Антипозитивистская философия: «основатели»

В 1900 г. Хосе Энрике Родо (1871 — 1917) издал эссе «Ариэль», признанное истинным символом изменения столетия^[1]. Идеи Родо, его образы Ариэля и Калибана, которые восходят к драме Шекспира «Буря», развивали пропагандист негритюда Эме Сезер и латиноамериканские публицисты. В этих образах закодированы отношения между «благородными» и «чернью», с одной стороны, и между «цивилизованной» буржуазией и порабощенными «дикарями» — с другой. Так интерпретировали нарративные границы культурного различия между англосаксонской Америкой (которая за несколько лет до этого, в 1898 г. в результате испано-американской войны вытеснила испанцев с Кубы и Пуэрто-Рико) и Латинской Америкой. «Ариель» — дух (новая философия, Латинская Америка), «Калибан» — технология, инструментальная рациональность (философский позитивизм, англосаксонская Америка).

Среди философов были мыслители-новаторы и профессора университетов. Все они пытались писать доступно, чтобы призвать простых людей к размышлению. В некоторых случаях, например в Мексике, их философско-политический ответ был реакцией на развитие капитализма и засилье позитивизма. Это была истинная артикуляция момента революционного движения, которая содержала ясные аргументы против позитивизма. Центральными фигурами философов «первого поколения» XX в. были Хосе Инхеньерос и лично знавший А. Бергсона Алехандро Деустуа (1849—1945). В начале XX в. он уехал из Франции («мекка латиноамериканской философии» в XIX в.), а первую работу издал в 60 лет, между 1919 и 1922 гг.^[2], она имела большое влияние на новое поколение философов. Хосе Инхеньерос (1877—1925) видел истинную цель философии в формулировании правильных гипотез, касающихся проблем, находящихся за пределами опыта. По его мнению, «метафизика — это такая философии, которая не может превратиться в науку». Внеопытные проблемы — вечные, что свидетельствует и о вечности метафизики, которая с течением времени изменяется. Это, в свою очередь, требует постоянного переосмысления как ее прежних проблем и гипотез, так и отдельных нынешних метакосмических, метабиологических и метапсихических тем и гипотез. Основной целью философии он считал очищение сознания от ошибочных проблем и переосмысление проблем самой метафизики в процессе философского обновления, а возможность достижения результата видел лишь посредством применения строгих логико-метафизических методов и обновления философского языка.

А. Дестуа пошел от эстетики порядка и свободы к этике ценности (два тома системы этики изданы между 1938 и 1940 гг.). Он знал работы К. К. Ф. Краузе, В. М. Вундта, А. Бергсона и Б. Кроче. Эстетика — умозрительный момент; этика — реализация момента. Он развивал точку зрения, что эстетическая свобода становится практической солидарностью в органическом порядке жизни как метафизическая реализация ценностей. Хотя в соответствии с его отношением к перуанской политике и его социальной перспективе Дестуа демонстрирует аристократическое высокомерие, полагая, что спасительной формулой национальной жизни выступает морализированное образование, исходящее от элиты и только от элиты^[3].

Карлос Вас Феррейра (1872—1958)^[4], последователь Г. Спенсера, эмансипированный позитивист, сохранил уважение к науке и строгой логике, но показал, что невозможно не обращаться за помощью к метафизике («Живая логика», 1910). Последователь Уильяма Джеймса, Анри Бергсона и даже Стюарта Милля представил аргументы против позитивизма предыдущего столетия с учетом изменений, чтобы показать пределы аналитического позитивизма XX столетия. Никоим образом, однако, он не впадает в иррационализм: «Разум не все: разум [должен быть] дополнен, чувством и воображением, но никогда не принудительный, не уменьшенный, не презираемый»^[5]. Его антипозитивистский виталистский рационализм оказался большой ценностью, мощной этической структурой и строгой аргументацией, выраженной строгим мыслителем.

Алехандро Корн (1860—1936) — философ, писатель и врач-психиатр, докторскую диссертацию посвятил анализу преступления и безумия. Начинал карьеру как профессор истории философии на философском факультете в Буэнос-Айресе в 1906 г. Он называл себя «самоучкой», сравнивая с теми, кто восхищался экспозицией X. Ортеги-и-Гассета в Буэнос-Айресе в 1916 г. В работе «От Августина до Бергсона» он имел дело, с одной стороны, с А. Августином, Б. Спинозой, Б. Паскалем (который имел большую репутацию у этого поколения), Г. Кайзерлингом и А. Бергсоном, а с другой — с И. Кантом (он посвятил ему курс в 1924 г. и основал Аргентинское Кантовское общество), Г. В. Ф. Гегелем и Б. Кроче. Волюнтаристсковиталистскому потоку он противопоставил творческую жизнь. И. Кант и диалектическое размышление позволили ему разрешить вопросы эмпирика, принимая подтверждение науки (Альберт Эйнштейн читал лекции в Буэнос-Айресе в 1925 г.). Эти установления составили категорический горизонт, который позволил развить строгие аргументы против наивного детерминизма позитивистов: «Экономическая свобода, доминирование над объективным миром, этическая свобода и самообладание составляют вместе человеческую свободу… Это — не борьба за существование, которая является основополагающим принципом, но борьба за свободу»^[6].

Мексиканская революция в 1910 г. была и латиноамериканским, и глобальным событием. Антонио Касо (1883—1946) вел воинственную и разрушительную критику диктатора Порфирио Диаса, вызвавшего все потрясения. Будучи позитивистом, Касо и другие молодые философы в 1909 г. основали Ateneo de la Juventud^[7]. Он читал работы А. Бергсона, представителей прагматизма США, работы А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Л. Н. Толстого и X. Дриша и писал: «Механизм вселенной поддерживает себя через голод и любовь, как пел Шиллер… Согласно Бергсону, вместо того чтобы говорить человек разумный, нужно сказать Homo faber^[8]. Интеллект, изящное решение проблемы жизни способствуют созданию инструментов, инструментов действия»^[9]. Экзистенция как экономика имеет тенденцию к воспроизводству жизни; существование как милосердие — творческий необыкновенный импульс, но в заключительном случае существование — эстетическое создание. Преобразованием ницшеанского значения Сверхчеловека Касо приходит к другому заключению: «Супермен Ницше, задуманный во всей его величине жертвы [как был испытан ежедневно в течение мексиканской революции, в которой умерло больше, чем один миллион], во всем его желании возвышения жизни, имеет все это благородно, чтобы быть христианином». Так им формируется эстетика, которая достигает высшей точки в творческой, эмансипаторной этике. Это не резюме философского отражения; это — воинственная философия, как она выступает в католицизме Хосе Васконселоса (1862—1959), министра просвещения во время национального революционного правительства. X. Васконселос соединил популярные националистические политические движения, свидетельством чему служит и то, что прогрессивные художники, такие как Д. Ривера и X. Ороско, украсили мексиканскими мотивами общественные здания. Инвертируя расистский натурализм (который дал превосходство белой расе), Васконселос защищает идентичность метиса в La raza cosmica (космическая раса). Человеческая жизнь — действие, и она должна быть организована через этическое поведение. Как показывает история, европеец только признает нас, но мы не признаем нас в нем. Судьба распорядилась так, что испанская Америка — новое преимущественно: новизна не только территории, но также и души^[10].

Засуживают упоминания чилийский философ Энрике Хосе Молина (1919—1957)^[11], редактор журнала «Атенео», который ввел А. Бергсона в интеллектуальную жизнь Чили и уже в 1913 г. издал книгу «Американские философы», Карлос Артуро Торрес (1867—1911) из Колумбии и многие другие. Э го поколение «основателей» латиноамериканской философии было философами, чьи мысли о действительности с концептуальными инструментами, которые они предлагали, должны быть открыты вновь для современной рефлексии.

• [1] Jose Rodo. «Ariel» in Obras Completes / ed. Antonio Zamora. Buenos Aires, 1956. 190—191.
• [2] Alejandro Deustua. Las ideas de orden у de libertad cn la historia del pensamiento humano. Lima: E. R. Villaran, 1919; cm.: A. Salazar Bondy. Historia de las ideas en el Peru contemporaneo. Lima: Moncloa, 1967. Vol. 1. 149ff.
• [3] Salazar Bondy. Historia dc las ideas. Vol. 1. 189.
• [4] Cm.: Arturo Ardao. La filosofi’a en el Uruguay en el Siglo XX. Mexico City: FCE, 1956. 45ff;A. Roig. Teona у critica del pensamiento latinoamericano. Mexico City: FCE, 1981. 115ff; CarlosVaz Ferreira. Conocimiento у action. Montevideo: Marino у Caballero, Impresores, 1908; Idem. Logica viva. Montevideo: Marino у Caballero, Impresores, 1908.
• [5] Vaz Ferreira. «Е1 pragmatism» in Conocimiento у Accion. Montevideo: Marino у Caballero, Impresores. 168—169.
• [6] Alejandro Кот. La libcrtad crcadora. Buenos Aires: Editorial Losada, 1944.
• [7] Атенео для молодежи. Athenaeum называлось учебное заведение для воспитания и обучения, основанное императором Адрианом в Риме.
• [8] Homo faber (лат. — человек как ремесленник) — технический, действующий человек.
• [9] Antonio Caso. La existencia сото economia у сото caridad. Ensavo sobre la esencia delcristianismo, in Obras Completas. Mexico City: UNAM, 1972. Vol. 3, 9.
• [10] D См.: M. Kempff Mercado. Historia de la filosofia en Latinoamerica. Santiago: Zig-Zag, 1958.153.
• [11] Robeno Escobar. La filosofia en Chile. Santiago: Universidad Tecnica del Estado, 1976. 63ff;Gennan Marqumez Argote. La Filosofia en Colombia. Bogota: Editorial el Biiho, 1988. 343ff.