Контркультурная палитра. 
Социология потребления

Молодежная контркультура 1960;х годов

В 1950;е годы наметились признаки очередного кризиса. Одним из его симптомом стало появление контркультурных тенденций, опрокидывавших все каноны и ценности, утверждавших новые, казавшиеся шокирующими и вызывающими. В литературе своего рода манифестом «разбитого поколения» («битников») стал роман Джека Ксруака «На дороге», воспевший жизнь американских бродяг, отбросивших принятые жизненные цели, нормы поведения. Революцией в поп-музыке стал Элвис Пресли.

Но гораздо большие масштабы и глубину контркультурные тенденции приобрели в 1960;е годы, когда США бурлили от негритянского движения в защиту гражданских прав, движения протеста против войны во Вьетнаме, студенческого движения. Социальный и политический протест, порою перераставший в открытый бунт, превращался в протест культурный.

Именно в 1960;е годы появилось явление, получившее название контркультуры. В наиболее развитой форме этот феномен проявился в элитарных университетах США и Западной Европы. В крайней и наиболее последовательной форме контркультура раскрылась в движении хиппи. На место господствовавшего культа денег, материального благополучия они выдвинули культ простоты. На место конформизма как ценности («будь как все») пришла высокая оценка способности быть непохожим на других, жить, как живется, не оглядываясь на окружающих. Вместо американского патриотизма, особенно ценившегося в условиях столь же бессмысленной, сколь и кровавой войны во Вьетнаме, хиппи выдвинули лозунг «Make Love Not War!» — призыв думать не о величии государства, а о личных удовольствиях.

Одним из наиболее ярких потребительских символов контркультуры этого времени стали джинсы. Популярные в Америке со второй половине XIX в. в качестве спецодежды рабочих, занятых тяжелым физическим трудом, они после Второй мировой войны поменяли свое символическое содержание. В силу происхождения джинсы были нагружены мистическими левыми ассоциациями с демократией, независимостью, равенством, свободой, диким Западом, свободолюбивыми ковбоями и т. д. Первыми начали использовать джинсы как одежду, не связанную с физическим трудом, художники и артисты в конце 1930;х — 1940;х годах (Friedman 1987). Затем эту моду подхватили группировки бросавших вызов обществу и порою закону мотоциклистов. Молодежь из добропорядочных семей американских средних классов лишь иногда использовала джинсы, но только для поездок за город, работы в саду и т. д. Были попытки выйти за эти пределы, что встречало более или менее острую реакцию родителей и администрации учебных заведений. В результате джинсы «были превращены в символ протеста против власти и угнетения» (Hoffmann, Bailey 1994: 35). Но в 1960;е годы джинсы стали символом принадлежности к бунтующему против потребительства и вообще буржуазного общества молодому поколению. Поскольку движение молодежного (прежде всего студенческого) протеста охватило все развитые страны Запада, то и джинсы превратились в международный символ «новой левой» (в отличие от традиционной коммунистической и социал-демократической) контркультуры. Они стали использоваться состоятельными студентами как повседневная, а то и выходная одежда, в которой ходили в университет, гуляли по улице. В то время это смотрелось так же, как сейчас ватные штаны и валенки в российском университете.

Поскольку джинсы начали быстро входить в моду, представители ядра контркультурного поля («новые левые», хиппи и т. д.) постарались сохранить символику простоты и даже бедности. Для этого обычные джинсы подвергались специальной обработке: их терли (часто до дыр) и обесцвечивали, создавая иллюзию старости и изношенности. Это был своеобразный феномен «демонстративной бедности» (Davis 1992: 73).

В употребление вошли грубые ботинки рабочего и солдатского типов. В это же время впервые в цивилизованной истории Запада женщины выставили на всеобщее обозрение колени, надев шокирующие мини-юбки. Повсеместным стало доселе редкое ношение девушками брюк, особенно в общественных местах. Трезвости как норме жизни было противопоставлено употребление наркотиков, особенно марихуаны (именно здесь начало эпидемии наркомании, захлестнувшей Запад, а теперь и территорию бывшего СССР). В моду вошла музыка, резавшая слух старшему поколению. Хиппи увлекались бродяжничеством, попрошайничали. Элементом контркультуры стала так называемая сексуальная революция, означавшая ломку вековых табу в сексуальных отношениях. С тех пор ходить в обнимку, целоваться на улице, заниматься сексом вне брака стало атрибутом новой субкультуры.

Важным инструментом конструирования контркультурной (бунтующей) идентичности является прическа. Нередко она играет роль идеологического символа. Бесполезно искать смысл в самих волосах — их длине, цвете и т. п. Важна граница, конструируемая с их помощью и отделяющая ог большинства. «Волосы — это политический символ основных движений протеста — как мужских, так и женских» (Synnott 1993: 115). В 1960;е годы длинные волосы у мужчин в США стали символом вызова возглавлявшему президентом Никсоном «моральному большинству». Это спровоцировало нешуточное беспокойство. Длинные волосы запрещались в школах, на многих рабочих местах и т. д. В 1968 г., например, 53 длинноволосых ученика в штате Коннектикут были исключены из школы. Вокруг них разворачивались споры и конфликты в семьях. Консервативное упрямство одних вызвало острую критику со стороны либеральной общественности (Hoffmann, Bailey 1994: 36). В результате то ли общество раскололось вокруг спора о длине волос, то ли длина волос стала символом раскола общества, возникшего на основе разного понимания более серьезных проблем. Но капитализм — гибкая система. Страсти быстро улеглись, и к середине 1970;х годов длинные мужские волосы просто вышли из моды.

Страсти вокруг длинноволосых юношей не обошли и СССР. Еще больше, чем в Америке, возмущались учителя, комсомольские работники, негодовали родители. Детей не пускали в школы, заставляя стричься. И чем сильнее было давление, тем более явно длинные волосы выступали символом борьбы за право молодого человека носить на своей голове то, что нравится ему, а не людям, наделенным властью — семейной, административной или политической.

В разные эпохи и в разных странах необычная прическа использовалась в качестве символа оппозиционности. Еще в период Английской революции пуритане с помощью коротко остриженных волос обозначали свой протест против длинноволосых аристократов. В дальнейшем оппозиция часто выбирала тот тип прически, который позволял бросить символический вызов господствовавшим вкусам, нормам.

Элементы контркультуры распространились сначала в массе студентов элитарных университетов, а потом стали проникать и по всем университетам США, но уже в более мягких формах (протест в одном и том же движении всегда варьируется по своей силе). В результате к концу 1960;х годов джинсы или джинсовые костюмы, рок, длинные волосы стали молодежной модой по всему Западу.