Неоднократность преступления и уголовное законодательство

До внесения в уголовное законодательство изменений и дополнений Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ неоднократность преступления означала совершение лицом общественно опасных деяний, содержащих два или более состава преступления, предусмотренных одной статьей или частью статьи УК РФ, а в случаях, специально предусмотренных Особенной частью УК, — различными его статьями^[1]. Например, некто А. ночью проник в магазин электротехники и совершил кражу находящихся в нем товаров. Далее он совершил аналогичное преступление в другом магазине. И в нервом, и во втором случае совершена кража с проникновением в помещение. Ответственность за совершенные преступные деяния предусмотрена одной статьей УК РФ, более того, — одной частью и одним пунктом данной статьи. Такая неоднократность преступного поведения называлась тождественной.

Были возможны случаи, специально предусмотренные Особенной частью УК, в частности, примеч. 3 [позже переименованное в примеч. 5] к ст. 158 УК РФ (в ред. до 16.12.2003). Смысл указанного примечания заключался в том, что преступление считалось совершенным неоднократно и тогда, когда лицо совершило новое преступление, предусмотренное иной статьей УК РФ. Например, вслед за кражей (см. ч. 1 ст. 158 УК РФ), лицо совершило разбойное нападение (см. п. «б» ч. 2 ст. 162 УК РФ, в ред. до 16.12.2003). Повторное (иное) преступление считалось не совокупным первому, а неоднократным именно потому, что эго специально оговаривалось в Особенной части УК. [Однако виновное лицо не намеревалось совершать два особо тяжких преступления. | Такая неоднократность называлась однородной.

Данная однородность вовсе не означала, что речь должна идти о преступлениях, расположенных в одном разделе УК РФ. Достаточно того, что эти преступления ставили под угрозу причинения вреда родственные объекты посягательства (например, чужую собственность — ст. 158—166, 209, 221, 226, 229 УК РФ) и это специально оговаривалось в правовом акте (см. указанное примеч. к ст. 158 УК РФ, в ред. до 16.12.2003).

Аналогичная оговорка содержалась в примеч. к ст. 221 УК РФ. Такая оговорка могла быть не только в Особенной части УК, по и в официальных разъяснениях Верховного Суда РФ. Так, однородная неоднократность была закреплена в абз. 1 и. 14 (утратил силу 06.02.2007) постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», в котором неоднократным убийство призналось и в том случае, если прежде совершено преступление, предусмотренное ст. 277, 295, 317, 357 УК РФ и (или) ст. 66, 67, 191², п. «в» ст. 240 УК РСФСР.

В качестве конструирующего признака основного, квалифицированного или особо квалифицированного состава преступления неоднократность в статьях УК могла быть сформулирована в узком или широком смыслах слова.

В узком смысле неоднократность преступного поведения означала совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи УК РФ, лицом, ранее не судимым за совершение этих преступлений. Такая неоднократность предусматривалась, например, в п. «б» ч. 2 ст. 126, п. «в» ч. 2 ст. 194, п. «в» ч. 2 ст. 199 УК РФ, в ред. до 16.12.2003.

В широком смысле неоднократность означала совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи УК РФ, независимо от факта судимости лица в связи с совершением этих преступлений. Такая неоднократность предусматривалась, например, в п. «н» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 3 ст. 111, и. «ж» ч. 2 ст. 112, п. «б» ч. 2 ст. 127, п. «а» ч. 2 ст. 131, п. «а» ч. 2 ст. 132,.

ч. 2 ст. 146, ч. 2 ст. 147, ч. 3 ст. 151, п. «а» ч. 2 ст. 152 УК РФ, в ред. до 16.12.2003. Об этом же упоминалось в официальных разъяснениях Верховного Суда РФ. В частности, абз. 1 п. 14 {утратил силу 06.02.2007) постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 гласил: «…для квалификации содеянного как убийства, совершенного неоднократно, не имеет значения, был ли виновный осужден за первое преступление, совершил ли он ранее оконченное преступление либо покушение на убийство, являлся ли он исполнителем или иным соучастником преступления»^[2].

Если неоднократность преступления не являлась признаком, конструирующим квалифицированный или особо квалифицированный состав преступления, то она могла быть учтена судом при назначении наказания как обстоятельство, отягчающее наказание (см. п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ, в ред. до 16.12.2003).

Итак, неоднократность преступного поведения имела важное уголовно-правовое значение как обстоятельство, отягчающее наказание, как конструирующий признак квалифицированного или особо квалифицированного состава преступления. Более того, неоднократность преступления влекла отмену условного осуждения или продление испытательного срока (см. ст. 74 УК РФ), а также назначение наказания, как правило, в виде лишения свободы.

Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ неоднократность как форма множественности преступлений законодателем упразднена (ст. 16 УК РФ утратила силу). Вместе с тем неоднократность преступного поведения свидетельствует о проявившихся признаках преступной квалификации, в некоторых случаях — о криминальной профессионализации виновного лица (idem per idem). Более того, противоправный способ удовлетворения потребностей, став привычкой, сам превращается в потребность¹. Исключение из уголовного законодательства неоднократности как признака, квалифицирующего совершенное деяние и влекущего более суровое фиксированное санкцией нормы, отраженной в статье Особенной части УК, наказание, ломает сложившуюся систему дифференциации уголовной ответственности (наказания).

Статистические данные свидетельствуют, что количество лиц, неоднократно совершивших преступления, в среднем составляло третью часть в общем числе всех лиц, ранее совершивших преступления в Российской Федерации (в частности, в 2000 г. — 35,3%, в 2001 г. — 32,2%, в 2002 г. — 29,1%, в 2003 г. — 26,7%). Чрезвычайно велика была доля лиц, совершивших неоднократно [повторно совершенные] тяжкие и (или) особо тяжкие преступные деяния (как правило, корыстной / насильственной направленности) в числе всех лиц, совершивших преступления неоднократно (в 2000 г. — 96%, в 2001 г. — 95%, в 2002 г. — 92,9%, в 2003 г. — 88,7%)*/**.

Некоторые авторы полагали, что неоднократность как форма множественности противоречила принципу справедливости в уголовном праве (см. ч. 2 ст. 6 УК РФ), что виновное лицо подлежало ответственности дважды за одно преступление^[3][4]. Думается, такого противоречия не существовало. Неоднократность как квалифицирующий признак или обстоятельство, отягчающее уголовное наказание, использовалась законодателем и правоприменителем в качестве критерия, характеризующего стойкость преступной направленности виновного, его повышенную общественную опасность, которая требовала назначения более сурового наказания. Не нашел такого противоречия и Конституционный Суд РФ, признавший Постановлением от 19.03.2003 № 3-П положения сг. 16, 18, 68, и. «н» ч. 2 ст. 105, п. «в» ч. 3 ст. 111, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ в части, касающейся регламентации уголовно-правовой квалификации преступления и назначения за него наказания, не противоречащими Конституции России, в том числе ч. 1 ст. 50 Основного закона, гласящего: «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление».

Вместе с тем неоднократность как форма множественности преступлений действительно вызывала некоторые вопросы как у научно-педагогических деятелей, так и у правоприменителей. Существовала некоторая рассогласованность между принципом вины (субъективным вменением) и однородной неоднократностью в процессе квалификации деяния как преступления, между принципом справедливости и неоднократностью, если лицо совершало два, три и т. д. тождественных преступления. Наблюдался дисбаланс в уголовно-правовых последствиях, связанных с неоднократностью и совокупностью преступлений. УК РФ предусматривал возможность более суровой ответственности за совокупность преступлений, нежели за неоднократность их совершения, притом что неоднократность совершения умышленного преступления указывала на большую общественную опасность виновного лица. Однако для устранения этого несоответствия существуют иные, более эффективные, способы. Например, перевод «неоднократности» из разряда квалифицирующих признаков в разряд особо квалифицирующих признаков, закрепление ее в третьих-четвертых частях статей УК РФ и размещение тождественного и однородного рецидивов как разновидностей неоднократности в четвертых-пятых частях статей УК РФ.

Признак неоднократности возник в уголовном законодательстве как дополнительный рычаг в процессе более точной дифференциации и индивидуализации ответственности виновных лиц, и нужно было не отказываться от этого рычага, а совершенствовать его, устранять противоречия, возникшие в связи с неоднократностью преступлений в следственно-судебной практике.

Представляется, что неоднократность преступления, особенно тяжкого и (или) особо тяжкого, связанного с насильственной / корыстной направленностью, как форма множественности преступлений поспешно выведена из уголовного законодательства.

Не может быть теперь неоднократность признана и в качестве обстоятельства, отягчающего наказание. Она исключена из п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Наряду с этим неоднократность противоправного поведения сохранена в уголовном законодательстве в качестве признака, конструирующего основной состав преступления (см. ст. 151 154, 178, 180 УК РФ), и представляется завуалированным проявлением административной преюдиции в уголовном праве (имевшей место в прежнем уголовном законодательстве — см. УК РСФСР 1960 г.)¹.

• [1] В примем. 4 к ст. 178 УК РФ неоднократным признано совершение соответствующего деянияболее двух раз.
• [2] См. также п. 7 утратившего силу постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.1998№ 9 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».
• [3] См.: Карпец И. И., Ратинов А. Р. Правосознание и причины преступности // Советское государство и право. 1968. № 12. С. 54.
• [4] См.: Волженкин Б. В. Нужен ли России новый Уголовный кодекс? // Проблемы эффективности борьбы с преступностью в России: материалы науч.-практ. конференции // Государство и право.2003. Ns 10. С. 83.