Уровни информации. 
Настольная книга журналиста

Есть информация, которая попадает к журналисту сама. Например, всевозможные рассылки и пресс-релизы, которые нескончаемым потоком поступают в редакцию. В рабочие дни в мой электронный почтовый ящик приходит по 40—60 таких писем. Разумеется, большую часть из них я не только не прочитываю, но даже не просматриваю и сужу по нужности письма для меня, глядя на отправителя и на тему письма.

Иногда для получения информации нужны небольшие усилия. Например, сходить на пресс-конференцию и послушать, что заявит ее организатор. Или послать запрос пресс-секретарю и получить ответ. Однако и в рассылках, и в выступлениях на пресс-конференциях, и в ответах пресс-секретарей будут лишь те сведения, которые захотят сообщить журналисту. А хотят сообщить всегда положительную информацию о себе, замалчивая при этом негативную.

Такую информацию автор американского учебника по журналистике М. Менчер (М. Mencher) называет «информацией официального уровня»^[1]. Если сравнивать с добычей полезных ископаемых, то это те ископаемые, которые лежат на поверхности земли или непосредственно под поверхностью. Информации официального уровня много, ее активно предоставляют журналистам. Значительное число материалов СМИ также основывается на информации официального уровня и представляет собой ретрансляцию выступлений, заявлений и отчетов. Но информация официального уровня едва ли отражает реальное положение дед. Выпячивание успехов и замалчивание недостатков приводит к тому, что жизнь в таких материалах СМИ отражается как в кривом зеркале.

Есть такая великая сила — пресс-служба. Она бывает живой и мертвой. Мертвая пресс-служба — это такая структурка, которая специально создается с целью никого не впускать и ничего не выпускать. Классический пример — пресс-служба московского Комитета здравоохранения. За 15 лет, которые я в журналистике, несколько раз пытался пробить эту стену — бесполезно. Значит, такая у этой стены задача.

Но с живыми пресс-службами еще трудней. В живой пресс-службе работают реальные профессионалы, которые понимают, что журналисту надо дать информацию, иначе он найдет что-нибудь не то. Их тактика стара как мир: чтобы успешно манипулировать человеком, нужно отсечь его от альтернативных источников информации. Поэтому эти профессионалы будут делать все для того, чтобы вы этих источников информации просто не заметили. И главный их инструмент в этом деле даже не дружба взасос и не щедрые вечерние пьянки (стиль работы позавчерашнего дня). Главный их инструмент — дать то, что нужно репортеру. А что нужно репортеру? Репортеру нужна логичная и яркая картина события. Картина сложилась в голове — и ты довольный поехал домой стряпать заметку. Если, конечно, ты не вполне профессиональный репортер.

А если ты репортер вполне, ты не будешь верить даже самым ярким и самым логичным картинкам. Пресс-служба сделала свое дело? Спасибо, вы молодцы, ноя пойду еще погуляю^[2].

Чтобы выпрямить это зеркало, журналисту необходимо перейти на следующий уровень информации — «спонтанный». Это жизнь, как она происходит на самом деле, а не как отражается в отчетах, докладах и пресс-релизах. Например, журналист может выслушать выступление чиновника о том, что проведен капитальный ремонт такого-то многоквартирного дома и все работы выполнены как положено. А затем журналист идет в этот дом и проверяет, все ли так благополучно, как описал чиновник. Может оказаться, что часть работ сделана некачественно, часть — не сделана вовсе, а на претензии жильцов чиновники и строители не реагируют. Когда в России запретили иностранцам торговать на рынках, московские чиновники отчитались, что торговцев-иностранцев на столичных рынках нет. Корреспондентка журнала «Большой город» отправилась на рынок и обнаружила, что иностранцы там как торговали, так и торгуют. Только теперь они наняли граждан России, которые стоят рядом с торговыми точками, получают деньги от покупателей и передают торговцу. Так как торговец напрямую деньги у покупателя не берет, происходящее нельзя назвать продажей, и формально требования закона соблюдены.

Как соотносится информация официального и спонтанного уровней, хорошо видно на следующем примере. 22 января 2012 г. на сайте ГУВД Санкт-Петербурга появилось такое сообщение:

Оперативники ОРЧ собственной безопасности ГУ МВД России по СанктПетербургу и Ленинградской области проводят проверку по факту смерти 15-летнего подростка, задержанного по подозрению в грабеже сотрудниками УМВД по Невскому району Санкт-Петербурга. 21 января 2012 года в 23.55 во дворе дома 12 по улице Шотмана было совершено нападение на 45-летнюю женщину, возвращавшуюся домой. Ударом рукой по лицу преступник сбил женщину с ног, нанес ей несколько ударов ногой по голове, после чего вырвал сумку и бросился бежать. Крики потерпевшей услышали сотрудники полиции, выходившие из помещения участкового пункта полиции (УПП), расположенного в доме 12, корпус 1 по улице Шотмана. Полицейские бросились в погоню за грабителем, задержали его и доставили в помещение УУП для разбирательства и установления личности. Туда же для дачи показаний привели потерпевшую, которая написала заявление о нападении. После этого наряд полиции доставил задержанного, 15-летнего подростка, в 75-й отдел полиции. С учетом несовершеннолетия подозреваемого его решили не помещать в камеру для задержанных. Через 10 минут после доставления сотрудники отдела обратили внимание на ухудшение состояния подростка и вызвали «скорую помощь». Однако спасти его не удалось, он скончался в машине «скорой помощи» по дороге в больницу. Данная информация сразу же была передана в ГУ МВД России, и следственный отдел ГСУ СКР по Невскому району Санкт-Петербурга. Руководством Главка принято решение о проведении тщательной проверки обстоятельств данного происшествия с привлечением опытных сотрудников ОРЧ собственной безопасности^[3].

А вот что выяснили журналисты петербургского издания «Фонтанка, ру», пообщавшись с матерью погибшего подростка и с женщиной, которую он якобы пытался ограбить:

Все СМИ, обсуждая убийство 15-летнего подростка, так или иначе говорят не только о преступлении, но и о некоем постигшем юношу чрезмерном «возмездии». Ольга Леонтьева, мать погибшего Никиты, пришла на «Фонтанку», чтобы защитить своего сына.

«Если бы вы один раз увидели Никитоса, то поняли — не мог он никого грабить. Он по рождению не способен. Может бить ногами женщину парень, который каждое утро… говорю вот при муже и родственнице, каждое утро приносил маме очень сладкий чай, потому что у меня давление?

История началась 22 января ночью. Мне позвонила дочь — его сестра и сказала, что Никиты нет дома. Было ноль сорок. А он всегда в 11 вечера дома, и это не обсуждается. Я за рулем — звоню мужу, мол, что-то случилось. Я домой, психую. Звоню сама по каким-то милициям.

Наконец дозваниваюсь до 75-го отдела. Мне мужской голос говорит: «Он задержан, ему стало плохо, я лично сам его в карету проводил». Какую? Куда повезли? Дежурный не знает. Я ищу справочные телефоны. Дозваниваюсь. Мне что-то подтверждают, помню фразу — на него заведена карточка. Какая карточка? Где он? Один парень попался очень приятный, правда, успокаивал. Вдруг девушка отвечает на мой 25-й звонок: «Карточка закрыта». Это что? Это как?

И тут меня осенило: почему бы не поговорить с «03»? Звоню диспетчеру, говорю, не могли бы вы мне объяснить, где мой ребенок, он потерялся. Такого не может быть, чтобы его забрали и его нигде нет.

• — А вы кто?
• — Я — мать.
• — Вас сейчас переключу.

Какая-то дама очередная:

• — А что случилось, откуда забрали?
• — А вы кто?
• — Я — мать.
• — Минуточку, я переключу на доктора.

И дальше я разговаривала с мужчиной. Описала ему ситуацию.

• — А вы кто?
• — Я — мать.

Дальше он цитирует: «…ваш сын живой был забран из 75-го отделения милиции», и дальше фраза: «…но по дороге „по жизненным показателям“ он скончался… И был доставлен в морг Екатерининской больницы».

• — Я мать, Христа ради!
• — Все вопросы в милицию… Он доставлен в морг.

Я — в 75-е отделение. Меня не сразу пустили туда. На пороге разговаривали. Я говорю: я мать, ради бога скажите, что, где… Это какая-то ошибка. Мне с порога: «А он что — болен? Ему стало плохо, ноги затряслись…».

Вдруг ко мне подходит такой полный в штатском, с выхлопом, с ключами от машины и говорит: «Я сам присутствовал при задержании, а вы знаете, что ваш сын был наркоманом?» Потом про «спиды», «бутират» что-то нес. Дальше он рассказывает, что они там где-то находились в пункте каком-то… в тридцати метрах они увидели, как напали на женщину. Потом нападавшие — врассыпную, они—догонять. Никиту они поймали. Он говорил, что его никто не бил, а может, только пару затрещин… и женщина, может, пощечину дала… Я эти слова его всю жизнь буду помнить.

Мне примерно в это время еще муж звонил из морга. Он там его нашел. Я же еще надеялась. А он звонит и кричит что-то. Я плохо помню, что я говорила ему. Я ушла около шести часов утра от них. Ко мне не подошел ни один начальник, который бы что-то сказал мне человеческое.

А в час дня ко мне домой пришел следователь Невского района. Его зовут Рома. Он первый человек, кто мне сочувствовал. Я это видела. Он меня допрашивал пять часов. Он не говорил, как они его убивали, но по ответам я поняла, что он на моей стороне. А вчера вечером я была у следователя Брейдо на Мойке. Он разрешение дал на захоронение.

Я больше никого не видела из власти, ведь у них там дело на особом контроле. Зато они видели учителей Никиты, обошли всех, информацию собирали. У учителя моей дочери спрашивали, приходила ли я за ней пьяная…".

— Я тренировал Никиту с первого класса, он регулярно ездил с нами на сборы, на соревнования, я брал к себе в группу успевающих в общеобразовательных школах. Он был перспективным игроком. Как только мы собирались в поездку, он сразу подтягивался по учебе. В последний раз он тренировался в феврале прошлого года, потом, наверное, устал и решил закончить с баскетболом. Но уже в этом году мы с ним разговаривали, я планировал его вернуть, и мы договорились, что летом он с нами едет в спортивный лагерь. Я знаю его семью, если кто-то говорит, что она неблагополучна, то это ерунда. Сто процентов не соответствует действительности, а у самого Никиты неспортивного поведения не было, — рассказал «Фонтанке» Юрий Владимиров, тренер по баскетболу спортивной школы, где тренировался Никита Леонтьев.

Едины во мнении оказались и сверстники погибшего Никиты Леонтьева в 14-й школе Невского района, где он учился до 2007 года. Они рассказали репортеру «Фонтанки» о том, как он увлекался спортом, о том, что и после перехода в спортивный класс элитной 222-й школы Центрального района он не перестал с ними встречаться. Ребята исключают какую-либо гипотезу об употреблении им наркотиков^[4].

Как изменилось ваше восприятие случившегося? Запишите, кто, по вашему мнению, прав или виноват и в чем виноват. А затем прочтите репортаж о визите журналиста к предполагаемой потерпевшей от подростка-грабителя:

«Фонтанка» разыскала Светлану Кузьмину, у которой пятнадцатилетний Никита Леонтьев, как теперь известно, умерший после избиений в полиции в ночь на воскресенье, якобы пытался отнять 300 рублей. Женщина, о которой соседи отзываются как о «весьма пьющей и шумной», рассказала свою версию событий. После публикации разговора с матерью Никиты «Фонтанка» продолжает журналистское расследование.

Обстановка квартиры 46-летней Кузьминой на улице Шотмана впечатляет: похоже, последний ремонт делался еще при советской власти. Тогда же в последний раз приобреталась мебель и кухонная утварь. Пахнет глубокой и беспросветной нищетой, причем нищетой неряшливой. Хозяйка и квартира друг другу соответствуют.

Светлана без особых сомнений соглашается рассказать о вечере прошедшего воскресенья. Немного смущаясь заметного синяка под левым глазом, приглашает присесть. В комнату незнакомый человек допущен не был, разговор шел на кухне.

— Я вечером была в гостях, в соседнем — четырнадцатом —доме. Была немного выпивши. Когда вышла, увидела двоих ребят, которые ходят, как бы прогуливаются. Ничего не подумала, еще посидела, покурила, потом к дому пошла. Услышала: за спиной бегут. Удар по ногам, упала я, стали меня ногами избивать, по руке ударили, в которой я сумку держала. Один выхватил сумку, и они побежали, как раз в сторону опорного пункта. Одного поймали, второй убежал.

По словам Кузьминой, стражи порядка не выходили в момент происшествия из опорного пункта на той же улице Шотмана, а находились рядом в припаркованной автомашине, «в какой-то иномарке». И категорически отрицает, что обращалась в опорный пункт, — настаивает, что находившиеся в машине рядом с ОПП сотрудники среагировали на ее крики о помощи.

Рассказ Светланы несколько отличается от других описаний воскресных событий. Так, по первоначальной версии главка, трое полицейских, выйдя из опорного пункта, увидели, как двое злодеев грабят женщину. Они исполнили свой долг и героически задержали одного злодея. По неофициальной версии, Леонтьева задерживал один участковый Денис Иванов, а Кузьмина утверждает: «Они (полицейские) были все вместе», более того, прямо указывает, что непосредственно задержал Леонтьева вовсе не Иванов, а старший участковый Прохоренко — «Олег Петрович поймал этого мальчика».

То, как Кузьмина излагает дальнейшее развитие событий, удивляет: «Мы все зашли в опорный пункт, мне вернули сумку, с моих слов записали, как все было, я одну какую-то бумагу подписала, и все — минут через 15 пошла домой. При мне никого не били, помню только, спросили, откуда парень, он ответил: «С Тельмана».

«Фонтанка» обратилась за комментариями к действующим сотрудникам розыска, и вот что мы услышали: «Все действия полицейских при получении сообщения о совершенном преступлении, при задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, достаточно четко регламентированы. Составляется протокол, в котором более подробно описываются обстоятельства происшествия. Выяснить у заявителя все обстоятельства и изложить их на бумаге за 15 минут — рекорд. Еще один нонсенс — возвращение похищенной якобы в результате грабежа сумки. Это вещественное доказательство, которое никогда не возвращается потерпевшему до возбуждения уголовного дела. Если сотрудники 75-го отдела полиции действительно действовали так, как это описывает Кузьмина, то это какой-то бред. Можно было бы говорить о вопиющем непрофессионализме, если бы среди участников событий не было двух майоров, исполняющих обязанности заместителей начальника отдела, которые не могли не знать элементарных требований»^[5].

Сравните, что вы подумали о случившемся после сообщения прессслужбы и что думаете теперь? Такова разница между информацией официального и спонтанного уровней.

Если продолжить сравнение с добычей полезных ископаемых, то для информации спонтанного уровня нужно копать шахту, хотя и не слишком глубокую. Действия журналиста сводятся к тому, чтобы поехать на место события и пообщаться с участниками или очевидцами (либо связаться с ними по телефону или через Интернет). С одной стороны, это просто. С другой — дорога и поиск затронутых событием людей часто занимают в разы больше времени, чем подготовка текста на основе пресс-релизов и официальных заявлений. Поэтому при нехватке времени журналисты вынуждены пользоваться лишь информацией официального уровня. Но как только время появляется, нужно переходить на спонтанный уровень.

Информация спонтанного уровня — это информация о том, что открыто, что может увидеть или услышать любой, если он доедет или дозвонится. Но еще есть общественно значимая информация, которую скрывают. Это сведения о злоупотреблениях сильных мира сего — представителей власти и бизнеса. Когда журналист отыскивает эти сведения, он переходит на расследовательский уровень информации. По аналогии с добычей полезных ископаемых это будет рытье глубоких многокилометровых шахт.

Информация расследовательского уровня дает максимально полную картину мира. Например, можно выслушать чиновника, который говорит, что в доме успешно провели капитальный ремонт (официальный уровень информации). Можно посмотреть на отремонтированный дом, пообщаться с жильцами и показать, что и как отремонтировано (спонтанный уровень информации). А можно выяснить, как тратились выделенные на ремонт деньги, в чьи карманы что ушло и сколько реально получили те, кто делал ремонт (расследовательский уровень). Вот пример журналистского расследования, проведенного корреспонденткой газеты «Ведомости»:

По информации Минрегиона, здание на ул. Красная Пресня, 3, площадью 17 612,8 кв. м куплено за 3,5 млрд руб. в 2009 г. у ООО «Инновационные технологии „Ренова“» (документация есть у «Ведомостей»). Заключено два госконтракта: от 10 декабря 2008 г. и 10 июня 2009 г.

Это здание построено в 1982 г., в нем располагалось торгпредство Венгрии. Правительство страны решило продать несколько зарубежных объектов недвижимости, объяснял пресс-атташе посольства Венгрии Ласло Овари. ЗАО «Совет по управлению венгерским национальным имуществом» продало здание в марте 2008 г. за 21,3 млн долл., купила его Diamond Air. По сведениям люксембургской регистрационной палаты, Diamond Air была образована 30 мая 2005 г. и ликвидирована 27 октября 2009 г.

По данным АР, 9 февраля венгерские власти по подозрению в махинациях с недвижимостью в Москве взяли под стражу бывшего посла Венгрии в Москве Арпада Секея, бывшего секретаря МИД Венгрии Фекси Хорвата и бывшего секретаря управления госимуществом Миклоша Тартая.

«Инновационные технологии „Ренова“» зарегистрирована в октябре 2005 г. и ликвидирована в мае 2010 г., следует из ЕГРЮЛ; она действовала по агентскому договору от компании Diamond Air, говорится в документации. Адрес «Инновационные технологии „Ренова“», поданным СПАРК, совпадает с адресом ЗАО «Группа компаний «Ренова» «: Балаклавский проспект, 28 В.

Виктор Вексельберг, который сейчас возглавляет Фонд развития инновационного центра «Сколково», выступил посредником между венграми и российским правительством, рассказали четыре человека, близкие к сделке. То же самое заявил Секей венгерской Nepszabadsag. Вице-премьер Александр Жуков подписал поручение правительства приобрести здание у Венгрии 19 ноября 2007 г., после совещания, в котором участвовали еще пять чиновников — Дмитрий Козак (вице-премьер, тогда — министр регионального развития), и. о. руководителя Росимущества Юрий Медведев, три ответственных сотрудника аппарата — и Вексельберг, следует из протокола этого совещания (копия есть у «Ведомостей»). Козак просил дополнительных площадей для министерства, и Жуков поручил Росимуществу принять необходимые меры, направленные на приобретение в собственность здания на Красной Пресне. В протоколе «Ренова» называется покупателем данного здания без привлечения средств федерального бюджета.

Туг же правительство выпустило распоряжение о приобретении Минрегионом этого здания, в октябре 2008 г. в закон о бюджете внесена поправка о выделении 3 млрд руб. на размещение Минрегиона на Красной Пресне. Деньги предполагалось взять из средств, зарезервированных на строительство объектов социального и производственного комплексов. Еще 560 млн руб. нашлось в федеральной адресной инвестиционной программе за 2008 г. Покупка здания проходила за счет бюджета и по согласованию с Росимуществом, говорил «Ведомостям» представитель Минрегиона. «Какого-либо участия в подготовке и заключении контракта Росимущество не принимало», — открестилась представитель Росимущества Арина Лазарева.

Получается, что в марте 2008 г. венгерская сторона продала здание Diamond Air за 21,3 млн долл, (около 511 млн руб. по курсу на начало месяца), а в 2009 г. Минрегион приобрел его же у «Инновационные технологии „Ренова“» в 7 раз дороже — за 3,5 млрд руб.

Представитель группы «Ренова» Андрей Шторх отказался от комментариев.

Человек, близкий к сделке, сказал, что Вексельберг посредничал по просьбе чиновников российского правительства: он заключил договор с венгерской стороной еще в декабре 2005 г., а в 2006 г. ей полностью была перечислена запрошенная сумма — немногим большая, чем фигурирует в венгерской прессе. Работники венгерского торгпредства освободили помещение в апреле 2009 г., продолжает он, три года у «Реновы» ушло на урегулирование административных и земельных вопросов — Вексельберг оформил в собственность землю под торгпредством, потому что у венгров не были урегулированы права на земельный участок.

Руководство Минрегиона (Козак, а затем Виктор Басаргин) было уверено, что сотрудники министерства переедут на Красную Пресню сразу, как съедут венгры, рассказывает чиновник российского правительства, но выяснилось, что здание в аварийном состоянии и нужно еще много потратить на ремонт. Козак в сентябре 2010 г. дал поручение (есть у «Ведомостей») Басаргину расторгнуть договор, заключенный с явными нарушениями законодательства. В октябре руководитель Росимущества Юрий Петров написал Козаку (документ есть у «Ведомостей»), что нет сведений и документов, подтверждающих несоблюдение сторонами условий договора или закона, что могло бы послужить основанием для расторжения договора. Тем более, пишет Петров, если договор расторгнут, Минрегиону некуда будет переезжать. Представители Козака и Минрегиона отказались от комментариев.

Неважно, получил ли Вексельберг от сделок с торгпредством Венгрии какие-то деньги, само участие в них чревато для него серьезными проблемами, говорит основатель проекта Rospil.info Алексей Навальный: Вексельберг — налоговый резидент Швейцарии, имеет активы в США, а значит, может преследоваться по зарубежным законам о коррупции. Навальный обещает направить запросы в США о возможном нарушении предпринимателем и его компаниями Foreign Corrupt Practices Act, и, если подозрения подтвердятся, непонятно, как Вексельберг будет привлекать инвесторов в «Сколково».

Навальный не верит, что «дежурные» олигархи помогают проворачивать подобные сделки в порядке шефской помощи: «Они зарабатывают».

Законность сделки должны оценить правоохранительные органы, говорит пресссекретарь премьера Дмитрий Песков: «Подобные сделки носят коммерческий характер и не заключаются по просьбе правительства каким-то конкретным лицом». Если какая-то компания участвовала в ней, значит, посчитала, что это может быть для нее выгодным, заключает Песков¹.

Надеюсь, вы поняли, в чем заключалось предполагаемое мошенничество. Предприниматель купил у венгров здание за 0,5 млрд рублей и перепродал российским властям за 3,5 млрд рублей. Это примерно как если бы вы пошли в магазин за хлебом, но купили бы хлеб не у продавца, а попросили другого человека купить хлеб и перепродать вам по цене в семь раз выше магазинной. А теперь представьте, что хлеб вы покупаете не для себя, а для фирмы, в которой работаете. То есть переплатите не вы, а фирма. Вы же и посредник, который покупал хлеб в булочной и перепродавал вам, можете поделить между собой разницу между ценой хлеба в магазине и тем, сколько за хлеб уплатила ваша фирма.

Добывать информацию расследовательского уровня сложно. Для этого требуется и значительное время (по сравнению со сбором информации других уровней), и навыки такую информацию искать (включая работу с документами и сбор юридически значимых доказательств чьих-то злоупотреблений), и смелость, так как журналисту могут мстить. Поэтому в российских СМИ информации расследовательского уровня крайне мало (про «сливы» — подачу под видом журналистского расследования компромата, который собрали сотрудники силовых структур или служб безопасности коммерческих фирм, см. гл. 11).

Уровни информации с их кратким описанием приведены в табл. 8.1.

Таблица 8. 7.

Уровни информации.

• [1] Mencher M. News Reporting and Writing. Dubuque: WCB, 1994. P. 224—243.
• [2] Соколов-Митрич Д. Мастер-класс. Соображение шестьдесят четвертое. URL: http://smitrich.livejournal.com/1 095 416.html.
• [3] ОРЧ собственной безопасности проводит проверку по факту смерти подростка, подозреваемого в грабеже. URL: http:// www.guvdspb.ru/novosti/2442−2012;01−22−09−23−32.html.
• [4] Скончался «по жизненным показателям». URL: http://www.fontanka.ru/2012/01/24/158/.
• [5] Цена жизни — 300 рублей в сумке пьянчужки? URL: http://www.fontanka.ru/2012/01/25/183/.