Объединение Руси в XIV-XV веках

В результате изучения материала данной главы студент должен:

• — знать особенности существования русских земель в составе русскотатарского государства и причины возвышения Московского княжества в XIV—XV вв.;
• — уметь давать оценку роли Золотой Орды в процессах объединения Руси;
• — владеть историческими методами анализа роли церкви в условиях образования единого государства.

Русские земли в составе русско-татарского государства. Начало объединительных процессов и их причины. Роль Золотой Орды в объединении Руси.

В результате монголо-татарского нашествия на обширной территории Восточной Европы сформировалось государственное образование, состоящее из двух взаимосвязанных частей: Золотой Орды, играющей доминирующую роль в этом объединении, и совокупности части уделов и земель, на которые распалась Киевская Русь. Объединение в основе своей носило принудительный характер, и русская его часть занимала сравнительно незавидное место. Такая роль явно не соответствовала уровню общественного и культурного развития Руси и с неизбежностью порождала антитатарские настроения в русской среде, однако в течение XIII — первой половины XIV в. они проявлялись сравнительно слабо. Только с середины XIV в. становятся все более очевидными стремления изменить сложившееся соотношение сил.

Причины этого обычно видятся в развитии тех объединительных процессов, которые становятся все более заметными на Руси с XIV в. Однако мнения исследователей по вопросу о том, на чем они основывались и как протекали, различны.

Досоветская историография, как правило, не столько выясняла причины объединения, сколько искала предпосылки превращения «одного из удельных княжеств, вотчины Даниловичей» в «зерно… русского государства»^[1], определения того, «почему именно Москве, а не другому какому-либо княжеству выпала счастливая доля сделаться фокусом всех русских интересов»^[2]. Это приводило к сосредоточению внимания на деятельности и роли московских князей как главных вдохновителей объединения, едва ли не сознательно и целеустремленно проводивших мероприятия по централизации Руси.

В советской историографии в основном не было расхождений с дореволюционными учеными относительно конкретных причин возвышения Москвы, но акцентировалось внимание на доказательстве значительных перемен, происшедших в социально-экономическом развитии Руси, как основной предпосылке объединения «в свете указаний классиков марксизма, считавших образование централизованных государств закономерным явлением жизни не только России, но и других стран». С этой точки зрения, «централизованные государства возникали… на определенном этапе феодализма в связи с ростом общественного разделения труда, ремесла, городов, товарного производства», которые «подрывали замкнутость отдельных земель и княжеств». Также указывалось, что такая «…централизованная государственная система… была нужна господствующему классу… для удержания в подчинении трудового населения»^[3].

Поскольку в XIII—XV вв. объединительные тенденции характерны также для ряда государств Западной Европы, возникает естественное стремление сравнить происходившие процессы развития, выявить сходные черты.

Большинство исследователей подчеркивает, что существенное или даже основополагающее значение для объединения западных государств имело складывание национальных рынков в результате быстрого роста городов, производства и торговли^[4]. Отмечается значительная роль внешних угроз, необходимость противостояния которым усиливала стремление к объединению. Обращается внимание, наконец, на централизующую деятельность государственной власти.

Советские историки делали попытки обнаружить подобные черты в развитии Руси (точнее, ее северо-восточной и северо-западной частей). Однако здесь ситуация существенно отличается: нет никаких оснований говорить о складывании национального рынка (это относят лишь к XVIII в., и то среди исследователей идет спор о том, к какой его половине следует отнести — первой или второй).

Так же обстоит дело и со второй группой факторов — «внешней», поскольку лишь очень условно Орду можно рассматривать в качестве внешнего обстоятельства. Ордынские ханы с середины XIII в. заместили слабеющий верхний уровень древнерусской государственности (киевский князь и княжеский съезд), став регулятором взаимоотношений между князьями и тем самым приостановив развитие кризисных явлений, которые начали проявляться в XIII в. Орда обладала достаточной силой, чтобы принудить русских князей действовать в соответствии с ханскими решениями (впрочем, как правило, опирающимися на устоявшиеся русские традиции.

^[5]), что обеспечивало политическую стабильность на Руси и оказывалось сравнительно выгодным для русских князей, сохранявших автономию во внутренних делах. Князья регулировали социальные отношения в рамках своих земель, а ордынские ханы — межкняжеские отношения.

Конечно, опасность растворения русской культуры в чужеродной среде, вынужденная необходимость русской верхушки делиться частью своих доходов, участие в разрешении задач, противоречащих национальным интересам, детали выгодность такой системы весьма относительной и не могли не создавать условий для развития антиордынских тенденций в политике Руси. Особенно заметно они стали проявляться, когда сами выгоды от существующей взаимосвязанности резко уменьшились. Со второй половины XIV в. в Орде все более явно начинаются процессы ослабления единства, возникает острое политическое противоборство, ослаблявшее как силу Орды в целом, так и ее способность контролировать Русь. Иными словами, Орда из политически полезного инструмента обеспечения политической стабильности начинает превращаться в паразитарный нарост, изымающий немалую часть созданного на Руси продукта.

• [1] Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. М., 1994. С. 74.
• [2] Полежаев П. В. Московское княжество в первой половине XIV века. СПб., 1878. С. 89.
• [3] История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. 2. М., 1966. С. 64. Сегодня появилась тенденция к возвращению историографии на позиции досоветских историков. Так, А. А. Горский рассматривает проблему, «почему ядром нового единого русского государства стала именно Северо-Восточная Русь», дополнив ее вопросом «а не иная из русских земель» (см.: Горский А. А. Русь. От славянского Расселения до Московского царства. М., 2004. С. 192).
• [4] Так, по мнению Ф. Броделя, поскольку экономика городов, имевших «огромные затраты… удерживалась в равновесии лишь за счет внешних связей… они создавали современные государства… создавали тот национальный рынок, без которого современное государство было бы чистой фикцией» (Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV—XVIII вв. Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986. С. 561).
• [5] По утверждению А. А. Горского, «…хан мог в принципе принять любое решение в отношении любого княжеского стола. На практике ханы обычно следовали нормам наследования, принятым на Руси: в огромном большинстве случаев княжеский стол переходил к законному преемнику.

  Но при возникновении тех или иных спорных ситуаций побеждал тот, кому удавалось подыскать какое-либо „правовое“ основание и заручиться поддержкой при ханском дворе» (Горский А. А. Русское Средневековье. М., 2010. С. 207−208).