Целое и часть

Целое — относительно завершенный в результате процесс, снявший свои предпосылки. «А целое есть то, что имеет начало, середину и конец»^[1], — писал Аристотель в отношении трагедии как завершенного действия («Поэтика»). Части — снятые предпосылки, составившие результат.

Поскольку целое есть процесс в его относительной завершенности то части целого являются подпроцессами, как сосуществующими, так и переходящими друг в друга, а также конституирующими целое как процесс. Состав целого — совокупность образующих его частей, а строение целого — взаимное расположение частей.

Структура целого — взаимообусловленное единство строения и состава целого. Дифференциация и интеграция процессов, конституирующих целое как процесс, определяет дифференциацию и интеграцию его частей. Часть, представленная как процесс, включенный в целое и обеспечивающий его существование, есть функция.

Части целого имеют различную ценность для его существования. Частицы — функционально незначимые части целого. Поэтому недействительно метафизическое предположение, на которое указывал Гегель: «В отношении к взаимноопределяющейся связи целого метафизика вправе сделать утверждение… что если будет разрушена одна пылинка, то разрушится вся вселенная»¹.

Компоненты — функционально значимые части целого. При торможении процессов, нарушения функционирования — дисфункции компонента, — последний замещается, а его функциональная нагрузка перераспределяется между другими компонентами.

При скоординированности функционирования частей целого говорят о его цельности. С учетом этого, анализ целого включает функциональный и структурный анализ, или структурно-функциональный анализ. Поскольку структура целого снимает его генезис, то структурно-функциональный анализ целого основывается на генетическом анализе.

Холизм утверждает приоритет целого и структуры по отношению к частям. Части сосуществуют в целом и ради целого и не существуют вне его (закон целого_у сформулированный Фихте). Согласно меризму, целое не интегративно, а суммативно и составляется из частей. Соотношение между интегративностью и суммативностыо целого рассматривается как мера его целостности (табл. 4.1).

Таблица 4.1

Сравнение концепций меризма и холизма.

Английский философ Томас Гоббс (1588—1679) точку зрения холизма иллюстрировал на примере парадокса «Корабль Тезея»: «Если в этом корабле все доски будут постепенно заменены новыми, то корабль останется численно тем же самым, но если кто-нибудь сохранил бы вынутые старые доски и, соединив их наконец в прежнем порядке, построил бы из них корабль, то и этот корабль был бы несомненно количественно тем же самым, что и первоначальный. Мы имели бы в этом случае два численно идентичных корабля, что является абсурдом». Применяя это рассуждение в отношении преступника, Гоббс писал: «Согласно первому воззрению человек, совершающий преступление, не есть тот самый, который подвергается наказанию, так как человеческое тело подвергается непрерывному изменению. Точно так же следовало бы отсюда, что и государство, изменившее в течение столетий свои законы, не остается больше тем же — вывод, который между тем опрокинул бы все понятия о праве»^[2].

В целом все части взаимообусловлены, взаимозависимы. На этом основании французский палеонтолог Жорж Кювье (1769—1832) сформулировал закон корреляции: «Всякое организованное существо образует целое, единую замкнутую систему, части которой соответствуют друг другу и содействуют, путем взаимного влияния, одной конечной цели. Ни одна из этих частей не может измениться без того, чтобы не изменились другие и, следовательно, —каждая из них, взятая отдельно, указывает и определяет все другие»^[3]. Если кишечник хищника устроен так, что может переваривать только свежее мясо, то у него должны быть соответственно построены челюсти; последние, в свою очередь, должны быть снабжены зубами, пригодными для захвата и разрезания добычи; на его конечностях должны быть когти, чтобы схватывать и раздирать жертву; вся система органов движения должна быть приспособлена для ее преследования и ловли; органы чувств — чтобы замечать ее издалека и т. д.

Корреляция частей доходит до тончайших деталей: «…Для того, чтобы челюсть могла схватить, ей нужна известная форма сочленовной головки, известное соотношение между положением сопротивления и силы с точкой опоры, известный объем височной мышцы, что требует известной площади ямки, в которой она лежит, и известной выпуклости скуловой дуги, под которой она проходит; скуловая дуга должна тоже иметь известную прочность, чтобы дать опору жевательной мышце»^[4]. По фрагменту можно восстановить облик целого. «Дайте мне одну кость, и я восстановлю животное», — писал Кювье.

И наоборот, если неизвестна какая-то часть целого, то ее можно охарактеризовать по свойствам окружающих ее частей. Так, если на географической карте оставить вместо какой-нибудь страны лакуну, то заполнить ее можно, исходя из знания физической, экономической, политической и т. п. географии окружающих ее стран.

• [1] Аристотель. Поэтика // Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 4. С. 653.
• [2] Гоббс Т. Основы философии. Ч. 1. О теле // Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1989.С. 172.
• [3] Кювье Ж. Л. Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара. М., 1937. С. 130.
• [4] Там же. С. 130−131.