Наиболее существенные общие черты режимов гитлера и сталина

Сходство режимов обнаруживается даже при анализе их наиболее существенных различий. Еще более оно проявляется в принципах организации политической власти и механизме обеспечения устойчивости и прочности государственной диктатуры.

Парадоксальное сходство режимов

Большевизм и национал-социализм бескомпромиссно разделяют общество на «своих» и «чужих». Их идеологии однотипны функционально — имеют задачей сплочение соратников для борьбы до полного уничтожения противника. Обе претендуют на абсолютную истину. Обе идеологии ориентируют на коренное (революционное) преобразование общественного устройства. Наконец, они обе глобальны — нацелены на победу в мировом масштабе.

Сталинизм — решительный противник частной собственности. Гитлеризм — ее поборник. Однако частная собственность в Третьем рейхе была неприкосновенной только в пределах «арийской расы», причем не безусловно. Она обязательно должна была служить делу «национал-социалистической революции». «Неарийскую», прежде всего еврейскую, собственность объявляли вне закона. В ноябре 1938 г. собственность евреев в Германии была конфискована. Показательно, что санкции на передачу хотя бы части ее в частную собственность немцам не было дано. Часть имущества при «ариизации», конечно, перешла в частные руки, но нелегально. Конфискация еврейской собственности значительно расширила госсектор экономики гитлеровской Германии.

Увеличение госсектора было продолжено во время Второй мировой войны за счет планового ограбления оккупированных территорий. Государственная компания «Герман Геринг Верке» превратилась в настоящую промышленную империю. Находившиеся на оккупированной советской территории колхозы и совхозы стали государственными имениями Третьего рейха. При этом оккупационные власти сохранили, с небольшими изменениями, их прежнюю организационную структуру и восстановили ее там, где колхозники самочинно пытались вернуться к единоличному хозяйству.

Реализация обещания сделать частными собственниками каждого немца откладывалась до победы в войне. Это обосновывалось тем, что раздел собственности должен быть «справедливым», с учетом заслуг каждого участника перед Фатерландом (Отечеством). В первую очередь обещали достойно наградить отличившихся на фронте. Хотя нацистская пропаганда особенно много говорила о наделении немцев земельными владениями, на практике только несколько сотен немецких семей получили земельные участки в Польше и на Украине. В основном это были фольксдойче из Югославии и Венгрии. Таким образом, речь шла только о декларации намерений провести широкую приватизацию.

Часть захваченных предприятий и другого имущества нацистское государство передало в распоряжение концернов «Фарбениндустри», «Крупп» и других германских частных и акционерных компаний, т. е. передало не в собственность и даже не в аренду. Фирмы официально считались управляющими, нанятыми государством за вознаграждение в виде части прибыли.

Следует обратить внимание на то, что в НСДАП в 1929;1934 гг. было значительное количество «социальных наци», которые считали необходимым национализировать, а затем частично распределить между мелкими собственниками крупную частную собственность в Германии. В 1934 г. Гитлер отмежевался от своих «леваков» и даже приказал расстрелять Г. Штрассера и ряд активистов (несколько сотен человек). Однако некоторые видные «социальные наци» тем не менее остались на высоких постах или получили такие посты в дальнейшем. В их числе Ф. Заукель — гауляйтер Тюрингии и рейхсминистр труда, Э. Кох (Красный Эрих) — гауляйтер Восточной Пруссии и рейхскомиссар Украины, Й. Геббельс — гауляйтер Берлина и рейхсминистр пропаганды и др. Это наводит на размышление: не оставил ли фюрер шанс для иного решения вопроса о собственности в перспективе?

Гитлер не обладал трудоспособностью, терпением, усидчивостью и склонностью к методическому контролю — качествами, присущими Сталину. Однако многочисленные случаи его мелочного вмешательства в вопросы военного руководства (особенно в 1941;1945 гг.) широко известны. Возможности тотального контроля, которыми он обладал, были очень велики. Он просто не захотел или не сумел ими воспользоваться так, как это делал Сталин.

Нацисты не стали официально разрушать государственный аппарат, сложившийся в Германии до их прихода к власти, однако многие институты Веймарской республики фактически стали фикцией. Наряду с этим было создано большое количество новых органов «революционной власти». Властные полномочия получили: военные организации НСДАП (СС и СА), политическая разведка партии (СД), Германский трудовой фронт (ДАФ), гитлерюгенд, аппараты партийных руководителей, новые учреждения — ведомство четырехлетнего плана Г. Геринга, министерство пропаганды И. Геббельса, организация Тодта, сменившее ее министерство вооружений А. Шпеера и др. Выросли штаты, усложнилась структура армии, преобразованной из рейхсвера в вермахт. Были созданы военная разведка (абвер) и государственная тайная полиция (гестапо). Перед Второй мировой войной репрессивно-карательные и охранные учреждения — СД, гестапо, криминальная полиция (крипо) и др. — были объединены в Имперское управление государственной безопасности (PCXА) во главе с шефом СД Р. Гейдрихом, подчиненным рейхсфюреру СС Г. Гиммлеру. Активисты НСДАП заняли ключевые позиции в наиболее важных областях государственного управления, постепенно оттеснив беспартийных чиновников на менее ответственные посты.

В партийной жизни ВКИ (б) — КПСС в 1938;1953 гг. фактически широко применялся фюрер-принцип. Принятие решений голосованием, выборность и отчетность руководителей перед собраниями, конференциями, съездами превратились в демократические декорации. Любое решение парторганизации, партийного органа согласовывалось, контролировалось и корректировалось вышестоящей инстанцией, имевшей право его отменить. Реально правом решающего голоса пользовалось меньшинство высших руководителей, а по самым важным вопросам — только «вождь всех народов».