Заключение. 
Культура русской провинции. 
Вторая половина xix

Сформулируем основные выводы, которые, подтверждая выдвинутые предположения, вытекают из проделанного исследования и позволяют выработать обобщенные представления о динамике русской провинциальной культуры в условиях исторических общественных трансформаций второй половины XIX — начала XXI вв.

1. Провинциальная культура в границах исследуемого периода выступает значимой частью русской культуры и российской цивилизации, отличаясь такими сущностными качествами как: многообразие, наличие этнического смыслового комплекса русского народа, закрепленного в семантических культурных кодах. Русская провинциальная культура обладает целостным ценностно-смысловым ядром, которое отражается в языке, ментальных основах жизни человека, религиозных представлениях, морально-нравственных установках. Они отличаются заметной устойчивостью, тяготением к глубинным пластам русской народной культуры, а также способностью к самовоспроизводству в рамках локальной культуры. Русская провинциальная культура имеет городской характер, при этом отличаясь от крупных центров и столиц непосредственной близостью к земле и сохранением элементов натуральной формы ведения хозяйственной деятельности и др. Провинцию определяет неспешный ритм, размеренный образ жизни населения, для которых характерна непосредственность и частота контактов людей в сфере личного взаимодействия. Сущность русской провинциальной культуры проявляется через «образ места» и своеобразие культурного ландшафта, которые отражают и сохраняют неповторимость локального мира, представляя собой уравновешенное сочетание природной среды и результатов рациональной деятельности человека.

В целом провинциальная культура на протяжении всего рассмотренного исторического периода демонстрирует тяготение к традиционной области культуры, связанной с народной культурой и «малой» культурной традицией, при замедленном восприятии социокультурных инноваций, идущих из центров и представляющих содержательные элементы «большой» традиции. В ходе исторической динамики провинция разворачивается в проявлении дихотомии центр-периферия, сохраняющей свою значимость и в современных условиях общественных трансформаций. Находясь на пересечении разнонаправленных культурных потоков, провинция обладает продуктивной способностью внутреннего потенциала, который проявляется в деятельности жителей, как на местах, так и при выходе за пределы локального сообщества (как правило, в столицах и крупных городских центрах).

• 2. Проведенный анализ разнообразных вариантов проявления русской провинциальной культуры позволил, опираясь на ряд ее сущностных признаков, создать классификацию, которая способствует решению теоретической проблемы данного исследования. Авторская аналитическая модель в данном случае опирается на целую систему различных как сопряженных между собой, так и независимых друг от друга характеристик провинции, что позволяет представить следующие классификационные единицы русской провинциальной культуры на основе:
  • — временных характеристик выделим, во-первых, провинциальные города с многовековым историческим прошлым, во-вторых, малые и средние города, образованные в последние сто лет в целях индустриального развития страны и освоения новых территорий;
  • — степени территориальной удаленности провинции от центра: при этом обозначим, 1. провинциальные города значительно удаленные от всех типов культурных центров, 2. города, имеющие «средний» масштаб удаленности, 3. малые и средние города, расположенные в непосредственной близости от столицы и крупных городских агломераций;
  • — административного статуса провинциальных поселений: областные, районные центры, а также города и поселки городского типа;
  • — показателя численности населения: малые (от 3 до 100 тыс. чел) и средние (от 100 до 500 тыс. чел.) провинциальные города;
  • — признака развитости туристического потенциала: во-первых, территории с высокоразвитыми туристическими ресурсами, во-вторых, провинциальные пространства, имеющие значительный туристический потенциал, который ныне слабо используется, в-третьих, локальные территории, не обладающие явным туристическим потенциалом, выявление и использование которого при благоприятных условиях является делом времени.

Кроме вышеуказанных принципов классификации, в работе также рассмотрены следующие характеристики: широкая известность и узнаваемость провинциальной местности; ряд признаков в немалой степени определяющих развитие провинциальных городов: геоклиматический, демографический, социально-экономический, экологический признаки, а также принадлежность к моногородам. Как показало наше исследование, при опоре на отдельные классификационные признаки, а также на их совокупности, обнаруживается степень адаптации провинциальных городов к модернизационным импульсам, идущим сверху.

3. Теоретико-методологическими основаниями проведенного исследования культурной динамики провинции выступили научные представления: о чередовании эволюционного и революционного характера изменений (культурный «взрыв» и постепенное развитие), о самобытных культурно-исторических типах и локальных цивилизациях, об этнонациональных особенностях культурных изменений, многофакторном характере динамики культуры, вариативности трендов локальной динамики в условиях общественных трансформаций, значимости состояния переходности для определения характера последующих преобразований.

На основе представленного теоретического анализа динамики культуры можно конкретизировать научные положения об изменениях провинции в условиях общественных трансформаций. Методологическим основанием исследования динамики русской провинциальной культуры выступает использование микромасштабной и среднемасштабной шкал времени, позволивших нам выделить следующие этапы исторической динамики провинциальной культуры. Первый этап — пореформенный период развития русской провинции, вызванный рядом либерально-буржуазных реформ 1860-х гг. Второй — рубеж XIX—XX вв., который, опираясь на синергетическую парадигму, можно охарактеризовать, как время поиска путей выхода из бифуркационной точки динамики. Третий — советский период трансформации провинции, для которого характерно широкое проникновение в локальное пространство различных форм культурной модернизации и продвижение к современному типу общественного развития. Четвертым этапом динамики русской провинции выступает постсоветский период, в ходе которого разворачиваются процессы трансформации локальных культур, культурной глобализации, возникновения новых форм межкультурных взаимодействий и моделей государствснно-частных отношений в области культуры.

Ведущими факторами динамики всех четырех этапов являются: природно-географический, ресурсный, пространственный, хозяйственноэкономический, научно-технический, ценностно-смысловой фактор, а также воздействие на провинцию государственной управленческой активности. В то же время фактор самоорганизации культуры (массовой, корпоративной, групповой, индивидуальной активности субъекгов деятельности) приобретал неодинаковую степень распространения и формы проявления в провинциальной динамике на каждом из четырех этапов общественных трансформаций. Так, во второй половине XIX — начале XX вв. эффективные механизмы самоорганизации имели широкое распространение, но охватывали малый масштаб лишь некоторых видов социокультурной деятельности провинциального сообщества. В советский период, напротив, масштаб изменений был всеобъемлющим и в результате привел к кардинальному преобразованию локальных культур, а процессы самоорганизации были минимизированы и не играли значимой роли в развитии провинции.

4. Характер, длительность и направленность культурной динамики русской провинции за указанный исторический период были проанализированы и осмыслены, что позволило автору создать многоуровневую модель изменений локальной культуры, в которую включены ее выявленные ранее классификационные признаки разного типа. В рамках этой модели рассмотрены взаимозависимые уровни динамики, которые проявляются по линиям: центр-провинция, провинция-провинция, провинция-село, провинция-зарубежные культурные миры.

Уровень центр-провинция формирует своеобразные «силовые» линии, которые притягивают периферию к центру и служат для передачи направленного воздействия на локальные культуры государственной политики, а также импульсов культурных инноваций. Взаимодействия этого уровня во многом зависят от территориального фактора и определяются степенью удаленности провинции: чем дальше расположен малый/срсдний город, тем менее ощутимым является влияние культурных центров и более значимыми выступают контакты, происходящие на других уровнях представленной модели динамики. Центр и провинция представляют собой своеобразную ценностно-смысловую оппозицию.

На уровне провинция-провинция разворачиваются взаимодействия следующего типа: внутри одной административной единицы, имеющей свои центр и периферию; между соседними провинциальными сообществами, а также между локальными культурами, значительно удаленными друг от друга. В настоящее время динамика, но линии провинцияпровинция значительно ослаблена, что с одной стороны, свидетельствует о разобщенности провинциальных культурных пространств, а с другой — заключает в себе определенный потенциал локального развития, который при благоприятных условиях может выступить фактором качественных изменений.

Третий уровень модели динамики русской провинциальной культуры представлен взаимодействиями по линии провинция-село. При этом появляется новое ценностно-смысловое наполнение понятий «центр» и «периферия», т.к., являясь периферией по отношению к крупным центрам и столице, одновременно провинция выступает в качестве локального центра для сельской округи, удаленной от города на разные расстояния. В рассмотренный исторический период наблюдается миграционный поток жителей села в провинциальные города, а из малых и средних городов — в крупные центры и столицу.

В настоящее время под воздействием факторов и механизмов культурной глобализации, а также в результате нарастания миграционных процессов разного рода актуализируется четвертый уровень модели динамики провинциальной культуры — взаимодействие с зарубежными культурными мирами. Оно разворачивается в условиях как непосредственных контактов жителей провинции с представителями других этносов и культур, так и знакомства с иным социокультурным пространством, промышленной, информационной, культурной продукцией и зарубежными СМИ. В последнем случае все возрастающую роль играет Интернет как доступный механизм межкультурного взаимодействия провинциального сообщества с зарубежными представителями, происходящего напрямую, минуя центр, который лишается своей регламентирующей и регулирующей функции.

5. Исторические трансформации российского общества предопределили и вызвали эмпирическое многообразие перемен, появление новых факторов и субъектов культурной динамики русской провинции в каждый из выделенных исторических периодов. На всех этапах российских трансформаций проявлялась способность провинциального сообщества рсагировать на изменения и встраиваться в условия переходных эпох, что подтверждает выдвинутую нами гипотезу о наличии в провинции потенциала модернизационного обновления. На возникновение в российском обществе качественно иных, чем прежде, артефактов материальной культуры, моделей социальных отношений, ценностно-смысловых комплексов, гендерных ролей, провинция отвечала появлением новых субъектов культурной активности, проявлением ресурса самоорганизации местного сообщества, способностью воспринять и воспроизводить современные технологии, адаптировать инновационные способы формирования культурного ландшафта, принципы организации культурно-образовательной среды малого и среднего города. При этом в провинции были свои трудности и препятствия культурной модернизации, отличавшиеся от проблем в крупных городах. К ним относим нс только нехватку квалифицированных кадров, но и слабость инновационного потенциала развития провинциальной среды в целом, которая вызвана инерционным характером трансформационных изменений провинции, разреженностью локального социокультурного пространства, а также трудностями взаимодействия на всех уровнях модели культурной динамики, разработанной автором. Вместе с тем, в каждый из периодов культурной модернизации в русской провинции актуализировались ранее скрытые ресурсы и творческий потенциал местных жителей.

В условиях первого этапа — пореформенного периода — провинция обрела позитивную динамику в результате деятельности земств, а также сословно-культурной мобильности всего российского общества. На рубеже XIX-XX. вв. возраставшую роль играли новые профессиональные группы и слои, формировавшиеся средства массовой информации (газеты и журналы), способы проведения досуга, а также первые образцы популярного искусства и продукции массовой культуры, выступавшие заметным фактором изменений. В советский период определяющее влияние на динамику провинции оказывала государственная политика различного рода (в сфере экономики, техники, военного комплекса и пр.), развитие системы общего и профессионального образования (в том числе создание в малых городах учреждений/филиалов среднего специального и высшего профессионального образования), формирование структуры различных учреждений культуры и художественного образования, появление и последующее закрепление новых досуговых форм, которые осуществлялись на основе типового подхода и стандартных решений, реализуемых в провинциальных городах разных классификационных типов. Советский проект модернизации оказался наиболее радикальным и качественно изменил локальную культуру, сформировал провинцию нового типа, вызвав несомненные социокультурные достижения и ряд очевидных издержек. Среди последних — стандартизация и унификация культурного пространства малых и средних городов, жесткое государственное регулирование всех уровней жизнедеятельности их населения, выхолащивание потенциала местной самоорганизации, а также доминирование индустриально-промышленного и техникотехнологического начала над развитием культурного многообразия провинции и творческого начала ее жителей. В то же время удалось осуществить переход к обществу современного типа, сформировать в провинции систему не только обязательного среднего, но и дополнительного художественного, а также профессионального образования (в том числе высшего), развить сферу культуры и досуга. Ряд провинциальных городов стал объектом туристических посещений, реализовав неиспользовавшийся ранее культурно-исторический потенциал.

6. Современный этап динамики русской провинциальной культуры характеризуется многообразием факторов изменений локального пространства и нередко их противоречивостью. Серьезными издержками периода постсоветского реформирования российского общества в провинции выступают: деградация социально-культурной среды малых и средних городов, в большинстве случаев — деиндустриализация провинциальных городов и разрушение региональных экономик, отсутствие стратегий территориального развития с учетом исторического наследия и культурного своеобразия территории, ухудшение демографической ситуации и др. Продолжающийся отток из малых городов молодежи представляет еще одну острую проблему ряда территорий.

Одновременно в провинции проявляются новые факторы динамики, дальнейшая актуализация которых способна привести к различным последствиям. Новыми трендами социально-экономического развития провинции являются: восстановление отдельных местных производств, формирование бизнсс-сообщсства, проникновение структур крупных отечественных и зарубежных корпораций; расширяющиеся межкультурные контакты. На этом фоне развиваются миграционные процессы, связанные с привнесением в русскую провинцию элементов инокультурного мира (в основном из стран бывшего СССР), которые изменяют локальное социокультурное пространство. Организация крупных производств (как отечественными, так и зарубежными компаниями) может привести к позиционированию провинции исключительно как места, обладающего природными ресурсами и дешевой рабочей силой.

К позитивным изменениям относим возрастающий интерес жителей провинции к православной культурной традиции и вопросам воспитания детей и молодежи в соответствие с ценностно-смысловым комплексом русской культуры. В ряде провинциальных городов произошло оживление церковно-приходской жизни на фоне восстановления православных памятников, а также появился интерес местных жителей к локальному историко-культурному прошлому, этно-национальным основам жизнедеятельности, произошло осознание необходимости возрождения духовных основ русской культуры. Постепенно восстанавливаются механизмы самоорганизации провинциальной культуры, способные существенным образом повлиять на жизнь местного сообщества и обладающие значительным творческим потенциалом.

Русская провинция ныне сильно поляризована в зависимости от принадлежности к тому или иному классификационному тину: по территориальному расположению, наличию природных ресурсов, транспортной инфраструктуры и т. д. Благоприятные изменения социокультурной сферы некоторых исторических малых городов на основе реализации ранее скрытых и невостребованных ресурсов, происходят на фоне кризисного состояния подавляющего большинства провинциальных моногородов, представляющих собой иной классификационный тип, как правило, не обладающий значительным культурным потенциалом.

• 7. Современные культурные практики и креативные индустрии способны стать одним из факторов обретения позитивных трендов локальной динамики. Для ряда классификационных типов провинциальных городов они выступают в качестве реальной возможности развития на принципиально иных, чем прежде, социокультурных основах с использованием имеющихся, но не востребованных ранее, местных ресурсов: экологических, рекреационных, туристических, творческих (в широком смысле слова). Создание брендов провинциальных территорий, объединение креативных ресурсов в творческие кластеры способно привлечь интерес извне, а также сделать провинцию более привлекательной в глазах местной молодежи и тем самым снизить отток активной части населения. Одним из наиболее реальных направлений развития определенных типов провинции выступает индустрия туризма, предполагающая формирование целостного сервисного продукта на конкретной локальной территории. Вместе с тем новые формы работы традиционных учреждений культуры и образования способны сыграть значимую роль в развитии творческого потенциала провинции и поиске наиболее приемлемых путей культурной модернизации. Развитие местных ремесел, народных промыслов, забытых производств также способно придать динамике провинции позитивный тренд.
• 8. Одним из ведущих факторов современной культурной динамики русской провинции выступает продукция массовой культуры, отражающая тенденции культурной глобализации и характеристики общества потребления. Показателем «включенности» провинциальной среды в процессы глобализации выступает приобщенность к Интернет-среде и сетевому общению, позволяющая локальному сообществу заявлять о себе вовне, приобщаться к единому информационному и культурному виртуальному пространству в целях образования и креативного развития. Вместе с тем, возрастание влияния массовой культуры приводит к росту потребительского отношения к сфере культуры, как области, созданной исключительно для развлечения и проведения досуга, и не способствует проявлению творческой активности.
• 9. Русская провинциальная культура обладает значительным творческим потенциалом и ресурсами самоорганизации, которые необходимо раскрыть, опираясь па стратегии культурной политики федерального, регионального и муниципального уровней. Для развития провинции во многом определяющую роль играет местный уровень реализации культурной политики, учитывающий своеобразие конкретных территорий и реализующийся в непосредственном взаимодействии с населением.

Главным ресурсом культурной политики на местах является творческая активность жителей, которая должна стимулироваться местными властями. В результате возникают инновационные формы взаимодействия между местным сообществом и государственной сферой культуры, требующие профессиональной экспертно-аналитической оценки и рсализации. Государственно-частное партнерство в области культуры является одной из новых форм социокультурной деятельности в провинции, имеющей пока значительные экономические, правовые, ценностно-смысловые ограничения для своего развития в локальном пространстве. Вместе с тем сфера культуры уже осознается местными властями и субъектами культурной активности как малоиспользуемый ресурс позитивной динамики русской провинции.