Об эвристической ценности информационного подхода в эстетике (1979)
С этим связано и различие форм опредмечивания данных типов информации. Эстетическая информация может быть опредмечена в продукте труда, совершенствующего формы того, что дано природой; но, во-первых, такое ее опредмечивание не является необходимым для существования самой эстетической информации — она может родиться и угаснуть в сознании созерцающего природу человека, тогда как художественная… Читать ещё >
Об эвристической ценности информационного подхода в эстетике (1979) (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Появление в середине XX в. теории информации — новой научной дисциплины — и ее успешное применение как в целом ряде областей практической жизни общества, так и в различных областях научной деятельности, естественно, породило стремление использовать информационный подход и для решения проблем эстетической науки. Основоположником «информационной эстетики» явился М. Бензе, в этом же направлении развивалась теоретическая мысль А. Моля, в советской эстетике опыты такого рода были осуществлены С. Филипьевым, Н. Крюковским, У. Рижинашвили, И. Грековой. Вместе с тем высказывались и решительные возражения против правомерности применений в эстетике самого понятия «информация». Это расценивалось как дань «моде», если не выражение чуждых марксистской эстетике сциентистских тенденций.
Следует согласиться с тем, что попытки внедрения в эстетику информационного подхода имели пока что довольно скромную эвристическую ценность, но это объясняется только тем, что данный подход применялся в том виде, в каком его разработал К. Шеннон, создавший количественную теорию информации. Попытки же выйти за пределы количественного понимания информации приводили к растворению информационного подхода в семиотическом. Подобные интерпретации информационного подхода могли привести известные теоретические результаты в решении некоторых частных проблем эстетики, однако помочь в решении ее фундаментальных проблем они оказывались неспособными — ведь эти проблемы лежат в духовной, а не материальной, в содержательно-смысловой, а не знаково-формальной, в качественной, а не количественной, плоскостях. В связи с этим внимание эстетика не могут не привлечь упорно предпринимавшиеся в последние годы попытки построения качественной теории информации.
Ее различные варианты разрабатываются и в нашей стране (А. Харкевич, Ю. Шрейдер, А. Урсул и др.), и в Польше (М. Маэур), и в ГДР (X. Фёльц), однако единое понимание информации здесь еще не определено. Думается, что при разработке общей качественной теории информации существенную помощь могут оказать специалистам как философия, так и конкретные науки, намечающие выходы к качественному пониманию информации в собственных проблемно-теоретических контекстах.
Так, в советской философии информация стала рассматриваться с позиции теории отражения (В. Тюхтин, Б. Украинцев и др.) и определяться как «отраженное разнообразие» (А. Урсул) или как «мигрирующая структура» (Я. Ребане). С другой стороны, поскольку такие науки, как лингвистика, семиотика, теория коммуникации, социология, культуроведение, заинтересованы в раскрытии содержательнофункционального аспекта проблемы, они трактуют информацию как содержание сигналов" (Н. Винер, К. Черри, Д. Дубровский), как сферу значений, смыслов, концептов, которые кодируются и транслируются разного рода знаковыми системами. Это позволило распространить информационный подход к познанию социальных явлений и даже образовать специальное понятие «социальная информация» (В. Афанасьев). Отсюда совершенно естественно вытекало признание того, что информация может быть обращена не только к познанию, но и к переживанию (Ю. Шерковин). В этом свете представляется весьма заманчивым рассмотреть возможности и потребности эстетики, применить информационный подход к осмысленно изучаемых ею явлений, и это, в конечном счете, должно помочь выработке общего качественного понимания информации.
Рассматривая под данным углом зрения эстетическое отношение, мы должны заключить, что оно является специфическим видом информации — эстетической информацией. В нашей литературе не раз высказывалась неудовлетворенность многими понятиями, получившими широкое распространение, — такими как «эстетический объект» и «эстетический субъект», «эстетические качества» и «эстетические свойства», «эстетическое познание» и «эстетическая деятельность». В результате многие ученые стали использовать понятие «эстетическое» в качестве существительного, дабы избежать его сопряжения с какимлибо иным существительным. Если же такие понятия, как «эстетическая ценность» или «эстетическая оценка», не вызывали сомнений, то они оказывались лишь частными понятиями, не охватывающими все многообразие форм проявления эстетической «субстанции». Претендовавшее на такой обобщающий масштаб понятие «эстетическое отношение» как будто удовлетворяло этому требованию; вместе с тем оно подразумевало, что эстетическое как таковое присуще не объекту самому по себе и не субъекту самому по себе, что оно не есть какое-то собственное качество или свойство предмета, а есть именно отношение между предметом и человеком, продукт их взаимодействия. Однако при этом оставалось неясным, какова природа данного взаимодействия, поскольку отношение может быть и материальным и идеальным, и энергетическим и психологическим, и познавательным и ценностным.
Определяя эстетическое отношение как особый род информации, мы находим четкий ответ на этот вопрос: эстетическое отношение не есть ни материальное, ни энергетическое, но информационное, ибо информация тем и отличается от несущего ее сигнала, что последний «включает вещественно-энергетические характеристики, информация же свободна от них»1. «Информация является не материей, не энергией, а категорией идеального порядка»[1][2]. Иначе говоря, при определенных условиях столкновение некоего объекта, обладающего известными свойствами, известной качественной определенностью, структурой, формой, и некоего субъекта, имеющего известные способности, потребности, установки, вкус, навык восприятия, приводит к появлению некоего культурного продукта, до этого не существовавшего; этот продукт не может быть адекватно обозначен ни в физикоматематических, ни в психологических терминах, ибо он есть именно информация, получаемая субъектом о своеобразной ценности для него данного объекта в процессе переживания этого объекта.
Эстетическая информация выступает, следовательно, как род отражения, но не познавательного, а оценочного, т. е. такого, в котором отражаются не собственные свойства объекта, а его связь с субъектом — связь конкретно-чувственно воспринимаемого предмета с бескорыстно переживающим его Человеком.
Столь же продуктивно понятие «художественная информация». Оно не переименовывает какой-то из уже известных науке моментов художественной деятельности, но фиксирует новый и чрезвычайно важный ее «срез». При этом сразу же выясняется, что художественная информация принципиально отличается от эстетической (хотя до сих пор — у М. Бензе и А. Моля, у Ю. Филипьева и У. Рижинашвили — эти понятия никак не различались). Если для возникновения эстетической информации достаточно, как было показано, контакта определенного субъекта с определенным объектом, то для возникновения художественной информации необходимы гораздо более сложные условия: во-первых, наличие объекта художественного отражения; во-вторых, наличие субъекта, преобразовывающего данный объект в художественный образ; в-третьих, наличие создаваемого данным субъектом художественного текста, в котором этот образ материализуется и получает тем самым независимое от создавшего его субъекта существование; в-четвертых, наличие еще одного типа субъекта — читателя, зрителя, слушателя, к коему адресован данный текст и который должен быть способен «декодировать» его, раскрыть заключенное в нем художественное содержание, осуществляя акт сотворчества, необходимый для актуализации художественной информации.
Таким образом, «художественная информация» не тождественна ни «художественному произведению», ни «художественному содержанию», ни «художественной идее» ни «художественной коммуникации», — данное понятие имеет собственное значение, существенно важное для понимания специфики функционирования искусства: речь идет о том, что художественная информация в отличие от эстетической информации создается совокупными усилиями двух субъектов в процессе их художественного общения и закрепляется (опредмечивается) в произведении искусства как в своем сигнальном носителе, тогда как для возникновения эстетической информации достаточно одного субъекта, вступающего в контакт с объектом, — либо объектом созерцания, либо созидаемым в процессе труда искусственным объектом. Разумеется, эстетическое переживание, возникшее у некоего субъекта, может быть передано им — теми или иными средствами, в том числе и средствами искусства, — другому субъекту, но, во-первых, для возникновения самой эстетической информации данный коммуникативный акт не обязателен, тогда как художественная информация возникает лишь в процессе коммуникации; во-вторых, если эстетические чувства, оценки, суждения и передаются, то передается готовыми, уже существующими и подлежащими «пересадке» в чужое сознание именно такими, в то время как художественная информация есть плод совокупного действия ее отправителя и получателя, ибо первый рассчитывает на активное сотворчество второго, а второй оправдывает этот расчет и посильно участвует в создании художественной информации; иначе говоря, последняя возникает в процессе общения, эстетическая же информация может быть только содержанием сообщения, отправляемого одним лицом другому.
С этим связано и различие форм опредмечивания данных типов информации. Эстетическая информация может быть опредмечена в продукте труда, совершенствующего формы того, что дано природой; но, во-первых, такое ее опредмечивание не является необходимым для существования самой эстетической информации — она может родиться и угаснуть в сознании созерцающего природу человека, тогда как художественная информация не возникнет без ее опредмечивания в некоем тексте, ибо только через него могут вступить в общение творящий художник и сотворящий реципиент; во-вторых, опредмечивание эстетической информации не должно непременно придать создаваемой вещи знаковую форму, ибо вещь эта бывает предназначена не для ее созерцаний другими, а для собственного удовольствия ее создателя, тогда как художественная информация должна быть опредмечена семиотическими средствами, должна принять знаковую форму, ибо без этого немыслим диалог субъектов, совместными усилиями создающих эту информацию. Так, спектакль невозможен без зрителей, а эстетически совершенная спортивная игра возможна без всякой ориентации на зрительское восприятие.
Принципиальное различие эстетической и художественной информации не означает того, что они чужеродны друг другу. Напротив, именно потому, что они различаются по своей модальности, они способны взаимодействовать, пересекаться и друг друга опосредовать.
Так, эстетическая информация необходимо присутствует как более или менее сильный фактор в творчестве художника и в его отношении к изображаемому объекту, и в его отношении к созидаемому произведению; столь же необходимо наличие эстетического отношения к произведению у читателя, зрителя, слушателя. Однако, вбирая в себя эстетическую информацию по всем этим трем каналам, художественная информация не сводится к ней, ибо художественное творчество и художественное восприятие втягивают в себя и воплощают всю целостность духовного мира человека, его «мысли, чувства и волю» (В. И. Ленин), а не одно только эмоционально-эстетическое отношение к миру.
С другой стороны, участие в выработке художественной информации в огромной мере развивает эстетическую восприимчивость людей — и художников, и реципиентов, так как активизирует их способность порождать эстетическую информацию: например, живопись учит нас эстетически воспринимать природу, танец — эстетически реагировать на пластическую жизнь человеческого тела, поэзия — эстетически относиться к слову, к речи во всех ее обыденных проявлениях. Сказанное позволяет понять и соотношение эстетического воспитания, и воспитания художественного — как их различие, так и их органическую взаимосвязь.
Так, информационный подход помогает решению одной из самых сложных и запутанных проблем эстетической науки — проблемы соотношения эстетического и художественного.