От «Грозы» к «Бесприданнице»

В 1859 г. появилась «Гроза», прославленная пьеса Островского. Работа была напряженной и краткой по времени: начав летом (июнь-июль), драматург закончил ее уже в октябре 1859 г.

«Гроза» — произведение в какой-то мере загадочное. Во-первых, оно оказалось исключительно жизнеспособным, репертуарным в разные эпохи истории русского театра. Во-вторых, пьеса необычна в жанровом отношении. Это трагедия с элементами острого комизма, едва ли не фарса: рассказы Феклуши о заморских странах, где правят «салтаны» и обитают люди с песьими головами, бредни, которым с изумлением и страхом внимают обыватели, или действительно дикие выходки Дикого, богатого купца, в котором самодурное начало представлено в гротесковых формах ничем не обузданного произвола.

За время, которое прошло после триумфа комедий «Банкрот» и «Бедность не порок», многое изменилось в творческой манере драматурга, хотя как будто бы сохранились в неприкосновенности те же самые образы-типы, какие были и прежде. Однако, можно сказать, что все это то, да не так. То, что самодуры (Дикой, Кабаниха), как две капли воды, похожи на прежних, — лишь внешнее впечатление. Пространство конфликта резко изменилось. В пьесах «Банкрот», «Бедность не норок» действие ограничено узкими рамками семьи, в «Грозе» сфера приложения сил самодурной воли неизмеримо расширилась. Семья остается, но не только она. В авторской ремарке, характеризующей Савела Прокофьевича Дикого, значится определение не просто его социального («купец»), а еще и общественного положения: «значительное лицо в городе». В разговорах упоминается городничий, с ним Дикой на короткой ноге и даже не считает нужным скрывать от него свои проделки с незаплаченным или урезанным по своему произволу жалованьем рабочих.

Это новый поворот в художественном исследовании типа самодура, который, наконец, выходит из своих замоскворецких покоев и «куражится» не только над семейством, но и над чужими ему людьми. Дикой не будет забыт, и спустя 10 лет появится в «Горячем сердце», превратившись в вечно пьяного Курослепова, а городничий выйдет в той же пьесе из-за кулис и станет уже не внесюжетным персонажем, как в «Грозе», а центральным героем, городничим Градобоевым — классическим сатирическикомедийным персонажем Островского.

Еще одна особенность новой пьесы заключалась в том, что краски в освещении самодурства в «Грозе» оказались еще более сгущены. Дикой вполне отвечает своему имени: это ничем не обузданная, дикая сила, т. е. вполне безобразная в своих проявлениях. Другой тип самодурных отношений — сдержанный, но тоже очень жестокий — Кабанова. В составе действующих лиц подчеркивается: «богатая купчиха»; ее побаивается сам Дикой.

Существенные преображения испытал и конфликт пьесы. Раньше носители положительного нравственного начала были противополагаемы героям отрицательным: благородный, любящий Ваня Бородкин — Вихореву («Не в свои сани не садись»), приказчик Митя — Гордею Карпычу Торцову и Коршунову («Бедность не порок»). Однако даже в таких случаях противоборство в конфликте исключалось: первые слишком унижены и забиты, чтобы протестовать, вторые — безгранично уверены в своей необузданной воле, в праве, не колеблясь, творить суд и расправу.

В «Грозе» группировка персонажей и их конфликтное взаимодействие резко изменились. Здесь происходит — впервые у Островского — нешуточное противостояние грубой силе, притом на уровне почти бессознательном, стихийном. Катерина — слабое, неразвитое существо — купеческая дочь и купеческая жена, плоть от плоти этой среды, поэтому «лучом света», как это сделал Добролюбов (статья «Луч света в темпом царства»), ее можно было бы назвать с большой натяжкой. Критик использовал образ Катерины, чтобы завуалированно высказать идею революционного преобразования общества: пьеса, как он пояснял читателям, «служит отголоском стремлений, требующих лучшего устройства».

Между тем конфликт, заканчивающийся катастрофой, смертью героини, был не столько социальным, сколько психологическим. В душе Катерины живут мучительное чувство вины и чувство страха за содеянное (супружеская измена). Эти мотивы усиливают черты героини: искренность, открытость, доброта. Она не умеет лгать и действовать по принципу «делай, что угодно, лишь бы все было шито-крыто» (правило жизни Варвары, сестры ее мужа, да и самого Тихона). Идти по этому пути для Катерины невозможно: без любви, без участия она жить не может и не будет. Дом Кабановых, где даже муж не может ответить на чувство жены, хотя по-своему любит ее, для Катерины — живая могила. Смерть легче, и героиня пьесы идет на смерть в состоянии полубреда, полуяви. Только природа может дать ей свой молчаливый отклик-сочувствие, и Катерина обращается к ней (явления второе и четвертое пятого действия), люди же безжалостно истязают и мучают героиню на каждом шагу.

В конфликте «Грозы» уже не доминировал фактор социальный, на чем настаивал Добролюбов и что было в прежних пьесах: приказчик Митя — его хозяин, богатый купец Торцов, и такой же Коршунов; Ваня Бородкин — дворянин Вихорев. Здесь, в «Грозе», лица, создающие острый конфликт, — ровня друг другу. Взрывная сила протеста сосредоточена прежде всего в характере героини, каким его создал Островский.

Правда, выход у Катерины все-таки есть: можно было бы жить по примеру Варвары и Кудряша. Однако героине с ними не по пути, она не может лгать, изворачиваться, да и Борис в точности повторяет тех безропотных персонажей-страстотерпцев, которых зрители знали по прежним пьесам Островского.

Еще одна особенность, отличающая необычный характер Катерины — стремление к свободе, живущее в нем. Судя по всему, в семье, где прошло детство и молодость героини пьесы, при глубоко религиозном воспитании не было и следа деспотизма и самодурного уклада жизни, чем отмечены предыдущие персонажи Островского, выходцы из купеческой среды. Ощущение свободы, близость к природе, добрые человеческие отношения отличают Катерину во всем, и она воспринимается окружающими, как чуждая этой жизни, необычная, «странная», по словам Варвары, женщина.

Таким образом, трагическое начало в пьесе обусловлено прежде всего счастливо найденным и тонко разработанным драматургом характером его героини, Катерины. Ничего подобного по силе трагедийного звучания Островскому уже никогда не удастся создать, хотя он стремился к этому всеми силами души и приближался к успеху «Грозы» в разные периоды творчества: в «Бесприданнице» и «Снегурочке».

Круг возникших в первых пьесах творческих поисков драматурга, продолженный в «Грозе», замкнулся в «Бесприданнице» (1869). Со времени «Грозы» прошло почти 10 лет, со времени «Банкрота» — около 30. За эти годы появилось вполне цивилизованное купечество, представителями которого в пьесе оказываются Кнуров и Вожеватов — заводчики, владельцы пароходов, фабриканты. Дворянин Вихорев («Не в свои сани не садись») превратился в удачливого ловца богатых невест, но с мертвой хваткой и большими запросами — в блестящего барина-пароходчика Сергея Сергеевича Паратова, который, если есть выгода, продаст все что угодно, даже свою душу.

Изменилась и конфликтная ситуация, связанная с самодурством и его жертвами. Ранее — грубая сила, дикая, тупая; теперь — изощренное издевательство, истязание беззащитного человека. Здесь нельзя ждать пощады, как бывало в те далекие времена, когда гнев самодура вдруг сменялся на милость. Паратов, глядя на Карандышева, незаметного чиновника, с презрением и холодной злобой говорит: «Топорщится тоже, как и человек… Да погоди, дружок, я над гобой потешусь!» Тешится же он не над одним, а над двумя людьми, расчетливо преследуя, точно так же, как Карандышева, молодую, доверчивую и любящую его девушку — Ларису Огудалову.

Логика этих новоявленных хозяев жизни проста: деньги могут все, никаких других мер определения человеческой значимости и достоинств личности для них не существует. Паратов предлагает Васе Вожеватову, купцу «хорошей выучки», в качестве шута Аркадия Счастливцева, провинциального актера (он появится позднее уже центральным действующим лицом еще в одной прославленной комедии Островского — «Лес»): «Вот, отведите свою душу, могу его вам дня на два, на три предоставить…».

Что же касается героини, то сюжет строится по линии нарастающего напряжения и чувства безысходности: после того как Паратов, предварительно обманув Ларису, обещая жениться, хотя уже обручен и берет за невестой богатое наследство, бросает героиню, девушку цинично разыгрывают в орлянку недавние соперники Паратова — Вожеватов и Кнуров, ворочающие, как и он, крупными капиталами. «Достается» она Мокию Парменычу Кнурову, который собирается в Париж на промышленную выставку и берет Ларису в качестве своей любовницы. В списке действующих лиц Кнуров имеет выразительную характеристику: «из крупных дельцов последнего времени, пожилой человек, с громадным состоянием». Сам он уверенно говорит о себе: «Для меня невозможного мало». Выхода у Ларисы нет, и она соглашается на предложение Кнурова после недолгой борьбы с собой, убедившись в том, что решимости на самоубийство у нее нет.

Жертвы в «Бесприданнице» попадают в заколдованный круг, выхода из которого для них не существует. Даже случай не может ничем помочь: самодуры старой закваски были отходчивы, новые бессердечные люди — кремень. Снисхождения от них ждать не приходится.

В «Бесприданнице» с еще большей силой, чем в «Грозе», звучит мотив одиночества, обреченности человека. «Так жить холодно, — в отчаянии признается Лариса. — Притворяться, лгать… Нет, не могу, тяжело, невыносимо тяжело». В отличие от Катерины она все-таки идет на компромисс, избирая жизнь, но от этого трагичность ее положения не сглаживается, не снижается. Если перевод имени Лариса — чайка, то в данном случае у нее сломаны крылья.

В таком же положении оказывается и Карандышев. Неудачливый жених Ларисы жалок, смешон, ничтожен, но он человек и осознает себя человеком, а в момент прозрения полон отчаяния: «Разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его!.. Жестоко, бесчеловечно жестоко!».

Развязка пьесы несет в себе оттенок мелодраматизма: Карандышев в припадке ревности стреляет в Ларису, она же, умирая, прощает всех. При этом трагедийная напряженность конфликта, когда одинокий, беззащитный человек брошен в мир жестокого цинизма, где все держится исключительно на власти денег, бесспорно, сохраняется. Еще до неожиданной трагической развязки эта напряженность уже была намечена Паратовым: «Теперь торжествует буржуазия… в полном смысле слова наступает золотой век!» Человечности, искренности, порядочности трудно найти себе место: здесь господствуют другие ценности.