Пределы материальной ответственности работника

Материальная ответственность работника в зависимости от ее предела, установленного ТК РФ, подразделяется на ограниченную и полную.

Общим правилом является ограниченная материальная ответственность.

В соответствии со ст. 241 ТК РФ за причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено Кодексом или иными федеральными законами.

В п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 разъяснено, что если работодателем заявлено требование о возмещении работником ущерба в пределах его среднего месячного заработка, однако в ходе судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, с которыми закон связывает наступление полной материальной ответственности работника, суд обязан принять решение по заявленным истцом требованиям и не может выйти за их пределы, поскольку в силу ч. 3 ст. 196 ГПК РФ такое право предоставлено суду только в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возместить причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере.

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных Кодексом или иными федеральными законами.

Работники в возрасте до 18 лет несут полную материальную ответственность лишь за умышленное причинение ущерба, за ущерб, причиненный в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, а также за ущерб, причиненный в результате совершения преступления или административного проступка (ст. 242 ТК РФ).

Согласно ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случаях:

• 1) когда в соответствии с ТК РФ или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей;
• 2) недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу;
• 3) умышленного причинения ущерба;
• 4) причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения;
• 5) причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда;
• 6) причинения ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом;
• 7) разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную), в случаях, предусмотренных федеральными законами;
• 8) причинения ущерба не при исполнении работником трудовых обязанностей.

Материальная ответственность в полном размере причиненного работодателю ущерба может быть установлена трудовым договором, заключаемым с заместителями руководителя организации, главным бухгалтером.

В и. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 разъяснено, что при рассмотрении дела о возмещении причиненного работодателю прямого действительного ущерба в полном размере работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что в соответствии с ТК РФ либо иными федеральными законами работник может быть привлечен к ответственности в полном размере причиненного ущерба и на время его причинения достиг 18-летнего возраста, за исключением случаев умышленного причинения ущерба либо причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, либо если ущерб причинен в результате совершения преступления или административного проступка, когда работник может быть привлечен к полной материальной ответственности до достижения 18-летнего возраста (ст. 242 ТК РФ).

Материальная ответственность в полном размере в случае, когда в соответствии с ТК РФ или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущербу причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей (п. 1 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

Согласно п. 5 ст. 68 Федерального закона от 7 июля 2003 г. № 126-ФЗ «О связи» работники операторов связи несут материальную ответственность перед своими работодателями за утрату или задержку доставки всех видов почтовых и телеграфных отправлений, повреждение вложений почтовых отправлений, происшедшие по их вине при исполнении ими должностных обязанностей, в размере ответственности, которую несет оператор связи перед пользователем услугами связи, если иная мера ответственности не предусмотрена соответствующими федеральными законами^[1].

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба в случае недостачи ценностейу вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу (п. 2 ч. 1 ст. 243ТКРФ).

Для практики важен следующий аспект: письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, т. е. о возмещении работодателю причиненного ущерба в полном размере за недостачу вверенного работникам имущества, могут заключаться с работниками, достигшими возраста 18 лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество.

Перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться указанные договоры, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством РФ (ст. 244 ТК РФ).

Постановлением Минтруда России от 31 декабря 2002 г. № 85 «Об утверждении перечней должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности» предусмотрено, что к должностям, с которыми работодатель вправе заключить договор о полной индивидуальной ответственности, относятся в том числе кассиры, контролеры, кассирыконтролеры, другие работники, выполняющие обязанности кассиров (контролеров), а также работы по приему и выплате всех видов платежей.

Согласно п. 36 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. № 2, если выполнение обязанностей по обслуживанию материальных ценностей является основной функцией работника (что оговорено при приеме на работу), и в соответствии с законом с ним может быть заключен договор о полной материальной ответственности, отказ от заключения такого соглашения, как уже отмечалось выше, следует рассматривать как неисполнение трудовых обязанностей.

При этом нужно учитывать, что неисполнение работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для храпения имущества, вверенного работнику, может служить основанием для отказа в удовлетворении требований работодателя, если эго явилось причиной возникновения ущерба.

Из судебной практики

1. В результате неисполнения возложенных на ответчика обязанностей по обеспечению сохранности вверенных ему материальных ценностей, произошло хищение денежных средству чем истцу был причинен материальный ущерб.

Гражданин Л. был принят на работу в ООО «Р.» на должность эксперта.

Одновременно с ответчиком был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности. Из должностной инструкции в обязанности эксперта входит оформление операций по погашению клиентами основного долга, процентов, штрафа и пеней по займам; работа с контрольно-кассовой техникой: оформление приходных, расходных кассовых документов, соблюдение правил ведения кассовых операций, бережное обращение с деньгами, контроль за сохранностью материальных ценностей.

Разрешая данный спор, с учетом характера должностных обязанностей и работы ответчика Л. суд пришел к обоснованному выводу о том, что заключение между ним и работодателем ООО «Р.» договора о полной материальной ответственности нс противоречит законодательству о труде.

Из материалов дела следует, что в соответствии с приказом № 13 от 29 августа 2014 г. установлена недостача наличных денежных средств в обособленном подразделении ООО «Р.» в связи с нарушением экспертом Л. лимита денежных средств в кассах офиса в сумме более 1000 руб., недостача взыскана с Л.

Истцом суду представлены письменные документы, подтверждающие размер материального ущерба, а именно: приказ о создании инвентаризационной комиссии от 18 августа 2014 г.; акт инвентаризации наличных денежных средств от 18 августа 2014 г.; объяснение Л. от 18 августа и 17 сентября 2014 г., отчет кассира и приходные кассовые ордера от 18 августа 2014 г.

Суд пришел к выводу о том, что в результате неисполнения возложенных на Л. обязанностей по обеспечению сохранности вверенных ему материальных ценностей, выразившегося в непринятии мер к бережному отношению к переданному ему имуществу работодателя и непринятии мер, но предотвращению ущерба, произошло хищение денежных средств, чем истцу был причинен материальный ущерб.

Как правильно указал суд первой инстанции, наличие возбужденного по факту хищения денежных средств уголовного дела само по себе нс влечет освобождения ответчика от материальной ответственности за причинение ущерба работодателю при исполнении трудовых обязанностей. Судом установлены обстоятельства их ненадлежащего исполнения Л., выразившегося в том, что ответчик, являясь материально ответственным лицом, покинул свое рабочее место, не закрыв надлежащим образом входную дверь на имеющиеся запорные устройства. Таким образом, он не выполнил предусмотренные договором о полной материальной ответственности обязательства по сохранности материальных ценностей.

Утверждение о том, что деньги должны быть взысканы с лиц, совершивших хищение, не влияет на предусмотренную законом и договором обязанность ответчика возместить причиненный материальный ущерб при наличии его вины.

В связи с этим судебная коллегия нс усматривает оснований для отмены судебного акта и удовлетворения апелляционной жалобы^[2].

2. Должность главного агронома не входит в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) ответственности.

Между истцом и ответчиком был заключен трудовой договор № 144 от 23 октября 2014 г., согласно которому К. принят на работу в ООО «В.» главным агрономом. В соответствии с должностной инструкцией, главный агроном контролирует выполнение работ по сбору, транспортировке к местам хранения и хранению собранного урожая.

Договором о полной индивидуальной материальной ответственности 23 октября 2014 г., заключенным с ответчиком, предусмотрено, что работник принимает на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что нарушен установленный Методическими указаниями по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденными приказом Минфина России от 13 июня 1995 г. № 49, порядок проведения инвентаризации, по результатам которой были установлены размер и стоимость испорченного зерна. Занимаемая в ООО «В.» К. должность главного агронома не входит в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) ответственности, утвержденный постановлением Минтруда России от 31 декабря 2002 г. № 85, что в силу ст. 244 ТК РФ исключает возможность заключения с ответчиком договора о полной материальной ответственности. В связи с этим суд пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований^[3].

3. Возложение на ответчика материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба в данном случае недопустимо, так как договор о полной материальной ответственности заключен неправомерно.

Гражданин К. на основании приказа от 12 ноября 2014 г. был принят на должность водителя-экспедитора в ООО «Т.». В апреле 2015 г. с ответчиком был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности, согласно которому К. принял на себя полную материальную ответственность за сохранность вверенного ему работодателем грузового тягача и полуприцепа самосвала.

Судом установлено, что 28 августа 2015 г. К. осуществлял перевозку груза на вверенном ему работодателем автомобиле с полуприцепом. Во время движения произошла поломка в передней оси полуприцепа, что привело к причинению ущерба в размере 102 481 руб.

Отказывая в части взыскания ущерба, причиненного в результате поломки вверенного по договору автотранспортного средства, в размере 81 986 руб., и ущерба, причиненного в результате утраты автошины, вверенной ему, но разовому документу — требованию-накладной, в размере 20 512 руб., суд первой инстанции правомерно исходил из того, что:

• — возложение на ответчика материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба в данном случае недопустимо, так как договор о полной материальной ответственности заключен неправомерно;
• — факт причинения ущерба в виде поломки транспортного средства в результате неисполнения ответчиком трудовых обязанностей не установлен;
• — доказательств наличия неисправности автомобиля перед началом его движения суду не представлено^[4].
• 4. Ущерб причинен работодателю в результате недобросовестного исполнения продавцами своих обязанностей по обеспечению сохранности вверенных им товарноматериальных ценностей.

Как установлено судом, 1 апреля 2006 г. между индивидуальным предпринимателем И. и гр-кой Г. заключен трудовой договор № 571, в соответствии с которым она принята на работу в магазин «Ш.» в качестве продавца.

• 22 апреля 2013 г. на работу в магазин «Ф.» в качестве продавца была принята А.
• 24 февраля 2015 г. Г. была переведена на должность продавца в магазин «Ф.».

Индивидуальный предприниматель И. заключил с продавцами договоры о полной индивидуальной материальной ответственности, в соответствии с которыми они приняли на себя полную материальную ответственность за обеспечение сохранности переданных им работодателем материальных ценностей, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам (и. 1.1 договоров).

Должности продавцов, работы по продаже товаров (продукции) предусмотрены Перечнем должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности. Актом ревизии от 26 мая 2015 г. подтверждается, что все товарно-материальные ценности в магазине «Ф.» находились на ответственном хранении ответчиков Г. и А.

Этим же актом в результате проведенной ревизии была выявлена недостача товарно-материальных ценностей на сумму 299 188 руб.

Продавец Г. признала свою вину в образовании недостачи, о чем составила расписку, в соответствии с которой приняла на себя обязательство возместить причиненный работодателю ущерб в размере 149 594 руб. в течение двух лет.

Продавец А. выразила несогласие с результатами проведенной ревизии.

Доказательств отсутствия вины в причинении материального ущерба истцу ответчики не представили.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что ущерб причинен работодателю в результате недобросовестного исполнения продавцами своих обязанностей по обеспечению сохранности вверенных им работодателем товарно-материальных ценностей^[5].

5. Факт и размер недостачи были установлены, а ответчик не представила доказательств отсутствия своей вины в образовании недостачи.

Гражданка Т. работала в должности оператора-кассира у индивидуального предпринимателя С. в магазине «К.». В се должностные обязанности входило осуществление реализации товаров покупателям за наличный расчет (п. 3.2 трудового договора). Она принимала от клиентов заявки на товары магазина «К.» и оплату за них. Полученные от покупателей денежные средства за товар Т. была обязана приходовать через кассу магазина «К.».

Поскольку Т. при исполнении своих должностных обязанностей непосредственно обслуживала материальные ценности, судебная коллегия не усматривает оснований для признания неправомерности договора о полной материальной ответственности.

Рассматривая дело, суд первой инстанции пришел к выводу, что работодатель доказал факт наличия недостачи.

Ответчиком Т. не были оприходованы в кассу денежные средства, полученные ею по документам. Акт проверки был подписан Т., что свидетельствует о ее согласии с фактом и размером выявленной недостачи.

В расписке-обязательстве ответчик указывает, что она действительно не оприходовала в кассу при расчете с покупателями денежные средства по приходно-кассовым ордерам и обязуется погасить недостачу.

Таким образом, факт и размер недостачи были установлены, а ответчик не представила доказательств отсутствия своей вины в образовании недостачи.

Следовательно, суд первой инстанции правомерно взыскал с ответчика денежную сумму¹.

• 6. Работодателем не были созданы надлежащие условия для хранения вверенного работнику имущества и не доказана его вина в причинении ущерба.
• 18 июля 2014 г. гр-н 3. был принят на работу в ООО «Н.» в отдел складского хозяйства и поставок и с ним заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности.

Приказом от 20 октября 2014 г. комиссии, в состав которой включен также 3., было предписано провести инвентаризацию на складе материалов и инструментов с описанием их технического состояния. С данным приказом 3. ознакомлен, о чем имеется его подпись.

С 20 но 27 октября 2014 г. проведена инвентаризация товарно-материальных ценностей (материалов и инструментов) на складе, в ходе которой установлено наличие объектов учета (инвентаризационная опись от 27 октября 2014 г.). Вместе с тем в описи имеется указание на то, что инвентаризация проводилась в ООО «В.» (основной склад), 3. к началу проведения инвентаризации все расходные и приходные документы на товарно-материальные ценности сданы в бухгалтерию.

31 октября 2014 г. 3. дана объяснительная, где указано, что в период строительства набережной материалы и инструменты отгружались непосредственно по объектам, не поступая на склад, в связи с чем не было возможности контролировать их перемещение. Материал отгружался без его ведома прорабами и подрядчиками, вся отгрузка фиксировалась в журнале у сторожа.

Оцепив представленные работодателем доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ в их совокупности и взаимной связи, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для привлечения 3. к материальной ответственности.

Так, работодатель не подтвердил размер причиненного ущерба, поскольку товарно-материальные ценности со складов, которые обслуживались ответчиком, выдавались не только 3., но и охранниками и сторожами по распоряжению руководства, что подтвердил, в частности, свидетель Д. При этом соответствующие журналы выдачи материалов не были представлены, что не позволяет сделать вывод о достоверности определения размера ущерба, вмененного ответчику.

Также правомерен вывод суда о том, что работодателем не были созданы надлежащие условия для хранения вверенного работнику имущества, нс доказана вина 3. в причинении ущерба работодателю.

Проанализировав инвентаризационную опись товарно-материальных ценностей, представленную работодателем, судебная коллегия приходит к выводу о том, что опись не содержит сведений о накладных или иных документах, на основании которых соответствующие ценности передавались ответчику под отчет.

Судебная коллегия отмечает, что работодатель не обеспечил право 3. непосредственно участвовать в проверке фактического наличия имущества, что предусмотрено и. 2.8 Методических указаний, но инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных приказом Минфина России от 13 июня 1995 г. № 49. Таким образом, ответчик не имел реальной возможности непосредственно участвовать в описи всего объема товарно-материальных ценностей.

С учетом приведенных обстоятельств постановленное по делу решение признано законным и обоснованным¹.

Коллективная (бригадная) материальная ответственность за причинение ущерба.

При совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с храпением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность.

Письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба заключается между работодателем и всеми членами коллектива (бригады).

По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности ценности вверяются заранее установленной группе лиц, на которую возлагается полная материальная ответственность за их недостачу. Для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины.

При добровольном возмещении ущерба степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется по соглашению между всеми членами коллектива (бригады) и работодателем. При взыскании ущерба в судебном порядке степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется судом (ст. 245 ТК РФ).

В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 разъяснено, что если иск о возмещении ущерба заявлен по основаниям, предусмотренным ст. 245 ТК РФ (коллективная (бригадная) материальная ответственность за причинение ущерба), суду необходимо проверить, соблюдены ли работодателем предусмотренные законом правила установления коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также ко всем ли членам коллектива (бригады), работавшим в период возникновения ущерба, предъявлен иск.

Если иск предъявлен не ко всем членам коллектива (бригады), суд, исходя из ст. 43 ГПК РФ, вправе по своей инициативе привлечь их к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, поскольку от этого зависит правильное определение индивидуальной ответственности каждого члена коллектива (бригады).

Определяя размер ущерба, подлежащего возмещению каждым из работников, суду необходимо учитывать степень вины каждого члена коллектива (бригады), размер месячной тарифной ставки (должностного оклада) каждого лица, время, которое он фактически проработал в составе коллектива (бригады) за период от последней инвентаризации до дня обнаружения ущерба.

Из судебной практики

1. Размер ущерба, подлежащий возмещению, рассчитан с учетом степени вины ответчика, размера заработной платы каждого из членов бригады и фактически отработанного ими времени в межинвентаризационный период.

Между работодателем ООО «М.» в лице директора К. и членами коллектива (бригады): С., К., Т., Н., Г., Ю. и А. 10 апреля 2013 г. был заключен договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности, по условиям которого члены бригады приняли на себя коллективную материальную ответственность за необесиечение сохранности имущества, вверенного им для реализации (продажи), учета и хранения продовольственных и непродовольственных товаров.

Из изменений, внесенных в данный договор, следует, что А. была уволена с 8 января 2015 г., И. введена в бригаду с 30 января 2014 г., М. — с 8 января 2015 г. При этом, как пояснил представитель истца, продавец Н. в 2015 г. находилась в отпуске по уходу за ребенком.

2 сентября 2015 г. директором ООО «М.» издан приказ N° 81 о проведении 2 сентября 2015 г. инвентаризации и передачи товарно-материальных ценностей в магазине. Все члены бригады, кроме И., были ознакомлены с данным приказом 2 сентября 2015 г.

В ходе проведенной в магазине инвентаризации выявлена недостача товарно-материальных ценностей, но состоянию на 2 сентября 2015 г., которая отражена в сличительной ведомости результатов инвентаризации товаров, материалов, тары и денежных средств и инвентаризационных описях за период с 9 января 2015 г. по 2 сентября 2015 г., на общую сумму 420 476 руб., в том числе личные долги продавцов и технички на сумму 69 340 руб., соответственно, за вычетом последней, сумма самой недостачи составила 351 135 руб.

Материально ответственные лица (члены бригады), за исключением К)., сличительную ведомость подписали, результаты ревизии и факт ознакомления с ними не оспаривали, в своих объяснительных причину недостачи объяснить не смогли.

При этом Ю. не отрицала, что была ознакомлена с результатами инвентаризации, но отказалась подписывать документы, поскольку была не согласна с размером выявленной недостачи, о чем комиссией работников магазина составлен акт от 8 сентября 2015 г.

На основании приказа директора ООО «М.» от 3 сентября 2015 г. № 88 в связи с выявленной недостачей и расформированием бригады материально ответственных лиц 3 сентября 2015 г. в магазине вновь была проведена инвентаризация.

Согласно сличительной ведомости результатов инвентаризации товаров, материалов, тары и денежных средств на 3 сентября 2015 г. по данным бухгалтерского учета числится 1 365 502 руб., фактические остатки составили 1 365 633 руб., излишек — 130 руб.

Принимая во внимание, что договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности заключен с ответчиком и третьими лицами правомерно, факт причинения работодателю ущерба подтвержден исследованными в ходе судебного разбирательства допустимыми (письменными) доказательствами, размер ущерба определен проведенной инвентаризацией в предусмотренном законом порядке, обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника, при рассмотрении дела не установлено.

Оценивая доводы подателя жалобы о неверном определении доли ее ответственности по возмещению работодателю причиненного ущерба, судебная коллегия исходит из следующего.

Принимая во внимание, что присужденная судом сумма (58 522 руб.) соотносится с размером ущерба, подлежащим возмещению Ю., рассчитанным с учетом степени вины ответчика, размера заработной платы каждого из членов бригады и фактически отработанного ими времени в межинвентаризационный период, судебная коллегия не находит оснований для изменения решения суда¹.

2. Правовая природа договора о полной материальной ответственности, как следует из cm. 244 и 245 ТК РФ, предполагает, что работники, заключившие такой договор, должны обеспечить сохранность вверенного им имущества.

Из материалов дела следует, что между ООО и членами коллектива нефтебазы, в том числе И., заключен договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности.

Обществом издан приказ о проведении инвентаризации наливных нефтепродуктов на нефтебазе. По результатам инвентаризации комиссией ООО составлен акт по факту недостачи нефтепродуктов.

При определении размера ущерба, подлежащего возмещению каждым из работников, необходимо учитывать степень вины каждого члена коллектива (бригады), размер месячной тарифной ставки (должностного оклада) каждого из них, время, которое каждый из них фактически отработал в составе коллектива (бригады) за период от последней инвентаризации до дня обнаружения ущерба (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52).

Однако размер ущерба определен без учета размера тарифной ставки И., что привело к неверному указанию в акте служебного расследования размера ущерба, подлежащего возмещению каждым работником коллектива нефтебазы.

Рассматривая требования ООО о возмещении ущерба, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что И. не представлено доказательств невыполнения работодателем обязанности по обеспечению ему необходимых условий для сохранности вверенного имущества, как и нс было доказано наступление иных обстоятельств, которые в силу ст. 239 ТК РФ исключали бы его материальную ответственность перед истцом.

Из представленных ООО документов усматривается, что не все члены бригады ознакомлены с приказами о проведении инвентаризации и создании комиссии; расписки материально ответственных лиц о том, что к началу инвентаризации все расходные и приходные документы на имущество сданы в бухгалтерию или переданы комиссии и все ценности, поступившие на их ответственность, оприходованы, а выбывшие списаны в расход, отсутствуют; инвентаризация проведена в присутствии не всех материально ответственных лиц. Период времени, в течение которого произошла недостача, не конкретизирован и носит вероятностный характер; сменился руководитель коллектива (бригады), однако в документах инвентаризации значится подпись прежнего руководителя.

Экспериментальные исследования испаряемости нефтепродуктов в пределах допустимых норм естественной убыли непосредственно на нефтебазе нс проводились.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм процессуального и материального права являются существенными и непреодолимыми, повлиявшими на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, в связи с чем принятое по делу постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене^[6].

3. Работодателем не были соблюдены предусмотренные законом правила проведения инвентаризации, что не позволяет установить размер прямого действительного ущерба, причиненного ответчиком.

Гражданин Б. с 17 января 2012 г. состоял в трудовых отношениях с федеральным государственным унитарным предприятием «Г.». В связи с назначением его на должность заведующего складом с коллективом склада 9 апреля 2013 г. был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности.

Приказом генерального директора от 15 сентября 2014 г. назначено проведение инвентаризации в период с 15 по 25 сентября 2014 г. С данным приказом Б. ознакомлен 16 октября 2014 г.

По итогам инвентаризации комиссией составлен акт с приложением инвентаризационной описи товарно-материальных ценностей, имеющихся в наличии на складе по состоянию на 6 октября 2014 г.

16 октября 2014 г. работодателем создана комиссия для проведения служебного расследования, в ходе которого установлено: Б. и Т. подписан договор от 9 апреля 2014 г. о полной коллективной материальной ответственности. К. договор от 9 апреля 2014 г. о полной коллективной материальной ответственности нс подписал.

Инвентаризационной комиссией выявлены значительные расхождения между данными складского учета и фактическим наличием материальных ценностей на складе, обнаружена недостача тех материальных ценностей, которые были внесены в базу складского учета. Выявить вероятную недостачу товарно-материальных ценностей, которые, учитывая отношение работников склада к выполнению должностных обязанностей, не представляется возможным.

Результаты работы отражены в акте от 28 октября 2014 г. о недостаче материальных ценностей, согласно которому в ведомости складского учета учтено запасных частей и материалов 16 988,70 единиц, фактическое наличие 6141,50 единиц, недостача 10 847,20 единиц.

Приказом генерального директора от 7 ноября 2014 г. работники склада Б. и Т. привлечены к материальной ответственности в размере среднего месячного заработка.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что истец не доказал наличие причиненного ущерба и его размер.

Судебная коллегия согласилась с выводом суда первой инстанции о том, что на предприятии должным образом не организован процесс передачи материальных ценностей материально ответственным лицам. Какая-либо процедура приемки и выдачи материальных ценностей, установленная работодателем, которую обязаны были соблюдать работники, отсутствовала. Ранее инвентаризация на предприятии не проводились в течение нескольких лет.

Таким образом, работодателем не были соблюдены предусмотренные законом правила проведения инвентаризации, что не позволяет установить размер прямого действительного ущерба, причиненного ответчиком, поэтому основания для возложения на работника материальной ответственности отсутствуют^[7].

Материальная ответственность в полном размере причиненного угцерба в случае умышленного его причинения (п. 3 ч. 1 cm. 243 ТК РФ).

Из судебной практики

Открытое акционерное общество «Б.» обратилось в суд с иском к Б. о возмещении вреда, причиненного преступлением.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе (ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия оставила его без изменения.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может быть возложена на работника в случае умышленного причинения ущерба.

Трудовое законодательство не содержит понятия умысла. Вместе с тем, исходя из общего смысла закона, умысел работника в причинении вреда имуществу работодателя состоит в том, что работник сознательно совершил действия, направленные на причинение работодателю прямого действительного ущерба, знал о наступлении таких последствий и желал их наступления либо относился к ним безразлично. При этом для привлечения к материальной ответственности необходимо наличие причинно-следственной связи между умышленными действиями работника и наступившими последствиями для работодателя.

Судом установлено, что Б. работала в ОАО «Б.» в должности начальника бюро. В 2014 г. в отношении Б. было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 160 УК РФ, которое постановлением районного суда от 14 декабря 2015 г. прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ — вследствие акта об амнистии.

Разрешая спор, суд первой инстанции, дав оценку собранным по делу доказательствам, в соответствии со ст. 67 ГПК РФ и с учетом требований закона, пришел к выводу о взыскании на основании п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ с Б. в пользу работодателя ущерба, размер которого установлен в процессе расследования по уголовному делу и подтвержден материалами дела.

Доводы жалобы о том, что в отношении Б. не вынесен обвинительный приговор и она не является материально ответственным лицом, так как договор о полной материальной ответственности с ней не заключался, следовательно, она не может нести полную материальную ответственность, несостоятельны, гак как судом при разрешении спора применен не п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, а п. 3 ч. 1 ст. 243 ТК РФ^[8].

Материальная ответственность в полном размере в случае причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения (п. 4 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

Из судебной практики

Из материалов дела следует, что водитель автобуса регулярных городских маршрутов 2-го класса Г., работающий в автотранспортном предприятии, 15 декабря 2014 г., совершил наезд па Ч.

Решением районного суда от 9 октября 2015 г. с автотранспортного предприятия в пользу Г., действующей в интересах несовершеннолетней Н., взыскана компенсация морального вреда, причиненного смертью кормильца, в размере 1 млн руб.

В соответствии с н. 1 ст. 1081 ГК РФ лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т. п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об удовлетворении исковых требований, взыскав с Г. в пользу автотранспортного предприятия ущерб в размере 1 млн руб.

Принимая во внимание тяжесть последствий действий Г., повлекших смерть человека, совершение им в состоянии алкогольного опьянения маневра движения автобуса задним ходом, а также размер взысканного ущерба, судебная коллегия не посчитала возможным изменять решение суда и снижать размер ущерба.

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 243 ТК РФ в случае причинения ущерба в состоянии алкогольного опьянения материальная ответственность возлагается на работника в полном размере причиненного ущерба, соответственно, взыскание ущерба с ответчика в порядке регресса в полном объеме правомерно.

На основании изложенного, судебная коллегия находит решение суда законным, апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению^[9].

Материальная ответственность в полном размере в случае причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда (п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

В рассматриваемом контексте важно учитывать позицию Конституционного Суда РФ.

В частности, ст. 243 ТК РФ закреплен исчерпывающий перечень случаев полной материальной ответственности работника и определено, что только в случае признания преступными действий работника, установленных обвинительным приговором суда, вступившим в законную силу, работодатель вправе взыскать с работника причиненный ущерб в полном размере (п. 5 ч. 1 данной статьи). При этом законодатель не определил форму вины работника (умысел или неосторожность).

Поскольку преступлением является деяние, обладающее наибольшей степенью общественной опасности среди всех видов правонарушений, законодатель вправе установить различные правила возмещения ущерба, причиненного работодателю в результате преступных действий работника и иных действий, не отнесенных к категории преступных, что не может рассматриваться как нарушение конституционного принципа равенства.

Ставя вопрос о необходимости при применении и. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ учитывать форму вины работника, как это предусмотрено п. 3 ч. 1 данной статьи (умышленное причинение ущерба), заявитель, по сути, предлагает внести в оспариваемую им норму целесообразные, с его точки зрения, изменения^[10].

Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 судам следует учитывать, что работник может быть привлечен к материальной ответственности в полном размере на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, если ущерб причинен в результате преступных действий, установленных вступившим в законную силу приговором суда.

Учитывая, что наличие обвинительного приговора суда является обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не могут служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности.

Если в отношении работника вынесен обвинительный приговор, однако вследствие акта об амнистии он был полностью или частично освобожден от наказания, такой работник может быть привлечен к полной материальной ответственности за ущерб, причиненный работодателю, на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, поскольку имеется вступивший в законную силу приговор суда, которым установлен преступный характер его действий.

Невозможность привлечения работника к полной материальной ответственности по п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ не исключает право работодателя требовать от этого работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям.

Из судебной практики

Общество с ограниченной ответственностью «А.» обратилось в суд с иском к К. о взыскании имущественного ущерба в размере 387 686 руб.

В силу и. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда.

Судом установлено, что К. совершил неправомерное завладение автомобилем, принадлежащим М., без цели хищения (угон).

Приговором районного суда К. осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 166 УК РФ. За потерпевшей М. признано право на удовлетворение гражданского иска к К. в части возмещения материального ущерба от причиненного преступления в порядке гражданского судопроизводства.

Решением районного суда с ООО «А.» в пользу М. взыскан имущественный ущерб в размере 387 686 руб.

Приговором и решением суда установлено, что вред имуществу истицы причинен К., который являлся работником ООО «А.» и причинил вред при исполнении трудовых обязанностей.

Свои обязательства ООО «А.» исполнило в соответствии с решением суда по выплате М. денежных средств в размере 387 686 руб., что подтверждается соглашением о порядке выплаты денежных средств, гарантийным письмом, выпиской из лицевого счета.

Исходя из доказанности того факта, что в данном случае материазьный ущерб причинен работником К. работодателю ООО «А.» вследствие возмещения им на основании решения суда имущественного ущерба, причиненного преступным действием ответчика третьему лицу при исполнении им трудовых обязанностей, суд приходит к выводу о наличии у истца в силу п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, п. 1 ст. 1081 ГК РФ законного права регрессного требования к ответчику в размере выплаченного им возмещения в сумме 387 686 руб.^[11]

Материальная ответственность в полном размере в случае причинения ущерба в результате административного проступка, если таковой установлен соответствующим государственным органом (п. 6 ч. 1 ст. 243 ГК РФ).

В п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 разъяснено, что работник в данном случае может быть привлечен к полной материальной ответственности, если по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении судьей, органом, должностным лицом, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, было вынесено постановление о назначении административного наказания (подп. 1 п. 1 ч. 1 ст. 29.9 КоЛП РФ), поскольку в указанном случае факт совершения лицом административного правонарушения установлен.

Если работник был освобожден от административной ответственности за совершение административного правонарушения в связи с его малозначительностью, о чем по результатам рассмотрения дела об административном правонарушении было вынесено постановление о прекращении производства по делу об административном правонарушении, и работнику было объявлено устное замечание, на такого работника также может быть возложена материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, так как при малозначительности административного правонарушения устанавливается факт его совершения, а также выявляются все признаки состава правонарушения и лицо освобождается лишь от административного наказания (ст. 2.9, подп. 2 абз. 2 ч. 1 ст. 29.9 КоАП РФ).

Поскольку истечение сроков исковой давности привлечения к административной ответственности либо издание акта об амнистии, если такой акт устраняет применение административного наказания, является безусловным основанием, исключающим производство по делу об административном правонарушении (и. 4, 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ), в указанных ситуациях работник не может быть привлечен к полной материальной ответственности по и. 6 ч. 1 ст. 243 ТК РФ. Однако это не исключает право работодателя требовать от этого работника возмещения ущерба в полном размере по иным основаниям, предусмотренным законом^[12].

Из судебной практики

Судом первой инстанции установлено, что С., управляя легковым автомобилем, принадлежащим таможенному посту, в нарушение и. 10.1 Правил дорожного движения, не справился с управлением и совершил съезд в кювет с опрокидыванием транспортного средства, в результате чего пассажиры автомобиля Л. и Ф. получили телесные повреждения. Указанные обстоятельства подтверждаются справкой о ДТП, схемой места ДТП, а также материалами дела об административном правонарушении.

При этом в результате ДТП автомобилю были причинены механические повреждения.

С учетом изложенного и принимая во внимание то обстоятельство, что факт совершения ответчиком административного правонарушения установлен постановлением о назначении административного наказания от 6 мая 2015 г., суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии предусмотренных п. б ч. 1 ст. 243 ТК РФ оснований для возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба^[13].

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба в случае разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (п. 7 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 21 июля 1993 г. № 5485−1 «О государственной тайне» под государственной тайной понимаются «защищаемые государством сведения…».

Перечень сведений, составляющих государственную тайну, приведен в ст. 5 данного закона.

Понятие коммерческой тайны определено в ст. 3 Федерального закона «О коммерческой тайне». Коммерческая тайна — это конфиденциальность информации, позволяющая ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить коммерческую выгоду.

Работник, получивший в связи с исполнением трудовых обязанностей доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, обладателями которой являются работодатель и его контрагенты, в случае умышленного или неосторожного разглашения этой информации при отсутствии в его действиях состава преступления несет дисциплинарную ответственность в соответствии с законодательством РФ.

Кроме того, работник обязан возместить причиненный работодателю ущерб, если он виновен в разглашении информации, составляющей коммерческую тайну, ставшей ему известной в связи с исполнением им трудовых обязанностей. В этом случае работодатель вправе требовать возмещения причиненных убытков виновным лицом, даже прекратившим с ним трудовые отношения, при условии, что разглашение такой информации последовало в течение срока, установленного соглашением между сторонами, заключенным в период действия трудового договора, а при отсутствии такого соглашения — в течение трех лет после прекращения трудового правоотношения. Причиненные ущерб либо убытки не возмещаются работником или прекратившим трудовые отношения лицом, если разглашение информации, составляющей коммерческую тайну, явилось следствием непреодолимой силы, крайней необходимости или неисполнения работодателем обязанности по обеспечению режима коммерческой тайны (ч. 4, 5 ст. 11 Федерального закона «О коммерческой тайне»).

В соответствии со ст. 1470 ГК РФ исключительное право на секрет производства, созданный работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания (служебный секрет производства), принадлежит работодателю. Гражданин, которому в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя стал известен секрет производства, обязан сохранять конфиденциальность полученных сведений до прекращения действия исключительного права на секрет производства. В связи с этим работник может быть привлечен к полной материальной ответственности за разглашение служебной тайны, ставшей ему известной при выполнении трудовых обязанностей.

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152- ФЗ «О персональных данных» операторы и третьи лица, получившие доступ к персональным данным, должны обеспечивать их конфиденциальность. Следовательно, работник, разгласивший персональные данные другого работника, может быть привлечен к полной материальной ответственности за причинение работодателю этими действиями реального ущерба^[14].

Таким образом, тайна в нормативных правовых актах понимается как сведения (информация) либо конфиденциальность.

Из судебной практики

Общество с ограниченной ответственностью «С.» обратилось в районный суд с иском к Н., просило взыскать с ответчика причиненные истцу убытки.

Иск мотивирован следующим. С 11 марта 2008 г. Н. работал в ООО «С.», в силу должностного положения ему стал известен секрет производства — разработки в области производства пароконденсатных систем, исключительное право на которое принадлежит истцу. В период исполнения трудовой функции, ответчик учредил ООО «А.», на сайте которого разместил подробную информацию о продукте и предложил его к продаже, при этом сам продукт, реклама на него были идентичны тому продукту, исключительное право на который принадлежит истцу.

Таким образом, ответчик, имея допуск к секрету производства, воспользовался им в своих личных целях, чем и причинил истцу убытки.

Суд постановил решение, которым в удовлетворении заявленных исковых требований ООО «С.» к Н. отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе истец ООО «С.» просил решение суда отменить как незаконное и необоснованное, принять, но делу новое решение об удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме, указывая на то, что судом первой инстанции неправильно применены нормы материального и процессуального права.

Судебная коллегия, исследовав материалы дела, заслушав объяснения представителей истца и ответчика, проверив законность и обоснованность решения суда по правилам производства в суде первой инстанции в соответствии с ч. 5 ст. 330 ГГ1К РФ, пришла к следующему заключению.

В соответствии с ч. 1 ст. 238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

Согласно ст. 242 ТК РФ полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере. Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных ТК РФ или иными федеральными законами.

Случаи полной материальной ответственности установлены ст. 243 ТК РФ: когда в соответствии с Кодексом или иными федеральными законами на работника возложена материальная ответственность в полном размере за ущерб, причиненный работодателю при исполнении работником трудовых обязанностей (и. 1 ч. 1), в частности, в разглашении сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную тайну (п. 7 ч. 1).

Из материалов дела следует, что согласно п. 12.1, 12.2 трудового договора Н. принял на себя обязанность соблюдать режим конфиденциальности в отношении сведений, указанных в Положении компании о сведениях, составляющих коммерческую и (или) служебную тайну.

В указанной должности у истца Н. состоял, но 1 сентября 2015 г., когда уволился из ООО «С.» по собственному желанию.

Согласно п. 2.1. Положения о сведениях, составляющих коммерческую и (или) служебную тайну ООО «С.», коммерческой тайной признается конфиденциальная информация, позволяющая ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ и услуг или получить иную коммерческую выгоду.

Информация составляет коммерческую тайну, если имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам, к ней нет свободного доступа на законном основании и в отношении ее введен режим коммерческой тайны в соответствии с данным Положением.

Согласно п. 2.2. указанного Положения перечень сведений, составляющих коммерческую тайну, во взаимосвязи с должностными функциями работников, имеющих доступ к конкретным сведениям, и (или) видами заключаемых организацией договоров гражданско-правового характера, при исполнении которых контрагенты получают доступ к сведениям, составляющим коммерческую тайну, является неотъемлемой частью Положения.

Как следует из перечня сведений, составляющих коммерческую и служебную тайну истца, в нем не определены и не поименованы агрегаты, чертежи, разработки производства по которым относятся к коммерческой тайне ООО «С.».

Таким образом, в указанном перечне сведений, составляющем коммерческую и служебную тайну истца и являющемся неотъемлемой частью названного Положения, отсутствуют указания на конкретные объекты, сведения по которым составляют коммерческую тайну, а также в чем заключаются такие сведения.

Как следует из пояснений стороны истца в суде апелляционной инстанции, ООО «С.» обосновывает свои требования тем, что вследствие разглашения ответчиком после его увольнения путем размещения в сети Интернет секрета производства, а именно чертежей установки перекачки конденсата на электронасосах (CPU), редукционных станций (PRS), сепараторов пара (S7), деаэратора, коллектора пара, ООО «С.» понесло убытки в виде недополученной прибыли.

При этом, согласно контактным данным, сайт принадлежит ООО «А.».

Согласно ответу на запрос суда апелляционной инстанции из Акционерного общества «Р.» от 15 сентября 2016 г., администратором доменного имени второго уровня является Н.

Таким образом, указанный истцом интернет-сайт действительно принадлежит ответчику.

Вместе с тем, исходя из собранных по делу доказательств и установленных на их основании фактических обстоятельств дела, судебная коллегия приходит к выводу о том, что истцом не представлено доказательств, отвечающих требованиям достаточности, относимости и допустимости, свидетельствующих о разглашении либо использовании ответчиком информации, составляющей коммерческую тайну истца, и что действиями ответчика истцу были причинены убытки.

Статьей 1470 ГК РФ предусмотрено, что обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, полученной в рамках трудовых отношений, является работодатель.

Согласно и. 1 ст. 1465 ГК РФ секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и др.), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научнотехнической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

В соответствии со сг. 1466 ГК РФ обладателю секрета производства принадлежит исключительное право использования его в соответствии со ст. 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на секрет производства), в том числе при изготовлении изделий и реализации экономических и организационных решений. Обладатель секрета производства может распоряжаться указанным исключительным правом.

Материалами дела подтверждается, что ООО «С.» занимается разработкой, производством и продажей пароконденсатных систем.

Заявляя исковые требования, истец указал на использование ответчиком в своих личных интересах разработок истца путем размещения подробной информации о продукции истца, являющейся секретом производства, и предложения ее к продаже. В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца пояснила, что ответчиком был разглашен секрет производства — установки перекачки конденсата на электронасосах (CPU), редукционных станций (PRS), сепараторов пара (S7), деаэратора, коллектора пара в виде использования чертежей.

Представитель истца полагает, что сведения и чертежи указанных выше агрегатов, размещенные на сайте ответчика, являются коммерческой тайной ООО «С.», о неразглашении которой ответчик, будучи работником истца, давал обязательство, что подтверждается его личной подписью.

Вместе с тем судебная коллегия находит данные доводы ООО «С.» ошибочными, в силу следующего.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона «О коммерческой тайне»:

коммерческая тайна — режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду;

информация, составляющая коммерческую тайну, — сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и др.), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны;

передача информации, составляющей коммерческую тайну, — передача информации, составляющей коммерческую тайну и зафиксированной на материальном носителе, ее обладателем контрагенту на основании договора в объеме и на условиях, которые предусмотрены договором, включая условие о принятии контрагентом установленных договором мер, но охране ее конфиденциальности;

разглашение информации, составляющей коммерческую тайну, — действие или бездействие, в результате которых информация, составляющая коммерческую тайну, в любой возможной форме (устной, письменной, иной форме, в том числе с использованием технических средств) становится известной третьим лицам без согласия обладателя такой информации либо вопреки трудовому или гражданско-правовому договору.

В соответствии с ч. 2 ст. 10 Федерального закона «О коммерческой тайне» режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных в ч. 1 ст. 10.

Согласно ч. 1 ст. 10 Федерального закона «О коммерческой тайне» работодателем должны быть приняты следующие меры:

• — определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну;
• — ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну;
• — учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну;
• — регулирование отношений по использованию такой информации;
• — нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, грифа «Коммерческая тайна» с указанием обладателя такой информации.

Таким образом, согласно п. 5 ч. 1 ст. 10 Федерального закона «О коммерческой тайне» обладателем конфиденциальной информации должно быть осуществлено нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа «Коммерческая тайна» с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц — полное наименование и место нахождения, для индивидуальных предпринимателей — фамилия, имя, отчество гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, и место жительства).

Режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных в ч. 1 ст. 10 названного федерального закона.

Вместе с тем, как установлено судебной коллегией, документация, в том числе чертежи указанного выше оборудования, принадлежащие истцу, не содержат грифа «Коммерческая тайна» либо аналогичного ему.

Как следствие, режим коммерческой тайны не может считаться установленным ввиду невыполнения истцом положений ст. 10 Федерального закона «О коммерческой тайне», что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Согласно пояснениям представителя истца, секретные разработки производства ООО «С.» в период с 2011 по 2015 г. но договорам передавались третьим лицам. При этом на переданных третьим лицам чертежах также отсутствуют гриф или отметки о том, что данные сведения составляют коммерческую тайну истца.

В связи с этим обстоятельством имеются основания считать, что сведения на чертежах не подлежат защите также и в силу ст. 1467 ГК РФ, где указано, что право на секрет производства действует до тех пор, пока сохраняется конфиденциальность сведений. С момента утраты конфиденциальности соответствующих сведений, исключительное право на секрет производства прекращается у всех правообладателей.

Кроме того, истец не доказал использование ответчиком именно чертежей и разработок производства истца.

Как правомерно отметил представитель ответчика, на дату предъявления в суд чертежей спорных агрегатов они не защищены правами ООО «С.», кроме того, сходные чертежи размещены на интернет-сайтах других юридических лиц, которые занимаются распространением аналогичной продукции.

Таким образом, исходя из указанных сведений, можно сделать вывод, что схожие чертежи используются иными участниками рынка в течение длительного временя, что ставит под сомнение факт использования ответчиком результатов исключительной деятельности истца.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что суд первой инстанции правомерно исходил из того, что истцом доказательств, безусловно свидетельствующих о разглашении ответчиком сведений, относящихся к коммерческой тайне общества, в деле не имеется; в отношении сведений, составляющих, по утверждению истца, секрет производства, им не были соблюдены критерии, предусмотренные ст. 1465 ГК РФ: сведения, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании, в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

Вместе с тем, учитывая, что судебной коллегией установлен факт допущенных судом первой инстанции нарушений процессуального закона, безусловно являющихся основанием отмены решения суда, указанное решение подлежит отмене, с отказом в удовлетворении исковых требований ООО «С.» в полном объеме¹.

Материальная ответственность в полном размере в случае причинения ущерба не при исполнении работником трудовых обязанностей (п. 8 ч. 1 ст. 243 ТК).

Из судебной практики

Общество с ограниченной ответственностью «У.» обратилось в суд с иском к К. о возмещении материального ущерба, причиненного работником работодателю, в размере 27 370 руб.

В обоснование своих требований истец ссылается на то, что между ООО «У.» и К., заключен трудовой договор. К. был принят на работу на участок радиосвязи и систем безопасности на должность инженера. Для осуществления трудовых обязанностей инженера К. было выдано оборудование, которое закреплено за ним согласно инвентаризационной описи товарно-материальных ценностей, в том числе: ноутбук ASUS, мышь беспроводная DNS НОМЕ, мышь беспроводная Logitech, сумка для ноутбука 15.6'. Общая стоимость данного имущества составляла 27 370 руб.

Заявление об увольнении по собственному желанию К. было подано 10 ноября 2015 г. На основании приказа он был уволен 10 ноября 2015 г.

После окончания трудовых отношений К. не передал работодателю вверенное ему имущество, в частности: ноутбук ASUS, мышь беспроводную DNS НОМЕ, мышь беспроводную Logitech, сумку для ноутбука 15.6'.

Как следует из объяснений К., указанное имущество было украдено у него неизвестным лицом из автомобиля в выходной день.

Согласно п. 8 ч. 1 ст. 243 ТК РФ работник может быть привлечен к полной материальной ответственности за причинение работодателю прямого действительного ущерба не при исполнении трудовых обязанностей.

Законодателем установлена ответственность работника независимо от того, когда причинен работодателю ущерб — в рабочее или в свободное от работы время. Если работник в личных целях использовал имущество работодателя после окончания рабочего дня и его повредил, он должен будет возместить причиненный работодателю ущерб.

Для применения данного основания необходимо наличие следующих условий:

• — причинение вреда имуществу работодателя при его использовании работником за пределами рабочего времени и не с целью выполнения возложенных на него трудовых обязанностей;
• — отсутствие поручения работодателя, но выполнению работы, не связанной с должностными обязанностями согласно трудовому договору;
• — причинно-следственная связь.

С учетом изложенного, суд считает, что обстоятельства, которые необходимо было установить для правильного рассмотрения и разрешения данного гражданского дела, установлены и доказаны.

С ответчика в пользу истца подлежит взысканию в счет возмещения материального ущерба, причиненного работником работодателю, 27 370 руб.^[15]

Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба, установлемная трудовым договором, заключаемым с заместителями руководителя организации, главным бухгалтером (ч. 2 cm. 243 ТК РФ).

В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 г. № 52 разъяснено, что в силу ч. 2 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере может быть возложена на заместителя руководителя организации или на главного бухгалтера при условии, что это установлено трудовым договором. Если трудовым договором не предусмотрено, что указанные лица в случае причинения ущерба несут материальную ответственность в полном размере, то при отсутствии иных оснований, дающих право на привлечение этих лиц к такой ответственности, они могут нести ответственность лишь в пределах своего среднего месячного заработка.

Следовательно, для привлечения указанных работников к полной материальной ответственности необходимо наличие следующих условий:

• 1) выполнение работником трудовой функции заместителя руководителя организации либо главного бухгалтера организации;
• 2) включение в трудовой договор условия о полной материальной ответственности.

В связи с этим представляются спорными следующие трудовые дела.

Из судебной практики

1. Общество с ограниченной ответственностью «В.» обратилось в суд с иском к Д. о возмещении материального ущерба.

Судом установлено, что приказом генерального директора ООО «В.» Д. была принята на работу главным бухгалтером.

Впоследствии Д. уволена с занимаемой должности на основании п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей как имеющая дисциплинарное взыскание.

В ходе проведения аудиторской проверки было выявлено несоответствие бухгалтерской отчетности первичным документам и наличие налоговых рисков у организации.

В соответствии с п. 2 ст. 7 Федерального закона от 21 ноября 1996 г. № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете»^[16] главный бухгалтер подчиняется непосредственно руководителю организации и несет ответственность за формирование учетной политики, ведение бухгалтерского учета, своевременное представление полной и достоверной бухгалтерской отчетности.

Главным бухгалтером Д. допускались факты ненадлежащего исполнения должностных обязанностей, выразившиеся, в частности, в неправильном ведении бухгалтерского учета предприятия, в результате чего ООО «В.» был причинен материальный ущерб.

Предъявляя требования о взыскании с Д. материального вреда в полном объеме, истец сослался на п. 4.3 трудового договора, заключенного между ООО «В.» и ответчиком, согласно которому работник несет полную материальную ответственность за ущерб, причиненный им организации.

При данных обстоятельствах трудовой договор признан судом ненадлежащим доказательством по делу. В связи с этим, учитывая, что истцом не представлено доказательств наличия иных оснований, дающих право на привлечение Д. к полной материальной ответственности, суд пришел к выводу о том, что ответчик может нести ответственность лишь в пределах своего среднего месячного заработка^[17].

2. Истец ООО «П.» обратилось в суд с иском к ответчику К.

Как установлено судом, 1 апреля 2015 г. между ООО «П.» и К. заключен трудовой договор, работник принят на должность заместителя директора по экономической безопасности на неопределенный срок.

В соответствии со ст. 244 ТК РФ с ним заключен договор о полной материальной ответственности от 1 апреля 2015 г. В период с 23 по 28 июля 2015 г. К. были выданы под отчет денежные средства в размере 201 тыс. руб., которые он не возвратил и не предоставил надлежащих документов, подтверждающих их использование для нужд ответчика.

Согласно ч. 2 ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного работодателю ущерба может быть установлена трудовым договором, заключаемым с заместителями руководителя организации, главным бухгалтером.

Работниками, с которыми заключено соглашение о полной материальной ответственности и которым работодателем выдаются денежные средства в подотчет, составляются акты инвентаризации наличных денежных средств.

Оценив исследованные доказательства и нормы права в их совокупности, суд принял во внимание, что в данном деле работодателем доказаны правомерность заключения с заместителем директора по экономической безопасности соглашения о полной материальной ответственности и наличие у этого работника недостачи, доказательств отсутствия своей вины в причинении ущерба ответчиком суду не представлено.

Обстоятельства, исключающие материальную ответственность ответчика, в рассматриваемом случае отсутствуют, что полностью подтверждается материалами дела.

Поскольку ответчик добровольно принял на себя обязательство, но возмещению ущерба, оформив 30 июля 2015 г. письменное обязательство о возмещении ущерба в размере 201 тыс. руб. в сроки, определенные соглашением, — 12 платежей, начиная с 14 августа 2015 г. по 18 февраля 2016 г., в размере платежа 16 750 руб. каждый, однако до полного погашения ущерба уволился, требования истца о взыскании не погашенной ответчиком суммы ущерба по соглашению о добровольном возмещении ущерба подлежат удовлетворению^[18].

• [1] При этом согласно п. 1 ст. 68 Федерального закона «О связи» в случаях и порядке, которые установлены законодательством РФ, лица, нарушившие законодательство РФ в областисвязи, несут уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность. Естественен вопрос: а материальную ответственность?! Очевидно, что это пробел.
• [2] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Брянскогообластного суда от 5 апреля 2016 г. № 33−1429/2016.
• [3] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 31 марта 2016 г. по делу № 33−2273/2016.
• [4] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 29 марта 2016 г. но делу № 33−2177.
• [5] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 7 апреля 2016 г. по делу № 33−327/2016.
• [6] См.: Постановление президиума Астраханского областного суда от 12 апреля 2016 г. по делу № 33−520/2016.
• [7] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 4 апреля 2016 г. но делу № 33−8993/2016.
• [8] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Саратовского областного суда от 17 ноября 2016 г. по делу № 33−8764.
• [9] См.: Апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам судаЕврейской автономной области от 22 апреля 2016 г. по делу № 33−247/2016.
• [10] См.: Определение Конституционного Суда РФ от 24 марта 2015 г. № 435−0.
• [11] См.: Решение Первомайского районного суда Новосибирской области от 11 октября 2016 г. по делу № 1794/2016. См. также: Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 29 сентября 2016 г. по делу№ 33−25 108/16.
• [12] О конституционности этой нормы см.: Определение Конституционного Суда РФот 24 сентября 2013 г. № 1247−0.
• [13] См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Ленинградского областного суда от 21 апреля 2016 г. по делу № 33−2333/2016.
• [14] Следует отметить непоследовательность законодателя: п. 7 ч. 1 ст. 243 ТК РФ закрепляет норму о «разглашении сведений, составляющих охраняемую законом тайну», ст. 57и подп. «в» п. 6 ч. 1 ст. 81 Кодекса — о неразглашении (разглашении) «охраняемой закономтайны».
• [15] См.: Решение Верхнепышминского городского суда Свердловской области от 1 сентября 2016 г. по делу № 2−2208/2016.
• [16] Данный закон утратил силу с 1 января 2013 г. в связи с принятием Федеральногозакона от 6 декабря 2011 г. № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете». О полномочиях и об ответственности главного бухгалтера см. ст. 7, 9 нового закона. — Прим. ред.
• [17] См.: Решение Новочеркасского городского суда Ростовской области от 20 февраля2012 г. но делу № 2−64/12.
• [18] См.: Решение Советского районного суда г. Красноярска от 16 августа 2016 г. по делу№ 2−11 762/2016.