Сказки Перро. 
История зарубежной литературы xvii-xviii веков

Писатель обращается к жанру сказки, чтобы от теории перейти к практическому доказательству своей правоты. В 1691 г. он анонимно опубликовал сказку «Гризельда». Это первый, еще несмелый опыт. Сказка представляет собой обработку новеллы Боккаччо, завершающей «Декамерон» (10-я новелла X дня). Она написана стихами, в ней Перро не порывает с принципом правдоподобия, волшебной фантастики здесь еще нет, как нет и колорита национальной фольклорной традиции. Сказка носит слишком салонно-аристократический характер. Это и неудивительно: популярность сказок в аристократических салонах второй половины XVII в. обеспечила этому жанру последующую блестящую литературную судьбу. Через три года Перро опубликовал «Потешные желания» — небольшую стихотворную повесть в духе средневековых фаблио. Очевидно, он продолжает искать свой жанр, свой подход к действительности и искусству. В том же 1694 г. появляется сказка «Ослиная кожа». Она по-прежнему написана стихами, выдержана в духе стихотворных новелл, но ее сюжет уже взят из народной сказки, широко распространенной тогда во Франции. Хотя фантастического в сказке почти ничего нет, но в ней появляются феи, что нарушает классицистический принцип правдоподобия. Выпуская стихотворные сказки в 1695 г., Перро в предисловии писал, что они стоят выше античных, потому что, в отличие от последних, содержат моральные наставления. Критикуя античные сказки, он отмечал: «Не таковы сказки, сочиненные нашими предками для своих детей, — они рассказывали их не с таким изяществом и украшениями, какими греки и римляне украсили свои мифы; они всегда весьма заботились о том, чтобы сказки их заключали в себе похвальную и поучительную мораль. Везде в них добродетель вознаграждена и порок наказан. Все они стремятся показать, как выгодно быть честным, терпеливым, рассудительным, трудолюбивым, послушным и какое зло постигает тех, кто не таковы».

Сказка «Спящая красавица», опубликованная анонимно в журнале «Галантный Меркурий» (1696), впервые в полной мере воплотила основные черты нового типа сказки. Она написана в прозе, к ней присоединено стихотворное нравоучение. Прозаическая часть может быть адресована детям, нравоучение — только взрослым, причем моральные уроки не лишены игривости и иронии. В сказке фантастика из второстепенного элемента превращается в ведущий, что отмечено уже в названии (точный перевод — «Красавица в спящем лесу»). Однако фантастика лишена простонародной наивности, окрашена изящной иронией. Так, почти в духе «Золотого горшка» Гофмана описаны феи в начале сказки.

Время и пространство в сказках Перро носят условно-сказочный характер. Только «Спящая красавица» содержит определенные временные ориентиры. Перро пишет: «Принц помог принцессе подняться, она ведь была совсем одета и очень роскошно, но поостерегся ей сказать, что платье у нее, как у его бабушки, и что у нее высокий воротник, какие носили при короле Генрихе IV…» Если вспомнить, что Генрих IV правил на рубеже XVI— XVII вв., а принцесса спала сто лет, то окажется, что действие в сказке происходит в тот самый момент, когда она пишется, в конце XVII в. Так Перро совмещает мир сказки и мир современной ему действительности.

В «Спящей красавице» писатель нарушает единство сюжетного развития: после истории о пробуждении принцессы следует лишь внешне связанная с первой история преследования принцессы и ее детей свекровью. В фольклоре эти мотивы редко встречаются вместе. Тем более очевидным становится стремление Перро нарушить еще один непреложный закон классицистической поэтики.

Всемирно известные «Сказки» Перро впервые вышли в 1697 г. одновременно в Париже и Гааге под названием «Сказки моей матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с моральными поучениями». В сборник вошли сказки в прозе: «Спящая красавица», «Красная Шапочка», «Синяя Борода», «Кот в сапогах», «Феи», «Золушка, или Хрустальная туфелька», «Рике с хохолком», «Мальчик-с-пальчик». В фольклоре французском и других европейских народов можно встретить сказочные сюжеты, очень напоминающие произведения Перро. Так, сюжет «Спящей красавицы» существует во французском, немецком, итальянском, португальском, греческом, арабском, украинском, белорусском фольклоре, его древнейшая запись обнаружена в тексте старофранцузского рыцарского романа «Персефорест» (XIV в.). Есть аналогичная сказка в сборнике сказок Джан Батисты Базиле «Пентамерон» (1634—1636). У Базиле, а также у его предшественника Джованни Франческо Страпаролы в сборнике «Приятные ночи» (1550—1553) есть запись сказки о коте в сапогах. Базиле записал и сюжет о Золушке.

Однако есть случаи, когда «Сказки» Перро оказываются древнейшим источником текста — такова, например, сказка «Красная Шапочка». Возможно, что именно из сказок Перро эти сюжеты попадают в фольклор (в фольклоре последующих веков они получают широкое распространение), причем фольклорная обработка подчас сильно отличается от первоисточника. Так, у Перро история Красной Шапочки заканчивается ее гибелью в пасти волка. В народной традиции финал сказки благополучный: появляются охотники, которые спасают Красную Шапочку и ее бабушку.

Более сильны фольклорные мотивы в сказке Перро «Кот в сапогах». Кот, подобно волку в «Красной Шапочке», наделен речью и сообразительностью, но не способностью к оборотничеству (в отличие от людоеда). Он может начать действовать только в сапогах (ср. роль деталей одежды в образах Красной Шапочки, Золушки, Ослиной Шкуры). Кот — «режиссер жизни» и в этом качестве (как и Мальчик с пальчик) занимает промежуточное место между положительными персонажами — волшебницами (в «Спящей красавице», «Золушке») и отрицательными персонажами — волком и Синей Бородой, противопоставляется положительным неволшебным персонажам, ждущим помощи свыше (Принцесса, Золушка). Образ Кота вырастает в мифему и становится символом всякого человека, активно вмешивающегося в свою судьбу, помогающего другим, что возвышает и его самого.

Сторонники мифологической школы видели в сказках Перро скрытую фольклорную символику: Спящая красавица — умирающая и воскресающая природа; Красная Шапочка — заря, которую уничтожает Солнце (волк), или Майская королева, в то время как волк олицетворяет зиму; история жен Синей Бороды связывается с обрядом посвящения девушек в таинства брака; история Кота в сапогах воспроизводит обряд возведения в царский сан; сюжет «Фей» связан с празднованием Нового года; в сказках «Рике с хохолком» и «Мальчик-с-пальчик» обнаруживаются следы обряда инициации. Вот как Пьер Сентив объяснял содержание «Золушки»: Золушка — это «Королева пепла», олицетворяющая приход весны и весенний карнавал; мачеха — это старый год, а ее дочери — январь и февраль (довесенние месяцы нового года); костюм Золушки, ее карета, ее слуги носят ритуально-карнавальный характер. Мифологическая трактовка сказок представляет определенный интерес, но она не учитывает, что Перро, вероятнее всего, даже и не подозревал о возможности подобного истолкования его произведений. Если в тех фольклорных источниках, на которые он опирался, действительно могут быть зафиксированы в преображенном, сказочно-символическом виде древние обряды и верования, то во времена Перро придворное общество, для которого создавались сказки, совершенно иначе воспринимало мир. Сказки Перро имеют фольклорные истоки, но литературную природу; они появились в период острой эстетической борьбы и стали важным аргументом в этой борьбе.

Борьба «древних» и «новых» породила моду на сказки. В 1696 г. Леритье де Виллодон опубликовала свою сказку «Ловкая принцесса, или Приключения Вострушки». Через два года графиня д’Онуа выпустила четырехтомное собрание сказок «Новые сказки, или Феи в моде», а также «Сказки фей».

«Сказки» Перро не утратили своей притягательности после того, как картина литературной жизни изменилась. Чем это объяснить? Сказки Перро пронизаны гуманизмом, верой в лучшие свойства человеческой природы. Любовь в них идеальна, дружба и преданность предстают как неотъемлемые качества добрых и честных людей. Характерно для Перро связывать свою веру в человека с детьми (Мальчик-с-пальчик), с теми, кто беден (хозяин Кота в сапогах), не наделен красотой (Рике с хохолком). В «Золушке» Перро создал миф о превращении бедной и неказистой, но трудолюбивой девушки в прекрасную принцессу. Для XVII в. этот сказочный мотив был очень демократичным. Позже «миф Золушки» стал одним из стереотипов буржуазной культуры, отделившись от сказки Перро. В сказке же от него веет душевным здоровьем, чистотой, высокой человечностью.

«Спор древних и новых», породивший сказки Шарля Перро, был выигран писателем и его соратниками. К 1700 г. Никола Буало признал правоту «новых», что, впрочем, не помешало через несколько лет снова разгореться этому спору, но уже с другими участниками и не только во Франции, но и в Англии, и в других странах. Надо помнить, что это лишь яркая страница переходного периода в литературном процессе Франции и всей Европы. Блестящий век Франции заканчивался, и через несколько десятилетий уже можно было ответить на загадочный для тех, кто жил на рубеже XVII—XVIII вв., но открывший свою тайну для последующих поколений вопрос: от чего был этот переход на рубеже веков и к чему он вел. В самом широком смысле это был переход от абсолютизма, торжества идеи сильного государства, вмешивающегося даже в сферу личных чувств, от философского рационализма Декарта, от великих достижений классицизма прежде всего в драматургии — от века Корнеля, Расина и Мольера к веку Просвещения, веку Разума и просвещенного Чувства (иногда непросвещенного, как у предромантиков), к торжеству идеи энциклопедизма как средства овладения тайнами мироздания, а в литературе к торжеству романа, к веку Вольтера, Дидро, Руссо, идейно и художественно подготовивших новый переходный период, грандиозный исторический переворот — Великую французскую революцию, которая сметет монархию, аристократию, приведет к власти буржуазию, а вместе с ней в литературу придут новые ценности и новые формы эстетического осмысления действительности.