Главными героями древней русской литературы являлись исключительно деятели русской истории, такие как Владимир I Святославич, Владимир Мономах, Александр Невский, Дмитрий Донской и другие. Либо это были русские святые: Борис и Глеб, Феодосий и Антоний Печёрские и т. д.
В древнерусской литературе не фигурируют типизированные, вымышленные герои. Также следует об опоре художественного обобщения в древнерусской литературе на имена определенных исторических личностей, подача этого художественного обобщения осуществляется посредством передачи исторических событий. Если даже автор и вводит элементы фантастики, чудеса, то исключительно в контексте того, что происходило в действительности.
В целом, историзм древнерусской литературы объясняется и тем, что история представляла особый интерес для средневекового читателя. И наоборот, произведения с вымышленными героями и событиями были совершенно не интересны. Кроме того, древнерусская литература стремилась в патриотизму, к тому, чтобы решить самые важные, насущные задачи русского государства и народа. Оборона, защита от врагов, объединение Руси — вот центральные темы как «Слова о полку Игореве», так и многих других произведений древнерусской литературы. Древнерусская литература лишена личной темы.
«Слово о полку Игореве» также является примером отсутствия личной темы. События, о которых говорит «Слово о полку Игореве», были типичны для своего времени и показаны на широком историческом фоне. Автор «Слова», как уже отмечалось ранее, постоянно сопоставляет прошлое и настоящее, чтобы показать и раскрыть основную идею произведения. История для него выступает в качестве средства художественного обобщения, проникновения в смысл ключевых событий современности [15].
2.
3. Отображение «Слова» в других литературных памятниках Несмотря на то, что списки «Слова» очень редки, данный памятник оказал сильное влияние на другие памятники литературы Древней Руси.
Ещё в 1813 году К. Ф. Калайдович сделал важное открытие. Он обнаружил, что псковский «Апостол» (книга, содержащая апостольские послания и деяния) содержит приписку 1307 г., которая говорит о том, что автор был знаком с текстом «Слова о полку Игореве». Если в «Слове» говорится, что при Олеге Гориславичи «сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-божа внука, въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась», то в приписке читается: «При сих князех сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша, в князех которы, и веци скоротишася человеком». Несомненно, что перед нами не случайное текстуальное совпадение, а переработка переписчиком «Апостола» цитаты из «Слова о полку Игореве» [2; 14; 29].
Конечно же, наибольшим можно считать влияние, оказанное «Словом» на «Задонщину», посвященную Куликовской битве. Автор «Задонщины» занимается подражанием, цитированием и пересказом «Слова», что является типичным для древнерусской литературы. Вместе с тем, как отмечает Д. С. Лихачев, «используя в своем рассказе о победе русских над татарами повествование о поражении Игоря половцами и взяв при этом за образец произведение с нетрадиционной яркой образностью и сложным языком, составитель „Задонщины“ не всегда успешно справлялся со своей задачей. Во-первых, отдельные образы „Слова“ оказались совершенно неуместны в „Задонщине“, памятнике, написанном на совершенно иной сюжет. Например, если в „Слове“ говорится про Буй Тура Всеволода — „стоиши на борони, прыщеши на вои стрелами“, то в „Задонщине“ в эпизоде бегства татар совершенно непонятна фраза: „Уже бо ста тур на оборонь“. Во-вторых, в „Задонщине“ много неясных чтений и оборотов, которые могут быть поняты только путем сравнения их со „Словом о полку Игореве“. Так, фраза „Задонщины“ „не проразимся мыслию, но землями“ (или в другом списке: „но потрезвимься мысльми и землями“) становится понятной лишь в сравнении с фразой „Слова“: „растекашется мыслию по древу, серымъ вълкомъ по земли“. Таким образом, анализ текста „Задонщины“ не оставляет сомнений в том, что „Слово“ было использовано ее автором» [22; 38].
Также следует сказать и о других примерах влияния текста «Слова о полку Игореве». В частности, речь идет о «Повести об Акире Премудром» в ее поздних переработках XVII в., а также некоторых списках «Сказаний о битве новгородцев с суздальцами» [10].
Необходимо заметить, что «Слово» оказало огромное влияние на русских читателей в новое время. Русскими поэтами буквально с первых же лет после издания «Слова» был найден в данном произведении обширный материал, дававший основу для того, чтобы подражать, писать вариации, посвященные древнерусским темам. В XIX веке появились прекрасные переводы «Слова», в частности, произведение переводили В. А.
Жуковский, М. Д. Деларю, А. Н. Майков, Л. Мей; в начале нашего века стихи на мотивы «Слова» были созданы А. А.
Блоком, слово также перевел К. Д. Бальмонт. Советские поэты и переводчики также выполнили замечательные переводы: С. В. Шервинский, В. Стеллецкий, Г. Шторм, И. Новиков, Н. Заболоцкий и другие [11; 35].
«Слово о полку Игореве» было переведено на украинский язык М. Рыльским, на белорусский — Я. Купалой, на грузинский — С. Чиковани. За рубежом также «Слово» было переведено, в частности, на английский, болгарский, венгерский, испанский, немецкий, польский, румынский, сербохорватский, турецкий, финский, французский, японский и другие языки [13].
Заключение
Рукопись «Слова», которая являлась составной частью сборника из нескольких литературных текстов, была обнаружена в Спасо-Преображенском монастыре в Ярославле известным коллекционером, знатоком памятников русской старины — графом Алексеем Мусиным-Пушкиным. Как уже указывалось ранее, науке был известен только один средневековый список «Слова о полку Игореве», однако он погиб в огне московского пожара 1812 года. Тем не менее, сведения об этом отличаются противоречивостью, соответственно, появились сомнения в подлинности памятника.
В гамбургском журнале «Spectateur du Nord» 1797 г. (октябрь) было впервые сообщено об открытии рукописи «Слова о полку Игореве». «Два года тому назад, — писал анонимный автор статьи из России, часто отождествляемый с Н. М. Карамзиным — открыли в наших архивах отрывок поэмы под названием: „Песнь Игоревых воинов“, которую можно сравнить с лучшими Оссиановскими поэмами». В «Историческом содержании песни», составляющем предисловие к изданию 1800 г., повторены почти те же самые выражения. В первом издании 1800 г. не было указаний на лиц, которые занимались чтением памятника, его переводом, его подстрочными объяснениями, преимущественно с исторической стороны, на основании «Российской истории» Татищева.
Сюжет «Слова» широко известен. Произведение посвящено историческому событию — походу князя Игоря Святославича Новгород-Северского на половцев, который состоялся в 1185 году. В южнорусской летописи, которая вошла в состав Ипатьевской летописи, в летописях Владимиро-Суздальской Руси события похода князя Игоря также очень подробно изложены.
«Слово о полку Игореве» нельзя назвать в полной мере исторической повестью. Автор не ставил себе задачу подробного и последовательного описания событий неудачного похода, а также тех бедствий, которые постигли Руси во время набега половцев, обстоятельств победа князя Игоря из плена и т. д. Замысел автора намного масштабнее, он с потрясающей глубиной осмысливает события в контексте развития русской истории на протяжении двух столетий, выносит собственные суждения о половецкой опасности, о политике князей, о понятии княжеского долга и княжеской чести в конкретной обстановке русской истории конца XII в. И, конечно же, нельзя не согласиться с К. Марксом, который утверждал, что в «Слове о полку Игореве» содержится «призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ» [25, c. 16]. И в этом его важнейшее историческое значение, уникальность рассматриваемого нами литературного и исторического памятника.
То есть, «Слово» носит преимущественно оценочный и аналитический характер, а не историко-описательный. Тем не менее, в нём присутствует обширный и ценный исторический материал, который выходит за рамки самих событий 1185 года. Важно заметить, что «Слово о полку Игореве» содержит очень много фактов, имён, значение которых современным комментаторам непонятно. Это позволяет говорить о привязанности произведения к исторической обстановке XII в., что является важнейшим аргументом в пользу его древности, при этом «древности в узком смысле слова, ограниченной десятилетием-двумя от событий Игорева похода». Приведём примеры.
В «Слове» указано: «Се у Римъ кричать подъ саблями Поло-вецкыми, а Володимиръ подъ ранами. Туга и тоска сыну Глъбову!». Первые издатели воспроизвели начало фразы как: «Се Уримъ кричать…» и к слову «Урим» сделали следующее примечание: «Один из воевод или союзников князя Игоря, в сем сражении участвовавший» [32, c. 51]. Про Владимира же они писали: «Кого сочинитель сей поэмы разумеет под именем сына Глебова, решительно сказать нельзя, ибо из современников сему происшествию сыновья, от князей Глебовых рожденные, были: Владимир, сын Глеба Юрьевича, княжившего в Переяславле, Ростислав, сын князя Глеба Всеславича, княжившего в Полоцке, Роман, сын князя Глеба Ростиславича, княжившего в Рязани» [32, c. 51].
Тем не менее, при внимательном прочтении летописного рассказа о событиях 1185 г., становится ясно, что речь идет о городе Римове, который был захвачен хоном Кончаком (жители его, как сказано в летописи, «вси взяти быша» в плен), и Владимире Глебовиче, который при обороне Переяславля, был «язвен» тремя копьями. То есть, автор «Слова» повествует о событиях, хорошо известных его современникам, упоминает о них как бы вскользь, зная, что его поймут.
Наконец, важно отметить и то обстоятельство, что само мировоззрение автора свидетельствует о том, что он являлся человеком XII столетия. На это указывали Д. С. Лихачев и А. Н. Робинсон, который полагал, что употребление и истолкование в «Слове» понятия «Русская земля» также «служит одним из свидетельств подлинности и древности этого великого поэтического памятника» [23; 30].
И, бесспорным аргументом, свидетельствующим о древности «Слова», является факт отражения «Слова» во многих памятниках древнерусской письменности. К примеру, в приписке 1307 года на рукописи «Апостола», в Степенной книге, в поздних переделках «Повести об Акире Премудром» и в одной из редакций «Сказания о битве новгородцев с суздальцами». Наиболее важным стоит считать сопоставление «Слова» и «Задонщины» — произведения, в котором воспевается победа русских над ханом Мамаем в Куликовской битве в 1380 году. Точная датировка «Задонщины» неизвестна, однако старший из сохранившихся её списков относится к концу XV века, соответственно, «Слово о полку Игореве» не могло быть создано позднее, так как является источником «Задонщины».
Кроме того, о подлинности «Слова» и его древнем происхождении свидетельствует поэтика величайшего памятника. Своеобразием поэтики памятника занимался Д. С. Лихачев, в частности, он обратил внимание на связь поэтики с эстетическими представлениями XII в., в частности с поэтикой монументального историзма.
" Слову" присущи многие черты этого стиля. Это и характерное для него «ландшафтное зрение»: автор «Слова» охватывает своими призывами и обращениями самые далекие княжества, Див кличет на вершине дерева, обращаясь к обширным пространствам Половецкой земли, на поле битвы у реки Каялы тучи идут «от самого моря». Это и быстрота передвижения героев как символ их власти над пространством. Типичны именно для поэтики XI—XII вв.
церемониальные положения князей. Наконец, типичны для этой эпохи временные дистанции в «Слове»: оно не вспоминает событий XII в. (до похода Игоря), но зато охотно обращается к деяниям предков — дедов и прадедов" [17].
Также можно провести множество параллелей между «Слово о полку Игореве» и памятниками древнерусской народной словесности. Как отмечает О. В. Творогов, «в летописях встречаются соответствующие выражения, как и в переводных славяно-русских повестях, хрониках и т. п. С русской народной словесностью „Слово о полку Игореве“ имеет много общего, начиная с внешних средств выражения (эпитетов, сравнений, параллелизма и проч.) до образов природы, снотолкований, причитаний, запевов, заключений, изображения смерти и пр.» [37, c. 18].
Вместе с тем «Слово о полку Игореве» обладает сложнейшей поэтической символикой, в нём содержатся смелые призывы к князьям, носящие ярко выраженный политический характер. В «Слове» прослеживаются черты языческой образности, произведение характеризуется композиционным разнообразием, наличием необычного бессоюзного синтаксиса, что и позволяет говорить о данном памятнике как об особом явлении в древнерусской литературе и книжности. Конечно же, «Задонщина» также обладает многими их перечисленных характеристик, однако это произведение является во многом подражаем «Слову о полке Игореве». Исследователи полагают, что уникальность «Слова» также обусловлена его принадлежностью к светской «княжеской» культуре ранней Руси, очень немногочисленно представленной в плане литературы (можно упомянуть лишь Моление Даниила Заточника), кроме того, многое сближает «Слово» с фольклором, с европейской скальдической литературой и её традициями.
Список литературы
Адрианова-Перетц
В. П. Древнерусская литература и фольклор. — Л., 1974.
Адрианова-Перетц В. П. Было ли известно «Слово о полку Игореве» в начале XIV века.//Русская литература, 1965, № 2.
Барсов Е. В. Слово о полку Игореве как художественный памятник Киевской дружинной Руси. Т.
1. — М., 1887.
Белинский В. Г. Статьи о народной поэзии. Полн.
собр.соч. Т.
5. — М., 1954.
Берков П. Н. Заметки к истории изучения «Слова о полку Игореве». — М.-Л., 1947, т. V.
Булаховский Л.А. О первоначальном тексте «Слова о полку Игореве». — «ИОЛЯ» («Известия Отделения литературы и языка АН СССР»). — М., 1952. Т. XI. вып. 5.
Демкова Н.С. К вопросу о времени написания «Слова о полку Игореве». — «Вестник ЛГУ», 1973, № 14, вып. 3.
Дмитриев Л. А. История открытия рукописи «Слова о полку Игореве"// Слово о полку Игореве — памятник XII века / Отв. ред. Д. С. Лихачев; АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин.
Дом). — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962.//
http://feb-web.ru/feb/slovo/critics/s62/s62−406-.htm
Дмитриев Л. А. История первого издания «Слова о полку Игореве». Материалы и исследование. — М.-Л., 1960.
Дмитриев Л. А. Реминисценции «Слова о полку Игореве» в памятнике новгородской литературы.//В кн.: Культурное наследие Древней Руси. Истоки, становление, традиции. — М., 1976.
Дмитриев Л.А. «Слово о полку Игореве» и русская литература. — В кн.: Слово о полку Игореве. Изд. 2-е. — Л., 1967.
Ерёмин И.П. К вопросу о жанровой природе «Слова о полку Игореве». — М.: АН СССР, 1956. Т.
12.
Еремин И.П. «Слово о полку Игореве» в русской, украинской и белорусской поэзии.//Ученые записки Ленингр. ун-та, 1948, № 90. Сер. филол. наук, вып. 13.
3имин А. А. Приписка к псковскому «Апостолу» 1307 года и «Слово о полку Игореве». //Русская литература, 1966, № 2.
История русской литературы X — XVII вв.//Под ред. Д. С. Лихачева.//
http://www.infoliolib.info/philol/lihachev/19.html
Лихачев Д.С. О русской летописи, находившейся в одном сборнике со «Словом о полку Игореве» — «ТОДРЛ». — М.-Л., 1947. Т. V.
Лихачев Д. С. «Слово о полку Игореве» и особенности русской средневековой литературы.//В кн.: «Слово о полку Игореве» — памятник XII века. — М.-Л., 1962.
Лихачев Д. С. Изучение «Слова о полку Игореве» и вопрос о его подлинности.//В кн.: «Слово о полку Игореве» — памятник XII века. — М.-Л., 1962.
Лихачёв Д.С. «Слово о полку Игореве» и процесс жанрообразования XI—XIII вв. — Л., 1982.
Лихачев Д. С. «Слово о полку Игореве». Историко-литературный очерк. — М., 1950.
Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени. — Л., 1985.
Лихачев Д. С. Черты подражательности «Задонщины» (к вопросу об отношении «Задонщины» к «Слову о полку Игореве»).//Русская литература, 1964, № 3.
Лихачев Д. С. Исторический и политический кругозор автора «Слова о полку Игореве». /В кн.: «Слово о полку Игореве». Сборник исследований и статей // Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. — М.-Л., 1950.
Лукьянов В. В. Дополнения к биографии Иоиля Быковского. — ТОДРЛ, т. XV. — М. — Л., 1958.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 29.
Моисеева Г. Н. Спасо-Ярославский хронограф и «Слово о полку Игореве». — Л., 1976.
Никифоров А.И. «Слово о полку Игореве» — былина XII века. — Л., 1941. С. 4. Ерёмин И. П. К вопросу о жанровой природе «Слова о полку Игореве». — М.: АН СССР, 1956. Т.
12.
Прийма Ф.Я. К истории открытия «Слова о полку Игореве». — ТОДРЛ, т. XII. — М. — Л., 1956.
Прийма Ф.Я. О гипотезе А. А. Зимина.//Русская литература, 1966, № 2.
Робинсон А. Н. Русская земля в «Слове о полку Игореве». — Л., 1976. Т. XXXI.
Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». — М., 1972.
Слово о полку Игореве. 2-е изд. — Л., 1967.
Слово о полку Игореве.//
http://az.lib.ru/z/zhukowskij_w_a/text_0126.shtml
Сперанский М. Н. Сказание об Индийском царстве. — Ипо РЯС, 1930. Т. III, кн. 2.
Стеллецкий В.И. «Слово о полку Игореве» в художественных переводах и переложениях.//В кн.: «Слово о полку Игореве». Поэтические переводы и предложения. Под общей редакцией В. Ржиги, В. Кузьминой и В. Стеллецкого. — М., 1961.
Творогов О.В. К вопросу о датировке Мусин-пушкинского сборника со «Словом о полку Игореве». — «ТОДРЛ». — Л., 1976. Т. XXXI.
Творогов О.В.
Литература
древней Руси (Пособие для учителя). — М., 1981.
Творогов О.В. «Слово о полку Игореве» и «Задонщина». //В кн.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. К вопросу о времени написания «Слова». — М.-Л., 1966.
Шевырёв С. П. История русской словесности, преимущественно древней. Т.1, ч.1−2. — М., 1846.
