Джон дос пассос: горизонты экспериментального романа

Менталитет поколения воплощен в его языке. Писатель запечатлевает различные аспекты этой живой речи в печатном слове: это и есть история. Писатель, отражающий жизнь непосредственно, — архитектор истории.

Дж. Д. Пассос

В 1938 г. Жан Поль Сартр высказался следующим образом: «Я считаю Доса Пассоса крупнейшим писателем нашего времени». Он действительно пользовался высоким авторитетом, особенно в 1920—1930;е гг., как в США, так и за пределами страны. Сегодня он — классик не только американской, но и мировой литературы XX в., один из творцов «экспериментального» романа. Он трудился едва ли не во всех жанрах: романист, драматург. Был также критиком, мастером путевого очерка, публицистом и, наконец, историком. Наряду с Андерсоном, Хемингуэем, Фицджеральдом, Стейнбеком, Томасом Вулфом, Синклером Льюисом и др. принадлежал к тому замечательному поколению художников, которые принесли мировое признание американскому роману в межвоенную эпоху.

Начало пути: юность, Гарвард, война. Джон Дос Пассос (1896—1970) был незаконнорожденным сыном Джона Рендольфа Дос Пассоса, юриста и бизнесмена португальского происхождения, ставшего аристократом благодаря деньгам и дружбе с президентом Мак-Кинли. Мать писателя происходила из южной аристократической семьи.

Дос Пассос рос в достатке, путешествовал, но миру, но чувствовал себя ущемленным, страдая от двусмысленности своего положения, пока родители не сочетались законным браком. Учился он в престижной школе Чоут скул (1907—1911), с детства запоем читал, увлекался гуманитарными науками, был эрудитом по части европейской культуры. Всю жизнь его кумиром оставался Уолт Уитмен, певец американских демократических идеалов.

В 16 лет Дос Пассос — студент Гарварда. Через год после поступления он уже печатается как поэт и литературный критик. Следя за состоянием отечественной словесности, Дос Пассос резонно упрекает ее за анемичность, оторванность от жизни. Окончив университет, Дос Пассос отправляется в Испанию. Итогом поездки становится культурологический очерк «Молодая Испания», позднее переработанный в книгу «Россинант снова в пути» (1922); пребывание на родине «Дон Кихота» определило устойчивый интерес к культуре испаноязычных стран.

В дальнейшем он постоянно путешествовал по Европе, Ближнему Востоку, Северной и Южной Америке, Закавказью, России (1928). Оставил несколько томов путевых очерков. Эти вояжи, погружение в историю и культуру разных стран формировали основу его серьезных, взвешенных оценок событий, происходивших в мире. Среди собратьев по перу Дос Пассос выделялся образованностью и эрудицией.

События Первой мировой войны отозвались в его творчестве. В эти годы он работает в медицинских частях Франции, Италии. Тогда же происходит встреча с Хемингуэем и начало их многолетних дружеских отношений. Оказавшись в зоне боевых действий, столкнувшись с жестокой реальностью войны, Дос Пассос быстро расстается с ура-патриотическими настроениями, свойственными, как нам приходилось убеждается, молодым людям его поколения. «Если я в чем-то убежден, — суммировал он свои впечатления весной 1918 г., — так это в том, что национализм, патриотическая трескотня все более способствуют порабощению людей молохом войны…».

«Три солдата»: вся боль искалеченной жизни. После демобилизации Дос Пассос вместе с Хемингуэем, Фолкнером, Фицджеральдом, практически сверстниками, оказывается в рядах «потерянного поколения». Свидетельство тому — его литературный дебют — роман «Посвящение молодого человека» (1917—1920). Его герой — Мартин Хау, фигура во многом автобиографическая, питает глубокую неприязнь к войне. В этом произведении, незрелом, эскизном, близком к репортажу, Дос Пассос впервые применяет ту экспериментальную технику повествования, которая получит дальнейшее развитие в романах 1920—1930;х гг.

К ранним и значимым откликам на события войны относится второй роман Дос Пассоса «Три солдата» (1921), принесший ему известность. Среди его художественных ориентиров в те годы А. Барбюс — автор «Огня». При этом он пошел своим путем: дегероизируя войну, Дос Пассос не предлагал прямых описаний боевых действий, батальных сцен, не стремился поразить читателя картинами крови и страданий. Новизна была в изображении армии как огромной бездушной машины, разламывающей людей.

Дос Пассос прослеживал судьбы трех героев, людей разных профессий, призванных в армию и оказавшихся вместе в учебной казарме: это торговец Дэн Фюзелли из Сан-Франциско, фермер Крисфильд из Индианы и музыкант Джои Эндрюс из Нью-Йорка. Все они задействованы на тыловых работах. В романе налицо методология Дос Пассоса: его в большей мере интересуют общественные процессы, факторы, влияющие на человека, нежели топкие психологические характеристики. В «Трех солдатах» прослеживается глубинная гуманистическая тема писателя: защита личности от всех форм обесчеловечивания и насилия. Она станет «сквозной» для многих произведений Дос Пассоса. Достойной страницей в жизни писателя стало его участие в кампании в защиту Сакко и Ванцетти.

Почти семь лет (1920—1927) шла борьба за жизнь двух невинных людей. С ними солидаризировались многие писатели мира. Позднее вышла антология художественных произведений, стихов, пьес, поэм, очерков и статей, посвященных Сакко и Ванцетти. Эптон Синклер посвятил им написанный по горячим следам событий, роман «Бостон» (1928). В трагическую ночь казни на электрическом стуле Сакко и Ванцетти с 22 на 23 августа 1927 г. Дос Пассос находился в рядах участников «вахты смерти» у ворот тюрьмы. Это стало для него глубоким личным потрясением.

«Манхэттен»: коллективный роман. 1920;е — начало 1930;х гг. — пора плодотворных поисков Дос Пассоса, его художественных экспериментов, всемирно известных. В 1925 г. увидел свет его знаменитый роман «Манхэттен». Это была новаторская жанровая разновидность, «коллективный роман», без героя в привычном смысле; образец урбанистического романа. Его героем было американское общество, метафорой которого — Манхэттен, деловой центр, сердце Нью-Йорка.

Это фантасмагорический образ. Его конструирует из множества фрагментов, лиц, эпизодов, сцен, газетных заголовков, объявлений, отрывочных разговоров на улице, в автобусах, метро. Сама «рваная», калейдоскопическая композиция была призвана передать хаотизм мира, не подчиненный логической схеме.

Перед нами синтез реалистического письма с импрессионистскими, авангардистскими приемами, потоком сознания. А это формирует общее впечатление огромного мегаполиса, насыщенного многоголосым гулом, разноликого, пульсирующего, населенного множеством людей, у каждого из которых свое дело, заботы, судьба.

В романе несколько героев, чьи сюжетные линии достаточно полно прослежены. Это актриса Элен Тетчер, журналист Джимми Херф, адвокат Джордж Болдуин. Другие персонажи «иллюстрируют» социальную структуру общества: люди «дна», домохозяйки, полицейские, служащие, дельцы, политики, работники прессы, актеры. Э. Хеменгуэй полагал, что роман, переведенный на европейские языки, сделался своеобразным путеводителем по Ныо-Йорку, а его автор — «единственным из писателей США, способным показать европейцам реальную Америку».

Эксперименты Дос Пассоса в «Манхэттене» — решающий приступ к созданию трилогии «США».

В 1920;е гг. Дос Пассос полагал себя поборником «научного искусства». Он рассматривал свои художественные искания в контексте мощной творческой волны авангардизма, которая поднялась в Париже в канун Первой мировой войны. Под авангардизмом он понимал плодотворное новаторское движение, обнимавшее разные виды художественной деятельности, литературу, музыку, живопись, театр, кинематограф. Он являл собой вызов традиционным формам, шло интенсивное обновление приемов и средств эстетического выражения. Рождение нового художественного языка сопровождалось плодотворным взаимообогащением разных видов искусств. В числе авангардистов Дос Пассос называл Пикассо и Модильяни, Шагала и Диего Риверу, Аполлинера и Маяковского, Прокофьева и Стравинского, Джойса и Т. С. Элиота, Мейерхольда и Эйзенштейна. Авангардистский импульс в литературе, дух эксперимента решительно отозвался в творчестве самого Дос Пассоса.

Трилогия «США»: панорама эпохи. На исходе 1920;х гг. Дос Пассос приступает к работе над своим «панорамным» произведением — трилогией «США». Главным героем трилогии Дос Пассоса оказывалось само общество, пребывавшее в процессе исторического движения и трансформации. Он по-своему отозвался на настойчивую потребность в американском эпосе, американском романе, призванном эстетически выразить национальный опыт.

В трилогию «США» вошли романы «42-я параллель» (1930), «1919» (1932), «Большие деньги» (1936). Дос Пассос озаботился смелой и трудной задачей — создать художественную хронику жизни американского общества, важнейшего 30-летнего периода — от испано-американской войны 1898 г. до кризиса 1929 г. Двадцать главных действующих лиц трилогии были примечательны не как сплоченные индивидуальности, сколько как носители социальных характеристик, присущих группам и прослойкам Америки.

Действие первой части охватывало примерно первые полтора десятилетия века до Первой мировой войны. Прослеживались судьбы представителей старшего поколения. Вторая часть имела своими рамками один год, 1919, оказавшийся в жизни страны значимым. Окончание войны совпало с нарастанием революционного брожения в Европе и обострением забастовочной борьбы в Америке. В третьей части перед нами послевоенная Америка, уже оправившаяся от социальных катаклизмов, вступившая в полосу экономического бума.

Среди героев трилогии — крупные дельцы, журналисты, деятели искусства, радикальные политики и др. Каждый из них описывался в несколько суховатой, анкетной манере; нс все они оказались достаточно выразительны, объемны. Наиболее удачны представители верхнего социального слоя. Очевидная черта многих героев Пассоса — в том, что они — неудачники. Критики даже называли романиста певцом «побитой Америки».

Экспериментальный роман. Как и в романе «Манхэттен», новая крупномасштабная и нетрадиционная проблематика потребовала совершенно оригинальной художественной формы. Дос Пассос интегрировал в повествовательную ткань трилогии стилистику кинематографического монтажа, театрального экспрессионизма. Он добился новаторского сплава художественной беллетристики и документального материала. Дос Пассос апробировал целый ряд нетрадиционных приемов: «Кипоглаз», «Экран новостей», «Портреты». Все они в совокупности образуют внушительное документально-историческое полотно, это позволило включить судьбы героев в широкий социальный контекст. Как метко заметил Всеволод Вишневский, Дос Пассос «из планиметрии старой литературы переходит в стереометрию жизни».

В «Портретах» писатель дает образы ключевых общественно-политических деятелей и фигур эпохи: рабочие лидеры (Дебс, Хейвуд), революционеры (Джон Рид, Пакстон Гиббен), ученые (Бербанк, Эдисон, Штейнмец), президенты (Теодор Рузвельт, Вильсон), руководители индустрии и финансов (Морган, Форд). «Экран новостей» строится как монтаж документов: это отпечатавшиеся в «массовом» сознании броские газетные заголовки, политические «клише» и лозунги, фрагменты популярных выступлений, бытующие песенки, — вес то, что стало приметами эпохи, ее образом. «Киноглаз» — это сопряженный с основной повествовательной тканью поток сознания лирического героя, среднего рядового американца, его «субъективная призма», в которой преломлены главные события.

Ни одно произведение Дос Пассоса не удостаивалось столь щедрых единодушных комплиментов, не стало предметом оживленных споров, как трилогия «США», получившая признание как на родине, так и в Европе.

1930;е годы: писатель и вызов времени. Дос Пассос — писатель, чрезвычайно чуткий к переменам и колебаниям общественного барометра. Именно в 1930;е гг. формируются основы его политической философии. И хотя ему пришлось выслушать немало жестких упреков и несправедливых наветов, время подтвердило, что он оказался дальновиднее иных соотечественников-литераторов. В первые послекризисные годы, особенно в пору депрессии (1929—1933) Дос Пассос, как и следовало ожидать, оказывается в рядах левых. Выступает с радикальными заявлениями, декларируя свою солидарность с трудящимися, жертвами кризиса. Как всегда, Дос Пассос спешит туда, где надо было защищать свободу. Однако радикализм и эмоциональность некоторых деклараций Дос Пассоса (что было нередко даныо политической моде) не мешали ему сохранять независимость своих взглядов. Воздавая, например, должное коммунистам за их акции в защиту безработных и черных американцев, Дос Пассос не мог примириться с их фанатизмом, нетерпимостью к инакомыслящим, с их безусловным подчинением «линии Кремля».

После прихода Гитлера к власти (1933), в условиях активизации американских крайне правых, для Дос Пассоса стала очевидной насущная необходимость отстаивать демократические ценности, «найти подлинные Соединенные Штаты». К середине 1930;х гг. он во все большей мере связывал надежды с реформаторским курсом Рузвельта.

Особую позицию, вызвавшую нападки левых, Дос Пассос занял в период гражданской войны в Испании, в стране, к культуре которой он питал живой многолетний интерес. В начале 1937 г. он прибыл в Мадрид, у стен которого стояли мятежники; тогда один из его друзей был незаконно репрессирован республиканскими спецслужбами. Происшедшее привело его к «окончательному разочарованию в коммунизме и Советском Союзе».

В центре его «испанского» романа «Приключения молодого человека» (1939) — Глени Спотсвуд, великодушно настроенный молодой человек, коммунист, отправившийся в Испанию, чтобы «остановить фашизм». Там его обвиняют в отклонении от партийной линии, приклеивают ярлык «троцкиста» и ликвидируют. Этот роман, ставший первой частью новой трилогии Дос Пассоса, поссорил его с левыми. Сегодня очевидно, что расхожий тезис о «ренегатстве» Дос Пассоса в Испании — несправедлив. В любой ситуации, полагал он, можно и нужно отстаивать гражданские свободы, высказывать правду. «В Испании, я уверен, — полагал Дос Пассос, — использование коммунистами методов ГПУ принесло столько же вреда, сколько пользы принесли советские танкисты, летчики, опытные военные советники». Дос Пассос не щадит также верхи Англии и Франции за их попустительство мятежникам. В своих выступлениях в конце 1930;х гг. он обличает тоталитарные идеи, откуда бы они ни исходили — из Германии, Италии, Японии или Испании.

Последние десятилетия: американское кредо. В конце 1930;х гг. завершился наиболее плодотворный и значительный этап в творчестве Дос Пассоса. Впереди были еще три десятилетия интенсивного труда, но его главные художественные достижения, прежде всего связанные с его стилевыми экспериментами, были позади. Заметно померкла и его писательская слава. В годы Второй мировой войны он работает корреспондентом на Тихоокеанском театре боевых действий, активно занимается публицистикой.

Дос Пассос публикует еще два романа, явившихся продолжением книги о Гленне Спотсвуде и составивших трилогию «Округ Колумбия». В трилогии первой частью стал упоминавшийся роман «Приключения молодого человека», за которым последовали «Номер первый» (1943) и «Великий план» (1949). Написанная в традиционной манере трилогия была художественно бледнее прежней беллетристики Дос Пассоса: она также отразила разочарование писателя в радикализме.

В последние десятилетия он расстается с надеждой на то, что Старый Свет предложит модель или план справедливого общественного устройства. Его духовной опорой становятся национальный исторический опыт и укорененные в США демократические ценности. Он полагает, что это «система избранного народом правительства, основанная на свободе личности». Эго было его кредо — американское кредо. В послевоенные годы, когда коммунизм усиливал свою экспансию и укреплял позиции, Дос Пассос утверждал: «Мир становится музеем неудач социализма». Конец XX в. показал, что писатель был прав.

В 1940;е гг. Дос Пассос избирает для себя новую стезю — профессионального историка, еще нс изученную с научной точки зрения. Он стоит в ряду тех художников слова, как Вольтер и Шиллер, Вальтер Скотт и Франс, Сэндберг и Твен, а у нас — Карамзин и Пушкин, которые активно занимались историческими разысканиями. На протяжении почти двух столетий Дос Пассос создает серию исторических трудов и биографий. В них он прослеживает развитие демократической и либеральной традиций в США, сложившихся в XVIII в., рисует панораму жизни страны, доведя исследование до 1830—1840-х гг. В его трудах убедительно реализуется формула «использования прошлого». При всех недостатках демократии она обладает огромными потенциальными возможностями, будучи «способной обуздать рвущиеся к власти влиятельные группы». Сердцевина его политической философии — убеждение в непреходящей ценности индивидуальной свободы. А также в способности людей «направить всю мощь науки для улучшения, а не истребления жизни на земле».

Финал. В 1947 г. Дос Пассос попадает в автокатастрофу. Гибнет его жена. Сам писатель получает тяжелейшие травмы, но, несмотря на резкое ухудшение здоровья, поддерживает работоспособность, много пишет. Выходят несколько его романов, мемуары, тема публицистики, исторические труды. Он остается общественно активен: выступает в защиту нисателей-диссидентов в СССР и также отстаивает демократические ценности от нависшей над ними угрозы коммунизма. По мысли Дос Пассоса, противоречие существует не между социализмом и капитализмом, а между такой организацией производства, которая стимулирует рост продукции, и той, которая «душит общество мертвой рукой бюрократической рутины и высасывает до конца его ресурсы». Он признает крах радикальных надежд своей юности, что не мешает ему, однако, критиковать недостатки американской системы. Вместе с тем, очевидно снижение эстетического уровня прозы Дос Пассоса. Видимо, причины того — и состояние здоровья, и, главное, то, что он «разбрасывается», трудится и как беллетрист, и как ученый, и как культуролог и публицист, довольствуясь подчас «усредненным» журналистским стилем.

Дос Пассос умер в 1970 г. К этому времени он уже воспринимался как живой классик. Расхожий тезис о том, что Дос Пассос был чуть ли не отступником, который начал как радикал, а кончил как ренегат и консерватор, во многом несправедлив. Конечно, уроки истории корректировали его позицию. Но в общем его деятельность, писательская карьера отличались внутренней цельностью. Глубинной темой оставалась борьба человека против угнетения: будь то всевластие денег или тоталитарные и бюрократические структуры.

Обогащение жанра: романы-репортажи. В широком плане Дос Пассос принадлежал к художникам слова (Синклер Льюис, Эптон Синклер, Теодор Драйзер), которые тяготели к социально-политическому анализу американской жизни, в их манере отчетливо проявлялись элементы документализма, социологизма, репортажа, публицистики. Особое внимание уделяли они общественным факторам, которые детерминируют человеческие судьбы. Уступая иным своим современникам (таким как Фолкнер, Фицджеральду Хемингуэй, Андерсон) в искусстве психологического анализа, в тонкости и самобытности стиля, Дос Пассос создал книги, впечатляющие безусловным размахом жизненных картин.

Методология Дос Пассоса во многом питалась живым интересом к истории, носившим целенаправленный характер. Он тяготел к интерпретации истоков и корней любого общественного явления. Труды классиков исторической науки, таких как Гиббсон, Маколей, Тойнби, были его настольными книгами. Он даже признавался, что беллетристика стоит у него на втором месте после исторических сочинений. Его интересовал опыт Джона Рида, которого Дос Пассос считал одним из лучших американских писателейдокументалистов.

Художественная философия Дос Пассоса базировалась на принципе включения судеб героев в ход исторических событий. Это объясняет насыщение его книг приметами времени. Иногда его крупномасштабные произведения относят к особой жанровой разновидности — к романам-репортажам. Для пего — «писатель, отражающий непосредственно жизнь, — архитектор истории». Художник слова — «самодеятельный историк» своей эпохи. Его книги ценны не только в эстетическом, но и в познавательном плане. Он воссоздает реальность, исходя из личного опыта, и делает это лучше, чем историк или биограф. Соединяя в себе таланты беллетриста, ученого-историка, культуролога и публициста, Дос Пассос своеобразный летописец событий, развертывавшихся у него на глазах. Свои романы он называл хрониками современности.

Русская судьба Дос Пассоса: второе рождение. «Советский фактор» сыграл значительную роль в творчестве Дос Пассоса, в его идейных исканиях. Он был первым из писателей «потерянного поколения», проложившим дорогу к нашему читателю еще в 1920;е гг. Впервые он приехал в Советскую Россию в 1921 г. Дос Пассос весьма осторожно высказывался о новом режиме Грузии, куда только что были введены войска 11-й армии, полагал, что Западу необходимо помочь голодающим в Поволжье.

В 1928 г., в канун «великого перелома» интерес к «советскому эксперименту» вторично привел его в нашу страну. Дос Пассос пробыл в России несколько месяцев, был тепло принят нашей интеллигенцией; в нем видели «американского Горького». Критики откровенно желали, чтобы он «поставил свой литературный талант на службу коммунистической доктрине». Находясь в Москве, которая считалась театральной Меккой, он пришел к выводу, что, с точки зрения достижений в сценическом искусстве (Станиславский, Таиров, Мейерхольд) и кинематографии (Эйзенштейн, Пудовкин), русские — первые в мире. Он не скрывал, что использует в своем творчестве их художественные достижения, особенно принцип монтажа, разработанный Эйзенштейном. При этом за внешне благопристойным фасадом столичного быта от него не укрылась «железная рука террора», замечал он и подспудно укоренившееся у многих людей чувство страха.

В начале 1930;х гг. появились переводы первых двух частей трилогии Дос Пассоса «США». Стилевые приемы Дос Пассоса, его новаторская экспериментально-художественная система стали предметом специальной дискуссии в СССР «Советская литература и Дос Пассос». Появились статьи о «школе Дос Пассоса» в советской литературе.

Между тем сообщения о «большом терроре» начинали все больше озадачивать Дос Пассоса. Убийство Кирова (1934) писатель сразу оценил как начало перехода революционного процесса в «термидорианскую» фазу.

В его письмах 1935—1936 гг. обсуждается проблема целей и средств в политике. Писатель убежден, что самые гуманные идеалы не могут быть достигнуты, если они осуществляются с помощью террора и насилия. Антисталинские высказывания Дос Пассоса, его позиция в Испании не остались незамеченными в России. В конце 1930;х гг. имя Дос Пассоса в СССР уже не упоминали. За ним тянулся шлейф «ренегата»: десятилетиями оставался он объектом изощренной хулы.

Лишь в 1981 г. в серии «Библиотека литературы США» вышел том Дос Пассоса с переведенными еще в начале 1930;х гг. двумя первыми книгами трилогии «США». В 1990;е гг. начался процесс «реабилитации» писателя, публикации его сочинений, включая трехтомник. После кончины писателя споры вокруг его книг поутихли. Началось серьезное, более взвешенное осмысление его наследия, вклада в литературу.