Социальная ответственность. 
Профессиональная этика журналиста

Упреки в безответственности сопровождают журналистику — по крайней мере, в ее западном варианте — с первых дней существования. Время от времени журналисты отвечали на эти упреки различными заявлениями. Например, американское общество редакторов газет в 1923 г. приняло «Каноны журналистики», в которых газетчиков призывают соблюдать искренность, правдивость, беспристрастность, честность, порядочность и уважение к частной жизни человека, быть точными в подаче новостей, отделяя факты от мнений. Мы еще вернемся к американскому опыту, а сейчас стоит отметить, что в России обвинения журналистов в безответственности приобрели особый накал в годы перестройки. Да и сейчас время от времени появляются злорадные обобщения: хотели свободы, вот и получили порнографию; другие авторы увещевают журналистов: будете социально безответственными, аудитория вас разлюбит, тиражи упадут, рекламы станет меньше и доходов не будет; третьи кричат о безответственной журналистике, которая растлевает народ; четвертые призывают журналистов помогать власти в ее стремлении «навести порядок»; пятые закатывают истерики по поводу попыток власти посягать на свободу слова.

Хотя тема ответственности обсуждалась в философии еще Аристотелем, в XX в. она приобрела новое звучание. Наиболее полно ее раскрыл в 1970;х гг. Г. Ионас: в книге «Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации» он говорит о необходимости новой этики в условиях технологического прогресса и возрастания масштабности и неотвратимости технологических изменений. Эта новая этика должна быть основана на ответственности. По наблюдению философа, традиционная этика не принимала во внимание отдаленные последствия человеческих поступков, так как в ней господствовало убеждение, что природа человека и природа вещей неизменны. Но в XX в., когда скорость социальных и технологических изменений, а вместе с ними влияние человека на климатические процессы и вопросы глобальной безопасности стали стремительно увеличиваться, «старая» этика перестала работать. «Разумеется, ответственность ничуть не новое явление в нравственности, — пишет автор, — однако никогда прежде у нее не было такого объекта, да и теория этики до сих пор уделяла ей мало внимания»^[1].

Чаще всего понятие «ответственность» истолковывают как необходимость отвечать перед кем-то за свои действия и поступки либо как облеченность нравами и обязанностями в осуществлении какой-нибудь деятельности. Анализ литературы, в которой используется термин «ответственность», дает основание для формулирования понятийной модели следующего вида (рис. 7.2).

Рис. 7.2. Понятийная модель термина «ответственность».

Социальная ответственность как таковая в этой модели отсутствует. Можно предположить, что это словосочетание рассматривается как синоним моральной ответственности в самом широком смысле этого понятия (а не только как «осуждение коллег и угрызения совести»).

Ответственность журналистики: западный концепт^[2]

В 40-х гг. XX в. владелец журналов «Тайм», «Лайф» и «Форчун» Г. Р. Люс инициировал создание в США специальной комиссии для исследования ситуации со свободой слова и нравственностью в американских СМИ. Такой орган, возглавленный философом Р. Хатчинсом и названный Комиссией по вопросам свободы печати, начал работу во время Второй мировой войны. В 1947 г. комиссия подготовила доклад под названием «Свободная и ответственная пресса. Общий отчет о СМИ: газеты, радио, кино, журналы и книги»^[3]. В нем говорилось о том, что в условиях быстрого технологического прогресса и усложняющегося устройства общества положение СМИ изменилось и американской прессе (под словом «пресса» в докладе подразумевались все СМИ^[4]), чтобы сохранить в стране свободу самовыражения, необходимо принять на себя определенные обязательства и ответственность перед обществом. И если раньше те, кто вообще задумывался об общественной ответственности журналистов, пытались интегрировать эту идею в либертарианское представление о свободе печати, то члены Комиссии Хатчинса сочли, что этого недостаточно, и предложили принципиально новую концепцию, которая со временем получила название «теория социальной ответственности прессы». Она оказала такое влияние на последующее развитие журналистской этики, что исследователь Э. Б. Ламбет назвал отчет комиссии «самым важным документом о средствах массовой информации в двадцатом веке»^[5]. А не менее авторитетный исследователь Дж. Меррилл пришел к выводу, что журналистская этика в принципе начинается только с доклада Комиссии Хатчинса, так как ее члены, выйдя за пределы либертарианства, впервые заговорили о том, как следует вести себя прессе^[6].

Основная идея доклада и всей теории заключается в том, что в условиях развивающегося индустриального общества и появляющихся вместе с ним угроз для свободы слова пресса должна принять на себя новую ответственность перед обществом: свобода СМИ может сохраниться только как ответственная свобода. Заботой о свободе слова проникнут весь доклад — авторы не устают повторять, что она является важнейшим условием демократки и благосостояния общества и защитой от авторитаризма; что никакая нация не может быть заинтересована в том, чтобы подавлять совесть своих граждан. Однако свобода слова в опасности, и ее нужно сохранить. Если либертарианская теория прессы основывалась на идее негативной свободы (главным врагом было государство, и главной задачей прессы было охранять свободу личности от его посягательств), то члены Комиссии Хатчинса полагали, что в современном им мире свобода должна пониматься как негативно, так и позитивно. «Свобода от» должна дополняться «свободой для» — а именно для сохранения и развития свободного общества. В некотором смысле получается, что оба варианта свободы существуют ради самой свободы, но только в первом случае главенствующую роль играет свобода личности, а во втором — свобода общества.

Позитивная свобода, подразумеваемая в теории социальной ответственности прессы, предполагает наличие дополнительных, не использовавшихся ранее инструментов для своего претворения в жизнь. «Быть свободным — значит использовать имеющиеся возможности действия (i) без внешнего ограничения или контроля и (и) при наличии средств и инструментов, которых требует данное действие», — писал в дополнительном докладе комиссии под названием «Свобода прессы: рамки принципа» один ее из самых активных членов философ У. Хокинг^[7]. Эти инструменты — технические и финансовые ресурсы, доступ к источникам информации в своей стране и за рубежом, возможность представлять результаты своей работы на национальном рынке и т. д.^[8]

В целом комиссия выработала пять требований к свободной и ответственной прессе.

Во-первых, пресса должна обеспечивать «правдивый, всесторонний и вдумчивый отчет о событиях дня в контексте, который объяснял бы их значение»^[9]. Здесь речь идет о том, что СМИ должны быть точными, не должны лгать, должны тщательно выбирать источники информации, представлять позиции всех сторон конфликта, четко разделять факты и мнения. Но этого недостаточно: «Сегодня уже мало просто правдиво сообщить о факте. Нужно сообщать правду о факте», — говорится в докладе. Другими словами, недостаточно, например, механически представить позиции всех сторон конфликта — нужно вглядываться в то, что стоит за каждым событием, обрисовывать контекст, объясняющий, какую почву имеют под собой те или иные заявления, почему событие важно и к чему может привести. Просто правдивого, фактически точного рассказа о событии в современном сложном обществе может не хватить для того, чтобы не посвященный в тему человек получил полную и адекватную картину произошедшего. «Комиссия полагает, что, вместо того чтобы считать две полуправды одной правдой, пресса должна искать „всю правду“», — комментирует это положение один из авторов книги «Четыре теории прессы» Т. Питерсон и в качестве иллюстрации приводит цитату своего современника Э. Дэвиса: «Хорошая газета или хорошая информационная вещательная компания должны пройти, как канатоходцы, между двумя глубокими пропастями, где с одной стороны — ложная объективность, которая все принимает за чистую монету и позволяет публике быть обманутой самым наглым шарлатаном, а с другой — „комментированный“ репортаж, который не может провести границу между объективным и субъективным, между достаточно хорошо установленным фактом и тем, что репортер или редактор хотели бы считать фактом»^[10]. К умению ходить именно по такому «канату» и призывали члены Комиссии Хатчинса своей первой рекомендацией.

Во-вторых, по мнению комиссии, пресса должна служить «форумом для обмена комментариями и критикой»^[11]. Если раньше, в менее развитом обществе, почти каждый мог создать свою газету и через нее транслировать свои взгляды широкой аудитории, то к середине XX в. это стало практически невозможно: появились медиагиганты, конкуренция с которыми требует огромных финансовых вложений, и максимум, на что может рассчитывать средний предприниматель, — это местное или нишевое СМИ с небольшой аудиторией. Таким образом, задача представлять мнения самых разных людей ложится на уже существующие крупные СМИ. Если они не будут этого делать, то свобода слова окажется урезанной, так как не все желающие будут иметь возможность высказаться. Это значит, что в прессе должны транслироваться в том числе и мнения, с которыми редакция не согласна; должны быть представлены все важные общественные позиции и интересы (это будет способствовать лучшему взаимопониманию между разными группами в обществе); всегда должны быть указаны источники фактов, мнений или аргументов, чтобы каждый мог оценить их и самостоятельно принять решение о том, стоит ли им доверять.

В-третьих, пресса должна давать «представительную картину групп, составляющих общество»^[12]. Вкратце суть этого пункта состоит в том, что пресса должна избегать стереотипов в отношении каких бы то ни было социальных групп, так как стереотипы ведут к распространению в обществе предубеждений. О любой социальной группе нужно писать взвешенно, уделяя равное внимание как ценностям и устремлениям входящих в нее людей, так и их слабостям и недостаткам. Забегая вперед, отметим, что это требование впоследствии стало основным для специальных этических кодексов, посвященных освещению межнациональных и межконфессиональных отношений.

В-четвертых, СМИ должны представлять и разъяснять «цели и ценности общества»^[13]. Так же как и в отношении отдельных общественных групп, здесь необходимо представлять полную картину событий со всеми ее темными и светлыми сторонами. В то же время авторы отмечают, что у СМИ есть очень важная образовательная функция и поэтому необходимо «с ответственностью педагога описывать и прояснять идеалы, к которым должно стремиться общество». Этот пункт серьезно расходится с либертарианской теорией прессы, адепты которой вовсе не считали, что пресса должна делать что-то подобное. Стоит также отметить, что это и самый идеалистический пункт концепции: судя по формулировкам, авторы предполагают, что существует некая единая, ясная и разделяемая всеми картина целей и ценностей общества, в то время как на практике у каждого СМИ она может быть своя.

В-пятых, СМИ должны обеспечивать «полный доступ к информации дня»^[14]. Хотя в современном обществе основные решения принимают лидеры, это не значит, что обычным людям не нужно знать, при каких обстоятельствах и исходя из чего принимались эти решения. Кроме того, лидером может стать любой человек, и для этого ему нужен максимально полный доступ к информации о событиях.

Таковы основные требования, которые, по мнению авторов доклада, современное им общество предъявляло СМИ и которые впоследствии легли в основу теории социальной ответственности прессы. Одно из важных отличий теории социальной ответственности от либертарианской теории заключается в самом понимании свободы слова. Если в либертарианской традиции свобода слова — это естественное право, с которым человек родился и которое у него никто не может отнять, и оно не предполагает практически никаких обязанностей, то в теории социальной ответственности свобода слова стала моральным правом с элементами обязанности. «Если человек обременен идеей, он не только хочет ее выразить — он обязан ее выразить, — пишут авторы доклада. — Он должен это своей совести и общему благу Это его обязанность перед сообществом и чем-то большим, чем сообщество: скажем, перед правдой. Это долг ученого перед своим результатом и долг Сократа перед оракулом; это долг каждого человека перед своими убеждениями»^[15]. То есть если в либертарианской традиции человек мог высказывать свои убеждения, а мог и не высказывать (и то и другое было его абсолютным моральным правом), то, по логике авторов теории социальной ответственности, человек обязан обнародовать свои убеждения даже в том случае, если ему не хочется этого делать: таким образом он помогает идеям конкурировать на интеллектуальном рынке и способствует развитию общества и свободы слова.

Выводы Комиссии Хатчинса подверглись ожесточенной критике со стороны журналистов. Как это обычно бывает, практикующие журналисты сразу после выхода доклада назвали выводы комиссии оторванными от реальности, «учеными и абстрактными», «высоколобыми», а членов комиссии окрестили «элитарными платонистами»^[16], намекая, в частности, на то, что все они были исследователями-теоретиками, а не журналистами-практиками. Их критические высказывания прежде всего были направлены против идеи ограничения свободы журналистов. Особенное возмущение вызывал высказанный в докладе тезис о том, что, «по мнению комиссии, каждый, кто озабочен свободой прессы и будущим демократии, должен сделать все возможное, чтобы пресса стала ответственной, а если она не станет такой по своей воле, то в качестве последнего средства для этого будет применена сила правительства»^[17]. И хотя предлагаемые меры были крайне либеральными (поощрять создание новых СМИ для увеличения конкуренции, способствовать введению технологических новшеств, мягко использовать антимонопольные законы в сфере СМИ), а некоторые и вовсе были направлены на увеличение свободы СМИ в ее негативном смысле (вместо уголовного наказания за клевету ввести закон, по которому провинившееся СМИ должно было просто напечатать опровержение или дать оговоренному человеку возможность ответить; вместо тотального запрета на революционные призывы свести запрет только к тем из них, которые с большой вероятностью могут привести к насилию)^[18], защитники либертарианской теории в принципе не могли согласиться с тем, что государство может вмешиваться в деятельность СМИ.

Однако со временем идеи Комиссии Хатчинса стали все больше приниматься журналистским сообществом. Ценность ответственности в целом все больше осознавалась в профессии, хотя и в дальнейшем существовали (и по сей день существуют) те, кто придерживался либертарианских идей в отношении журналистики и даже принятие журналистских этических кодеков считает несовместимым с базовым понятием свободы выражения мнений. Но, как писал в 1990;х гг. Дж. Меррилл, ценность свободы к концу столетия стала уступать ценности ответственности: «Несмотря на наследие эпохи Просвещения, силу голосов в защиту свободы, нежелание либертарианства умирать и духовное влияние экзистенциализма, переход от свободы к ответственности, кажется, продолжается. По меньшей мере, в некоторых уважаемых академических кругах бытует мнение, что прежний упор на свободу и индивидуализм разрушителен для журналистской этики»^[19]. Похожего мнения сегодня придерживаются и многие практикующие журналисты. И хотя большинство репортеров и редакторов согласны с тем, что минимальный набор кодифицированных правил, ограничивающих свободу самовыражения, необходим, в профессиональной среде остро стоит вопрос: сколько еще правил допустимо принять в дополнение к существующему минимуму? Сегодня журналистские организации в разных странах официально выпускают самые разные специальные этические кодексы: о том, как освещать истории, связанные с детьми, меньшинствами, психологической травмой и т. д. Некоторые журналисты считают, что часть этих правил слишком далеко выходит за пределы необходимого минимума.

Окончательное признание идея социальной ответственности журналиста в западных теориях журналистики получила после появления уже неоднократно упоминавшейся книги Ф. С. Сиберта, У. Шрамма и Т. Питерсона «Четыре теории прессы».

Авторы констатировали, что по мере развития общества возникла теория социальной ответственности прессы перед обществом. Смысл этой теории в том, что государство не вмешивается в дела прессы, никто не ущемляет журналистов в их праве искать и сообщать информацию, хозяев СМИ не ограничивают в возможности получать прибыль. Но за это пресса берет на себя обязательство быть саморегулируемой, совестливой, не гневить Бога, исповедовать общественную мораль.

В «Международных принципах журналистской этики» появился специальный «Принцип III. Социальная ответственность журналиста».

Нисколько не преуменьшая значимости этического компонента разнообразных кодексов, принципов, хартий, следует все же сказать, что не менее важна в них практическая часть. Внимательный анализ разнообразных практических кодексов, на которые опираются в своей деятельности западные журналисты, дает основание для вывода о том, что понятие «социальная ответственность журналиста» на самом деле есть конструкт, обозначающий совокупность императивов профессионального поведения, облеченных в форму этических предписаний. Другими словами, когда говорят о социальной ответственности журналиста, то имеют в виду не только и не столько схемы ответственности, сколько схемы выбора предмета информирования, сбора и анализа сведений, подачи материала^[20].

Этот конструкт формировался в западных странах одновременно с формированием и развитием типа социальной организации, который ныне носит название «гражданское общество». Надо жестко и однозначно заявить, что концепт «социальная ответственность журналиста» может быть адекватно воспринят и понят только там, где идеи гражданского общества являются естественным компонентом социальной атмосферы. В других социальных системах это всего лишь слова, которые интерпретируются в соответствии с собственной политической и интеллектуальной традицией.

Следует также подчеркнуть, что дискурс «социальная ответственность» есть продукт индустриальной фазы развития западного общества. По мере перехода общества из индустриальной фазы в постиндустриальную содержание этого концепта тоже меняется. Например, в последние годы идея социальной ответственности трансформировалась в концепты, обозначаемые понятиями «гражданская журналистика» и «коммунитариая журналистика»^[21]. Сторонники этих концептов есть и среди ученых, и среди журналистов-теоретиков, и среди журналистов-практиков.

Говоря о последователях коммунитаризма, необходимо отметить, что они считают традиционную американскую журналистику, основанную на свободе воли, непродуктивной или даже вредной для общества. Они также полагают, что старые философские идеи Локка, Милля и Вольтера о правах человека были хороши для того времени, а сегодня устарели.

• [1] Йопас Г. Принцип ответственности. Опыт этики для технологической цивилизации.М.: Айрис-пресс, 2004. С. 38.
• [2] Понятия «концепт» и «дискурс» в данном тексте используются как синонимы. Основание для такого использования дает то обстоятельство, что понятием «концепт» обычнообозначают мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода (см. работы С. Л. Лскольдова-Ллексеева, Ю. С. Степанова, Ю. Н. Караулова, Г. В. Колшанского, Н. Е. Сулименко). Понятие «дискурс"также используется для обозначения некоторой культуры взаимодействия (тогда говорят, например, «коммунистический дискурс», «буржуазный дискурс» или «организационныйдискурс»).
• [3] Л Free and Responsible Press. A General Report on Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. Chicago: The University of Chicago Press, 1947.
• [4] Ibid. P. 109.
• [5] Ламбет Э. Б. Приверженность журналистскому долгу. Об этическом подходе в журналистской профессии. М.: Национ. ин-т прессы, 1998. С. 25.
• [6] См.: MerrillJ. С. Journalism Ethics: Philosophical Foundations for News Media. Boston: St. Martin’s press, 1997. P. 16.
• [7] Цит. по: Питерсон Т. Теория социальной ответственности прессы // Сиберт Ф. С., Шрамм У. у Питерсон Т. Четыре теории прессы. М.: Нациои. ин-т прессы, 1998. С. 142.
• [8] Л Free and Responsible Press. A General Report on Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. Chicago: The University of Chicago Press, 1947.P. 129.
• [9] Ibid. P. 21−23.
• [10] Цит. по: Питерсон Т. Теория социальной ответственности прессы. С. 134—135.
• [11] A Free and Responsible Press. A General Report on Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. P. 23—25.
• [12] Ibid. P. 26−27.
• [13] A Free and Responsible Press. A General Report on Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. P. 27—28.
• [14] Ibid. P. 28.
• [15] Ibid. P. 8.
• [16] См. Kaplar R. D., Maines Р. D. The Government Factor. Undermining Journalistic Ethicsin the Information Age. Washington: Cato Institute, 1995. P. 27.
• [17] A Free and Responsible Press. A General Report on Mass Communication: Newspapers, Radio, Motion Pictures, Magazines, and Books. P. 80.
• [18] Ibit. P. 80−90.
• [19] MerrillJ. C. Journalism Ethics: Philosophical Foundations for News Media. P. 98.
• [20] В этой связи стоит напомнить о Софийской декларации, выработанной Индоевропейским семинаром по укреплению независимых средств массовой информации (София, 1997) и одобренной затем — с соответствующей рекомендацией государствам — Генеральной ассамблеей ЮНЕСКО. Пункт 6 Софийской декларации гласит: «Профессиональноправильные методы журналистской работы являются наиболее эффективной гарантиейот правительственных ограничений и давления со стороны особо заинтересованных групп». И не случайно Ю. В. Казаков так настойчиво вводит термин «профессионально правильноеповедение журналиста».
• [21] Миллер Э. Д. Шарлоттский проект. Как помочь гражданам взять демократию в своируки. М., 1998; Воронина О. А. Новый коммуиитаризм и гражданская журналистика // Воронина О. А. Гендерная экспертиза законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации. М., 1998.