Декоративно-прикладное искусство Дагестана

План

1. История становления и развития декоративно-прикладного искусства Дагестана

2. Народная керамика Дагестана

3. Ковры и ковровые изделия Дагестана

4. Ювелирное искусство народов Дагестана

5. Зодчество Дагестана

6. Искусство резьбы по камню

7. Искусство резьбы по дереву

8. Художественное оружие Дагестана

Заключение

Какое множество различных видов и жанров искусства кроется за словами «народное творчество». Песни танцы, зодчество и фольклор, декоративно прикладное искусство, и живопись. Каждая из этих видов имеет свою историю, свои специфические особенности, которые изучаются многими специалистами и составляют предмет исследования самостоятельных наук.

И между тем среди всех видов народного творчества декоративно прикладное искусство занимает особое место, потому что социальная природа этого искусства выражается здесь в наиболее материализованной форме, нежели в других видах, в образе конкретных бытовых предметов, по которым можно судить об эпохе людей, их материальной и художественной культуре, о вкусах, обычаях, укладе жизни.

Вторая причина кроется в том, что этот вид искусства связан с различными факторами человеческой культуры: социально-экономическими, производственными и художественными, эстетическими. Так с одной стороны, декоративно прикладное искусство принадлежит экономике, с другой искусству, что постоянно сказывалось и сказывается на судьбах и традициях этого вида народного творчества.

Под влиянием социальных, исторических, экономических, географических условий Дагестанское прикладное искусство существовало в виде художественного ремесла, которое развивалось в двух формах. Одна из них — домашнее ремесло, которое сопровождало крестьянское хозяйство, дополняло занятия горцев земледелием и скотоводством.

К другой можно отнести организованное ремесло тех мастеров — прикладников, для которых оно было основным занятием.

Декоративно-прикладное творчество — сложное и многогранное явление. Они включают себя самые различные направления, виды, формы. Но все их объединяет сочетание практической целесообразности изделий с естественной красотой их внешнего облика, идущей от окружающей природы.

Издревле народные мастера в своем творчестве использовали то, что давала им сама природа — дерево, глину, кость, железо, лен, шерсть. Природа постоянно служила главным источником вдохновения народных умельцев. Но воплощающая в своих произведениях образы природы, мастера никогда не копировали ее буквально. Озаренная народной фантазией реальность приобретала порой волшебный, сказочные черты, в ней быль и вымысел представлялись неразделимыми.

1. История становления и развития декоративно-прикладного искусства Дагестана

Возникновение и развитие самобытного искусства народов Дагестана относится к глубокой древности. Многочисленные находки, обнаруженные во время археологических раскопок, говорят о существовании на территории Дагестана почти всех видов искусств, связанных обработкой камня, глины, дерева, металла.

Многообразие культурных и художественных традиций Дагестана связано с этнической дробностью, в свою очередь порожденной сложностью природно-рельефных условий, а также непростой историей края. Прикаспийская низменность издавна привлекала и путешественников, и завоевателей, и кочевые народы как самый удобный путь, связывающий Восточную Европу с Передней Азией. Это были скифы, сарматы, аланы, гунны, хазары и др. Часть их оседала на территории Дагестана, смешивалась с местными племенами, привнося в их культуру свои обычаи и художественные традиции.

Позднее Дагестан пытались подчинить себе персы, арабы, турки-сельджуки, татаро-монгольские завоеватели, Тамерлан, «гроза вселенной» Надир-шах. В разные эпохи Дагестан входил в состав таких государственных образований, как Кавказская Албания и Хазарский каганат.

И все же Дагестан не был своеобразным «котлом», в котором на протяжении веков смешивалось все и вся. Дагестанские народы, пройдя через сложную, подчас трагическую историю, смогли сохранить свой неповторимый облик, язык и самобытную культуру. Для происходящих здесь этнокультурных процессов характерны непрерывность, глубинная связь с древнейшими пластами духовной жизни народа, а также способность впитывать, казалось бы, инородные элементы пришлых культур, не нанося при этом ущерба тому субстрату, что определяет суть, феномен именно дагестанской культуры. Это убедительно доказывается последними данными таких наук, как история, археология, этнография, фольклористика и языкознание.

Археологические памятники убедительно свидетельствуют о том, что уже в древнекаменном веке первобытный человек обживал часть равнинной и горной территории современного Дагестана. Здесь в 6 тыс. до н.э., одновременно с древнейшими мировыми цивилизациями зарождается производящее хозяйство, формируется раннеземледельческая культура, которая затем стабильно развивается в неолите, энеолите и ранней бронзе. Именно в это время появляются различные домашние производства, в том числе гончарное и ткачество. В Чохском поселении (Гунибский р-н) были найдены окультуренные злаки, кости одомашненных животных, первое на Кавказе жилое помещение. Чохская культура очень близка к мезолитической культуре Юго-Восточного и Южного Прикаспия, что свидетельствует об общем этнокультурном корне народов Передней Азии и Кавказа.

В эпоху ранней бронзы (4−3тыс. до н.э.) территория Дагестана входит в обширный ареал куро-аракской культуры, распространенной на большей части Кавказа, восточной Анатолии и северо-восточном Иране и отличающейся поразительным единством всех составляющих ее культурных компонентов. На рубеже 3−2 тыс. до н.э. происходит распад этого единства в связи с проникновением на Кавказ степных племен, но именно с этого времени начинается формирование именно дагестанской культуры, для которой характерна несомненная общность всех ее локальных проявлений.

Основные центры художественных ремесел Дагестана (металлообработки, керамического производства, камнерезного дела, ткачества и др.) складываются в эпоху раннего средневековья и наивысшего расцвета получают в 18−19 вв.

Нигде на Кавказе в 19 в. не было такого количества кустарных производств как в Дагестане, что было порождено сложными природно-географическими и особенностями хозяйственно-бытового уклада. В первую очередь это суровый климат, территориальная изолированность, малоземелье, вынуждающее искать дополнительные средства к существованию, а также наличие богатой сырьевой базы и высокая плотность населения, дающая большое количество свободных рук.

Не случайно основные центры художественных ремесел зародились в горах, где долго сохранялся традиционный полупатриархальный уклад жизни, медленно развивались производительные силы. Равнинные же районы подвергались активному влиянию соседних стран Ближнего Востока, с которыми велась оживленная торговля и культурный обмен. Важнейшим ремесленным и торгово-культурным центром средневекового Дагестана был Дербент, укрепления которого, построенные еще в эпоху сасанидского Ирана (5 в.) как «железные ворота», охраняли Переднюю Азию от набегов кочевников, и через который проходил Великий шелковый путь.

Наряду с крупными специализированными центрами, имеющими промысловый характер (Кубачи и Казикумух — оружейное и ювелирное дело, Балхар и Сулевкент — гончарное производство, Дербент и Табасаран — ковроткачество, Сутбук — резной камень) почти в каждом селении имелось два-три мастера серебряника, лудильщика, кожевенника и т. п., которые занимались ремеслом в свободное от сельскохозяйственных работ время.

В создании материальной культуры горцев, включающей не только бытовую утварь, одежду, мебель, ковры, но и орудия труда, оружие, каменные и деревянные детали архитектурного декора, намогильные стелы, были задействованы все виды художественных ремесел — ткачество, вышивка, золотое шитье, узорное вязание, выделка кожи и войлока, гончарное, бронзолитейное и медночеканное дело, оружейное и ювелирное производство, резьба по дереву и камню и многое другое.

Уклад жизни дагестанских народов во многом был схож, но имелись чисто локальные особенности, порожденные спецификой исторического развития каждого из них, менталитетом, а также временем приобщения к исламским духовным и культурным ценностям. В Дагестане всегда уживались разные религии: иудаизм, христианство, ислам, имели место многочисленные пережитки языческих верований и зороастризма. Веротерпимость, уважение к носителям иных религиозных взглядов, по-видимому, являются одним из важнейших факторов культурного феномена Дагестана.

Все это определило развитие множества местных школ, среди которых выделяются некоторые как обладающие наиболее устойчивыми стилистическими признаками, техническими приемами и орнаментальной культурой. Это аварская, лакская, кубачинская и южно-дагестанская школы. В пределах этих школ существуют свои особенности в каждом виде декоративно-прикладного искусства и у каждого народа, иногда даже селения.

Так в материальной культуре аварцев, живущих территориально наиболее изолированно и последними принявших ислам, больше сохранилось архаических черт, преобладание в орнаментике крупных геометрических форм, солярных знаков, охранной символики и т. п. У южно-дагестанских народов заметно влияние культуры Ближнего Востока, с которым они активно контактировали, у ногайцев — влияние художественных традиций кочевых среднеазиатских народов и т. д.

По своему характеру горец не был склонен к излишнему украшательству, не стремился к роскоши, сибаритству. Слишком была трудна жизнь в горах. Неимоверными усилиями десятков поколений отвоевывались у скал крохотные террасные поля, возведение которых по вложенному труду приравнивается к строительству египетских пирамид. Только сильные и мужественные люди могли выжить в условиях суровой природы, бесконечных междоусобиц и войн. Люди делали необходимые им вещи, наносили на них круги, кресты, лабиринты треугольники, свастики и т. п. и верили, что этот принесет им удачу, отведет болезнь, беду.

Но созерцая магические знаки и веря в их силу, древний человек испытывал и эстетическое удовлетворение, которое передается на генетическом уровне и нам. Безусловно, со временем магический смысл многих понятий был утрачен, некоторые значения гармонично воссоединились с символами ислама (треугольник — Око Всевышнего, квадрат — Кааба и др.), что-то продолжало передаваться по традиции без вкладывания сакрального содержания. Бурному развитию орнаментики содействовал и ислам, запрещающий изобразительные мотивы в искусстве.

Важно и то, что необычайное развитие орнаментальной культуры народов Дагестана является следствием не только его природного вкуса и чувства гармонии, но и результатом развитого абстрактного мышления и удивительно образного мировосприятия. Поэтому орнамент — это не только музыка для глаз, но и всегда определенная информация, которую наиболее полно могли передавать ковры, вышивки, а также резное дерево и камень, художественный металл.

Материальная культура южно-дагестанских народов — лезгин, табасаранцев, агулов, рутульцев, а также аварцев, проживающих на территории Азербайджана (Закатальский район) и испытывала явное влияние мусульманского искусства стран Переднего Востока и Азербайджана. Это проявляется в одежде, украшениях, преобладании полихромной, поливной керамики, преимущественно ворсовом ковроткачестве, а также ткачестве безворсовых, односторонних ковров-сумахов. Медная посуда народов лезгинской группы декорировалась тонким гравированным растительным орнаментом, что сближало ее с иранской и азербайджанской (Лагич), а не медночеканной утварью горцев.

В отличие от горских народов в быте кумыков, издавна проживающих на равнине и в предгорье, меньше сохранилось архаических черт, и культура их в целом носит более светский характер. Это проявляется в первую очередь, в характере ремесел: здесь развивалось производство шелковых тканей, золотое шитье, изготовление галуна, тесьмы, бахромы из золотых и серебряных ниток, плетение кружева и т. д.

2. Народная керамика Дагестана

Самая ранняя керамика, датируемая рубежом 6−5 тыс. до н.э., найдена на территории Дагестана в Гунибском районе (Чохское поселение).Эта керамика была плохо отмучена, слабо обожжена и сохранилась только в фрагментах. Она не имеет художественной ценности, а лишь научно-историческую. Более совершенной является т.н. гинчинская керамика, найденная в Шамильском районе и датируемая 4−2 тыс. до н.э. Гинчинская чернолощенная керамика имеет тонкий черепок, правильные формы и простой, но благородный декор в виде тонких процарапанных линий и налепов в форме рогов. К эпохе бронзы и железа относятся многочисленные археологические памятники, обнаруженные по всему Дагестану, в которых найдены замечательные образцы гончарного искусства наших предков с характерными для всей куро-аракской культуры техническими и художественными приемами.

В эпоху раннего средневековья (4−5 в.в.) в Дагестане появляется гончарный круг. В это время складываются и основные дошедшие до нас центры керамического производства, многие из которых сохранили архаичные, реликтовые особенности как производственного процесса, так и художественного оформления. Всю дагестанскую керамику подразделяют на поливную и неполивную. Исторически неполивная керамика более раннего происхождения. Ее основными центрами являются Балхар (лакцы), Джули (табасаранцы), Кахуль (лезгины) и Эндери (кумыки).

Стадиально наиболее древним и примитивным способом не только в Дагестане, но и на всем Кавказе (без гончарного круга и с обжигом на костре) изготовлялась глиняная посуда в лезгинском с. Кахуль. глиняная посуда в лезгинском с. Кахуль. Гончарным производством здесь занимались женщины, в чем наблюдаются пережитки матриархата. В глиняное тесто они добавляли толченый камень, волос, это придавало особую прочность посуде, что, по-видимому, и помогло сохраниться данному производству вплоть до середины 20 века. Кахульская керамика имеет неправильные формы, кажется неказистой на вид, украшалась тонким процарапанным узором, отчасти напоминающим наскальные изображения. В 50 — е годы население высокогорного Кахуля было переселено на низменность, и, к сожалению, гончарный промысел, протянувший к нам в 20 век ниточку из эпохи неолита, заглох.

В табасаранском с. Джули издавна производили различную хозяйственную посуду: маслобойки, водоносные сосуды, кувшины-водолеи, для хранения зерна, масла, заквашивания овощей и фруктов, миски, чашки и т. п. Джулинская керамика несколько напоминает балхарскую, но она имеет иные, более классичные формы, нередко напоминающие античные амфоры, и более простой, но при этом элегантный декор (волнистые линии, концентрические круги, S-образные элементы). Орнамент в Джули наносился на центральную часть сосуда белым и красным ангобом не тонкой кисточкой, а кусочком войлока.

В Табасаране много лесов, поэтому, в отличие от балхарской, обжиг джулинской керамики производился дровами, в результате чего она имела ровный розовый черепок, серый же здесь считался браком.

В Джули гончарством всегда занимались мужчины. Керамическое производство здесь не получило такого сильного развития, как в Балхаре. В основном оно обслуживало нужды местного сообщества, не выходя далеко за пределы района.

К сожалению, активное гончарное производство в Джули прекратилось в 60-е г. г. 20 столетия. В настоящее время керамикой там занимается единственный мастер Казимагомед Муртазаев, которому уже за 70 лет. Несколько лет назад он по своей инициативе вел керамический кружок в местной школе, но непонимание администрацией школы важности этого дела привело к прекращению работы кружка. В настоящее время гончарное производство в табасаранском с. Джули на грани полного вымирания.

Единственный живой керамический центр Дагестана в настоящее время — это лакское с. Балхар. Точная дата возникновения здесь гончарного производства неизвестна, так как в Балхаре никогда не производилось археологических раскопок. Однако по некоторым сохранившимся архаичным особенностям производственного процесса, древнейшим элементам орнамента и другим косвенным признакам с большой долей вероятности можно предполагать, что гончарное производство в Балхаре имеет достаточно древние традиции.

До сих пор в Балхаре живет легенда о неком человеке по имени Калкуччи. Он был очень бедным. Сидя как-то на берегу местного озера и грустно размышляя о том, как жить дальше, он обратил внимание на ребятишек, которые что-то лепили из береговой глины. Калкуччи решил сам слепить что-нибудь, и когда из-под его рук вышел прекрасный кувшин, это и стало началом знаменитого балхарского промысла.

Освоив гончарное искусство, Калкучи обучил ему односельчан, но почему-то именно у женщин получались самые красивые и изящные сосуды. Так, согласно легенде, и началось в Балхаре женское производство знаменитой керамики.

Интересно, что непереводимое имя Калкуччи не встречается не только в Балхаре, но и среди дагестанских имен вообще. Однако, оно имеет некоторое сходство с именем Кулоль — покровителем среднеазиатских гончаров. Причем, словом «кулла» лакцы называют глиняную чашу, а словом «кучча» — подойник или сосуд для бузы. Вряд ли это случайное совпадение, скорее, отголосок древних этнокультурных контактов.

Как известно, женские ремесла более консервативны, этим, видимо, и объясняется сохранение многих древнейших черт не только в организации производства, но в декоре и формах балхарской керамики. В ее орнаментике встречаются элементы, характерные для дагестанской керамики, начиная с 3 тыс. до н.э.: спирали и концентрические окружности, круг и ромб с перекрестием, символы плодородия, древо жизни и т. п. И хотя многие элементы утратили древнее смысловое значение, они по-прежнему широко распространены в росписи балхарской керамики.

" Сохранение древнейших черт в декоре балхарской керамики в течение длительного периода объясняется, прежде всего, своеобразными условиями исторического развития этого промысла. Будучи исключительно женским по своему характеру, это производство было свободно от внешних влияний и рыночной конъюнктуры, так как сбытом готовой продукции занимались мужчины, вывозя ее на дальние рынки. Каждая мастерица, воспитанная на традиционных образцах, творила в рамках традиции, почти в неприкосновенности сохраняя орнаментику, каноны ее распределения и древние формы сосудов, отточенные в результате творчества многих поколений" .

В Балхаре существует строгий запрет на участие в гончарном деле мужчин, идущий еще от пережитков матриархата. Даже прикоснуться к гончарному кругу мужчине было нельзя. На человека, нарушившему это табу, налагался штраф в виде угощения для шести человек из данного дома. Несомненно, этот штраф — одна из пережиточных форм ритуального жертвоприношения. Когда-то в Балхаре открыто поклонялись духупокровителю своего ремесла, возможно, существовали особые обряды и жертвоприношения, с приходом ислама трансформировавшиеся в действия бытового характера.

Подготовка глины, то есть очистка ее от воздуха и примесей — достаточно трудоемкий процесс, но от ее тщательности зависит качество будущей посуды. После очистки глину заливают водой и оставляют на несколько дней в защищенном от света и тепла месте, чтобы она дошла до нужной консистенции. Балхарский ручной гончарный круг называется «жюлла». Лепка сосудов происходит путем наращивания глиняных жгутов. Затем сосуды лощат с помощью кусочка сердолика, наносят белым ангобом декор и ставят в тенистое место для просушки. Затем наступает самый ответственный момент — обжиг керамических изделий.

Как отголоски древних ритуалов сохранился в Балхаре обычай украшать «чару» (печь для обжига) коровьим или бараньим черепом с рогами для того, чтобы процесс обжига прошел благополучно. Во время обжига, длящегося трое суток, устраивалось ритуальное пиршество с обжиганием бараньих голов в свежевыгребенной золе. С процессом обжига связаны и многие суеверия. В частности, считалось, что «чара» никогда не должна пустовать, поэтому после обжига в печи обязательно оставляли несколько бракованных изделий.

Обжиг производится кизяком — прекрасным органическим топливом, дающим при сгорании окислительно-восстановительные реакции, что придает балхарской керамики неповторимый живописный эффект от нежно-розового до темно-серого. Обычно имеется одна печь на целый квартал, обжиг производится по мере накопления необходимого количества сосудов. На каждый сосуд мастерица ставит свой автограф (ресничку, один или два штриха, условное изображение руки, лапки и т. п.), чтобы отличить свою посуду от чужой, имеющей аналогичную форму. Этот автограф передается от матери к дочери, затем к внучке и т. д.

До середины 20 в. существовало более 30 форм балхарской керамики. К сожалению, многие их них ныне утрачены. Сохранились следующие: «урша» — водоносный сосуд, «куннари» — кувшин-водолей, «кучча» — подойник, маслобойка.

Основным центром поливной керамики Дагестана издавна считается Дербент и примыкающие к нему несколько лезгинских сел. Таким образом, дербентской керамикой мы условно называем полихромную глазурованную керамику, которая изготовлялась в Южном Дагестане, начиная с раннего средневековья до начала 20 века.

Традиции изготовления расписной керамики у лезгин уходят в глубокую древность.

Известно, что уже в 12−14 в.в. в лезгинском с. Кала существовало развитое керамическое производство бирюзовой расписной керамики, типичной в то время для всего Ближнего Востока, в частности, для Ирана. «Образцы калинской бирюзовой керамики сохранились на месте разрушенного селения Цудахар, в развалинах средневековой крепости Аркас и на месте древней крепости Капчугай, разрушенной еще в 14 в. Тамерланом» .

Именно в это время прекращается производство бирюзовой калинской керамики в связи с разрушением Калы во время татаро-монгольских завоеваний. С 15 В. традиции поливного керамического промысла были продолжены в с. Испик, Сальян, Гезеркент Кюринского округа. Наибольшего расцвета оно достигло в 18 в., распространившись на селения Испик, Мюгюч и Еникет Кубинского уезда. Здесь изготовлялись оригинальные высокохудожественные тарелки, кувшины, миски, блюда и другие предметы поливной подглазурной керамики, украшенные ангобной росписью и налепными, позднее штампованными узорами. В декоре часто встречаются стилизованные изображения коней, птиц, солярные знаки, растительные элементы, реже антропоморфные фигуры. Гончарным делом в Южном Дагестане занимались мужчины, женщины же иногда принимали участие в росписи сосудов.

Керамические изделия изготовлялись из местной красной и серой глины на деревянном станке, состоящем из двух кругов, приводимом в движение ногой. Кстати, использование ножного гончарного круга — одно из главных отличий лезгинской керамики от балхарской. После сушки изделия обычно полировались гладким камнем, а затем обжигались в купольной печи из сырцового кирпича под названием «куъм». Обжиг длился непрерывно в течение нескольких дней. В качестве топлива употребляли дрова, хворост, кизяк.

Для приготовления поливы на сильном огне пережигали свинец. Полученный свинцовый глет разводили водой и яичным белком и употребляли для покрытия мелкой посуды. Для крупных сосудов глет получали в смеси с нефтью. Сосуды украшались солярными знаками и простыми геометрическими элементами. В эпоху позднего средневековья в декорировке испикской керамики стали использовать потечные поливы богатых цветовых сочетаний, в основном зеленых, вишнево-коричневых и желтых оттенков. Для этого прозрачная свинцовая глазурь подкрашивалась окисью меди, марганца, железа и хрома.

В конце 19 в. после присоединения Дагестана к России и проникновения на Кавказский рынок фабричной фарфоровой посуды, наступает глубокий кризис лезгинского керамического промысла и в настоящее время он не существует.

До 50-х годов 20 в. существовало развитое производство поливной керамики в даргинском с. Сулевкент, находящемся в нескольких километрах от знаменитого аула Кубачи. Не одно поколение сулевкентцев наряду с балхарцами снабжали своей продукцией, имеющей замечательные утилитарные качества, весь Нагорный Дагестан. По традиции гончарным делом здесь всегда занимались мужчины. Лепка, как и в Балхаре, выполнялась жгутовым способом на ручном гончарном круге. Обжиг производился древесным углем.

Сулевкентские кувшины, маслобойки, миски, кружки, блюда 19 в. нередко восходят к древнейшим, в частности зооморфным (поросенок), формам и украшались лепными деталями. С конца 19 в. сулевкентцы нередко уходили в отход, открывали мастерские в разных городах Северного Кавказа, где под влиянием местных керамических традиций начали использовать прозрачную свинцовую поливу, а декором служили простые процарапанные или штампованные линии, зигзаги, розетки и т. п.

В середине 50-х годов сулевкентцев переселили в Хасавюртовский район и промысел заглох. Однако, в последние годы наблюдаются достаточно успешные попытки возродить его.

3. Ковры и ковровые изделия Дагестана

Ковроделие является одним из ведущих художественных ремесел Дагестана. В прошлом, практически, все женщины-дагестанки занимались в свободное от сельскохозяйственных работ время ткачеством и рукоделием.

Точной даты возникновения ковроделия в Дагестане указать нельзя, но известно, что древний человек на территории Дагестана начал заниматься ткачеством примерно в III — II тыс. до н. э. Это подтверждают многочисленные археологические находки в виде фрагментов керамики с отпечатками полотна, тлен от шерстяной подстилки из Паласасыртского могильника (IV — VI вв. н.э.), а также различные по форме пряслица из могильников эпохи бронзы (II тыс. до н. э.) и железа (I тыс. до н. э., найденные в Южном Дагестане. Похожие пряслица использовались мастерицами в некоторых районах Дагестана как основной инструмент для изготовления пряжи вплоть до середины 20 века.

Античные авторы Геродот, Страбон, Плиний Старший в своих трудах упоминают о широком распространении ковровых изделий у народов Кавказа. В арабских источниках XIXII вв. авторы рассказывают об использовании на территории Кавказской Албании природных красителей марены и шафрана. Еще в XIX в. марена в большом количестве выращивалась в окрестностях Дербента и была главным продуктом экспорта во многие страны.

Развитию ремесел, связанных с обработкой шерсти на территории Дагестана, способствовало много факторов. В первую очередь, это суровый климат, требующий утепления каменных стен и земляных полов в жилище, изобилие местного сырья (шерсти и натуральных красителей), а также большое количество свободных женских рук в осенне-зимний период. Наряду с ковроделием успешно развивались такие женские ремесла, как узорное вязание, суконный и бурочный промысел, вышивка золотыми и шелковыми нитями, плетение кружева, кистей и галуна и т. д. Однако ведущая роль принадлежала производству ковров и ковровых изделий.

Ковры выполняли самые разнообразные функции в доме. В первую очередь, их использовали для покрытия глиняного пола и утепления каменных стен жилища в холодное время года. А так как в мусульманском доме мебели, практически, не было, ковры заменяли ее. Для отдыха и как небольшие подушки под локоть использовались «мутаки», в специальные тканные сундуки складывали приданое для дочери, одежду, постельные принадлежности. В горных условиях очень удобными были переметные сумки («хурджины»), разнообразные мешки для переноски тяжестей («мафраши», «чувалы», торбы), широко распространены по всему Дагестану узорные ленты для ношения водоносных кувшинов, попоны для лошади и наседельники.

Ковры и ковровые изделия обязательно давали в приданое невесте, при совершении молитвы применялись небольшие коврики «намазлыки», специальными накидками накрывали люльку с младенцем, важную роль ковры и вышивки играли в погребальном обряде. Кроме утилитарной и ритуальной функций ковры и ковровые изделия выполняли и декоративную, являясь самым ярким пятном в интерьере достаточно аскетичного горского жилища. Однако, бытующее в горах изречение: «Имеющий несколько старинных ковров, имеет богатую библиотеку» свидетельствует о глубоко духовном значение ковров в жизни дагестанских народов, о сложной семантике коврового орнаментального языка.

Создание ковра или даже небольшого изделия — очень трудоемкий процесс. В отличие от других видов народного искусства, где существовало определенное разделение труда, в ковроткачестве дагестанка все делала сама, начиная с приготовления пряжи. Для ковра использовалась шерсть осенней и весенней стрижки (наиболее качественной считалась осенняя), которую мыли, сушили, перебирали, затем трепали и расчесывали, скручивали пряжу, которую окрашивали натуральными красителями в разные цвета и оттенки.

Излюбленными цветами дагестанских ковров был красный и синий, символизирующие основные природные стихии. Необходимый цвет ковровщицы получали из листьев, коры, корней различных растений. Красный и его оттенки (от светло-розового до малинового) давала марена. Синий получали из привозного индиго, желтый добывали из луковой кожуры, коры барбариса, зверобоя, душицы. Его же использовали для получения зеленого цвета, окрашивая желтую пряжу синим. Особенно много оттенков — от желтого до буро-коричневого можно было получить из кожуры зеленого грецкого ореха. Белая шерсть иногда не красилась, а использовалась в натуральном виде.

Для ткачества применялся обычный для Дагестана вертикальный станок, состоящий из двух столбов и поперечных осей. Обычно он устанавливался в слегка наклонном положении.

Нередко процесс создания ковра сопровождался посиделками, песнями, рассказами. А после завершения работы, когда готовую вещи снимали со станка, его разбирали и прятали до следующего раза, ибо существовало поверье, что станок не должен стоять пустым.

Приобщать девочек к непростому искусству ковроделия в горах, особенно в Южном Дагестане, начинали очень рано — с пяти-шести лет. У каждого дагестанского народа ковры различаются по орнаменту и технологическим особенностям. В целом классификацию дагестанских ковров можно произвести следующим образом:

1.Безворсовые ковры

2. Ворсовые ковры

3. Войлочные ковры.

Первая группа условно делится на две подгруппы:

1.Килимы

2.Сумахи

3.Циновки В своей основе ковры первого типа — это простые полосатые паласы. Они вырабатываются по всему Дагестану из конопли, хлопка и шерсти. Паласы второго типа отличаются слегка усложненным рисунком. В них вводятся узорные полосы с геометрическим орнаментом, которые чередуются с гладкими. Такие паласы производятся в аварском селении Корода и лакском селении Балхар (т.н. «туруты»). Подобная композиция переносится мастерицами и на мелкие изделия, выполняемые в этих регионах — сумки, хурджины, водоносные ленты.

Для лакцев и лезгин характерны яркие красочные «килимы» (именно этот вид паласов в Дагестане называют килимом) с многократно повторенным элементом — шестиугольным медальоном, т. н. «ширван — килим». Последовательно расположенные фигуры образуют ряды — полосы, которые и составляют композицию ковра. Для них также характерна композиция в виде одного или нескольких ромбов, расположенных в ряд по длине поля. Килимы этого типа производятся с зазорами и со сцеплением утков.

В ряде ковровых изделий с. Ахты, встречается часто повторяемый цветочный мотив «розы» на темном фоне. Его появление относят к концу XIX в., связывая с распространением здесь европейских и российских товаров и с возникшей модой на изображения цветов. На сегодняшний день этот элемент является неотъемлемой частью домашней вязаной обуви Южного Дагестана — «джурабов» .

В предгорных и горных районах Центрального Дагестана изготовляется гладкий ковер, называемый «давагином» у аварцев и «думом» у кумыков, имеющие сходный орнамент. Подобные ковры — непременный атрибут аварского или кумыкского дома. При сравнительно небольшой ширине они имеют большую длину (до 6−7 м.), закрывая две или даже три стены жилища.

Композиция таких ковров достаточно устойчива. Обычно, на синем фоне в один, два или три ряда в шахматном порядке располагаются красные (в думах иногда желтые, зеленые, коричневые) медальоны. Их сложный, изрезанный силуэт иногда имеет до десяти и более ответвлений, напоминающих длинные птичьи шеи. Видимо, этим сходством и объясняются их названия: «многошеие дома», «птичьи дома». Некоторые исследователи насчитывают до 25 местных наименований медальонов этих паласов.

Кроме традиционных элементов во многих давагинах встречаются уникальные орнаменты с изображением «древа жизни», рук, «драконов», жирафа, верблюда, коней и т. п. Многие ковры датированы годами хиджры, некоторые имеют арабские надписи с именами ковровщиц или заказчика.

Одним из интереснейших видов безворсового дагестанского ковра является т. н. «супрадум». Техника его аналогична технике давагина. Производились они в с. Чиркей и обычно имели до 5−7 м длины. Орнамент супрадума отличается своеобразной композицией. Обычно на красном или темно-бордовом поле располагается в ряд несколько синих 8-угольных медальонов с небольшим «озерцом» в центре каждого. Основное поле и медальоны заполнены антропоморфными фигурами, разнообразными архаичными знаками, растительным орнаментом. Для супрадума характерна традиционная для аварского ковроткачества простая и лаконичная цветовая гамма: красный, синий, белый или их оттенки, причем ковры конца XIX века отличаются более светлыми красками. Иногда в 8-угольный медальон вводятся белые «молнии» .

В аварском селении Урма Левашинского района издавна изготовлялись узорные циновки «чибта» — очень своеобразный вид изделий, не имеющий аналогов в других районах Дагестана. Эти циновки урминские мастерицы плели из тонкой и прочной болотной осоки.

Основой служит грубая некрашеная шерсть или хлопчатобумажная нить, а для узора используется крашеная шерстяная пряжа. На золотистом фоне осоки мастерица помещает рисунок, напоминающий «рукъзалы» давагинов темно-красного, синего или оранжевого цвета. Контур фигур подчеркивался каймой черного цвета. Чибтой обычно покрывали пол, но иногда их использовали как подстилку под ворсовые ковры для большей сохранности последних.

К безворсовым односторонним коврам относится один из популярнейших в Дагестане видов ковра — «сумах», изготовляемый в Южном Дагестане и некоторых районах Азербайджана. Сумахи отличаются большой оригинальностью, высокими утилитарными и художественными качествами. Ими застилают пол, и поэтому они обычно делаются большого размера. Сумахи выполняются способом попарной обвивки нитей основы композиционной ниткой в виде «косичек» и проведения утка между ними. Сумах очень плотен, не собирает пыли, в то же время мягок и пружинист, благодаря «подковровому» нижнему слою, который образуется благодаря выпускаемым наизнанку концам композиционной нитки. Это же сообщает сумахам малую теплопроводность — качество, крайне необходимое при земляных и каменных полах дагестанских жилищ старого типа. Благодаря необычной технике и орнаменту, сумахи и по сей день широко бытуют в дагестанских домах. В прошлом на сумах можно было выменять хорошего коня или корову.

Орнамент сумахов преимущественно носит геометрический характер и состоит из трех крупных центральных медальонов или множества более мелких, расположенных в шахматном порядке. Композиции сумахов довольно разнообразны, нередко в орнаменте встречаются антропоморфные и зооморфные элементы, есть композиция, трактуемая местными мастерицами как «дракон» или «спящий дракон» и т. д.

Встречается композиция в виде пяти небольших ковриков типа «намазлык», расположенных на одном ковре. Колорит основан на мягких сочетаниях кирпично-красных, коричневых, синих, белых, оранжевых тонов. К сожалению, во второй половине ХХ в. мастерицы используют в своих коврах две композиции: решетчатую и состоящую из 3 ромбов. Изменилась и цветовая гамма, преобладающими стали синий, бордовый, серый.

Следующую большую группу ковров составляют ворсовые ковры. Выполняются ворсовые ковры способом узловязания — гиордес. Мастерица после завязывания узла отрезает пряжу специальным ножом, определяя высоту ворса в зависимости от качества нити. В Дагестане существует несколько центров ворсового ковроделия. И хотя ворсовые ковры средней и низкой плотности для собственных нужд ткали и на кумыкской плоскости, и в центральном нагорном Дагестане у аварцев, но только южно-дагестанские (табасаранские) ковры получили международное признание. С ворсовыми коврами у южнодагестанских народов связано много поверий и красивых традиций. Во многих селениях для продолжения рода по готовому ковру пускают походить маленького мальчика, надеясь, что по этому ковру будут ходить и его внуки. И если в семье много девочек, значит там будет много ковров, будет и достаток.

По орнаменту в свое время была проведена классификация дагестанских ворсовых ковров, и были выделены 11 основных типов ковров, получивших название по наименованию населенного пункта, где вырабатывались ковры с характерным для данной местности орнаментом. В Южном Дагестане насчитывается 8 таких типов: «Ахты», «Микрах», «Дербент», «Рушуль», «Табасаран», «Хив», «Касумкент», «Рутул». К северной группе ворсовых ковров относятся: аварские «Тлярата», кумыкские «Дженгутай» и «Казанище». На данный момент эта классификация немного устарела, и приемлема, в основном, к старым коврам, а не к современным. Сейчас не наблюдается такого жесткого орнаментального разграничения, и в Южном Дагестане в ковровых центрах производятся ковры любого рисунка.

Можно выделить общие закономерности композиции дагестанских ворсовых ковров, как, например, замкнутость композиции, наличие центрального поля, бордюра, нечетное количество кайм. Популярны ковры с такими традиционными рисунками как «Ерси», чью композицию связывают с с. Ерси; «Чере» или «Чаргюль», «Чир'ар»; «Сафар», местная трактовка которого связывает его происхождение с именем ковровщицы Сафар. Рисунок «Бурмы» или «Перебедиля» (по названию с. Перебедиль в Азербайджане) трактуется местными мастерицами как изображение двух противостоящих войск. Причем, один элемент может иметь разные названия: у одной мастерицы он называется «боевой слон», у другой — «улитка». «Тапанча» считается изображением рукоятей старинных кремневых пистолетов; «Мерхер» означает «сани»; «Патнуси» — от русского слова «поднос»; «Гасанкала» по названию крепости; «Джакул» означает «кукла», «Хорасан» — от названия древнего иранского города.

В советский период достаточно распространенным было создание тематических ковров, например, «В.И. Ленин» (1957 г., Дербентская ковровая фабрика); «Аврора» (1957 г., Дербентская ковровая фабрика); «Всадники революции» (1972 г., автор эскиза Шалумов Ш. А), «Дружба народов» (1972 г., автор эскиза Смирнова С.П.).

В это же время появляются новые формы мелких ковровых изделий, выполняемых в ворсовой технике. Это разнообразные сюжетные коврики небольших размеров, покрывала для кресел и стульев, чехлы для подушек и т. д.

Третью, небольшую, но не менее интересную и разнообразную группу дагестанских ковров представляют собой войлочные ковры. Производство войлока относится к одному из древнейших промыслов и в настоящее время сохранилось в Дагестане, преимущественно, в предгорных районах северо-восточной части Дагестана и Ногайской степи. Однако, до недавнего времени войлочные ковры были неотъемлемой частью приданого невесты у аварцев, кумыков, лакцев. Для лакских войлоков «кийизов» характерны вваляные разноцветные орнаменты в виде перекрещивающихся полос и ромбов; у аварцев были распространены белые кошмы «буртина», заменяющие в свое время постельные принадлежности.

Изготовлялись войлоки следующим способом. Подготовленная шерсть ровным слоем укладывалась на циновку, разложенную на земле, сбрызгивалась горячей водой, разглаживалась руками. Затем мастерицы скручивали циновку в трубочку и начинали прокатывать ее от себя, надавливая на нее руками от конца пальцев до локтя, и налегая всей тяжестью корпуса.

Через 5−10 минут такой работы трубку развертывают, шерсть сбрызгивают еще раз горячей водой, свертывают другой стороной также вместе с циновкой и укатывают снова. К концу работы слой шерсти уменьшается до 1/8 первоначальной толщины. Перед окрашиванием войлок вымачивается в квасцах, затем погружается в горячий раствор краски. На приготовление ковра уходило 7−10 дней.

Наиболее популярными войлочными коврами в Дагестане до недавнего времени были т.н. «арбабаши». Арбабаш изготовлялся из двух или нескольких войлоков, окрашенных в различные цвета: синий, красный, серый, фиолетовый и т. д. Войлоки обычно накладываются один на другой и по трафарету прорезается намеченный орнамент. Затем орнамент одного цвета вшивается встык в фон другого, в конечном счете, получается два арбабаша с одинаковым рисунком, но разного цвета. Шов прикрывается белой тесьмой, скрученной из простых ниток вручную. Узор на таких коврах всегда растительный, со сглаженными и плавными очертаниями. На некоторых арбабашах узор своей тонкостью и четкостью напоминает орнамент ювелирных украшений.

Особую роль играли войлоки в жизни ногайцев, ведущих до начала ХХ в. кочевой образ жизни.

Войлоки у ногайцев служили стенами юрт, натягиваясь на их деревянный остов, а внутри жилища — подстилками, заменяющими мебель. Широко войлок использовался для изготовления одежды, обуви и различных бытовых предметов — сумок, торб и т. п. Ногайские войлочные ковры «кийизы», в отличие от кумыкских арбабашей, выполнялись из натуральной неокрашенной шерсти (белой, черной, коричневой), по которой разноцветными шерстяными нитками вышивались традиционные орнаменты, отражающие космологические и эстетические представления народа. Иногда в орнамент вводилось изображение родовой тамги.

Очень широко в быту дагестанцев были распространены мелкие тканные изделия, вязаные носки и обувь, разнообразные вышивки. Для отдыха использовались разнообразные подушки квадратной и цилиндрической формы («мутаки»), которые делались как из ковровой ткани, так и из золотого шитья. В горных условиях для переноски тяжестей очень удобными были переметные сумки «хурджины» и большие мешки «чувалы». Хурджины представляли собой прямоугольник с двумя карманами, чья изнаночная сторона обычно выполнялась в паласной технике, лицевая же часть была или паласной, как изнанка, либо украшалась сумашной вышивкой, либо выполнялась в ворсовой технике с ковровым рисунком. Иногда лицевая часть хурджинов украшалась вышивкой золотом и серебром, аппликацией на сукне. Края хурджинов украшались позументной лентой, плетеными кистями, серебряными монетками, разноцветными кисточками.

В килимной технике выполнялись сумки-" торбы". Кроме орнамента из гладких и узорных полос, сумки украшались антропоморфными фигурками, подобными фигурам на супрадуме. Верхние края у таких сумок обшиты красным сукном с вышитым растительным орнаментом.

Уже упоминавшиеся выше мешки — «чувалы» ткались из хлопчатобумажной или шерстяной нити светлых оттенков и украшались с лица сумашной вышивкой. От верхнего края этих мешков отходили петли или длинные кисти, за которые эти мешки держали. Кисти украшались цветными нитками. Для хранения постельных принадлежностей ткались большие сундуки -" мафраши", с ярким орнаментом из усеченных ромбов.

Для вьючных животных специально ткались попоны и наседельники. Дагестанские наседельники выполнены в ворсовой технике и украшены растительным рисунком. Непременной деталью дагестанского костюма была вязаная обувь, как уличная, так и домашняя. Домашняя обувь представлена в виде однотонных (аварцы, лакцы, даргинцы) или украшенных мелким орнаментов носков и «джурабов» (Южный Дагестан). Уличная обувь представлена вязанными сапожками с сильно загнутыми носами и высоким голенищем (бежтинцы), сапожками с небольшим загнутым носиком, украшенными вышивкой (бежтинцы), сапожками с высоким голенищем и скошенным широким носком и подъемом, плотно вышитым цветочным рисунком (цунтинцы). По вязаной обуви, ее орнаменту, в прошлом можно было определить, откуда пришел человек.

4. Ювелирное искусство народов Дагестана

Ювелирное искусство Дагестана всегда отличалось самобытностью и высокими художественными качествами. Работу народных мастеров европейские путешественники нередко сравнивали с произведениями немецких и итальянских ювелиров средневековья, мастеров Оружейной палаты Московского Кремля XVII в. Недаром, произведения, созданные дагестанскими златокузнецами, хранятся во многих музеях нашей страны и за рубежом.

Многие ювелирные украшения, являясь неотъемлемой частью традиционного женского костюма, своими корнями уходят в глубокую древность и имеют в Дагестане не столько декоративное значение, сколь охранное, магическое. «Именно в изделиях из серебра, бытующих как в повседневной, так и в праздничной жизни народа, с их богатством форм наиболее полно раскрываются художественные функции народного искусства, его глубокая духовная сущность» .

Наиболее ранние образцы дошедших до нас украшений (кубачинские свадебные браслеты, кольца, подвески) датируются XVII — XVIII в., большая же часть изделий представляет конец XIX — начало XX веков.

В целом дагестанское ювелирное искусство — явление крайне пестрое и разнообразное. Это обусловлено этнической дробностью Дагестана, а следовательно, разнообразием традиционного женского костюма и наличием множества центров изготовления ювелирных изделий, что породило большое количество художественных школ.

Кроме того, дагестанские мастера использовали практически все ювелирные техники, причем, большинство из них имеют местное и очень древнее происхождение (литье, штамп, ковка, зернь, гравировка). Другие техники (насечка, чернение) появились позднее, а некоторые (эмаль, филигрань) пришли из России лишь в конце 19 в. Нередко украшения декорировались драгоценными и полудрагоценными камнями (альмандинами, бирюзой, сердоликом, кораллами, гелиотропом), а также вставками из стекла и пасты.

Поражает разнообразие типов и форм женских украшений, которые можно подразделить на головные (височные серьги, бляхи, платочные цепи), наручные (кольца, браслеты), нагрудные (ожерелья, мониста, амулетницы, подвески, застежки пряжки, пуговицы), поясные (пояса, пряжки).

По способу ношения все украшения можно разделить на съемные (кубачинцы, лезгины, кумыки) и нашивные (аварцы, лакцы, даргинцы), что связано с особенностями национального костюма, формировавшегося в течение веков и отражающего духовные и эстетические воззрения народа.

Замкнутая жизнь горской женщины обусловила традиционность и устойчивость женского костюма вообще и украшений в частности. Эпохой бронзы датируются многочисленные женские украшения (головные булавки, бляхи, подвески, пряжки, витые браслеты), найденные археологами по всему Дагестану и которые с поразительной устойчивостью, хотя и несколько модифицированные, сохранились в традиционном женском костюме вплоть до начала XX в.

В глубокую древность уходит и сама традиция нашивать серебряные украшения на свадебное платье невесты, она имеет охранное значение и связана с широко распространенным на Кавказе культом металла. Особое магическое значение придавалось серебру и даже простому железу, но не золоту, которое, по поверьям, могло повредить родам. Готовить же пищу, месить тесто надо было, обязательно имея на руке металлическое кольцо.

Рассматривая женские украшения, бытовавшие на территории Дагестана в рассматриваемый период, можно их разделить на три большие группы.

1. Традиционные украшения устойчивого типа, уходящие своими корнями в архаический пласт культуры и имеющие точную локальную характеристику. В свою очередь, эти украшения делятся на две группы:

" традиционные женские украшения аварских и прилегающих к ним даргинских и лакских районов;

" традиционные кубачинские украшения;

2. Ювелирные произведения, связанные с влиянием искусства стран мусульманского Востока (Иран, Азербайджан) и характерные для южных районов Дагестана.

3. Ювелирные украшения, появившиеся в конце 19-нач 20 в.в., связанные с появлением широкого рынка и воздействием механизма моды.

Среди этого великолепия имеются украшения, характерные как для всего кавказского региона с незначительными местными различиями (филигранные пояса и пряжки, серьги-лунницы, нагрудные застежки), так и типичные только для Дагестана или для одной из дагестанских наций.

Иногда же встречаются узко локальные вещи, бытующие в одном или нескольких селениях (гидатлинские украшения на чохто, ругуджинский головной убор «маргъал», кубачинские свадебные браслеты и т. п.). Данное явление связано с этнической дробностью Дагестана и порожденным ею многообразием культурно-художественных традиций.

Уже в средневековом Дагестане существовало несколько крупных центров металлообработки, специализирующихся в основном на изготовлении художественного оружия и медной бытовой утвари (Кубачи, Гоцатль, Кази-Кумух). Здесь же изготовляли и женские украшения. Однако, во многих селениях имелось два-три мастера, занимавшихся ювелирным делом в свободное от полевых работ время, выполняя заказы женщин своего и близлежащих сел.

Как указывает искусствовед П. Р. Гамзатова, «среди дагестанских женских украшений можно выделить несколько стилистически замкнутых групп изделий, которые различаются по смысловому и эстетическому содержанию, художественным формам, орнаменту, способам ношения, используемым техникам и организацией ремесла при их изготовлении». Это аварская, лакская, кубачинская, южно-дагестанская и ногайская группы изделий.

В ювелирном искусстве аварцев, живущих территориально наиболее изолированно и последними принявших ислам, больше сохранилось архаических черт, преобладание в орнаментике солярных знаков, охранных символов, стилизованных изображений коней, птиц, рук, что вместе с наиболее распространенными техниками гравировки и черни придавало украшениям особую строгость и монументальность. Иногда в браслетах, кольцах использовались вставки из натуральных камней (сердолик, кораллы) и цветное стекло.

Аварские украшения великолепно смотрелись на простом цельнокроеном платье-рубахе «горде», подол, швы и рукава которого обшивались рядами монет и подвесок, и играли не столько декоративную, сколь защитную роль. Ругуджинская невеста надевала на себя в день свадьбы около шести килограммов серебра. Подвижный слой металла скрывал фигуру девушки, придавал ей особую монументальность и величественность. Главная функция серебряных украшений здесь — защитить, скрыть — от сглаза, злых духов. Эта традиция прослеживается в женском костюме и других горских народов, в частности, у лакцев, даргинцев.

Даргинские украшения отличаются особой массивностью. Это толстые, сложного плетения, почти негнущиеся налобные цепи, тяжелые крученые браслеты, по форме идентичные бронзовым браслетам, обнаруженным археологами на территории нагорного Дагестана, амулетницы, пришиваемые к платью иногда по несколько штук сразу.