История предпринимательства в России

История российского предпринимательства неотделима от истории государства и народа России. В ней налицо определенные этапы развития, каждый со своими специфическими реалиями.

Время Древней Руси.

Само возникновение Древнерусского государства было связано с интересами предпринимательства. Как известно, в Древнюю Русь вошли земли славянских и угро-финских народов, лежащие на пути «из варяг в греки», притом крупнейшими городами державы оказались именно торговые центры.

Начиная с первых своих шагов, отечественная дипломатия стояла на страже коммерческих интересов страны — здесь надо указать на договоры Руси с Византией 911, 944 и особенно 957 г. Установление нашими первыми государями «даней и погостов» (от слова «гость» — приезжий купец) было не только учреждением пунктов сбора княжеской дани, но и признанием торгово-промыслового статуса мест. Запрет на строительство частных крепостей должен был не только препятствовать раздробленности страны и народа, но и способствовать развитию народной предприимчивости, невзирая на частную власть вотчинников^[1][2].

Среди героев русского народного эпоса мы встречаем не только князей и их воинов, не только пахарей и скотоводов, но и купцов и ремесленников, которые способны с честью встать перед знатными и властными людьми, и тоже могут достойно применить оружие. Среди русских святых достаточно быстро появились выходцы из купцов и ремесленников^[3].

С самого начала русской государственности товарное обращение было заметным явлением жизни. Торговля, впрочем, во многом была меновой, княжеская дань взыскивалась товарными ценностями, и лишь в некоторых пунктах страны можно отметить денежное обращение, притом в ходу были арабские и византийские монеты, а на Севере — и немецкие.

Купечество возникло именно из потребностей товарообмена, притом часть виднейшего купечества происходила из «молодших дружин» князей, из нужд обслуживания оборотов княжих имуществ. Внутри страны осуществлялась межрегиональная торговля: на Юг поступали меха, кожи, воск, мед, деготь — в обмен на зерно, металлы и предметы роскоши. Счетными единицами были меха определенного достоинства.

Древняя Русь насчитывала немало городов, часть из которых, впрочем, может считаться только замками по своим размерам. Для города Древней Руси типично сочетание крепости, дворов знати, ремесленного посада, торгового погоста, административного управления, церквей с дворами. Постепенно самой населенной частью города становится торгово-ремесленный посад, а часть местной жизни перетекает в подгородные слободки и села. Уже в XI—XII вв. в городах насчитывалось свыше 60 видов ремесел.

Специализация ремесла шла по-средневековому — по продукту, а не, но материалу или процессу: появлялись седельщики, замочники, сапожники, ювелиры и т. д. Селились ремесленники обычно тоже, но специальностям; уже в этот период ремесленники работали и на заказ, и на рынок. Найденные при раскопках городских мастерских заготовки указывают на крупный характер производства и его стандартизацию^[4].

Законы Древней Руси, оказываются, по Ключевскому, «по преимуществу уложением о капитале». Часть норм определенно имеет византийское происхождение, иная восходит к обычному праву. «Русская Правда» Ярославичей определенно знает основные виды гражданских договоров и признает за купцом особое достоинство, выше простого свободного человека.

Уникальна роль православной церкви в становлении русского предпринимательства. Принятие христианства на Руси означало укоренение в стране уже высокоразвитых церковных установлений великой Византии. Догматами и канонами тех времен детально разъясняются вера и ритуалы православной церкви. Канонами предписывается определенный режим использования церковного имущества, четкие обязанности духовенства и его помощников, а также обычных мирян. Провозглашаются начала достоинства и ответственности всякой личности, кстати, совместимые с уже давно кодифицированным римским и византийским правом.

С одной стороны, вероучением не поощряется выходящая из рамок общества личная инициатива, сами церковники напрямую не являются политически ответственными деятелями, с другой — учреждается определенное просвещение, поощряется личная порядочность и индивидуальная благочестивая деятельность. Поощряются и деловые ассоциации, принимающие форму религиозных братств местного уровня (определенное подобие цехов и прообраз будущих артелей), а также, естественно, попечение гражданских коллективов о храмах.

Церковь вела просветительскую и эстетическую работу, сберегала эталоны мер, исполняла часть судебных и нотариальных функций, покровительствала торговым местам^[5], принимала на хранение и в управление ценности, создавала собственные хозяйства, как монастырские, так и относящиеся к приходским и епископским домам, однако сама перекупкой и ростовщичеством почти не занималась. Также именно духовенство долгое время было крупнейшим заказчиком многих ремесленных работ. При действующем запрете строительства частнособственных крепостей на Руси, немало монастырей и некоторые церковные дворы сразу создавались именно как укрепления попечением властей и отдельных богатых жертвователей^[6].

Значительная торговля с самого начала велась «миром», на артельных началах. Большие артели занимались промыслами, купеческие артели — торговыми предприятиями. Везти товар па большие расстояния было небезопасно, требовалась вооруженная охрана. Среди вообще торговцев выделялись гости — так стали называться купцы, имевшие право торговли с заграницей и выполнения правительственных заданий. Имелись указания на «вкунание» в торговые дела гостей и купеческих артелей, и самих князей. Такую практику можно назвать своеобразным государственночастным партнерством на ранних стадиях развития.

Сотня стала единицей самоорганизации не столько народа-войска (при сохраняющейся практике ополчений), сколько тяглого, несущего повинности, населения; именно по сотням во многих городах осуществлялась раскладка налогов, податей и повинностей^[7], сотские выборные участвовали в местных самоуправлениях^[8], из сотен формировались временные и постоянные артели. Городские и подгородные районы оказывались населенными по торговым и ремесленным сотням. Такие низовые ячейки формировали и собственные церковные приходы.

Известен устав «Ивановского ста» — братства крупных торговцев воском и другими товарами из Новгорода, данный князем Всеволодом Мстиславичем в 1135 г. Сотня участвовала в судебных присутствиях государства. Центр сотни, близ храма Святого Иоанна Предтечи на Опоках, имел общественный гостиный двор со складами и гридницу (палату для деловых собраний); кассой и оформлением деловой документации по уставу ведал выборный староста. Купцам — членам сотни, в случае финансовых затруднений предоставлялся льготный кредит или даже безвозмездная помощь. Сотня обеспечивала купцов и отрядами вооруженной охраны. Членство было недешево: наследственные права получали уплатившие взнос в размере 50 гривен серебра (10—13 кг) и пожертвовавшие церкви 21,5 гривны серебра (порядка 4,5—6 кг)^[9].

Торговля с соседними народами вынужденно предполагала значительный объем экспорта, поскольку на Руси еще почти не могли добываться драгоценные металлы. Среди статей экспорта особое место занимали воск, смола, кожи, меха, кони. Постепенно рос вывоз железа.

В 1230— 1240-х гг. русские земли пережили крупнейшую экономическую, политическую и гуманитарную катастрофу — так называемое монголо-татарское нашествие, наложившееся на ухудшение климата и начавшиеся ранее усобицы местных князей. Были разрушены многие города Руси, даже крупнейшие: Владимир, Рязань, Тверь, Суздаль, Киев. Уплата дани монголам означала регулярное изъятие доходов населения и прежде всего предпринимателей. Центр экономической жизни переместился на Северо-Восток, сократились традиционные внешнеэкономические связи. Западные земли от Галицийских и Холмских и вплоть до Смоленских и Брянских постепенно переходили под власть Литвы и Польши. Разрушение во время усобиц и в первый период степного нашествия многих городов, уводы в Орду ремесленников привели в упадок русские ремесла.

Псковское и Новгородское государства развивались автономно и не знали военного разорения, им удалось стабилизировать западные границы и вести крупную торговлю с соседними странами, сохраняя относительную независимость от торговой мощи иностранцев. Новгородцы уже начали приближаться к Уралу, а также осваивать богатства приарктических земель.

Эпоха собирания земель. На рубеже XIV—XV вв. на Северо-Востоке русских земель сформировалось государство с центром в Москве. В состав Московского княжества были включены все те русские земли, которые не были уничтожены нашествием степняков и сохранили независимость от Литвы и Польши. С начала правления Иоанна III (1462 г.) к окончанию правления Василия III (1533 г.) Московское великое княжество по площади увеличилось в 6 раз, превысив 2,5 млн км^[10] и превзойдя площадь Франции того времени примерно в 5 раз. Численность населения Московского государства выросла с 2—3 млн до 7 млн чел., что равнялось численности населения Испании того времени без колоний.

Это был период роста, выразившегося не только в умножении территорий и народонаселения, но и в увеличении массы драгоценных металлов на денежном рынке, расширении международной торговли, росте продуктивности сельского хозяйства, расширении и качественном росте ремесла, улучшении условий жизни простых людей.

Основным занятием населения Московской Руси осталось, разумеется, сельское хозяйство, главным образом зерноводство и скотоводство; подсобное овощеводство развивалось в ту пору особенно быстро. Из промыслов большую роль играли бортничество, рыболовство, охота и солеварение.

В этот период развивались и ремесла: черная и цветная металлургия, деревообработка, производство средств передвижения, строительство, текстильное, кожевенное, стекольное производства, обработка кости, химические и художественные промыслы, ювелирное дело. В конце XV в. массовым становилось производство керамики, в частности появлилось много кирпичных зданий^[11]. В середине XVI в. началось книгопечатание, осуществлялись опыты по производству бумаги, стекла.

В XVI в. имелось 210 названий городских ремесел (в Новгороде — 293). В составе городских ремесленников преобладали те, кто занимался изготовлением съестных припасов (34 специальности), далее — приготовлявшие предметы домашнего обихода (25 специальностей) и затем ремесленники всех других (особенно связанные с металлообработкой) — 119 специальностей^[12].

Подобие европейских средневековых «цехов» на Руси имело место как подразделение тяглого населения больших городов на сотни (иногда полусотни) и слободы, где объединялись близкие по характеру деятельности группы ремесленников и торговцев, но жесткой цеховой регламентации было немного. Сотни отчасти были только элементами налоговой раскладки. Следует отметить, что немало промыслов стало вестись вне городов в особых поселениях: слободах, посадах, даже селах. Росла роль ярмарок — торговых съездов. Часть их приурочивалась к праздникам конкретных монастырей, имеющих, понятно, привилегированный налоговый режим. Также под облегченную налоговую юрисдикцию вотчинников и монастырей, а затем и стрелецких дворов, — в так называемые белые слободы, — перешла немалая часть торговли и ремесла, чему правительство отчасти препятствовало.

Во второй половине XVI в. тяглое некрестьянское большинство городов Русского государства начало складываться в сословие посадских людей. Верхами его оказались гости (несколько десятков человек с жалованными грамотами) и торговые люди гостиной и суконной сотен (до 600 членов). Реальная численность богатых торговцев, была в разы больше. Возникли довольно крупные города, живущие главным образом торговлей и выездными промыслами, а не подгородным хозяйством; так, вторым, но торговым оборотам городом страны к концу XVI в. стал Великий Устюг, откуда направлялись целые экспедиции за Урал, добывающие меха и кожу, рыбу, минеральное сырье. Великий Устюг развивал производство соли путем промывки грунтов (варницы), а также производства болотного железа, дегтя и древесного угля, кирпича. Именно устюжские, тотьменские и сольвычегодские купцы стали «спонсорами» походов наших землепроходцев в Сибирь за мехами и драгоценными металлами.

По мере экспансии страны развивались ее связи с Европой и Востоком, что предполагало новую инфраструктуру. С начала XV в. и по середину XVI в. рубежи Великого княжества Московского обрастали все новыми крепостями, отчасти служащими и форпостами пограничной торговли. Отчасти именно торговые и промысловые льготы привлекали туда жителей, несмотря на военную угрозу. Ряд городов, крепостиц и посадов получили особые торговые привилегии^[13]. Активизировалась торговля по Волге с Казанским и Астраханским ханствами, а после их присоединения — прямо с Персией и Бухарой. Через устье Невы, а затем также Северной Двины, велась торговля с Западной Европой. Через приграничные города Запада велась торговля с Литвой и Польшей, Ливонией и Швецией, осложняемая, впрочем, частыми конфликтами.

К сожалению, централизация власти в сочетании с экспансией на окраины приводит порой к ослаблению местных коммерческих сил: громадное строительство в столице и привлечение в нее населения после катастрофических пожаров (особенно 1571 г.) и возведение множества укреплений, которые надо было заселять^[14], вели к недоразвитию многих старинных городов: в частности, пришли в упадок Великий Новгород, Рязань, Тверь, Суздаль. Впоследствии, с основанием Санкт-Петербурга, отвоеванием городов Прибалтики и освоением Урала, ситуация с завозом городского населения повторится.

В землях, отошедших к Литве и Польше, в XV—XVI вв. несмотря, казалось бы, на привилегии, даваемые короной городам и горожанам, русская городская жизнь постепенно приходила в упадок, русское православное население становилось в основном сельским, его культурные слои ополячивались. Значительная часть коммерции и ремесел оказалась там в руках поляков, немцев, евреев. Часть населенных пунктов перешли в полностью частную собственность феодальных владетелей и утратили всякое самоуправление^[15]. Но при всем этом, вплоть до Тридцатилетней войны, Московское государство будет экономически отставать от польско-литовских владений.

Несмотря на страшное разорение Русского государства начала XVII в., русская предприимчивость непрерывно развивается в этом столетии. Даже само освобождение страны от интервентов и разбойников силами земских ополчений будет связано именно с частной инициативой: сбор и прокорм ополченцев был невозможен без купечества и ремесленничества; а, например, князь Д. Пожарский и К. Минин были деловыми партнерами, их интересом были соляные варницы. Ко второй половине XVI в. купечество вместе с ремесленниками и мелкими торговцами городов образовало сословие посадских людей, притом сами купцы составляли богатое меньшинство.

В последней трети XVI в. эти купцы были объединены в три общерусские привилегированные корпорации — гостей, торговых людей сотен гостиной (в конце XVI в. — 350 чел.) и суконной (в конце XVI в. — 250 чел.). Особое положение по своему экономическому могуществу занимали торговые люди Строгановы. Дворы в городах имели и «торговые иноземцы» (иностранные купцы). Наиболее ранний перечень гостей как представителей особой сословной прослойки дан в акте Земского собора 1566 г., который называет 12 гостей. В 1650 г. их стало вдвое больше — 24 чел. С конца XVI в. звание гостя предоставляется особой жалованной грамотой.

В конце XVI в. купечество превратилось в сословную группу, сочетавшую занятие торговлей с выполнением функции налоговых сборщиков на условиях откупа. Связь с государственным аппаратом способствовала обогащению одних и экономическому упадку других, поскольку купцы-откупщики несли материальную ответственность за сбор установленной суммы налогов.

Несмотря на привилегии гостей, ведущую роль во внешней торговле играло государство. Царская казна заключала сделки с иностранными купцами на большие суммы и имела право отбора лучших товаров, а часть товарных позиций монополизировала. Гости выступали в частности и агентами двора во внешней торговле и заготовках^[16].

Важным показателем развития ремесла и внутренней торговли в XVI— XVII вв. был рост ремесленных сел, сельских торжков, рядков и ярмарок, права которых утверждались особыми грамотами. Эти пункты далеко не всегда были частнособственными^[17].

Можно говорить о сложившемся по большей части к середине XVII в. общерусском рынке. К этому же времени устанавливается относительно стабильная «номенклатура» ремесел: порядка 250.

Первым русским заводом стал железный завод А. Виниуса под Тулой, основанный в 1632 г. для удовлетворения нужд в чугуне и железе, прежде всего, армии. Среди компаньонов голландца А. Виниуса — почти исключительно иностранцы, вообще в это время немало иностранных специалистов развивали в нашей стране, в том числе предпринимательство.

Полузаводское производство — кирпичное — достигло большого развития в XVII в., что привело к распространению строительство из кирпича в Русском государстве.

К концу XVII в. стало массово выпускаться немало продуктов глубокой переработки: например, оконное стекло, ряд консервантов и красителей.

Во время освоения черноземного Юга, на него распространилось крепостное право, а из казачества был образован новый корпус дворянства. Этот процесс завершился к концу XVIII в., с разделами Польши и отвоеванием Причерноморья у турок.

Петровское и послепетровское время. Существовала значительная необходимость, к концу XVII в., во внедрении в русских землях самой разной мануфактурной промышленности, в придании гражданской администрации более регулярного характера, в построении значительной сухопутной армии для завоевания выхода к морям^[18], а далее и военно-морского флота, «политически» обеспечивающего заморскую торговлю. Лишь отчасти эта проблема решалась правительством, которое существовало до Петра Великого.

Большинство мер Петра I были направлены именно на войну и реформу администрации, меры по предпринимательству были нередко, прямо сказать, приказными и запретительными. Часть этих запретов носила технический характер и способствовала слому ремесла — укажем, в частности, на запреты узких холстоткацких станков и строительства широких северных судов. Часть указов предписывала переброску ресурсов — таков был временный запрет на кирпичное строительство в ряде местностей. Известно также немало указов Петра I, каравших конкретных лиц за упущения. Не стеснялся царь-преобразователь и самостоятельно телесно наказывать за имущественные и производственные нарушения.

Рядом законоположений все сословия и классы государства были так или иначе закрепощены: дворянство — через обязательность службы государству и ответственность за несение крестьянами повинностей, крестьянство — через рост повинностей и превращение массы деревень в наследственную собственность дворянства, ответственного за крестьян перед властями, духовенство — через превращение в служителей государства, массу повинностей, налагаемых на епархиальные дома и монастыри и т. д. Купцов и ремесленников это коснулось, правда, менее прочего.

Петру I удалось насадить как немало промышленных предприятий^[19], так и новые объединения купечества, так называемые кумпанства, носившие отчасти принудительный характер. Вводились элементы цеховой организации и для ремесленников, особенно этому послужил указ 1722 г. Посадское население, то есть горожане не из дворян или духовных, прикреплялись к местам жительства с помощью паспортной системы. Именно в царствование Петра I купцы перестали быть членами изолированных сотен: в новосозданные гильдии мог записываться любой свободный человек, заявлявший капитал, но на купцов иной раз возлагались очень крупные обязательства перед казной. Впрочем, немало государственных производств и промыслов стало постепенно переходить в руки купечества, в частности через долгосрочную аренду. Особо значимые купцы продолжали выступать и как агенты царского двора. Сохранился и институт купцов-откупщиков, его сфера деятельности только расширилась по мере налоговых реформ Петра Великого.

Среди явно освободительных мер Петра I можно отметить освобождение купечества от опеки воеводской власти (вводились более регулярные органы — ратуши) в 1699 г. и указ 1700 г. о горной свободе, позволявший производить розыск полезных ископаемых невзирая на их владельцев.

Также дозволена была деятельность банкирских контор. Биржевая же торговля скорее насаждалась, чем дозволялась.

Для управления многими аспектами производства, консолидации и стандартизации, петровские ведомства-коллегии будут включать и ряд производственных (Берг-, Манфактури Коммерц-коллегии), ведавших распределением разрешений на производство, отводом ресурсов, заказами от казны, надзором за качеством, кадровыми вопросами.

В 1721 г. с особого царского указа оформился статус крепостной промышленности: посессионных мануфактур — частнособственных и казенных, на базе труда прикрепленных крепостных крестьян^[20]. Именно так поднималась металлургия Урала и Сибири (30 заводов создано при Петре I), текстильная промышленность Средней России и многое другое. К концу XVIII в. порядка 35% промышленных рабочих были именно посессионными крепостными, но по мере развития обычной капиталистической промышленности и в силу запретов на покупку крестьян без земли, эта форма производства к Крымской войне почти исчезнет (их станет около 10% от общего числа промышленных рабочих). Посессионные мануфактуры были в основном крупными производствами, в поместьях же и вотчинах имелись так называемые вотчинные заводы и фабрики, как бы продолжающие обычную барщину, без привилегии прикрепления крепостных к производству. При введении определенной оплаты труда, они могли быть достаточно эффективными^[21].

На оптовую скупку внутри страны и экспорт-импорт ряда товаров при Петре I устанавливалась государственная монополия. В 1710—1714 гг. были введены запреты на вывоз ряда сырьевых товаров, устанавливались вывозные, усиливались ввозные пошлины. Насаждались царской волей и импортозамещающие производства, в том числе военного снаряжения, модных товаров для знати.

Громадным импульсом отечественному предпринимательству стало отвоевание царем-преобразователем выхода к Балтийскому морю и ряда новых областей с развитой коммерцией (и соответствующим населением) по Балтике и Каспию. Также важно, что при Петре I государство приступило к строительству многочисленных судоходных каналов (Вышневолоцкая водная система, старый Ладожский канал, обводные каналы в городах и т. п.), портов и все новых конных трактов.

В петровское время окончательно отошел от господствующей Церкви, перешедшей под полный контроль государства, значительный слой верующих — сторонники старых церковных обрядов. Среди старообрядцев служилых людей довольно быстро не станет, и творческая энергия этих общин обратится на бытоустроение, включая, разумеется, предпринимательство.

В истории русского предпринимательства будет немало промышленников и купцов именно из старообрядцев. С другой стороны, старообрядцы станут и проблемой для властей, которые будут принимать против них различные меры.

Если Пётр Великий запрещал и предписывал, то его преемники достаточно часто разрешали. Следует указать на значительное снятие правительственной (и коррупционной) опеки над предпринимательством в царствование как Анны Иоановны, так и Елизаветы Петровны.

Ряд надзорных функций в промышленности был упразднен уже в 1730 г. В 1729 г. был введен Вексельный устав, и вексель постепенно (к 1770-м гг.) вошел в деловую жизнь России, сначала только во внутрисословном купеческом обороте. Прикрепление посадских жителей (свободных горожан вне дворянства и духовенства и гильдий) к посадам, к городской общине, введенное было Петром I, ослаблялось указом 1744 г. с правом перехода в другие посады.

При императрице Анне Иоановне (между 1730 и 1739 г.) произошло сокращение духовного сословия и было репрессировано немало дворян, много образованных людей пополнили войска и посадское население. С 1752 г. производились эксперименты по созданию государственного банка для кредитования как дворян, так и купцов, впрочем, поначалу неудачные. Поощрялись от казны новые производства в промышленности (шелк, фаянс, фарфор, смальта, картон и т. п.) и даже сельском хозяйстве (коневодство).

Возросшая роскошь царского двора и следующей модам знати означала все новые возможности для предприимчивости поставщиков и подрядчиков. При этом система привилегий крупным предпринимателям (прежде всего знатным и сановным) продолжалась, зачастую доходя до форменных монополий. Привилегированный статус также получали колонисты-иноземцы, приглашаемые для поселения целыми селами и городками, в основном в южных районах. Продолжалась начатая Петром 1 раздача крестьян с землей как в собственность помещиков, так и в посессию при заводах, что, по представлениям того времени, означало создание властью новых «стоимостей». Это приводило к определенной слабости купечества как сословия, вытесняемого порой из мелкой торговли крестьянами, казаками и даже бродячими инородцами, а из крупной торговли и промышленности — дворянами и иноземцами, что фиксируется в челобитных и опросах^[22].

В 1754 г. были упразднены внутренние таможни и ряд налоговых сборов, а также снят ряд ограничений на межрегиональную торговлю. Многочисленные остатки от этих ограничений были ликвидированы последующими (1775—1786 гг.) губернской и муниципальной реформами.

В свою очередь, Пётр III провозгласил вольность дворянства, т. е. возможность дворянину выбирать род занятий, причем не обязательно на службе государству, что вызвало более внимательное отношение дворян к их поместьям. Также им было спроектировано изъятие земельной собственности монастырей. Эти меры будут вполне проведены при Екатерине И. Кроме того, именно эта государыня пожелала выслушать по всем вопросам государственной жизни мнение всех свободных разрядов населения, созвав подобие земского собора в 1766 г.

При Екатерине II на первых порах был принят ряд частных актов в русле политики ликвидации монополий, начатой было Петром III. Так, в 1764 г. было подтверждено разрешение заводить фабрики всем без исключения. В 1767 г. Екатерина II высказалась против казенных и частных монополий и некоторые упразднила. Указом 1775 г. разрешалось «всем и каждому» заводить производство, что перечеркивало прежние запреты крестьянам и посадским заводить заводы и промыслы. Позднее Мануфактур-коллегия была вообще упразднена. Существенные изменения произошли в 1775— 1785 гг. в ходе городских реформ, прикрепление посадских (мещан и купцов) к городам было ослаблено.

Снижение ввозных таможенных пошлин (в сочетании с рутинной техникой посессионных мануфактур и тяготами военной экономики) приводило в 1766—1782 гг. к замедлению роста отечественной промышленности и падению экспорта продукции высокой степени переработки. После этого пошлины снова стали расти.

В ключе политики создания «стоимостей» и ликвидации внутренних «налоговых убежищ» надо воспринимать ликвидацию монастырского землевладения и сокращение числа монастырей Екатериной II с раздачей немалого числа крестьян помещикам. В том же ключе надо рассматривать привилегии торговым городам, основание все новых и новых городов, особенно на осваиваемых землях, перепланировку многих уже существующих городов^[23], продолжение строительства сети каналов, массовое заселение новых земель приглашаемыми колонисгами-иноземцами.

Не меньшим созданием «стоимостей» были внедрение бумажного рубля в 1769 г. и некоторая либерализация вексельного права в 1770-х гг. Вместе с тем, колоссальные военные и административные расходы привели к дефициту бюджета и инфляционной вспышке в 1790-х гг.

Притом создаются не только «стоимости» — выращиваются люди: значительная часть старых семей промышленников, известных в XIX в., происходят от выходцев из простого народа, приступивших к предпринимательству именно в царствование Екатерины II. Часть этих семей были старообрядческими (например, текстильщики Морозовы)^[17].

В ходе правления Павла I были несколько сокращены повинности крестьян и посадских людей (мещан), приостановлено преследование старообрядцев, а для еврейского народа была введена черта оседлости, препятствовавшая прежде всего предприимчивым людям. Произошла определенная корректировка таможенной политики в пользу протекционизма. Понятно, что в связи с войнами времен Екатерины II и Павла I внешняя торговля империи часто была вынужденно ограничена.

Имперская индустриализация. К концу XVIII в. Российская империя стала мировым лидером по производству черных металлов, которое неуклонно росло (146 тыс. т чугуна в 1800 г. против 17 тыс. т в 1725 г.). Этот успех объяснялся как военными нуждами и разумным попечением властей об отрасли, так и громадными резервами сырья: выплавка металла шла из местной руды и на местном древесном угле. Были достигнуты глобальные успехи и в ряде других производств, в частности в переработке древесины и льна. Широко развитое мануфактурное и ремесленное производство, совершенствуемые пути сообщения и постоянно растущее население, среди которого распространялись временные трудовые миграции (отхожие промыслы), — все это делало возможной дальнейшую интенсивную индустриализацию.

К концу XVIII в. начали возникать первые производства тяжелой промышленности, которые можно считать машиностроительными заводами^[25]. Часть этих предприятий были исключительно казенными, и все они будут связаны с казенными заказами, в первую очередь для армии и флота, обслуживания казенных имуществ.

Крупнейшей инициативой деловых людей Российской империи стала попытка освоения Аляски с созданием привилегированной Российско-Американской компании, контролирующей регион. К сожалению, значительного заселения русскими, крупной торгово-промысловой деятельности и крепкого военно-морского флота достичь на Аляске не удалось, и в какой-то момент политический контроль над ней оказался лишен смысла. В 1867 г. Российская империя как субъект предпринимательства приняла обоснованное решение реализовать свой «проблемный актив» — Аляску — Соединенным Штатам Америки, которые в то время нашим геополитическим и коммерческим конкурентом не были.

Нововведения императора Александра I отчасти носили освободительный характер: в 1801 г. была дозволена покупка всеми имущими городскими сословиями, а также государственными крестьянами внегородских земель; указом 1803 г. о вольных хлебопашцах было дозволено договорное освобождение крепостных с землей за выкуп или без (эта мера до 1861 г. охватит 1,5% крепостных^[26]), начался возврат части изъятой государством церковной земельной собственности, государственная власть несколько сократила прерогативы помещиков над их крепостными, были расширены права биржевой торговли и частных банкирских контор. В это же самое время в государстве осуществлялись и чисто административные реформы: пересматривались основные законы, создавались министерства и государственный совет, был введен упорядоченный государственный бюджет, были основаны несколько университетов и иных учебных заведений, в том числе технических.

Также были решительно продолжены казенные работы по строительству и перестройке систем каналов (Тихвинская, Мариинская, отчасти Вышневолоцкая системы, Березинские каналы, позже также Августовский канал, Бугский канал). Эти сети имели отношение прежде всего к товарным потокам, а строительные работы, как правило, велись частным подрядом.

Победа императора Александра I над Наполеоном Бонапартом представляла собой результат всенародного усилия: оборона отечества сопровождалась сбором народного ополчения и партизанских отрядов, а также немалыми пожертвованиями имущих слоев общества на помощь беженцам, ополчение, армию и пособие разоренным жителям зоны боев. Общественность получила тем самым значительный опыт низовой инициативы.

В военное и послевоенное время Россия пережила сопровождаемый спадом производства структурный кризис экономики^[27]. Среди путей выхода из него следует отметить именно поощрение предпринимательства. Помещикам было, по сути, запрещено сдавать крепостных в аренду «на сторону». Крестьяне ряда западных губерний были освобождены в 1812—1819 гг. от крепостной зависимости — притом без земли. Для всех крестьян были расширены возможности заниматься торговлей и ремеслом, наниматься на промыслы и заводы и даже учреждать их^[28]. Это значительно либерализировало рынок труда.

С 1816 г. действовал запрет на покупку новых крестьян к посессионным фабрикам и заводам, с 1824 г. дозволялся перевод владельцами своих посессионных крестьян в иные сословия, с 1840 г. дозволялось освобождение либо продажа казне посессионных крестьян при банкротстве, преобразовании или переходе на наемный труд таких производств^[29]. Началось массовое банкротство поместий, вызванное как часто невыгодным барщинным трудом, так и завышенным стандартом жизни помещиков. Наметился и кризис части отраслей крепостной промышленности.

Надо сказать, что часть мануфактур, и даже «полностью капиталистических», действительно распадалась. Даже конкуренции с кустарным трудом они не всегда выдерживали. Это относится к текстильной, деревообрабатывающей и металлообрабатывающей промышленности к востоку от Москвы^[30].

Для решения проблем отдельных отраслей принимались меры по снижению обязательных поставок: например, с 1809 г. стала сокращаться государственная регламентация производства и отпуска сукна в свободную продажу, в 1816 г. суконные производства, обязанные ранее снабжать «казну» под ее же надзором, смогли свободно продавать сукно на рынок, что вызвало их оживление, и в 1822 г. потребность в импортном сукне для казенных нужд исчезла — отрасль, наконец, стала покрывать казенные нужды и запросы рынка. Этот успех был достигнут благодаря новым мануфактурам с наемным трудом, притом техника еще оставалась на довольно рутинном уровне^[31].

Но в отношении черной металлургии Урала и Сибири таких мер принято не было, преобладала опека, и данная отрасль долго стагнировала. Этому способствовали как крепостной режим и определенный бюрократизм этой промышленности, так и изобретение выплавки металла на каменном угле, что глобально удешевляло производство, но не представлялось выгодным на Урале с его лесами и древесным углем. Кроме того, часть заводов использовалась как места репрессий: к ним приписывали отдельные категории ссыльных и каторжных.

В том же 1822 г. был принят новый таможенный тариф, жестко протекционистского характера. Кстати, он, по сути, дал привилегию частной текстильной промышленности: низкие пошлины на хлопковую пряжу и хлопок-сырец вызвали именно перелив частных капиталов в хлопкоткачество, обеспечивая «ситцевую» индустриализацию. Получило импульс и химическое производство, поскольку новым фабрикам были нужны реактивы, краски и т. п.

Однако часть льгот предпринимательству в последние годы правления Александра I сокращались. Вводились военные поселения, на которые переводилась часть сухопутной армии. Излишняя регламентация этой формы производства, ее бюрократизированный характер вызывали немало недовольства; впрочем, часть конных заводов Российской империи стала наследием именно военных поселений. Также негативное влияние продолжает оказывать сама рекрутчина — обязанность, по сути, пожизненной службы солдат, периодически избираемых из крестьян и мещан по особой раскладке. Эта повинность крепостнического характера, усиленная при Александре I, просуществовала до военной реформы 1860-х гг.

Власть, особенно в лице Николая I, поощряла любую внутреннюю торговлю, в частности в 1841 г. был снят запрет фабрикантам на ведение розничной торговли. Что важно, крестьяне и ремесленники создавали все новые предпринимательские, уже чисто промышленные, «династии» (Гучковы, Губонины и др.); при этом численность регулярного гильдейского купечества в какое-то время даже сокращалась^[32]. Поощрялись и новые формы предпринимательства: к 1833 г. постепенно создавалось достаточно стройное и действенное патентное право, с 1836 г. устанавливался порядок создания акционерных обществ^[33].

Во время правления Александра I и Николая I началось массовое внедрение машин и механизмов в русскую промышленность (что, по сути, стало отправной точкой промышленной революции), возникали все новые производства (и не только текстильные и химические), притом продолжалось активное приглашение иностранных специалистов, и не только правительством, но и частными предпринимателями.

Неуклонно росла внутренняя и внешняя торговля. В период с 1800 по 1860 г. экспорт Российской империи вырос с 75 млн до более чем 230 млн золотых рублей, но притом не меньше росла и межрегиональная торговля. (Впрочем, доля страны на мировом рынке, похоже, оставалась стабильно на уровне 3,5%.) Явно выделились ввозящие продукты сельского хозяйства и вывозящие ремесленную и промышленную продукцию губернии Средней и Северо-Западной России. Часть новых производств носили характер рассеянной мануфактуры при значительных масштабах перевозок и межрегиональной торговли^[34].

Постепенно, к 1850-м гг., возросла монетизация сельского труда, даже некогда барщинные поместья стали широко ее применять при найме местной и пришлой рабочей силы, когда рост помещичьей запашки оказывался выгоден. Монетизации способствовало также чисто монетарное налогообложение крестьян и ремесленников, установленное еще в петровское время и постоянно возраставшее^[35].

В течение всего периода 1800—1860 гг. императорской властью разрабатывались меры по постепенной отмене крепостного права, с 1836 г. на постоянной основе действовали тайные подготовительные совещания. В основной части страны крепостное право было отменено в 1861 г., в окраинных районах процесс длился до 1912 г. Вместе с тем, осталась определенная власть над крестьянином самой сельской общины: именно к ней были по-прежнему «приурочены» налоги и иные повинности. Только в начале XX в. эта власть стала сокращаться по ряду правовых и социальных причин.

Своего рода льготными территориями для капиталистического развития оказались новоосваиваемые губернии Новороссии, где возникло крупное аграрное производство и развивались торгово-промышленные города, а также началось освоение Донбасса. Также предпринимались меры, особенно после польского восстания 1831 г., для создания русского и польского предпринимательских слоев в западных губерниях с целью сломить владычество польской шляхты над польским и непольским населением, создать местную промышленность. (Впоследствии низкие ставки русских промысловых налогов привлекут в эти земли немало европейских капиталов.) Наметилось значительное развитие прибалтийских губерний на базе как приморского хозяйства, так и обслуживания столицы и столичной армейской группировки.

В предреформенную эпоху государство проводило политику наращивания инфраструктуры: транспорта (уже упоминавшиеся сети каналов, первые железные дороги и пароходные линии), финансовой сферы (создание к концу 1830-х гг. первых сберегательных касс и развитие банкирских домов), почты, медицины, образования (было создано немало технических училищ, Императорский горный институт и Императорский Санкт-Петербургский практический технологический институт), суда, полиции и даже деловой прессы (возникло множество экономических, агрономических и инженерных журналов, частично под патронажем властей). В 1830—1840-е гг. произошел пересмотр законодательства, вышла новая редакция многих законов. Проводилась упорядочивающая оборот денег «канкринская» реформа.

Эпохой подлинного расцвета отечественного предпринимательства будет следующий период: время форсированного роста нашего народного хозяйства — 1861 — 1917 гг.

В первую очередь следует отметить время Великих реформ — правление императора Александра II. Отмена крепостного права позволила ускорить создание ценностей в народном хозяйстве, снять ряд ограничений в движении капиталов и рабочей силы внутри страны, создать значительный подъем покупательной способности и сложных форм предприимчивости населения. В то же самое время правительственные гарантии в железнодорожном строительстве породили как рост железных дорог, так и регулярный рынок ценных бумаг. Широкое развитие получила банковская сфера. Обновленные судебные учреждения оказались способны быстро и надежно осуществлять необходимые для деловой жизни судебные процедуры.

Переход от рекрутской армии к системе всеобщего призыва означал снижение и конкретизацию военной нагрузки на народное хозяйство, государственный бюджет и трудовые ресурсы страны; кроме того, регулярно возвращающиеся со срочной службы нижние чины^[36], не говоря уже о вольноопределяющихся^[37], представляли собой кадры грамотных работников, проникнутых общерусской культурой и часто наделенных полезными техническими познаниями.

Определенное снижение режима протекционизма сократило контрабандную торговлю и способствовало большей конкуренции на внутрироссийском рынке, нс препятствуя притом постоянному промышленному и торговому росту. Плавающий (до 1895 г.) курс рубля, создавая ряд неудобств для денежного обращения, означал при этом инфляционный форсаж производственной сферы. Постепенно возникло страховое дело в самых разных его видах, а также ипотечное кредитование и кредитная кооперация. Упорядочение русского заселения ряда территорий (Кубань, Терек, Семиречье) создало ряд очагов развитой по тому времени аграрной и промысловой жизни. Некоторое расширение границ Российской империи давало новые приложения предприимчивости не только внутри страны, но и вне ее. Упрощение регистрации и иного оформления частных предприятий и акционерных обществ^[38] вело к массированному их появлению, несмотря на рискованную атмосферу эпохи. Возникали многочисленные общественные организации предпринимателей, политическое представительство деловых людей оказалось возможным и на уровне местного самоуправления — уездных и губернских земств.

Несмотря на некоторое замедление самих реформ в 1880-х гг., поступательное развитие отечественного народного хозяйства продолжалось и далее. Наметился рост как уже разработанной инфраструктуры, так и все новых отраслей производства, а значит и частной предприимчивости, притом необязательно на базе высокой технологии; гак, история бакинских промыслов с 1873 г. насчитывает не одно десятилетие добычи нефти из колодцев.

В периоды правления Александра III и Николая II указанные тенденции в общем развивались, производственное развитие России шло и вглубь, и вширь, притом к элементарной культуре и разнообразному предпринимательству все более приходили широкие народные массы (особенно через ссудосберегательную и производственную кооперацию, акционерные общества), возникали все новые отрасли производства, все новые производственные районы. Протекционистская политика правительства в общем выдерживалась, постоянно варьируясь.

С 1888 г. возникали значительные объединения производителей в самых разных отраслях, числом всего до 120, преимущественно синдикатского типа; интересной особенностью этого процесса в России было «участие» в нем рынков высокотехнологичных товаров (например, Союза фабрикантов рельсовых креплений). Также важной отечественной особенностью крупного предпринимательства стала значительная доля в его капиталах как иностранцев, гак и государственной казны (по разным оценкам, примерно 20% и 30% к 1913 г. соответственно).

Только в 1880-х гг. начали складываться как систематическая практика регулярного банковского финансирования крупного предпринимательства, так и инновационная среда, быстро воспринимающая финансовые и технические новшества, а значит и технически грамотная общественность, пригодная к заведованию усложняющейся структурой производства, к ее развитию. Впрочем, до 1917 г. говорить о перепроизводстве инженернотехнических кадров в стране не приходится, часть из них приезжали из-за рубежа. Переезд семейства Нобель из Швеции в Россию представляет собой яркий пример такого «импорта».

Наблюдается значительный рост местной деловой публики, притом данные о купечестве уже не могут точно характеризовать предпринимательские слои населения, поскольку развитие внутренней торговли и финансового дела далеко не всегда вообще связано с зарегистрированным, цензовым купечеством. Наличие биржевых комитетов и порайонных обществ заводчиков и фабрикантов показывает, что предписанные свыше купеческие собрания представляли собой только самоуправление членов цензовых гильдий.

К 1917 г. Российская империя имела четвертое в мире место по промышленному производству (после Великобритании, США и Германии) и второе — по длине железнодорожной сети (после США). Подушевой выпуск промышленной продукции соответствовал уровню Японии^[39] и таких стран, как Италия или Испания. В составе экспортируемой продукции постепенно, но очень медленно, сокращалась доля сырья. Таким образом, можно говорить о «русском экономическом чуде начала» XX в.^[40]

• [1] Доклад профессора Технического университета Флориды Э. Сандера на конференции"Обучение предпринимательству: интеграция вуза в инновационную экономику", Московский государственных технический университет имени Баумана, 19 ноября 2014 г.
• [2] Интересно, что такой запрет вводился еще в ряде европейских стран, мало страдавшихот раздробленности, например в Дании. А вот в Польше и Литве частные города и городки (местечки) появились в XIV в.
• [3] См.: Копцевич И. М. Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. М.: Ин-т русскойцивилизации, 2009.
• [4] Матвеева Л. Д., Алексеев В. В., Кабанова Е. Е. История предпринимательства в России: учебное пособие. 2-е изд. Уфа: УГАЭС, 2009. С. 14—19.
• [5] Так, то же слово «погост», изначально означавшее место «гостьбы» — торговли, затемстало обозначать церковное подворье и даже кладбище.
• [6] См. историю, например, Иоанно-Прсдтечснского и Мирожского монастырей в Пскове.
• [7] Отсюда выделение черных (тяглых) и белых (нетяглых) сотен в городах.
• [8] В частности, они делегировались от сотен на веча, просуществовавшие во многих городах до XVII в.
• [9] Подробный разбор см.: Любавский А/. К. Лекции по древней русской историидо конца XVI века. М., 1918.
• [10] переброска леса, камня, кирпича, извести на десятки километров, крупное строительствонс только из известняка, но и из кирпича и даже гранита. Проводится и мобилизация рабочей силы для державных нужд. Так, цитадельная часть Ивангородской крепости выстроенаказной в 1492 г. из местного известняка за два месяца, строительство основной части крепости из него же потребовало в 1496 г. еще трех месяцев. Пережог известняка на известьосуществлялся на месте, благо налицо были и известняк, и лес, и съестные припасы. Строительство из типовых деревянных срубов и земли, естественно, велось даже быстрее.
• [11] Строительство их нередко ведется очень крупными артелями. Становится возможной
• [12] Матвеева Л. Д., Алексеев В. В., Кабанова Н. Е. История предпринимательства в России.С. 20−21.
• [13] Здесь может быть иллюстрацией история приграничных районов Брянска и Псковатого времени. (В частности см.: Плоткин К. М. Очерк истории Псковского края // Историко-Этнографические очерки Псковского края. Псков, Изд-во ПОИИКРО, 1999.) Иллюстрациейбудут также привилегии того времени для монастырских соляных и рыбных промыслов (В частности см.: Исторический список монастырей Псковской епархии доныне существующих // Болховитинов Е. А. История княжества Псковского. Ч. 3. Киев, Типография Киево-Печерской лавры, 1831).
• [14] Степная укрепленная граница Русского государства постепенно сдвигалась к югув борьбе с набегами крымцев и иных кочевников и для приближения к казачьим районам. Ее жители пользовались особыми льготами. Часть подобных льгот касалась и других приграничных районов.
• [15] Подробно история западнорусских земель в связи с этим рассматривается в трудеклассика русской историографии С. М. Соловьева (См.: Соловьев С. М. История паденияПольши. М.: ACT, 2003. Гл. 4).
• [16] Подробнее см.: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности. Челябинск: Социум, 2003. С. 185—188.
• [17] Матвеева Л. Д., Алексеев В. В., Кабанова Е. Е. История предпринимательства в России.С. 32−33.
• [18] В XVII в., как и ранее, было обыкновением всех государств ограничивать иностранцамправо проезжать для коммерции сквозь свою территорию и торговать с местными жителями;потому-то долгое время Российское государство не могло вести через своих купцов торговлюс иностранцами иначе как через замерзающий порт Архангельск, ряд городов на западемосковских владений и Каспийском море, а также форпосты на дальней китайской границе.
• [19] Мануфактур можно насчитать около 30 в начале царствования Петра I (1682 г.)и 200 к 1725 г. В 1767 г. насчитывалось 663, в 1799 г. — не менее 1200 мануфактур (Чунту-лов В. Т. Экономическая история СССР: учебник. М.: Высшая школа, 1987. С. 54). Относительно последующего времени, Н. А. Рожков приводит данные, что к 1820 г. в Российскойимперии насчитывалось не менее 3000 только фабрик, в 1830 г. их было уже около 4000(Рожков II. Л. Экономическое развитие России в первой половине XIX века // История России в XIX веке. Т. 1. СПб.: А. и И. Гранат и К", 1907. С. 141).
• [20] Труд таких крестьян обычно оплачивался ниже, чем вольнонаемный труд, но им, какправило, при заводах предоставлялась земля для сельского хозяйства, право охоты, рубкилеса для себя и т. п. Это дало возможность некоторым авторам говорить об «индустриализации без урбанизации».
• [21] Например, немало предприятий легкой промышленности Рузского уезда Московскойгубернии были именно вотчинными (См: Тцган-Барановский М. И. Русская фабрика. 6-е изд.М.; Л.: Соцэкгиз, 1934, С. 82−84).
• [22] См.: Кулигиер И. М. История русской торговли и промышленности. С. 296—308.
• [23] В царствование Екатерины Великой (с 1762 по 1796 гг.) было основано более 200 городов, в том числе 10 черноморских портов. Несколько десятков крупных городов были перепланированы, в частности Москва, Ярославль, Кострома, Калуга, Смоленск, Владимир, Вятка.
• [24] Матвеева Л. Д., Алексеев В. В., Кабанова Е. Е. История предпринимательства в России.С. 32−33.
• [25] Например, завод англо-голландского механика и судостроителя Е. Берда в Петербурге.
• [26] Надо понимать, что и выпуск крепостных в вольные хлебопашцы, и преобразованиепосессионных крепостных в иные разряды, а также продажа их казне (о чем будет сказанониже) означали процедуру «реструктуризации» тех или иных имущественных комплексов, особенно в случае несостоятельности. Сама по себе процедура банкротства (или даже опеки) над несостоятельными людьми была по праву того времени весьма непроста.
• [27] Рожков Н. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 138—168.
• [28] К тому же, крестьянское предпринимательство не конкурирует с дворянским, посколькучасто охватывает не те привилегированные отрасли, в которых существует дворянское. Поэтому к началу XIX в. образуется три разных слоя предпринимателей, сословно принадлежащих к дворянству, купечеству и крестьянству, притом последнее порой находитсяв крепостной зависимости от дворян (Тугаи-Барановский М. И. Русская фабрика. С. 78—83).
• [29] Указом 1840 г. воспользовалось порядка 100 производств за 20 лет, что ощутимопо масштабам посессионной промышленности (Рожков Н. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 157—158).
• [30] Рожков II. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 158—160.См. также: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности. С. 48.
• [31] Мера была приурочена к сокращению численности армии и флота после наполеоновских войн. Новые мануфактуры часто были купеческими, а то и крестьянскими (См.: Тугая-Барановский М. И. Русская фабрика. С. 25—26, 60—64).
• [32] Пресс обстоятельств и рисков, давивший на русское купечество, был велик, а преемственность его развития, соответственно, мала. Американский автор С. Барон утверждал в своевремя, что в XVII—XIX вв. лишь каждая четвертая русская купеческая семья могла продолжать дело в двух поколениях, и лишь каждая пятнадцатая — в трех и более (См. Тимофеева А. А. История предпринимательства в России: учебное пособие. М.: Флинта, 2011).
• [33] К тому времени 41 акционерное общество уже существовало. К 1861 г. это число утроится. К началу XX в. почти весь крупный бизнес будет акционирован, притом размеры такихкомпаний будут велики даже по мировым меркам.
• [34] Так, в селе Псстяки Владимирской губернии в 1850-с гг. дейс твовала общинная «рассеянная мануфактура» закупавшая в год в Астраханской губернии и Области Войска Донскогодо 12,5 тыс. пудов (-200 т) шерсти и вязавшая из нее чулки, вывозившиеся даже в Сибирь, торгуя на 200 тыс. руб. в год (Рожков II. А. Экономическое развитие России в первой половине XIX века. С. 140). Металлообработчики Ярославской, Владимирской и Московскойгуберний снабжались уральским железом через нижегородскую оптово-ярмарочную торговлю и через нее же сбывали свой товар, особенно инструменты и металлическую посуду (Там же. С. 139—140).
• [35] См.: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности.
• [36] Рядовые и младший командный состав без сословной и образовательной льготы.
• [37] Призывники с сословными и образовательными льготами, цензовые кандидаты в офицеры и военные чиновники.
• [38] Которые долгое время воспринимались как общественные организации.
• [39] The Modernization of Japan and Russia. A Comparative Study / С. E. Black, M. B. Jansen, H. S. Levine [at al.|. New York; London: The Free Press, 1975.
• [40] Подробнее об экономических событиях царствования Николая II см.: Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II: в 2 т. Белград: Общество распространениярусской национальной и патриотической литературы, 1938—1939.