Общеизвестно, что критерий справедливой войны образован двумя компонентами: jusadbellum и jusinbello. В контексте данных традиционных аспектов война против терроризма, в особенности война против «Талибана» в Афганистане справедливой быть названа не может. Как отмечалось, jusadbellum предполагает ряд критериев:
война должна быть объявлена, а также должно иметься основание, которое оправдывает насилие;
— война должна быть ultima ratio, то есть крайним средством (последним доводом);
— успех в войне должен быть вероятным;
— военная выгода должна оправдывать ущерб. Для jusinbello в контексте борьбы с терроризмом можно назвать следующие критерии:
насилие должно быть строго необходимым для реализации намеченных целей;
— насилие не должно быть направлено против невинных людей;
— не должен причиняться чрезмерный сопутствующий ущерб, к примеру увечья или смерть невинных людей;
— насилие не должно причинять ущерб, больший, нежели могбы причинить акт терроризма. Разумеется, все эти критерии вызывают множество трудностей и проблем в связи их практической реализацией. Достаточно лишь констатировать, что убийство тысяч невинных жертв является достаточным основанием для оправдания насилия против террористов, поскольку в рамках нанесенного ущерба оно адекватно вооруженному нападению. Если принять во внимание, что первая атака на Всемирный торговый центр была организована У. бен.
Ладеном в августе 1993 г/. а за ней последовали атаки на посольства в Танзании и Кении в 1998 г. и на военный корабль в Аденском заливе в октябре 2000 г., то, как представляется, в данном случае налицо достаточное оправдание для самообороны, а также и для превентивной самообороны. Однако в отношении второго критерияjus adbellumможно задаться вопросом, была ли война в самом деле ultima ratio. Многие правительства в других частях мира -в том числе Германия — так не считают. Есть веские основания утверждать, что история о существовании огромного арсенала химического оружия совсем не правда и что она была сфабрикована для обеспечения сильного «ultima ratio» в том смысле, что якобы существовала подлинная опасность применения этого оружия против населения западного мира. Что же касается третьего критерия — условия вероятного успеха, то вряд ли в данном случае успех можно было бы оценить как вероятный, если под «успехом» имеется в виду разрушение основы терроризма. В2001 г., как и сейчас, было известно, что террористы действуют группами, рассеянными по всему миру, и что они в довольно неопределённом контакте с центрами Аль-Каиды, если вообще в контакте. Можно сказать, что в наши дни Аль-Каида превратилась в туманную идею — и не более того. Но это не означает, что террористическая угроза уничтожена, наоборот, распространение этой угрозы в мировых масштабах драматично усилило её неотвратимость.
И это — один из «успехов» войны против терроризм. Так что вместо того, чтобы уничтожить источник терроризма, война разрушила ненавистное правительство талибов (которое США до этого поддерживали) и обеспечила гарантии присутствия армии США в экономически значимой стране. А борьба и убийства невинных людей продолжаются. Наконец, не представляется очевидным, что ожидаемая выгода оправдала причинённый ущерб. Неужели кто-то решится утверждать, что уничтожение правительства талибов — без обнаружения У.
бен.
Ладена- оправдывает 20 тысяч убитых, разорение страны и разрушение гражданской жизни? Если принять во внимание jus in bello, картина не будет слишком отличаться. Были убиты тысячи невинных людей, США использовали тысячи кассетных бомб, которые не разорвались и до сих пор представляют серьёзную угрозу для мирного населения; они использовали бомбы из обеднённого урана для разрушения бункеров Аль-Каиды; они не соблюдали законы об обращении с жертвами войны, и, наконец, они атаковали не только базы террористов, но и само правительство талибов. Соответственно, так называемая «война против терроризма» нарушила не только jus adbellum, но иjus in belloпрактически во всех отношениях. Этот анализ, как бы убедительно он ни выглядел, все же не может быть признан удовлетворительным на том основании, что в современном международном праве теория «справедливой войны» больше не признаётся. Сегодня вместо обсуждения идеи справедливой войны необходимо скорее обсуждать идею оправданной войны, то есть вопрос об использовании силы в соответствии с международным правом. Следовательно, следует рассмотреть условия, при которых международное право разрешает применение силы, и соотнести их со стоящей перед нами проблемой.
Заключение
.
Сегодня мы наблюдаем возрождающуюся теорию справедливой войны. Она претерпевает дальнейшее развитие на наших глазах, и это развитие по-своему красноречиво. Стоит назвать лишь две основные парадигмы в дальнейшем развитии теории справедливой войны. Это парадигма суверенного государства, принадлежащая самому Уолцеру, где утверждается, что эти принципы справедливой войны имеют смысл как главным образом самооборона суверенного государства, и справедливость главным образом сводится к самообороне.
Но на наших глазах здесь развивается иная парадигма, которая получила развитие у многих авторов. Это парадигма прав человека. Более того, в рамках этой парадигмы утверждается, что единственным почти что и главным обоснованием правоты дела является уже даже не самооборона, а поддержание прав человека во всем мире. В этом смысле главная идея, которая таким образом постулируется, это провозглашение возможности войны за права человека по всему миру. Противоречие самой идеи справедливой войны заключается в том, что трудно предположить, что субъекты, ведущие войну, могут разделять общие принципы, поскольку для них нет этого необходимого общего морального авторитета.
Следовательно, каждый из них способен постулировать свою высшую справедливость. Можно назвать также логическое противоречие самой идеи справедливой войны. Оно заключается в том, что здесь принципы jus adbellum приходят неумолимо в противоречие с jus in bello, а именно — чем более война справедлива с точки зрения jus adbellum, тем менее она справедлива с точки зрения jus in bello, поскольку если мы провозглашаем справедливость нашего дела, то мы склонны покидать всякие ограничения, которые накладывают на нас принципы ограниченного ведения войны. Наконец, сам характер современной войны указывает на ее главную тенденцию: это то, что количество жертв среди гражданского населения, хотим мы того или нет, и даже прибегая к самым строгим ограничениям, количество этих жертв постоянно растет. В чем же причина того обстоятельства, что теория справедливой войны приобретает такую популярность в мире? Представляется главным следующее: в современных условиях информационная война или информационная составляющая любой войны приобретает куда большее значение. Соответственно, теория справедливой войны начинает играть роль составляющей самой войны в плане главного направления усилий информационной войны, при котором противник может выставляться как существо, совершенно лишенное всякой нравственности, а мы, наоборот, можем выглядеть как существа, наделенные в высшей степени моральным сознанием.
Список литературы
Дидманидзе У. Т. Вклад Гуго Гроция в развитие концепции о «справедливой войне» // Вестник РУДН. Серия «Юридические науки». — 2014. — № 1.
— С. 226−232.Ильин И. А. О сопротивлении злу силою // Собр. соч.:
В 10 т. — М., 1995. Т. 5. Кашников Б. Прощай, оружие: могут ли войны быть справедливыми? [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://www.inliberty.ru/blog/2306-Proshchay-oruzhieMogut-li-voyny-byt-spravedlivymiКашников Б.Н. «Теория справедливой войны» как война и справедливость глобального мира [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://www.justicemaker.ru/view-article.php?id=26&art=4524.
Кокс В. Теория справедливой войны [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://russian.ccg.org/S/P110.htmКревельд М. Трансформация войны / пер. с англ. — М., 2005.
Куманьков А. Д. Эволюция концепции справедливой войны в работах М. Уолцера // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2012. — № 4. -.
С. 5−11.Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. — Т. 1.
— Изд. пятое, доп. и испр. — С. Петербург, 1904.
Международное право: учебник / под общ. ред. Е. А. Коровина. — М.: ГИЮЛ, 1951.
Международное право: учебник / отв. ред. Ф. И. Кожевников. — М.: ГИЮЛ, 1957.
Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры / Под общей редакцией Б. Коппитерса, Н. Фоушина, Р. Апресяна. — М.: Гардарики, 2002.
Принципы справедливой войны и их практическое применение [Электронный ресурс] Режим доступа:
http://studme.org/105 803 204 669/ etika_i_estetika/printsipy_spravedlivoy_voyny_prakticheskoe_primenenieТолстой Л. Н. Закон насилия и закон любви. — М., 1997.
Федоров Ю. Современный терроризм: особенности и перспективы // Аналитические доклады МГИМО (У). — 2005. — Вып.
1.Якушев Л. В. Современные трансформации теории справедливой войны // Этическая мысль. — 2016. — Т. 16, № 2. -.
С. 145−152.Elbe J., von. T he Evolution of the Concept of the Just War in International Law // 33 AJIL, 1939. Fanon F. T he Wretched of the Earth. — N ew York: Grove Press, 1982. Grotius H.
D e Jure Belli ac PacisLibri Tres / Francis W. K elsey trans., 1925, reprinted 1995. Lauterpacht H. T.
he Grotian Tradition in International Law // 23 Brit. Y.B. I nt’l L. 1.16 (1946). — P. 16−17.Nussbaum A.
A C oncise History of the Law of Nations. 35. R.
ev. ed. 1954.
