и нуждающиеся в связи с этим в особой защите.

Анализ действующего законодательства в содержательном плане позволяет констатировать, что на уровне нормативного регулирования созданы предпосылки для участия коренных малочисленных народов в политической, экономической и социально-культурной сферах жизни общества — имеется ряд нормативных правовых актов, направленных на улучшение условий жизни представителей коренных малочисленных народов. Однако зачастую их права, льготы и преимущества, установленные законодательством, не реализуются из-за отсутствия соответствующего материальнофинансового обеспечения и надлежащего государственного контроля. Как следствие, лица, принадлежащие к этим народам, формально являясь равноправными гражданами, подчас не имеют равной возможности пользоваться всеми конституционными правами и свободами человека и гражданина.

В 2000 г. нормативно-правовая база по проблемам сохранения и приумножения культурного наследия коренных народов включала около 170 документов международного, федерального и регионального уровней^[7], и она продолжала пополняться в начале нового столетия. Однако издание законов — не самоцель, а лишь одно из средств, гарантирующих права коренных малочисленных народов. Реальный статус данных народов во многом зависит от общего положения дел в России, готовности общества признать традиционный образ жизни аборигенов равным технологической цивилизации, а также от того, насколько быстро они сами освоят новые правовые возможности, научатся умело ими пользоваться, каким в комплексе окажется организационное, экономическое, финансовое и процессуальное их обеспечение^[8].

Начало XXI в. можно охарактеризовать как эпоху развития прав коренных народов. На уровне ООН были объявлены международные десятилетия коренных народов (1995—2004; 2005—2014), созданы Постоянный форум ООН по вопросам коренных пародов в рамках ЭКОСОС и Экспертный механизм ООН по правам коренных народов в рамках Управления Верховного комиссара ООН, но правам человека, в 2007 г. принята Декларация ООН по защите прав коренных народов.

Россия, однако, до сих пор не ратифицировала Конвенцию МОТ № 169 «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах» 1989 г. По мнению ряда отечественных специалистов, в Конвенции отражены положения, реализация которых обеспечит выживание коренных народов, сохранение и развитие их традиционного образа жизни, культуры и языка^[9]. За рубежом ее также рассматривают в качестве ключевого документа международного нрава в области защиты нрав коренных народов^[10]. Необходимо отметить, однако, что на пути ратификации Россией Конвенции имеются препятствия. Некоторые положения Конвенции не согласуются с Конституцией РФ и российским законодательством. Это делает невозможным полную инкорпорацию Конвенции в российское право. Оговорки должны затронуть понятие «коренной народ», закрепленное в ст. 1 Конвенции. Как отмечают специалисты, в случае ратификации Конвенции необходимо распространить ее действие лишь в отношении тех коренных народов, которые определены в соответствии с внутренним законодательством страны^[11].

Не соответствует российскому законодательству и трактовка понятия «земля». В Конвенции оно дано очень широко и включает территорию, охватывающую всю окружающую среду районов, которые занимают или используют иным образом коренные народы. Право собственности на земли, занимаемые коренными народами (ст. 14 Конвенции), также идет вразрез с российским нравом. Российское законодательство не закрепляет за коренными малочисленными народами право собственности на земли территорий их традиционного природопользования как коллективное право народов, а Конституция РФ не содержит положений, устанавливающих возможность предоставления права собственности на земли за народами по этническому признаку. В контексте указанных противоречий возможны различные варианты толкования положений как самой Конвенции, так и Конституции РФ. Определенные разъяснения, но этому поводу мог бы дать КС РФ.

Ученые предлагают также пересмотреть отношение к Декларации ООН о правах коренных народов, выразить ее одобрение и инициировать разработку международно-правовой конвенции по защите прав коренных народов на базе существующей Декларации^[12].

В юридической литературе можно встретить высказывания относительно целесообразности использования наряду с законом публично-правового договора при регламентации отношений с коренными малочисленными народами (как, например, в Канаде)^[13]. На государственном уровне также поставлена задача о рассмотрении вопроса о создании договорных отношений Правительства РФ с территориальными объединениями общин коренных народов^[14]. При заключении договора участники добровольно берут на себя определенные обязательства и несут взаимную ответственность. В научной литературе высказываются различные мнения о возможности подобных отношений в Российской Федерации. Одни полагают, что Конституция РФ не содержит каких-либо прямых запретов^[15]. Другие считают, что данная форма правового регулирования в Российской Федерации неприменима^[16]. В России, в отличие от США или Канады, не упоминается о возможности заключения договоров непосредственно с населяющими страну коренными народами^[17].

В целом, характеризуя конституционно-правовой статус коренных малочисленных народов, целесообразно отметить, что Россия в качестве основы правового регулирования отношений, касающихся прав и интересов данной категории субъектов права, реализует принцип государственного протекционизма. Перспективы совершенствования законодательства РФ в этой сфере связаны с приведением российского права в соответствие с международным правом для более комплексного определения статуса коренных народов России, закрепления их коллективных прав как этнических общностей в различных областях общественной жизни, установления гарантий реализации этих прав.

• [1] Пояснительная записка «К проекту Федерального закона „О коренных малочисленныхнародах Российской Федерации“» // СПС << Консул ьта нт П л юс «.
• [2] Комментарий к Федеральному закону о гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации / под ред. Б. С. Крылова. М., 1999. С. 7.
• [3] См. об этом: Гарипов Р. Ш. Правовой статус территориальных образований коренныхнародов США // Федерализм. 2009. № 2. С. 103—112; Его же. Коренные малочисленныенароды в России: гарантии прав и свобод // Журнал российского права. 2012. № 6.
• [4] Обсуждение проекта Закона Российской Федерации «Основы правового статуса коренных народов Севера» // Этнографическое обозрение. 1995. № 3. С. 111.
• [5] Харючи С. И. Коренные малочисленные народы: проблемы законодательства. Томск, 2004. С. 113.
• [6] Гарипов Р. Ш. Коренные малочисленные народы в России: гарантии прав и свобод //Журнал российского права. 2012. № 6.
• [7] Тиунов О. И. Международное гуманитарное право. М., 2000. С. 27.
• [8] Кряжков В. А. Правовые проблемы статуса коренных малочисленных народов России // Государство и право. 1994. № 6. С. 12.
• [9] Андриченко Л. В. Международно-правовая защита коренных народов // Журнал российского права. 2001. № 5. С. 43.
• [10] Anaya J. S. Indigenous Peoples in International Law. 2nd ed. Oxford University Press, 2004.P. 58.
• [11] Анализ федерального законодательства Российской Федерации о нравах коренныхмалочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации на предмет соответствия международным стандартам / под ред. А. Е. Постникова, Л. В. Андриченко, Л. Е. Бандорина. М., 2007. С. 124.
• [12] Гарипов Р. Ш. Декларация ООН о правах коренных народов как важный шаг на путик восстановлению справедливости. М., 2008. С. 38—45.
• [13] Нестерова Н. М. Правовой статус коренных народов Приполярных государств: мировой опыт и положение в России (материалы международной конференции) // Государствои право. 1997. № 8. С. 27.
• [14] См.: Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 мая1995 г. № 816−1 ГД «О кризисном положении экономики и культуры малочисленных (аборигенных) народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации».
• [15] 3 Брачун Т. А., Соловьева А. В. Коренные малочисленные народы Севера: проблемы и перспективы социально-экономического развития. Ростов н/Д, 2006. С. 246.
• [16] Кряжков В. А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве. М., 2010.С. 95.
• [17] В США с 1871 г. запрещено заключение договоров между федеральным правительством и племенами индейцев. Однако все заключенные ранее соглашения остались в силе.