Теория демографического перехода

Общее понятие о теории демографического перехода. Демографическим переходом называют процесс, в ходе которого на смену высокой рождаемости и смертности приходят низкая рождаемость и смертность. Теория демографического перехода классифицирует стадии этого процесса, предлагает объяснение его причин и создает концептуальную основу для его прогнозирования. Теория демографического перехода на протяжении последнего полувека занимает центральное место в научных дискуссиях по проблемам демографии. У этой концепции немало сторонников, она, в частности, широко используется демографами ООН при построении демографических прогнозов. В то же время многие ученые полностью или частично отвергают данную концепцию и предпочитают применять для объяснения или прогнозирования феноменов демографического развития другие теоретические конструкции.

В теории демографического перехода можно выделить три компонента: классификационный, объяснительный и прогностический. Первый из них образуют классификации, представляющие демографический переход в виде последовательности фаз и позволяющие определить, в какой фазе демографического перехода находится в данный момент та или иная страна (регион), а также классификации, выделяющие региональные типы такого перехода — европейский, североамериканский и т. д. Так, в демографических прогнозах ООН широко использовалась четырехфазная схема демографического перехода. В первой из этих фаз смертность снижается быстрее рождаемости, в результате чего имеет место максимальный за всю историю перехода рост населения. Во второй фазе, напротив, рождаемость снижается быстрее смертности и рост населения замедляется. В третьей фазе рождаемость приближается к уровню простого воспроизводства, но население еще растет. В четвертой фазе общий коэффициент смертности сближается с общим коэффициентом рождаемости и рост населения прекращается.

Объяснительный компонент теории демографического перехода представляет собой комплекс воззрений на причины демографического перехода и его место в общем контексте истории человечества. Наконец, прогностический компонент — это комплекс гипотез, основанных на теории демографического перехода, используемых при построении демографических прогнозов. Объяснительный и прогностический компоненты являются, как это будет показано в последующих разделах данной главы, наиболее дискуссионными аспектами теории демографического перехода.

Истоки теории демографического перехода. Концепция демографического перехода, подобно многим другим научным концепциям, имеет два базиса — эмпирический (данные статистики населения) и теоретический (преимущественно исторические, философские и социологические концепции). На развитие теории демографического перехода несомненное влияние оказали взгляды классиков социологической науки Макса Вебера (1864—1920) и Эмиля Дюркгейма (1858—1917). Ими рассматривались различные аспекты концепции исторического перехода от малоподвижного традиционного общества, где человеческая индивидуальность «растворена» в социальной группе, к динамичному современному обществу с присущим ему индивидуализмом, стремлением к экономической эффективности и рациональности, пронизывающими все сферы жизни. Еще ранее идея о том, что крупномасштабные изменения в режиме воспроизводства населения тесно связаны с фундаментальными сдвигами в организации общества, была высказана Карлом Марксом (1818—1883) в первом томе «Капитала» (1867): «…Всякому исторически особенному способу производства… свойственны свои особенные, имеющие исторический характер законы народонаселения»¹. Современные историки науки обнаруживают истоки теории демографического перехода на рубеже XIX и XX столетий. К этому моменту снижение рождаемости в западноевропейских странах, особенно значительное во Франции, стало неоспоримым фактом, доказанным статистикой населения. Еще более очевидным было снижение смертности, которое в большинстве стран предшествовало снижению рождаемости. Все это требовало научного объяснения. В 1890 г. французский демограф Арсен Дюмон высказал мнение, что снижение рождаемости обусловлено улучшением возможностей для социальной «капиллярности» (мобильности), усилением стремления людей сделать карьеру в тех или иных сферах общественной жизни, ростом индивидуалистических настроений^[1][2]. В 1929 г. Леон Рабинович, впоследствии известный британский ученый-криминолог^[3], писал о том, что «промышленная революция повлекла за собой настоящую демографическую революцию».

Возникновение теории демографического перехода связано с именем французского демографа и политического деятеля Адольфа Ландри (1874—1956). В 1909—1934 гг. он опубликовал ряд работ, посвященных изменениям в демографическом поведении. А. Ландри считал, что такие изменения носят революционный характер, и отразил это в заглавии наиболее известной из его работ — «Демографическая революция» (1934)^[4].

А. Ландри выделял три типа воспроизводства — примитивный, переходный и современный — и высказал предположение о том, что процесс снижения рождаемости и смертности постепенно охватит весь мир. Термин «демографическая революция» получил, однако, меньшее распространение, чем близкое ему понятие «демографический переход», позже использованное для обозначения тех же изменений американскими учеными.

Заметный вклад в разработку классификационного компонента теории демографического перехода сделал американский демограф Уоррен Томпсон (1887—1973). В 1929 г. он опубликовал статью, в которой выделялись три группы стран, различающихся по режиму воспроизводства населения. К первой были отнесены государства, над которыми, несмотря на низкую смертность, нависла угроза демографического упадка, вызванного низким уровнем рождаемости^[5]. В эту группу вошли страны Западной Европы и ряд заокеанских стран, основанных эмигрантами европейского происхождения. Вторую группу стран составили те из них, где снижались и рождаемость, и смертность, но, поскольку снижение смертности началось раньше и было более быстрым, наблюдался высокий темп роста населения. В эту группу входили страны Восточной и Южной Европы. По мнению Томпсона, эти страны находились в том же положении, что страны первой группы 35—40 лет назад. Наконец, в третью группу, объединявшую, по оценке Томпсона, 70—75% населения Земли, вошли страны с высокими уровнями рождаемости и смертности. Статья Томпсона, по существу, положила начало классификациям, выделяющим последовательные фазы демографического перехода, отличающиеся различными уровнями и темпами динамики показателей рождаемости и смертности.

Классическая версия теории демографического перехода. Начало классическому этапу теории демографического перехода было положено опубликованными в 1944—1945 гг. работами американских ученых Кингсли Дэвиса, Дэдли Кирка и особенно Фрэнка Ноутстейна (1902—1983), в статьях которого идея демографического перехода была оформлена в виде теоретической концепции^[6]. В трудах этих авторов были сформулированы следующие теоретические положения.

• 1. Причиной демографического перехода в конечном итоге является более общий исторический процесс — модернизация, которая представляет собой переход от традиционного общества к современному.
• 2. Рождаемость в традиционном обществе не является «рациональной», поскольку индивид руководствуется в своем поведении не соображениями личной экономической выгоды, а требованиями религии и общинной морали. Высокий уровень рождаемости в традиционном обществе определяется системой религиозных, юридических, семейных и бытовых норм, обычаев и запретов, построенной таким образом, чтобы не допускать вымирания населения в условиях высокой смертности. Незначительные масштабы контрацепции не могут рассматриваться как первопричина высокой рождаемости в традиционном обществе, ибо являются следствием господствующей в таком обществе системы норм. Методы контрацепции и прерывания беременности были известны с древних времен, но их применение блокировалось существующей системой норм и обычаев.
• 3. Снижение рождаемости — результат того, что в ходе модернизации происходит перенастройка целей социальной системы. Если до модернизации эта система была ориентирована на выживание группы, то теперь — на развитие и повышение благосостояния индивида. Раньше поведение индивида контролировалось системой моральных и религиозных норм и обычаев, строго соблюдаемых группой, сейчас — рациональным выбором индивида, который стремится повысить экономическую эффективность своей деятельности. Снижению рождаемости способствует рост индивидуализма, повышение материальных и культурных запросов в ходе урбанизации, анонимность городской жизни, облегчающая отказ от устаревших табу, налагаемых традиционным обществом.
• 4. Демографический переход начинается со снижения смертности. Такое снижение происходит вследствие повышения уровня жизни, прогресса медицины, улучшения санитарного состояния общества, которые влечет за собой модернизация. Уровень смертности быстро снижается вслед за улучшением условий жизни. Для снижения же рождаемости необходима перестройка всей системы нормативной регуляции общества. Поскольку такая система (религиозные нормы, семейные обычаи и т. д.) является крайне инертной, снижение рождаемости начинается позже, чем снижение смертности.
• 5. Демографический переход является универсальным процессом, охватывающим весь мир.

Из этих пяти тезисов лишь первый и последний, да и то с известными оговорками, принимаются сегодня большинством ученых. Остальные положения в последующие годы стали предметом дискуссии и встретили аргументированные возражения.

Последующее развитие теории демографического перехода. Дальнейшее развитие теоретических исследований в области демографического перехода было во многом стимулировано резким ускорением темпов роста населения развивающихся стран — так называемым демографическим взрывом. Его непосредственной причиной было быстрое снижение смертности при сохранении высокой рождаемости. Демографический взрыв вызывал тревогу как на Западе, так и среди правительств многих развивающихся стран. Результатом этого стало проведение демографической политики, направленной на снижение рождаемости. От теории требовался ответ на вопрос о том, каким образом можно способствовать снижению рождаемости в развивающихся странах (рис. 11.1).

Рис. 11. 1. Численность населения Азии, Африки и Европы в 1800—2050 гг. (для 2050 г. — прогноз ООН пересмотра 2012 г., вариант средней рождаемости):

В этих условиях заметный интерес вызвали опубликованные в середине 1970;х — начале 1980;х гг. работы австралийского демографа Дж. Колдуэлла^[7]. Колдуэлл, изучая быт и семейные отношения в Нигерии и других развивающихся странах в ходе многочисленных антропологических экспедиций, пришел к выводу, что репродуктивное поведение человека в традиционномо бществе не менее рационально, чем поведение индивида в обществе современном. Таким образом, отвергался один из основных тезисов теории демографического перехода: «рождаемость в традиционном обществе иррациональна». Колдуэлл отмечал, что все западные и большинство африканских администраторов программ планирования семьи живут в условиях, при которых ограничение рождаемости экономически выгодно, и поэтому ошибочно считают «неразумной» любую модель репродуктивного поведения, отличающуюся от их собственной. В действительности же различия в уровне рождаемости определяются не тем, что современный человек более рационален, чем человек, проживающий в традиционной общине, а тем, что многодетность в такой общине выгоднее малодетности.

Свои взгляды Колдуэлл систематизировал в теории потоков благ (wealth flow theory). Согласно этой теории, причиной снижения рождаемости в развивающихся странах является изменение направления потоков благ (денег, товаров, ресурсов и т. д.). В традиционном обществе, где основной производственной ячейкой является семья, господствуют старшие поколения, а жизнь организована таким образом, что поток благ направлен от детей к родителям. С появлением капиталистического производства рабочий (по крайней мере в часы, которые он проводит на фабрике) подчиняется хозяину или руководителю, а не главе семьи. Власть старейшин ослабевает, дети из объекта эксплуатации превращаются в объект инвестиций, поток благ меняет свое направление и движется от родителей к детям, что делает большую семью нерациональной. Отсюда вытекало, что для снижения рождаемости недостаточно обеспечить контрацептивами жителей развивающихся стран — рождаемость начинает устойчиво снижаться тогда, когда многодетная семья становится экономически невыгодной.

Для того чтобы глубже понять суть дискуссии о «рациональности» или «иррациональности» демографического поведения (и, в частности, позицию Колдуэлла), следует иметь в виду, что в современных науках об обществе конкурируют и в то же время дополняют друг друга две модели человека. Одна из них, называемая homo economicus (человек экономический), характерна для ряда направлений экономической теории и прежде всего для микроэкономического анализа. Данная модель исходит из представления о человеке как о существе, постоянно взвешивающем экономические «плюсы» и «минусы» тех или иных вариантов своего поведения. В личной жизни homo economicus ведет себя подобно расчетливому менеджеру, который и шагу не ступит, не сопоставив затраты и результаты.

Альтернативой homo economicus выступает homo sociologicus (человек социологический) — модель человека, явно или неявно присутствующая во многих социологических теориях. Для homo sociologicus главное — образцовое исполнение ролей, предписанных общественной моралью, следование нормам, господствующим в обществе. «Человек социологический» ориентирован не на экономически эффективную, а на «правильную» жизнь, т. е. жизнь, соответствующую нормам поведения, доминирующим в данном обществе¹.

В демографической теории постоянно идет спор между сторонниками двух вышеназванных моделей и поиск возможностей их продуктивного синтеза. В «классическом» варианте теории демографического перехода ключевую роль играет модель homo sociologicus — высокая рождаемость объясняется тем, что человек традиционного общества руководствуется в своей жизни обычаем, а обычай требует многодетности. Со снижением смертности общество больше не нуждается в высокой рождаемости, и система господствующих в нем норм начинает меняться, в результате чего появляется новая система норм, уже не требующая от человека рожать детей в ущерб экономическому благополучию и творческому самовыражению.

Примером противоположного подхода является «экономический империализм» — научное направление, названное так за стремление распространить методы economics (экономической теории в ее западном понимании) на другие науки об обществе. Так, в работах лауреата Нобелевской премии по экономике Г. Беккера указывается, что, поскольку семье приходится выбирать между рождением ребенка и покупкой товаров длительного пользования, при анализе рождаемости целесообразно использовать такие заимствованные из экономической науки категории, как спрос (в том числе — «спрос на детей»), максимизация функции полезности и т. д.^[8][9]

Следует подчеркнуть, что работы Г. Беккера с момента их опубликования подвергаются критике за пренебрежение социальными и культурными факторами рождаемости, а Дж. Блейк, автор одной из критических статей, даже выносит в ее заголовок язвительный вопрос: «Являются ли младенцы товарами длительного пользования?»^[10] Другие авторы отмечали, что теория Беккера, быть может, и пригодна для описания демографического поведения американского среднего класса, однако вряд ли применима к беднейшему населению развивающихся стран, которому не приходится выбирать между деторождением и покупкой товаров длительного пользования ввиду отсутствия средств на приобретение последних. Концепция Колдуэлла, в которой также использована модель «человека экономического», оказывается более гибкой, поскольку предлагает более реалистическую модель демографического поведения населения развивающихся стран.

• [1] Маркс К. Капитал: в 3 т. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-с изд. Т. 23. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. С. 646.
• [2] Dumont A. Depopulation et Civilisation. Etude Demographique. Paris, 1890.
• [3] Rabinowich L. Lc probleme de population en France. Precede d’une historicgenerate de lapopulation. Etude de sociologic de la population / L. Rabinowich. Paris: Riviere, 1929. Цит. no: Борисов В. А. Еще одна дата возникновения теории демографической революции / Борисов/Г, А Демографическая дезорганизация России. 1897—2007: избранные демографическиетруды / ред.-сост. А. И. Антонов. М.: Nota Bene, 2007.
• [4] Landry A. La revolution demographique. Paris, 1934.
• [5] Tompson W. S. Population // American Journal of Sociology. 1929. Vol. 34. № 6. P. 959—975.
• [6] Notestein F. Population. A long view // Shultz T. (Ed.) The Food for the World. Chicago, 1945. P. 36−57.
• [7] Caldwell J. Towards a restatement of demographic theory // Population and DevelopmentReview. 1976. Vol. 9. № 2. P. 321−366; Caldwell J. Theorv of Fertility Decline // Ibid. 1983.Vol. 9. № 1. P. 161−168.
• [8] Подробнее см.: Радаев В. В. Экономическая социология: курс лекций. М.: Аспект-пресс, 1998.
• [9] Becker G. Treatise on the Family. Cambridge, Mass., 1981.
• [10] BlakeJ. Are babies consumer durables? // Population Studies. 1968. Vol. 22. № 1. P. 5—25.