Пределы договорного регулирования

В юридической науке распространено представление о том, что понятие договора вообще носит межотраслевой характер и подлежит ведению науки теории права. Гражданское же право занимается лишь гражданско-правовыми или частными договорами. В полном соответствии с этим представлением гражданско-правовому договору противопоставляют несколько других видов договоров, в первую очередь хозяйственные (предпринимательские, торговые) и трудовые, а также договоры международного права; известны исследования о договорах в конституционном, административном, бюджетном и налоговом праве; наконец, некоторые виды юридически значимых соглашений (договоров) встречаются в таких чисто публичных отраслях права, как процессуальное (например, третейские и мировые соглашения, соглашения, но фактическим обстоятельствам дела) и уголовное (например, соглашения о примирении по делам частного обвинения и так называемые сделки с правосудием). Нельзя не вспомнить и концепцию договорной организации социального устройства (общественного договора), в частности ее знаменитую вариацию, воплощенную в трудах Ж.-Ж. Руссо^[1].

Нет никаких сомнений, конечно, в том, что предметные границы применения такого правового инструмента, как договор, находятся далеко за пределами отношений, регулируемых гражданским правом. Но это обстоятельство само по себе может свидетельствовать лишь о том, что некоторые сферы общественных отношений, вопреки своему целостному регулированию правом публичным, изымаются из сферы его компетенции и регулируются на принципах, свойственных праву частному, гражданскому. Договора нет и не может быть в отношениях субъектов права, состоящих в отношениях власти-подчинения (субординации), поскольку такого рода отношения позволяют субъекту властвующему приказывать, обеспечивая исполнение этих приказов обязанностью подвластного подчиняться и перспективой его ответственности в случае неподчинения. Договор может появиться только в тех отношениях, где право, не признавая субординации, констатирует их построение на началах взаимодействия (координации), т. е. в частных отношениях — во взаимодействии частных (по отношению дуг к другу и в данной ситуации) лиц.

Другое дело, что в подобных случаях договор будет выступать средством реализации отнюдь не гражданской правоспособности, а (скорее всего и по крайней мере для одного из его участников) должностных полномочий (компетенции). Практически это может означать, что договоры в сферах иных, чем те, что относятся к предмету ведения нрава гражданского, будут заключаться, по всей видимости, отнюдь не для удовлетворения собственных (частных) интересов их сторон, но в первую очередь для достижения предустановленных им законом целей; кроме того, законодательство может в определенных случаях обязать известных лиц заключать с известными же лицами договоры определенного рода, вида или даже содержания. Все это, однако, не лишает договор его гражданско-правового характера. Лучшим доказательством этого соображения является действие обозначенных социализационных тенденций в рамках самого гражданского права под именем пределов свободы договора. Это действие изучается в следующем параграфе.

• [1] См.: Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре / пер. с фр. Л. Неманова; под ред.Д. Е. Жуковского. СПб., 1907.