Заключение. 
Психология коррупции. 
Утопия и антиутопия

В наш век совершается больше событий за сто лет, чем во всем мире совершилось их за четыре тысячи…

Томмазо Кампанелла.

Город Солнца

Природа современной коррупции пока чрезвычайно поверхностно изучена психологически. Одни предпочитают видеть ее причины в плохих законах, другие — в бюрократизации, в мало оправданном усилении роли государства, в попытках регулировать экономические проблемы нерыночными методами, в последовательной монополизации рынка или в моральной деградации общества и личности. Однако, как представляется, коррупция, не исключая всего упомянутого выше, является отражением и социальной проекцией не менее значимых психологических законов и феноменов, которым и было посвящено основное содержание этой книги.

В этом анализе конечно же нельзя обойти (обычно выдвигаемую на первый план) экономику. Но она не единственная и, как представляется, даже не ведущая причина, впрочем, как и психологическая составляющая; и здесь есть о чем задуматься специалистам в смежных областях знания. Рынок не только эволюционирует. В нем происходит что-то еще, чего не замечают или не хотят замечать экономисты, юристы, политики и психологи. Но именно с этим — чем-то незамечаемым — связан ряд весьма специфических эффектов, самым наглядным из которых (но все равно — только внешним) является то, что сотни и тысячи миллиардов (рублей, долларов и евро) циркулируют фактически в некоем «автономном режиме», одновременно осуществляя и традиционные функции «всеобщего эквивалента», и все более проявляясь в своем новом качестве — весьма специфического товара, не подлежащего длительному хранению. Где-то во второй половине XX века произошел качественный сдвиг, и уже не мы управляли экономикой, а сама ее внутренняя структура и множество ее (в чем-то более или менее упорядоченных, а в чем-то — абсолютно непредсказуемых) связей диктовали наши стратегические и ситуационные решения, которые, в свою очередь, постоянно сталкивались с теми или иными катаклизмами или сами же их провоцировали.

Всех настораживает разрастание управленческого аппарата и снижение его эффективности, но и здесь мы почему-то обращаем внимание лишь на следствие, опуская ряд явно не несущественных факторов. Например, почти общим местом стала констатация того, что общественная мораль деградирует. Но можно было бы предположить и то, что она просто эволюционирует в таком своеобразном направлении, отражая или предвосхищая будущее развитие экономики и общества. Нельзя не замечать, что корыстные устремления, которым не могут противостоять даже исторические личности, почему-то постепенно утрачивают оттенок негатива. Это можно принимать или не принимать, но это — реальность.

Попытаюсь предложить еще одно, должен признаться — малоубедительное, объяснение. С расширением предпринимательства и явной склонностью современного бизнеса к гигантомании, что особенно ярко проявляется в деятельности транснациональных корпораций, неизмеримо увеличилась роль управленческого и вспомогательного персонала, а также — необходимость сопряжения многочисленных потоков информации, сырья, комплектующих, товаров, денег и интересов, что стимулировало появление целой армия посредников. В управление и предпринимательство пришли сотни миллионов людей, нередко — имеющих ясные представления лишь о каком-то предельно узком сегменте конкретного производства или рынка, не обладающих целостным взглядом и не имеющих никакого целостного интереса, который в этой ситуации (что вполне естественно) редуцируется до элементарного «рыночного интереса» — «сделать деньги». Неуправляемая (или относительно управляемая) экономика в сочетании с таким специфическим целеполаганием субъектов управления качественно трансформировала стандарты и методы того, что ранее именовалось хозяйственной деятельностью. Эта специфика новых рыночных отношений пока недостаточно осмыслена, но у нее явно имеются существенные расхождения с теми этическими и правовыми императивами, которые лежали в основе демократии классического образца, а следовательно, назрела необходимость ее переосмысления.