Пятый КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА И НАЧАЛО ПРОЛЕТАРСКОГО ТЕАТРА

Попытки создания «Народного театра»

Выражением победы натурализма на сцене было решение руководителей «Немецкого театра» — одного из крупнейших театров Берлина — передать этот театр своему сопернику «Свободному театру» и его руководителю Отто Брамму. С 1894 года основатели «Свободного театра» имели таким образом в своем распоряжении одно из лучших берлинских театральных помещений, которое стало цитаделью натурализма. Правда, здесь продолжали идти пьесы классического репертуара в исполнении прежних исполнителей, но славу театра составлял новый репертуар. Почти все пьесы Ибсена и Гауптмана прошли через театр Отто Брамма. Здесь находили приют все новые явления в области драматургии, отмеченные дыханием жизни и современности. Здесь ставились пьесы Анценгрубера, Шницлера, Гарглебена, Бара, Зудермана, Фульда, Дрейера.

Но натурализм побеждал не тем, что в Берлине он нашел свое образцовое выражение в «Свободном театре». Власть вещей, их могущественное влияние на все стороны человеческой деятельности, зависимость внутреннего мира личности от мира внешнего, их взаимодействие, — именно эти моменты ощущались в сознании буржуазного общества все с большей и большей ясностью по мере роста индустрии и техники, по мере того как все силы этого общества направлялись на производство, развивали небывалую в истории лихорадочную деятельность и выбрасывали ва рынки всего мира бесчисленное количество самых разнообразных вещей, удовлетворяя все растущим потребностям.

В этом отношении натурализм был выражением прогрессивных растущих сил буржуазного общества. Мы уже видели, что его творцами были по преимуществу даровитые выходцы из мелкой буржуазии, та молодежь, к которой у нас в России очень удачно применяли название разночинцев.

Натурализм был выражением радикальных тенденций среди буржуазного общества. Он был созданием тех его мелкобуржуазных элементов, которые ощущают в себе чувство протеста против капиталистического строя, потому что капитализм делает неустойчивым положение мелкой и средней буржуазии, той среды, из которой главным образом выходят в современной Европе люди умственного труда, писатели и художники.

Но в то же время радикализм мелкой буржуазии и ее идеологов в целом никогда не достигал той остроты, которая толкнула бы этот класс на полное слияние с пролетариатом. Мелкая буржуазия всегда сохраняет дух конкуренции, стремление пробиться вперед, выйти в крупные буржуа. У ее идеологов, у ее лучших представителей эти свойства получают «идеальное выражение». Повышенное самолюбие, необычайная впечатлительность, бескорыстная жажда славы, энергия и артистическое честолюбие — отличительные качества литературно-театрального мира.

Этим двойственным социальным положением разночинцев объясняется и судьба натуралистического театра.

С одной стороны, этот театр произвел не только формальную, но и до известной степени социально-политическую революцию. Он вызвал целую бурю среди буржуазного общества не только смелостью художественных приемов, но и опасным характером тех идей, которые звучали с его подмостков. Такая пьеса, как «Ткачи», напугала правительство. После ее первой постановки в Берлине в 1894 году, она выдержала более двухсот представлений в течение трех лет. Министр фон Келлер выступил в прусском ландтаге с речью против тенденции пьесы, из провинции то-и-дело приходили известия о запрещении «Ткачей» полицейскими властями. Какую Злобу в «порядочном» обществе породила пьеса «Перед восходом солнца», мы уже видели. И, конечно, раздражение это питалось не только откровенными сценами, но и социалистической проповедью Лота. Ибсеновские «Привидения» не раз подвергались бойкоту со стороны буржуазного общества.

Несомненно, что радикальная натуралистическая драма в известной мере соприкасалась с революционным социализмом. Но натуралистический театр, возникший в атмосфере мелкобуржуазного радикального протеста, не слился до конца с революционным социализмом.

Быть может, наиболее ярким показателем той высшей ступени, до которой могло подняться революционное сознание радикальной интеллигенции, являются попытки создания «Народного театра». Передовые представители театральной интеллигенции сознавали, что пролетариат должен из объекта стать субъектом театра, что недостаточно изображать на сцене эксплоатацию, бедствия и возмущения рабочего класса, что необходимо непосредственно открыть театральные залы рабочим, ибо все эти «Свободные театры» остаются недоступными трудящимся обитателям окраин. В связи с этим возникает ряд попыток перенесения театра из фешенебельных столичных площадей и улиц в рабочие кварталы, — высшее, до чего могла подняться передовая интеллигенция в своем стремлении пойти навстречу новому восходящему классу.

В 1889 году попытка подобного рода была сделана в Вене, где группа театральных деятелей основала театр на акциях «Raimund-Theater» и стремилась приобщить массы к театральному искусству путем продажи дешевых абонементов. Подобное же предприятие через несколько лет было затеяно в Берлине переводчиком Толстого Рафаэлем Левенфельдом. Все эти попытки не достигали цели, так как цены оставались сравнительно высокими и были доступны скорее мелкой буржуазии, чем широким массам рабочих.

Все эти предприятия носили чисто «просветительский», полумеценатский характер; сами рабочие не были привлечены к организации дела.

Более удачной была попытка доктора Бруно Вилле, который в марте 1890 года опубликовал воззвание об учреждении «Свободного народного театра».

На этот раз писатели объединились с вождями рабочего движения, образовали комитет и созвали собрание на одном из заводов, где присутствовало около двух тысяч человек. Бруно Вилле начал свою речь словами: «Искусство должно принадлежать народу, оно не должно быть привилегией одной части населения, одного общественного класса». «Народный театр» открылся осенью 1890 года; играли по воскресеньям, труппа набиралась из артистов разных театров, средства были незначительны, полиция ставила всевозможные препоны этому подозрительному предприятию. Впоследствии, однако, «Народный театр» окреп, приобрел собственное помещение, создал свою самостоятельную труппу и в свое время — на исходе девяностых годов — вызвал движение во всей Германии в пользу создания пролетарского театра (в дальнейшем «Народный театр» принял все черты типичной мелкобуржуазной организации).