Оно», «Я» и «Сверх-Я
Из постулата о наличии инстинкта смерти следует положение о врожденном влечении к агрессии, жестокости, об относительном постоянстве количества деструктивности в действиях людей. Ученый тем самым выступает как против религиозных, так и социальных теорий, согласно которым человек должен быть по своей природе добрым и проявляет себя грубым, жестоким насильником лишь вследствие нецелесообразного… Читать ещё >
Оно», «Я» и «Сверх-Я (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Социологическое воображение ученого позволило ему обосновать сложно-иерархическую структуру личности индивида, состоящую из трех компонентов: «Оно», «Я», «Сверх-Я».
«Оно» — это наиболее архаичная часть личности, которая включает в себя все генетически первичное, подчиненное принципу удовольствия. «Оно» изначально иррационально: для процессов в «Оно» не существует логических законов мышления, «Оно» ничего не знает ни об обществе, ни о морали: «Оно не знакомы никакие оценки, никакое добро и зло, никакая мораль. Экономический или, если хотите, количественный момент, тесно связанный с принципом удовольствия, управляет всеми процессами»[1].
Вместе с тем «Оно», которое содержит инстинкты, служит источником энергии для всей личности.
По 3. Фрейду, все инстинкты сводятся к двум группам.
Первая — сексуальные инстинкты, поддерживающиеся специфической энергией жизни — либидо (ученый создает концепцию либидо, называя так «энергию тех первичных позывов, которые имеют дело со всем тем, что можно обобщить понятием любви» в широком смысле слова).
Вторая — деструктивные инстинкты смерти, питающиеся агрессивной энергией танатоса, которые проявляют себя в бессознательном стремлении к разрушению, насилию, агрессии, потребности наказания как других, так и себя.
Свою концепцию танатоса — влечения к смерти — ученый строит, опираясь на факты распространения очевидной жестокости в войнах и революциях, проявлениях тоталитаризма. Кроме того, 3. Фрейд указывает на латентное проявление враждебности в процессе эксплуатации, унижения и угнетения слабых сильными.
Из постулата о наличии инстинкта смерти следует положение о врожденном влечении к агрессии, жестокости, об относительном постоянстве количества деструктивности в действиях людей. Ученый тем самым выступает как против религиозных, так и социальных теорий, согласно которым человек должен быть по своей природе добрым и проявляет себя грубым, жестоким насильником лишь вследствие нецелесообразного общественного устройства, доказывая, что «вера в „доброту“ человеческой натуры является одной из самых худших иллюзий»[2].
В реальной жизни деструктивные инстинкты проявляются, как правило, в латентной форме из-за того, что в большинстве социальных действий индивидов одновременно задействовано несколько инстинктов. «К счастью, — замечает 3. Фрейд, — агрессивные влечения никогда не существуют сами по себе, но всегда сопряжены с эротическими.
Эти последние в условиях созданной человеком культуры могут многое смягчить и предотвратить"[3].
Заметим, что неофрейдисты, как правило, не оспаривая утверждение о деструктивности человека, ставят под вопрос ее инстинктивную природу, отмечая разную степень распространенности деструктивности в мире. Кроме того, то, что в одной культуре считается деструктивным, в другой может относится к конструктивному (деятельность диссидентов в советское время).
Другой компонент личности — «Я» — следует принципу реальности, осознает окружающий мир. Посредством своей деятельности «Я» способно учитывать социокультурные ценности общества, использовать их в своих интересах.
Более того, «Я» в процессе развития обретает способность контролировать требования «Оно», определяя возможности реализации потребностей во избежание ущерба для личности в целом. Говоря о взаимодействии «Я» и «Оно», 3. Фрейд метафорически сравнивает их с отношением наездника и лошади: животное дает энергию для движения и наездник обладает преимуществом в определении цели и направления движения; но часто возникает ситуация, когда складываются далеко не идеальные взаимоотношения и тогда наездник вынужден направлять скакуна туда, куда тому вздумается. Но по мере того как всадник овладевает культурой управления скакуном, тот («Оно») не может бежать непонятно куда. Сам 3. Фрейд подчеркивал: «Там, где было Оно, должно стать Я».
Третий компонент личности — «Сверх-Я» — развивается в раннем детстве из системы запретов и приказаний. Основой формирования «Сверх-Я» является идентификация, т. е. уподобление собственного «Я» чужому «Я» (3. Фрейд полагал, что ребенок прежде всего идентифицирует себя с отцом, тем самым в его совести содержатся наставления и запреты, воплощенные в отцовском «Сверх-Я»).
На «Сверх-Я» ребенка влияют также заместители родителей — воспитатели, учителя, идеальные примеры. Однако, как подчеркивает 3. Фрейд, «Сверх-Я ребенка строится собственно не по примеру родителей, а по родительскому Сверх-Я. Оно наполняется тем же содержанием, становится носителем традиции, всех тех сохранившихся во времени ценностей, которые продолжают существовать на этом пути через поколения».
Ученый отмечает, что постепенно выкристаллизовываются три функции «Сверх-Я»: самонаблюдение, совесть и формирование идеала.
Из данного представления о формировании и сути «Сверх-Я», его влиянии на социальные действия индивида вытекает принципиально новое видение и социального поведения людей. «Видимо, — пишет Фрейд, — так называемые материалистические воззрения на историю грешат недооценкой этого фактора. Они отделываются от него замечанием, что „идеологии“ людей суть не что иное, как результат и надстройка действующих экономических отношений. Это правда, но очень вероятно — не вся правда. Человечество никогда не живет полностью в настоящем, в идеологиях „Сверх-Я“ продолжает жить прошлое, традиции расы и народа, которые лишь медленно поддаются влияниям современности, новым изменениям, и, пока оно действует через „Сверх-Я“, оно играет значительную, независимую от экономических отношений роль в человеческой жизни»[4].