Женский вещный мир в творчестве А. Блока

Женский вещный мир в творчестве А. Блока Н. Э. Марцинкевич

Основным источником творчества Блока является женственное начало, а центральной мифологемой — Душа мира, которая как божественное и вместе с тем природное начало органично объединяет идеальный и реальный планы бытия. Душа мира в творчестве Блока персонифицирована в таких образах, как Богородица, Дева, Жена, облеченная в солнце, Царица, царевна в тереме, Прекрасная Дама, Офелия, Коломбина, Кармен, Елена, Незнакомка, Фаина, Снежная дева, Катька, Изора, Валькирия, цыганка, жена, невеста, мать [5, с. 333]. Каждой из этих ипостасей соответствует определенный вещный мир, свои особенные репрезентанты: например, бич Фаины, маска Снежной девы, щит и меч девы Валькирии, венчальная свеча Елены, шляпа со страусовыми перьями Незнакомки, чулки Катьки и др. На взаимоотношения «я» и «Ты» / «ты» Блок спроецировал ряд известных культурных моделей, каждой из которых присущи свой антураж, атрибуты и костюмы: «слуга — королева», «царевич — царевна», «рыцарь — прекрасная дама», «Гамлет — Офелия», «Пьеро — Коломбина» и др. На формирование женского вещного мира в творчестве Блока оказали влияние и внелитературные источники: повседневная реальность и реальные личности, прототипы центральных женских образов, их внешний облик, характер, род занятий и увлечения.

В «лирической трилогии» Блока предметное наполнение женского образа напрямую связано с переходом от «идеального» к «реальному» и стремлением к синтезу этих начал, к идеально преображенной материи. В творчестве зрелого Блока бытовая повседневность и мистическая сверхреальность соединяются в одном символическом образе. Изначально Блок исходил из запредельности и непостижимости идеала, поэтому описания «Ты» в стихотворениях «первой книги» почти лишены материальной предметности, в них преобладает природность, модель таких описаний — мифологический и фольклорный параллелизм, идеальные образцы — библейская Жена, облеченная в Солнце, и сказочная царевна с месяцем в косе: «В ткани земли облеченная, / Ты серебрилась вдали»; «Дева в снежном инее»; «В небывалой предстала красе, /…/ Солнце, месяц и звезды в косе»; «Лучи — зубцы ее короны» [2, I, с. 71, 144, 201, 335] и др. Часто упоминаемый атрибут и репрезентант «Ты» в «первой книге» — цветы: «Мне снова снилась ты, в цветах, на шумной сцене, /…/ Ты умерла, вся в розовом сияньи, / С цветами на груди, с цветами на кудрях.» [2, I, с. 14] и др. Постепенно в «лирической трилогии» влияние материального мира нарастает, усиливается внимание к бытовым вещам в окружении героини, к ее одежде и аксессуарам; покровы, свидетельствующие о царственности, святости и девственности «Ты», сменяются дамским модным платьем.

С женственным началом в лирике Блока связана архитектурностроительная символика: храм, престол, трон, терем, ворота, крыльцо, порог, ступени, дверь, калитка, лестница, окно. Например: «Ты над могилой лучезарный храм» [2, I, с. 117]. Ворота, двери и другие строительные мотивы помимо фольклорных, религиозных, эзотерических источников соотносятся с идеей Софии-художницы, устроительницы мира.

Род занятий и атрибуты «Ты» / «ты» — рукоделие: прялка, веретено, игла, пряжа, нить, кудель, канва, кружево, бисер; пение и танец: свирель, бубен, кимвалы, кастаньеты; театральная игра: маска (самый частотный атрибут во второй книге стихотворений). В творчестве Блока можно обнаружить как традиционные женские атрибуты, так и нетрадиционные: веер, зеркало, факел, бокал, кубок или чаша вина и факел-кубок, весло, книга, бич, щит, меч, кинжал, коса, серп, ключ, циркуль. Из религиозных предметов упоминаются икона, распятье и золотой образок на груди. В мировоззрении Блока Мировая душа проявляет себя как судьба. Традиционно богини-судьбы — пряхи или ткачихи, с ними связаны мотивы ткачества, прядения, шитья, вышивания, плетения, низания. В предисловии к сборнику «Земля в снегу» Блок иронически описывает судьбу как «пленительную мещанку в ажурных чулках с голубыми стрелками» [2, II, с. 373]. Кружева, ажурные чулки, а также вуаль могут быть соотнесены с образом судьбы, потому что эти детали одежды изготовлены при помощи технологии плетения и имеют узорную или сетчатую фактуру. Бич — еще один атрибут судьбы: он используется для властного принуждения и наказания (возмездия), к тому же изготовлен из свитых нитей или ремней.

Костюмный лексикон творчества Блока разнообразен. Блок внимателен к женскому костюму, но обычно не описывает его подробно, а указывает на какие-либо детали, силуэт, фактуру или цвет наряда. Поэтическому языку Блока свойственны символичность, метафоричность и метонимичность, эти свойства в полной мере распространяются и на костюмные образы. Например, для Блока типичны сравнения пояса и ленты с Млечным путем, зарей; шлейфа платья — со звездным небом, с хвостом кометы или змеи. Шлейф оживает, наделяется самостоятельностью и метонимически представляет героиню — владелицу платья: «усталый шлейф» [2, II, с. 302]; «Словно змей, тяжкий, сытый и пыльный, / Шлейф твой с кресел ползет на ковер.» [2, III, с. 32] и др.

Силуэт, вид, фасон одежды — просторные и длинные, некроеные или простого кроя, создающие складки одеяния: риза, покрывало и покровы, туника, багряница и порфира, пеплум, плащ, плат, платок, шаль, сарафан, платье со шлейфом. Из приведенного перечня видно, что Блок, особенно в «первой книге», упоминает старинные и / или народные одежды. Такие наряды не списаны с натуры, они исключены из конкретного исторического времени рубежа XIX—XX вв., их функция заключается в том, чтобы быть культурным знаком, указывать на древние или давние эпохи и свидетельствовать об абсолютности, изначальности и неизменности женственного «Ты» как Богини, Девы, Вечной Жены, Царицы: «И мнилась мне Российская Венера, / Тяжелою туникой повита.»; «В ризах целомудрия, / О, святая! где ты?»; «О, я привык к этим ризам / Величавой Вечной Жены!» [2, I, с. 91, 171, 232]. Не повседневная реальность, а мифологические, фольклорные, литературные и визуальные источники формировали костюмный код в ранней лирике Блока. В литературе — это античность, Средние века и Возрождение, романтизм; визуальный ряд — иконопись, живопись раннего Возрождения и прерафаэлитов. Риза, багряница и порфира в поэзии Блока сохраняют сакральное значение, тогда как модные костюмы профанируются и становятся синонимом пошлости. Так, в цикле «Вольные мысли» упоминается модный в начале XX в. тальер («забавные тальеры») — сложно скроенный костюм приталенного узкого силуэта, состоящий из жакета и юбки, но этот модный костюм скрывает «дряблость мускулов и грудей» [2,с. 302]. В первой книге среди вневременных символических одежд встречается довольно прозаическая «шубка с мехом» [2, I, с. 235]; «шубка меховая, / В которой ты была в ту ночь» [2, III, с. 89]. Эта шубка — реальная биографическая деталь (черная шубка Л. Д. Менделеевой, которую она носила зимой 1901 года) и одновременно аллюзия на стихотворение Вл. Соловьева «На Сайме зимой»: «Вся ты закуталась шубой пушистой.» [6, с. 107],. В наброске письма к Л. Д. Менделеевой Блок заостряет внимание на немодности ее шубки: «На Вас бывала должно быть полумодная шубка с черным мехом, не очень новая; маленькая шапочка, под ней громадный тяжелый золотой узел волос — ложился на воротник, тонул в меху» [4, с. 49]. «Полумодность» наряда юной девушки в данном случае не имеет негативной оценки, напротив, для Блока одежда вне моды свидетельствует о принадлежности ее владелицы к неизменному идеальному миру.

Материалы и фактура, свидетельствующие о торжественности, царственности и женственности наряда и должным образом характеризующие его владелицу: мех, бархат, шелк, парча, газ, кружево, золото и серебро, жемчуг и драгоценные камни, Как правило, Блок упоминает о старинных роскошных нарядах, но также у него встречаются и простые одежды: простонародные «кофточка из ситца» [2, I, с. 116], «ситцевый платочек» [2, II, с. 138], «фартучек с кружевцом» [2, III, с. 193], есть простота и совсем другого рода — интеллектуальная: черное платье с белым воротником у революционерки в поэме «Возмездие» [2, III, с. 311]; изысканная: черное платье Фаины в «Песне судьбы».

Цветовая гамма наряда: белый, черный, синий и его оттенки, золотой, красный и его оттенки, а также светлый, темный, прозрачный, серебристый, цветной, разноцветный, пестрый, узорный, яркий, бледный. Традиционно цвет наряда зависит от его значения. Светлые и испускающие свет одежды у Блока соотносятся с ангелическими одеяниями или покровами Девы Марии, к марийным одеждам также относятся багряница и голубой (синий) плащ (риза, платье). Например, в цикле «На поле Куликовом» «Ты» отождествляется с Богородицей в ризах из света: «Ты сошла в одежде, свет струящей, / Не спугнув коня» [2, III, с. 251]. В «Песне судьбы» Елена вся в белом, кажется, что у нее за плечами белые крылья, тогда как Фаина в черном платье со шлейфом напоминает змею.

Элементы костюма: пояс, лента, рукав, шлейф, шелковый корсаж, перчатка, узкий ботинок и острый каблук, головной и носовой платки, чулки и гетры, рубашка, а также кружевное белье.

Украшения: живые и искусственные цветы, перстень, кольца и браслеты, бусы, монисто, жемчуг и драгоценные камни: алмаз и аметист.

Головные уборы и украшения для волос: венок, венец, корона, тиара, золотая повязка, фероньера, ленты, фата и вуаль, шляпа с перьями, капор, берет, бант, шпильки. творчество блок женский вещный Грим (пудра, румяна и др.) и духи также являются частью костюма. Самая знаменитая ароматическая деталь в лирике Блока содержится в описании костюма Незнакомки: «Дыша духами и туманами, / Она садится у окна. / И веют древними поверьями / Ее упругие шелка.» [2, II, с. 186]. В начале XX века сохраняется традиция пропитывать ароматом духов личные вещи — перчатки, батистовые носовые платочки, шелковые платья, почтовую бумагу. В дневнике 1918 года, вспоминая о своих встречах с К. М. Садовской в Бад-Наугейме в 1897 г., Блок упоминает о ее духах и по прошествии более двадцати лет точно называет их: «ее платок с Peau d’Espagne» [2, VIII, с. 339]. Эта деталь присутствует и в цикле «Через двенадцать лет»: «В тенях траурной ольхи / Сладко дышат мне духи, // В листьях матовых шурша, / Шелестит еще душа.»; «Сердце занято мечтами, / Сердце помнит долгий срок, / Поздний вечер над прудами, / Раздушенный ваш платок» [2, III, с. 183, 185]. Аромат «Peau d’Espagne» («Испанская кожа») воссоздает запах обработанной особым ароматическим составом кожи для перчаток. Это одна из старейших парфюмерных композиций, соединяющая цветочно-растительный и животный (мускус и цибетин) элементы. На рубеже XIX—XX вв.еков этот старинный чувственный аромат был моден в среде артистической богемы. В августе 1902 г. Блок в письме к Л. Д. Менделеевой среди прочих памятных для него примет минувшей петербургской зимы называет парфюмерный магазин Р. Келера: «Но чтобы я когда-нибудь забыл что-нибудь из этого (и Р. Келер и т. д. — подробности Вам знакомые) — для этого нужно что-нибудь совсем необыкновенное, притом того же порядка» [2, VII, с. 57]. Вот как Л. Д. Менделеева описывает себя весной 1901 года, в то время, когда Блок посещал их дом в Петербурге: «Я очень любила духи — более, чем полагалось барышне. В то время у меня были крепкие „Coeur de Jeannette“» [3, с. 28]. «Coeur de Jeannette» («Сердце Жаннет») — пряный цветочно-амбровый аромат, который производился знаменитым французским парфюмерным домом Убиган. В нем так же, как и в «Peau d’Espagne», сочетаются цветочный и анимальный компоненты — святость и грех.

Женщина и материальный мир неразрывно связаны, так как женское начало — материнское, изначальное, первосущее. В дневниковой записи Блока от 31 января 1918 года есть упоминание о неоформленном первичном состоянии мира — «комочке», части материи, земли, плоти: «Перед моим выходом — Люком. Лю-ком — это маленький красный микрокосм. Розовая спинка, розовая грудка, красное все (юбочка, трико). Маленькая — вьется. От этого у смотрящих начинается правильное кровообращение, меньше пить и курить. Такое появляется во второй части „Фауста“» Блок описывает встречу с балериной Мариинского театра Еленой Михайловной Люком на литературном вечере 30 января 1918 г. и обыгрывает фамилию танцовщицы, разбив ее на слоги: Лю-ком. [2, VII, с. 323]. Затем образ танцовщицы появляется в очерке «Русские денди» (1918): «в комнату влетел маленький розовый комочек, крошечный розовокрасный мирок. <.> Танцовщица, не переставая двигаться всем точеным тельцем, завела порозовевшие ручки к черным кудрям и отколола от них красный мак, отпорхнувший от нее на кушетку; те же розовые ручки, не останавливаясь, опустились волнистым движением к красной туфельке и подтянули опустившуюся сандалию; в это мгновение красные волны юбочки подбежали к розовым щечкам и, приласкав их, нежно отхлынули назад. В следующее мгновение какая-то женщина, ростом вдвое выше танцовщицы, обертывала всю ее в какой-то белый пух, из которого еще раз мелькнули белые зубки и засмеялись черные глазки. Этот маленький мир искусства был уже уложен в вату и вынесен из теплой комнаты куда-то в холодные, обступившие таксомотор сугробы.» [2, VI, с. 54−55]. Мир искусства представлен здесь как хрупкий игрушечный мир, а танцовщица — как кукла. Переход от природы к культуре, а затем от культуры к цивилизации связан с трансформацией женского образа от рождающего, материнского к материальному и утилитарному, от женщины-цветка или женщины-змеи к женщине-кукле. Так, Клеопатра в Паноптикуме становится восковой куклой, грудь которой жалит механическая змея («Клеопатра»). В творчестве Блока уподобление женщины кукле может быть рассмотрено как часть глобальной проблемы овеществления человека в цивилизованном мире. В свою очередь овеществление, кукольность человека напрямую соотносится с театральностью — марионетками, кукламиавтоматами, стилем комедии дель арте.

Итак, костюм может не только подчеркнуть, но и скрыть, вытеснить, подменить и отменить индивидуальность человека. Этот прием замещения издавна используется в карнавальном действе, маскараде и театре. Образ скрывающей лицо маски становится лейтмотивом в творчестве Блока периода «второй книги». В бытовой повседневности с мотивом маски соотнесен грим — пудра и румяна, а из одежды — вуаль. В те времена использовалась рисовая пудра, которая придавала лицу оттенок фарфоровой белизны. Напудренное лицо становилось отчужденным, как будто покрытым маской. В дневнике 1918 г. Блок вспоминает осень 1901 г.: «Прощание я помню: Любовь Дмитриевна вышла в гостиную (холодная яркая осень) с напудренным лицом» [2, VII, с. 345]. В записной книжке Блока за 1918 г. читаем: «Люба — рассеянная и пудреная — театральная» [1, с. 401]. В одной из сцен «Песни судьбы» пудра помещается в центр внимания: в роскошной уборной Фаины «один молчаливый поклонник, который все время вертел в руках коробку пудры с туалета Фаины, роняет ее. Пудра поднимается облаком. Все хохочут, стараясь скрыть испуг» [2, IV, с. 136]. Румяное лицо — признак молодости и красоты, непременная деталь фольклорных описаний прекрасной женщины. Так, в стихотворении «Царица смотрела заставки.» царевна румяней царицы. Но также подведенное, румяное лицо — это чужое, шутовское, лживое лицо паяца или блудницы: «Надутый, глупый и румяный / Паяц в одежде голубой» [2, I, с. 367]; «И каждый во мглу увлечен / Толпой проституток румяных…» [2, I, с. 170]; «Но только — лживой жизни этой / Румяна жирные сотри. «[2, III, с. 93].

Таким образом, женский вещный мир в творчестве Блока представлен достаточно полно — это предметы и вещи, связанные с местом обитания, родом занятий, внешним обликом героини — ее костюмом, который описан от шляпы с перьями до узких ботинок. Костюмной дихотомии «старинное — модное» у Блока соответствуют образы «девы» и «блудницы», которые могут антиномически сочетаться в одной героине. В раннем творчестве в описании героини преобладает природность, которую затем сменяют театральность и городская повседневность. В «страшном мире» города женщина все более овеществляется, сама становится объектом и превращается в куклу, а ее лицо скрывается маской. У зрелого Блока женские образы разнообразны, и все же идеальный образ связан с русской народной традицией и русским костюмом: «А ты всё та же — лес, да поле, / Да плат узорный до бровей…» [2, III, с. 254]. В поэме «Двенадцать» конфликт между вечностью и повседневностью, девством и блудом трагически заостряется: Катька — «здоровая, толстомордая, страстная, курносая русская девка; свежая, простая и добрая» — одета по последней моде в серые гетры и нелепый «эспри» Именно так описывает Блок Катьку в письме Ю. Анненкову. Обсуждая с Анненковым рисунки к поэме «Двенадцать», Блок просил сделать «эспри» (пышное украшение из перьев для шляпы или волос) Катьки «погрубее и понелепей» [2, VIII, с. 514]. В поэме это украшение не упоминается, и на окончательном варианте рисунка Катька также изображена без него. [2, VIII, с. 514] и также нелепо погибает.

Список литературы

Блок А. А. Записные книжки. 1901 — 1920. — М.: Худож. лит., 1965.

Блок А. А. Собр. соч.: в 8 т. — М.; Л.: Худож. лит., 1960;1963.

Блок Л. Д. И быль и небылицы о Блоке и себе. — Bremen: Presse, 1979.

Литературное наследство. — М.: Наука, 1978. — Т. 89. Александр Блок. Письма к жене.

Приходько И. С. Символистский словарь А. Блока // Художественный текст как динамическая система. — М.: Азбуковник, 2006. — С. 301−334.

Соловьев В. С. Стихотворения и шуточные пьесы. — Л.: Сов. писатель, Ленинградское отд-е, 1974.

Фаликов И. Среда, эпоха, ветер. Миф и явь: ранний Блок в контексте завершенного пути // Вопросы литературы. — 2006. — № 3. — С. 148−179.