Сделки по твердому курсу

Форвардные поставочные сделки известны довольно давно — с середины XVIII века; другое дело, что у нас они были известны не под своим современным наименованием, а традиционно назывались сделками по твердому курсу, причем, в течение первого столетия они использовались почти исключительно на биржах и притом только на товарных; только с середины XIX века мы встречаем поставочные форварды на ценные бумаги и еще через 100 с лишним лет — на иностранную валюту. В практике, разумеется, сразу же, то есть едва ли не в момент зарождения поставочных форвардов, возник вопрос, а нельзя ли как-нибудь их обоюдоострое качество как минимум смягчить, а при случае — и нейтрализовать? Про последний момент мы пока говорить не будем, потому что… ведь что в данном случае означает «нейтрализовать»? Правильно — прекратить обязательства по договору без их реального исполнения. Но в таком случае что произойдет? — форвард перестанет быть поставочным и, следовательно, место ему — среди чисто спекулятивных сделок. А вот смягчить, но реального исполнения все же не убирать — это пожалуйста, ибо форвард в этом случае продолжит быть поставочным. Первый способ «смягчить» — это не определять жесткую расчетную дату, установив лишь рамки, то есть одну из них — максимальный (предельный) срок существования форвардного контракта. Соответственно, если цена на товар-предмет поставочного форварда изменяется не настолько сильно, чтобы испугать какую-то из его сторон, то форвард благополучно «доживает» до даты своего предельного существования, в которую и закрывается реальной поставкой и реальным расчетом. По курсу, видимо, довольно близкому к текущему — будь иначе, кто-то из сторон явно не выдержал бы и потребовал более раннего закрытия. Но, очевидно, что в случае с поставочным форвардом — это не самый удобный способ прекращения отношений. Если денежный платеж можно произвести и принять в принципе когда угодно, то принять или произвести ту поставку товаров, до которой, по первоначальным планам — еще целый месяц, возможно не всегда. Поэтому придумали другое: рассматривать расчетную дату не как максимальный, а как минимальный срок действия поставочного форварда. Если ни одна из сторон не возражает, то с наступлением ее договор подлежит исполнению, однако, любая сторона вправе заявить о своем желании продлить действие форвардного контракта или пролонгировать его. За это данная разновидность поставочного форварда получила название пролонгациопной сделки.

Пролонгационная сделка — считается наиболее сложной разновидностью сделки по твердому курсу, в которой одна или обе стороны оставляют за собой право в случае неблагоприятного или недостаточно (с их точки зрения) благоприятного изменения курса (цены) ко времени наступления расчетного дня (срока ликвидации) пролонгировать этот срок, то есть отсрочить ликвидацию на твердый и уже, как правило, окончательный, промежуток времени. Вернемся к нашему примеру — двухмесячному DF по 25 тысяч рублей за тонну с двусторонними пролонгационными нравами. Положим, ко времени ликвидации сделки текущий курс вырос до 28 тысяч рублей за тонну; покупатель, естественно, обеими руками за ликвидацию сделки, по против нее, разумеется, всячески будет выступать продавец. Еще бы: ведь ему предстоит поставить за 25 тысяч рублей тот товар, который на самом деле стоит 28. Благо еще, если продавсц когда-то в прошлом по дешевке успел купить необходимый товар, а если нет? А если нет, то ему нужно этот товар купить прямо сейчас. По какой же цене? По текущей, то есть по 28. Для чего? Для поставки в рамках поставочного форварда. По какой же цене? По 25. То есть разница в три тысячи — это не только прямой выигрыш покупателя, но и прямой убыток продавца. Последнему — если он искренне полагает, что ситуация на рынке в скором времени (ну, скажем, в течение месяца) более-менее исправится, и если даже и не склонится в его, продавца, пользу, то размер разницы между ценами (и значит, величина убытка) будут для него не столь существенны — сам бог велел воспользоваться правом месячной пролонгации нашего поставочного форварда. Как этим правом воспользоваться, и что эго дает нашему продавцу?

Ну, как воспользоваться — это очевидно: продавцу надо уведомить об этом своем намерении покупателя. Уведомил. А что это дает — гут, как говорится, бабка надвое сказала. От пролонгации и вправду можно выиграть, но от нее же, если неправильно спрогнозировать ценовую ситуацию, можно и проиграть. Вот почему. Покупатель, получивший уведомление о желании продавца отодвинуть расчетный день на месяц, на это резонно ему отвечает: уважаемый продавец, ну как же так? Я ведь рассчитывал, что смогу получить от тебя прямо сейчас интересующий меня товар в таком-то количестве (пусть будет 500 тонн) по 25 тысяч рублей за тонну. Ты, однако, собираешься пользоваться правом пролонгации аж на целый месяц, — прекрасно, я не могу тебе в этом помешать. Но, — как ты сам понимаешь, — я из-за этого буду вынужден претерпеть определенные убытки. Какие же? В размере ценовой разницы — ведь товар-то мне по-прежнему нужен! Чтобы его сейчас купить на свободном рынке, мне надо уплатить по 28 тысяч за тонну. По 25 я бы платил в любом случае (тебе), но на три тысячи переплаты — извини, я никак нс рассчитывал. Мне надо где-то взять эти три тысячи за каждую тонну; а если этих «тонн» по условиям сделки, было 500, то, значит, общим счетом мне надо дополнительных полтора миллиона рублей. Где же мне их взять? На целый месяц? Ответ очевиден — конечно, в обслуживающем банке. Полтора миллиона рублей на один месяц я могу взять не менее, чем под, ну, скажем, 36 процентов годовых, это, значит, три процента в месяц. Три процента от полутора миллионов — это 45 тысяч рублей. Ну и, к тому же, своя цена есть и у самого права пролонгации (она определяется по-разному, иногда твердой суммой, иногда в процентах; допустим, что по условиям договора она равна сумме процентов за пользование таким кредитом). Итого — 1 590 000 рублей, или по 3180 рублей в расчете на одну тонну товара. Это, уважаемый продавец, — тот убыток, который ты мне по любому должен будешь возместить в момент ликвидации сделки. Да, я понимаю, что он наступит не сейчас, а через месяц, но это все равно — ведь месяц когда-нибудь кончится.

И вот — месяц кончается. Вариант первый: продавец не прогадал, и ко времени ликвидации сделки товар и вправду упал в цене, допустим, до 21 тысячи рублей за тонну. Если бы все это случилось сразу, если бы продавец не пользовался правом пролонгации, то, смотрите, как он «наварился» бы — аж по четыре тысячи на каждой тонне товара! А что же теперь? Правильно, а теперь из каждых 4000 рублей его заработка вычитается 3180 рублей убытка, которые он должен возместить покупателю. Итого заработок продавца по итогам пролонгационной сделки — 820 рублей за тонну. Крохи? — да. Почти «в ноль»? — да. Но, спасибо, как говорится, и на этом. Потому что (а) если бы по итогам пролонгации цена товара упала бы, но не столь значительно, скажем, до 24 000 рублей, то продавец сработал бы себе в убыток, потому что из тысячерублевой прибыли он вынимал бы по 3180 рублей платежей покупателю; итого — 2180 рублей убытка на каждой тонне товара; (б) если бы у продавца вовсе не было бы права пролонгации, — то он не только ничего не заработал бы, но и потерял бы по 3000 рублей на каждой тонне (28 минус 25); наконец, (в) если продавец ошибся в своих расчетах и цена на товар ко времени ликвидации сделки продолжила бы расти и доросла бы, к примеру, до 29 тысяч рублей за тонну, то он должен был бы заплатить покупателю по 4000 рублей проигрыша и, к тому же, по 3180 рублей убытка, итого — семь с лишним тысяч убытка на каждой тонне товара. Поневоле задумаешься, а следует ли вообще связываться с такими сделками. Есть, конечно, вариант более мягкий — договориться о том, что 3180 покупательских убытков не плюсуются к 4000 проигрыша, а включаются в них; в итоге продавцу придется заплатить не 7180, а только 4000 с каждой тонны, но об этом надо именно договориться. Ведь такой подход — он щадящий по отношению к кому? К продавцу. А к покупателю? Понятное дело, нет, ибо он существенно снижает возможности его заработка.

Ну, ситуацию с покупательским правом пролонгации я подробно расписывать не буду — очевидно, она зеркальна по отношению к только что изложенному случаю с продавцом. К моменту наступления первоначального расчетного дня рыночная цена товара падает; покупателю гораздо выгоднее купить товар на свободном рынке по рыночной (более низкой), а не у продавца, но форвардной (более высокой) цене; он объявляет о своем намерении воспользоваться правом пролонгации; продавец подсчитывает сумму неполученной разницы, берет в ее размере кредит под те же самые 36 процентов, «выкатывает» покупателю комиссию за право пролонгации, после чего оба ждут истечения нового, продленного срока. А там — по ситуации: если цена взлетела и, к тому же, на сумму, превышающую расходы продавца по кредитованию, — прекрасно, покупатель, может и не особо сильно выиграл, но по крайней мере не сильно потерял, а то и не потерял совсем. Если цена не изменилась или продолжила понижаться — увы и ах для покупателя! — ему придется и по более дорогой (форвардной) цене товар покупать и расходы продавца, но кредитованию оплачивать. О том, чтобы последние включить в дорогую цену, их полностью покрывающую, надо, опять-таки, договариваться.