Процедура установления содержания и применения иностранного права в зарубежных странах

В Германии суды строго придерживаются принципа jwra novit сипа, иностранное право применяется как право, а не как факт^[1]. Оно применяется судами ex officio независимо от заявления сторон. Обязанность по установлению иностранного права полностью лежит на суде, который наделяется широким перечнем средств для установления его содержания. Суд вправе использовать любые источники информации; наиболее распространенным способом является самостоятельное исследование судом содержания иностранного права, например, при помощи учебной литературы. Суд может обратиться за помощью в Институт иностранного и международного частного права имени Макса Планка в Гамбурге или в один из институтов сравнительного правоведения в университетах Германии. Стороны вправе предоставить суду свои собственные подтвержденные данные, касающиеся применения того или иного иностранного закона.

В законодательстве ФРГ сформулированы положения относительно установления содержания иностранного права: 1) существование такого права устанавливается судом по должности, а стороны должны помогать суду в этом процессе; 2) при установлении судом содержания неизвестной ему нормы иностранного права суд прибегает к помощи экспертов и использует механизм, установленный в международных договорах ФРГ. Требование стороны не может быть отвергнуто на том основании, что иностранное право ею не доказано: «Обращение суда за информацией к сторонам никогда нс понимается как означающее отказ суда от установления иностранного права. Обращение к сторонам скорее представляет собой следствие обязанности суда установить иностранное право, а не ограничение этой обязанности»^[2].

Стороны спора вправе договориться о применении немецкого права. Такое соглашение будет принято судом при условии, что спор затрагивает ту сферу права, в которой согласно немецким коллизионным нормам стороны изначально имели возможность выбора применимого права. В основном такая возможность существует в договорном и деликтном праве. В остальных случаях, когда обе стороны заявили о своем желании разрешить спор только на основании немецкого права, суд расценивает это как подразумеваемый выбор права.

Обжалование по вопросам иностранного права возможно в порядке апелляции в суде второй инстанции. В исключительных случаях возможна кассация в Верховный федеральный суд: 1) суд первой инстанции неправильно оценил применение иностранного права; 2) суд не выполнил своего долга по установлению содержания иностранного права; 3) суд неправильно сделал вывод о невозможности установления содержания иностранного права; 4) иностранное право ретроспективно было изменено после того, как суд первой инстанции сделал свой вывод; 5) необходимо применение доктрины обратной отсылки и разрешение спора на основе немецкого права; 6) юрисдикция суда Германии зависела от нормы иностранного права.

В Италии суд применяет иностранное право по должности и как свое собственное объективное право. Вопросы иностранного права — это вопросы права, а не факта: «Установление содержания иностранного права осуществляется судом. В этих целях помимо средств, предусмотренных международными конвенциями, может использоваться информация, полученная через Министерство юстиции; судьи могут также делать запросы экспертам или в специализированные учреждения» (ст. 14.1 Закона о МЧП).

В Швейцарии в соответствии со ст. 16 Закона о МЧП суд обязан устанавливать содержание иностранного нрава ex officio, но допускаются два исключения. Первое исключение — ситуации, когда спор касается имущественных правоотношений (концепция «отчуждаемых прав^[3]), и суд может переложить бремя доказывания иностранного права на стороны. Эго освобождает суд от обязанности применять иностранное право ex officio] однако недоказанность иностранного права не приводит к тому, что вынесенное судом решение направлено против стороны, основывающей свои требования на этом праве. Если стороны не смогут выполнить возложенную на них обязанность, то к спору применяется lex fori. Второе исключение — в некоторых случаях нормы МЧП Швейцарии предоставляют сторонам право выбора применимого права, реализовать которое они могут на протяжении всего процесса, заключив соглашение об отказе от применения к спору иностранного права. В таком случае также подлежит применению lex fori. В Федеральном законе о судоустройстве Швейцарии (1943, ред. 1987) (ст. 68) предусмотрено: федеральный суд пересматривает решение нижестоящих судов, если при вынесении решения не было применено иностранное право, подлежащее применению по нормам швейцарского МЧП (т.е. согласно предписаниям швейцарских коллизионных норм), или если решение неправильно исходит из того, что содержание иностранного права установить не удалось.

В Швеции суды (как первой инстанции, так и апелляционные) применяют коллизионные нормы, но собственному усмотрению (sua sponte). Они уполномочены установить и применить иностранный закон по собственной инициативе, посредством ссылки на какой-либо релевантный источник, если шведская коллизионная норма отсылает к материальному праву иностранного государства. Как правило, стороны не обязаны ссылаться на иностранное право и устанавливать его содержание. В шведской судебной практике указывается, что даже если обе стороны представляют сведения о содержании нормы иностранного права, суду следует принимать решение по своему усмотрению, хотя в таком случае иностранная норма принимается во внимание по соглашению сторон как основа для судебного решения^[4]. По общему правилу, доказательство иностранного права — это вопрос права, а не вопрос факта. Одновременно иностранное право может быть и «правом особого рода», и «фактом особого рода»^[5].

Для установления содержания иностранного права суд может изучать официальные нормативные акты, судебную практику, книги и статьи ученых-юристов. Суд не обязан привлекать иностранного специалиста по собственной инициативе, но может принять во внимание показания эксперта или письменное заключение эксперта от имени стороны. Достаточно часто суды (как и стороны) обращаются в юридический отдел МИД Швеции. МИД может направить запросы по вопросам иностранного права в шведские посольства или консульства за границей. Большинство таких обращений передаются местным юристам, обычно тем, кто привлекается в качестве советника по вопросам местного права. Расходы несет суд или лица, инициирующие запрос. Запрос об установлении содержания иностранного права оформляется в виде судебного поручения.

Не существует формального требования, чтобы суд уведомлял стороны о своем намерении применить иностранное право. Тем не менее, даже когда содержание иностранного права легко может быть установлено, принято информировать стороны о содержании нормы, которая будет применена, с целью получить их комментарий до рассмотрения дела и вынесения судебного решения. Закон Швеции о судебной процедуре (1942) содержит поправку, дающую судам право привлекать стороны к изучению и представлению доказательств о содержании иностранного права: «Доказательство обстоятельств, которые известны, не требуется. Также не требуется доказательств, касающихся правовых норм. Если иностранный закон должен быть применен, но его содержание неизвестно, суд может поручить стороне представить доказательство содержания этого закона»^[6]. Суд волен полагаться па свое собственное независимое исследование, обращать внимание на позиции сторон или рассматривать дело как «совместное предприятие» между ним и тяжущимися сторонами^[7]. Если суд определяет участие сторон, бремя доказывания далеко не всегда возлагается на сторону, чей иск или защита должны быть определены по иностранному праву. Суд может потребовать доказательства от обеих сторон или, в исключительном случае, от противоположной стороны, если по причине ее национальности или деловых связей запрашиваемая информация более доступна для нее.

Ни законодательство, пи судебные решения не указывают, какая санкция должна последовать в случае отказа стороны представить доказательство содержания иностранного права. Отдельная специальная норма закреплена в Законе об иностранных браках, усыновлении и дееспособности (1904) (ст. 7:4): «Если сторона, которая выдвигает иск о признании брака недействительным, разводе или разделе имущества, не может представить доказательства содержания иностранного закона, применимого согласно шведским коллизионным нормам, и если содержание этого закона неизвестно суду, то иск не может быть удовлетворен». Однако данная норма не подкреплена общим прецедентом. В судебной практике выделяют два варианта решений: 1) отклонение иска с сохранением за истцом права на предъявление в дальнейшем иска по тому же основанию; 2) вынесение судебного решения по существу в соответствии с шведским правом. Данный вариант применяется по делам, в которых безотлагательное решение является более предпочтительным, чем отложенное решение или решение против стороны, чей иск должен решаться по иностранному закону (например, удержание ребенка или размещение скоропортящихся продуктов)^[8].

Во Франции Кассационный суд вынес значительное количество решений, в которых применение иностранного права всецело зависело от судейского усмотрения. В сфере применения иностранного права Кассационный суд постоянно меняет свою позицию. В деле Bisbal (1959) суд постановил, что, с того момента, как коллизионные нормы перестали быть вопросом публичной политики, стороны могут заявлять о применении к их спору иностранного права. В случае, если они не сделают такого заявления, решение суда первой инстанции не может быть оспорено на основании неприменения иностранного права ex officio. В 1960 г. Кассационный суд разъяснил, что даже если суд не обязан применять иностранное право ex officio, он вправе это сделать (дело Compagnie algenenne de Credit et de Banque v. Chemouny).

В 1980;х гг. Кассационный суд поменял свою позицию. В 1986 г. было разъяснено, что в определенных ситуациях суд обязан применять иностранное право ex officio^[9][10]. Однако по делам Rebough и Schule (1988)^[7] Кассационный суд снова кардинально изменил свое мнение, установив, что даже если применение коллизионных норм ставится под сомнение, суд должен решить, применяется ли иностранное право ex officio: «Суд должен вынести решение по делу в соответствии с применимыми к нему нормами права». В противном случае такое решение может быть отменено в ходе обжалования. В итоге во Франции было установлено общее правило: иностранное право применяется судами ex officio в любых ситуациях. Через некоторое время Кассационный суд Франции принял менее жесткую позицию (в деле Coveco (1990)), определив, что если стороны не заявили о применении иностранного права, решение суда не может быть оспорено на основании применения судом lex fori^[12]. Однако данное правило может быть использовано только тогда, когда иностранное право применяется в силу международного соглашения либо в делах, затрагивающих сферу права, где стороны обладают «свободой в распоряжении своими правами».

В начале 1990;х гг. применялось правило Lautour-Thinet, согласно которому бремя доказывания иностранного права несла сторона, чьи исковые требования основывались на таком праве. Если иностранное право остается недоказанным, то в зависимости от обстоятельств наступали следующие последствия: 1) если недоказанность иностранного права возникла вследствие упущения и невнимательности стороны, на которой лежало бремя его доказывания, суд отказывает в принятии требования; 2) если недоказанность иностранного права стала следствием подлинной невозможности установления его содержания, суд применяет lex fori.

Потом Кассационный суд принял решение отказаться от правила Lautour-Thinet, заменив его на новое, установленное в деле Amerford (1993)^[13], в котором стороны обладали «свободой в распоряжении своими правами». В данном деле суд постановил: «Та сторона, которая полагает, что применение иностранного права, к которому отсылает коллизионная норма, приведет к результатам, отличающимся от тех, которые были бы получены при применении французского права, обязана показать это отличие посредством предоставления сведений о содержании иностранного права». В противном случае применяется французское право как lex fori. Однако в решении Кассационного суда от 27 января 1998 г. опять-таки закреплено противоположное начало: содержание иностранного права устанавливает суд, если именно он заявил о необходимости его применения^[14].

В настоящее время основное правило применения иностранного права во Франции заключается в том, что нижестоящий суд не обязан разрешать спор на основании иностранного права ex officio, за исключением трех случаев: 1) спорные правоотношения регулируются международным соглашением; 2) стороны не обладают «свободой в распоряжении своими правами»; 3) судья воспользовался своим правом применить коллизионную норму. Договорное и деликтное право, право собственности (включая собственность супругов и право наследования) признаются областями, где стороны обладают «свободой в распоряжении своими правами». По вопросам гражданского состояния и правоспособности использование этого правила невозможно. В случае, если иностранное право нс будет доказано, применяется lex fori.

Таким образом, во Франции иностранное право рассматривается как право, но его нужно доказывать как факт^[15]. Для доказывания используются самые разнообразные методы. Одним из основных является «certificats de coutume», — документ, подтверждающий содержание иностранного права, составленный на французском языке торгово-промышленной палатой иностранного государства, иностранным юристом или дипломатом. К certificat de coutume могут прилагаться различные документы, тексты иностранного закона или судебных решений. Certificat de coutume — это внесудебная экспертиза. В современной французской доктрине отмечается, что на практике такие сертификаты часто составляются юристами, назначаемыми по ходатайству заинтересованной стороны, и отражают только благоприятные для нее нормы: «Процедура предоставления certificat. de coutume на практике весьма уязвима. Составитель стремится поддержать точку зрения того, кто обратился к нему»^[16]. Кассационный суд Франции в решении по делу от 6 марта 2000 г. указал: если стороны не высказывают возражений против содержания информации об иностранном праве, закрепленной в certificat de coutume, задачу суда по установлению содержания иностранного права можно считать завершенной. Кассационный суд дал понять, что certificat de coutume может использоваться в качестве основного доказательства только при наличии соглашения сторон. Стороны могут обратиться к суду с просьбой провести собственное исследование для установления содержания иностранного права.

Во Франции действует правило, согласно которому обжалование решения по вопросам факта возможно только в порядке апелляции, а не кассации. Поскольку применение иностранного права рассматривается как факт, апелляционное обжалование решения о его применении не может происходить в Кассационном суде. Единственным исключением изданного правила является доктрина «denaturation», согласно которой Кассационный суд может принять к рассмотрению апелляционную жалобу в случае, если нижестоящий суд неправильно квалифицировал положения письменного документа, например, договора или завещания, содержание которого очевидно.

Процессуальное законодательство Испании рассматривает иностранное право как объект доказывания (ст. 281 Закона «О гражданском процессе» (2000, ред. 2015)) — объектами доказывания являются обычай и иностранное право: иностранное право должно быть доказано в части своего содержания и юридической силы теми средствами, которые суд сочтет необходимыми. Стороны не обязаны инициировать ни применение коллизионной нормы, ни процесс доказывания иностранного права: «Суды и власти применяют коллизионные нормы испанского права в силу своего статуса».

(ст. 12.6 ГК Испании (1889, ред. 2013)). В недавнем прошлом суды оставляли жалобу без рассмотрения, если иностранное право не было доказано. В настоящее время испанская судебная практика придерживается позиции, что «судья может и должен в силу своего должностного положения исследовать применимую иностранную норму»^[14]. Для доказывания содержания иностранного права чаще всего используется совместное заключение двух известных юристов. В литературе высказывается точка зрения, что «положение в Испании выглядит похожим на английское»^[18].

В Великобритании, начиная с решения лорда Мансфильда (1774), установлением содержания иностранного права должны заниматься стороны, поскольку традиционный базовый принцип английского правосудия — иностранное право рассматривается как вопрос факта. В английском процессе действует общее «правило умолчания» — суд не применяет иностранное право (даже когда этого требует английская коллизионная норма), если ни одна из сторон не заявит о таком применении. Применимость иностранного права должна быть доказана стороной, ссылающейся на него (за рядом статутных исключений, например, ст. 22(2) Статута о распоряжениях суда о взыскании алиментов (1950)). Если это не было сделано, или никто не ссылается на иностранное право, то применяется закон места рассмотрения дела. Если применимость иностранного права признана, доказывание его применимости не требуется.

Правило умолчания основано на презумпции тождества содержания иностранного и английского права: «Утверждения… зависят от презумпции, которая, несомненно, признается нашим правом, — право зарубежной страны такое же, как английское, за исключением случаев, когда приведены доказательства иного» (дело National Shipping Corporation v. Arab)^[19]. Презумпция тождества применяется в пределах, в которых данное тождество не оспаривается стороной, ссылающейся на иностранное право. Если подобная ссылка отсутствует или различие не доказано, суд может вынести решение на основе английского права, даже когда отношение связано исключительно с иностранным государством.

В английской доктрине высказывается мнение, что единственным законом, применяемым судьей, является закон места рассмотрения дела (право страны суда). Права, которые обязан защищать суд, возникают только на основе этого закона. Если в деле есть иностранный элемент, то иностранное право является фактом, который суд обязан принять во внимание. Суд должен попытаться создать и принудительно осуществить право, по возможности аналогичное тому, которое было бы создано иностранным судом, рассматривающим данное дело как внутреннее (не отягощенное иностранным элементом). Если заинтересованная сторона не инициирует применения иностранного права, то суд выносит решение на основе английского права^[20]. Иностранное право считается вопросом факта, но эго «вопрос факта особого рода».

По общему правилу, английские суды по собственной инициативе не предпринимают попыток решить коллизионный вопрос. При этом Британский акт об установлении содержания права (1859) в некоторых случаях наделяет суды полномочиями для применения иностранного права ех officio и закрепляет процедуры получения его доказательств, однако, данный Акт очень редко применяется^[15]. Обычно стороны выступают за определение компетентного законодательства только в случае, когда действительно существует конфликт между английскими и иностранными материальноправовыми нормами. Данный подход называют «добровольным» (факультативным) выбором права" (voluntary choice of law)^[22].

Акт о порядке представления доказательств по гражданским делам (1972) предусматривает, что, по общему правилу, но за некоторыми исключениями, содержание иностранного права не может быть доказано:

• — цитированием более раннего решения английского суда, в котором шла речь о той же иностранной правовой норме;
• — непосредственно текстом иностранного закона, представленного на заключение судьи;
• — ссылкой на решение иностранного суда, в котором освещалось содержание и действие данной нормы.
• — не является «надлежащим доказательством» решение суда какоголибо третьего государства, содержащее суждение о необходимом иностранном праве.

Сторона нс может доказать применимость иностранного права, просто цитируя текст иностранного законодательства или ссылаясь на решение иностранного суда. Исключение составляет Статут о доказательствах в судопроизводстве (колониальный) (1907), который разрешает ссылаться на статуты Содружества как на свидетельство применимости иностранного права без дополнительного доказывания. Сторона может попросить суд издать приказ в соответствии с Британским актом об установлении содержания права, который разрешает суду в одной стране Содружества обратиться к суду другой страны Содружества для формирования правовой позиции в соответствии с правом данной страны. Такая правовая позиция является обязательной для суда, сделавшего запрос.

Кроме того, если норма иностранного права уже была использована английским судом, то это решение при определенных условиях может быть использовано в последующих делах как доказательство иностранного права. Такое решение не связывает суд, оно лишь создает опровержимую презумпцию (является «квазипрецедентом»). Суд не обязан проводить собственное исследование, чтобы установить иностранное право, но может это сделать, если обе стороны попросят.

Обычно доказывание осуществляется путем привлечения экспертов. Лицо, которое вызывается для дачи свидетельских показаний о содержании и применимости иностранного права, должно быть «подходящим образом квалифицировано в соответствии со своими знаниями или опытом» (п. 4(1) Акта о порядке представления доказательств). Данное лицо необязательно должно быть практикующим юристом в соответствующей стране. Оно может быть жителем Англии, практикующим юристом или преподавателем, либо жить в другой стране. Например, профессор права из Школы восточных и африканских исследований Лондонского университета может свидетельствовать о праве Ганы, а член Нью-Йоркской адвокатской палаты или профессор американского университета может свидетельствовать о праве США. Желательно все же, чтобы эксперт был подданным Великобритании, когда-либо работал в соответствующем иностранном государстве и специализировался в данной отрасли права. Эксперт устно доказывает существование иностранного права, основываясь на своей практической деятельности (при этом он может «заглянуть в текст иностранного закона»).

Другая сторона не обязана, но вправе вызывать эксперта со своей стороны. Суд, по общему правилу, принимает свидетельство вызванного эксперта, если оно понятно и не является очевидно неправильным. Если мнение эксперта не подкреплено ссылками на источники, суд может изучить источники самостоятельно и прийти к собственному выводу. Суд решает — принять ли свидетельство одного или другого эксперта либо принять частично свидетельство каждого из них. Эксперт в суде должен ссылаться на источники права (статуты, судебные прецеденты или доктрину), на которых он основывает свое мнение. Если эксперты, вызванные в суд, не согласны с действием данных источников, суд может (и даже должен) посоветоваться с ними для того, чтобы решить, какой из экспертов прав. Однако суд не должен обсуждать источники права, на которые эксперт не ссылался, и проводить независимого юридического исследования.

Общее правило умолчания предусматривает ряд исключений, основанных на «правиле аргументации и доказывания», действующем в конкретной процессуальной ситуации. В частности, правило умолчания не применимо, если суд просят дать декларацию или определение, которые связали бы третьих лиц. Если сторона требует определение о расторжении брака или декларацию о действительности брака, и по английским коллизионным правилам брак регулируется иностранным правом, то заявитель не может полагаться на правило по умолчанию и разрешение дела на основе английского нрава. Если заинтересованное лицо не докажет, что брак недействителен (или действителен) по нормам иностранного права, в ходатайстве должно быть отказано^[23].

Похожий принцип применяется, если заявитель о разводе хочет установить действительность брака, который намерен расторгнуть. В таком случае юрисдикция суда зависит от действительности брака, и юрисдикция по брачным вопросам не может быть установлена по умолчанию или по соглашению^[24]. Однако данный подход прямо не закреплен в статутах, а только вытекает из толкования ст. 10.14 Правил разбирательства по семейным делам (1991) и отдельных судебных решений^[25]. Есть и противоположные решения (английское право было применено для решения вопроса о недействительности брака по причине отсутствия согласия или об аннулировании брака по причине полового бессилия), в которых иностранное право не применялось даже при существовании значимых связующих факторов с зарубежными странами^[26][27]. В любом случае заявитель в брачно-семейных делах должен доказать свою позицию и не может просто полагаться на отказ супруга от защиты (правило умолчания по ст. 1(3) Статута о бракоразводных процессах (1973))^[24].

Другое исключение из общего правила умолчания сформулировано судьей Lord Diplock в прецеденте UCMv. Royal Bank of Canada: «Если в процессе рассмотрения иска суду становится известно, что договор, из которого сторона подает иск, признается соответствующей страной невозможным к принудительному исполнению в силу международного обязательства, суд должен самостоятельно сформировать позицию, даже если ответчик не возражает, и должен отказать в защите»^[29]. Даже в отсутствие международного обязательства принцип вежливости предполагает, что договор не будет принудительно исполнен, если он противоречит иностранному праву. Принудительное исполнение такого договора противоречит принципу международной вежливости и может повлиять на отношения между иностранным государством и Соединенным Королевством. Эти отношения не должны быть поставлены под угрозу лишь потому, что ответчик не сослался на иностранное право. Применительно к подобным ситуациям принцип вежливости был сформулирован в прецеденте Regazzoni v. Sethia: английский суд не будет выносить решение о принудительном исполнении или о присуждении убытков из договора, который подразумевает совершение действий, противоправных в соответствии с правом иностранного государства. Это правило основано на публичном интересе и действует независимо от права, применимого к договору (английского или иностранного). Правило, сформулированное в прецеденте Regazzoni v. Sethia, зачастую рассматривается как часть английского права и предполагает, что в похожих ситуациях суд должен поднимать вопрос о применении иностранного права по своей инициативе.

В литературе отмечается, что «европейские правовые системы могут быть представлены как отрезок с Германией на одном конце и Англией на другом. Хотя отличия между странами, которые располагаются на отрезке, могут быть невелики, тем не менее, между странами на противоположных концах отличия существенны. В Германии суд обязан применять иностранное право, даже если ни одна из сторон не заявила об этом; в Англии суд обычно не имеет на это права. В Германии судья обязан проводить собственное исследование, когда необходимо установить иностранное право; в Англии ему запрещено это делать, только если обе стороны об этом не ходатайствовали»^[23].

В США согласно правилу 44.1 Федеральных правил гражданского процесса (1966) (обязательных для применения всеми федеральными судами), суд при установлении содержания иностранного права может рассматривать все относимые доказательства (источники права, аффидевиты, заявления под присягой), включая свидетельские показания, как представленные сторонами, так и иные, допустимые Федеральными правилами. То, что определит суд, квалифицируется как «решение суда по вопросу о праве». Американские суды могут основываться на презумпции о схожем содержании иностранного и национального права в случаях, если содержание иностранного права не установлено или в иностранном праве соответствующий спорный вопрос не урегулирован. Обычно презумпция тождества национального и иностранного права используется применительно к государствам системы «общего права». Если лицо, которое ссылается на иностранный правопорядок, отрицает такое тождество, или очевидно, что тождество отсутствует, американский суд самостоятельно определяет содержание иностранного права в установленном порядке.

Процессуальное законодательство штата Нью-Йорк предписывает судам оценивать иностранное право как «общеизвестный факт», не требующий доказательств, если заинтересованная сторона представит необходимые материалы (тексты законодательных актов, судебные решения). Спор однозначно подчиняется праву штата Орегон, если ни одна из сторон не настаивает на применении иностранного права (§ 15.430(2) Свода статутов). В трансграничных спорах суд ex officio, не ставя коллизионного вопроса, применяет орегонское право, за исключением случаев, когда на применении иностранного права настаивает одна из сторон спора. Таким образом, инициатива обращения к иностранному закону должна исходить от истца или ответчика, но не от суда. В отсутствие такой инициативы все аспекты спора, связанного с иностранным правопорядком, будут определяться правом Орегона. Законодатель Орегона позволяет распространять презумпцию тождества национального и иностранного права не только на государства системы «общего права», но и на другие правовые системы. Кроме того, спор однозначно подчиняется орегонскому праву, если сторона или стороны, ссылающиеся на иностранное право, не содействовали суду в установлении содержания его норм, в случае, когда такая обязанность была возложена на них судом (§ 15.430(3) Свода статутов).

В Китае «содержание иностранного права, применимого к транснациональным гражданским правоотношениям, устанавливается народными судами, арбитражами или административными учреждениями. Если стороны выбрали применимое иностранное право, они должны предоставить право этого государства в распоряжение этих органов» (§ 10 Закона о МЧП). Дополнительные разъяснения о порядке установления содержания иностранного права содержатся в Правилах Верховного народного суда по вопросам применения права в транснациональных спорах по гражданским и торговым делам (2013). Поскольку Китай принадлежит к смешанной правовой семье, то эти Правила имеют приоритетное значение. Если суд не может получить доступа к избранному сторонами иностранному праву при помощи методов, установленных в международных договорах КНР, и экспертных заключений китайских и иностранных юристов, то суд вправе определить, что иностранное право не может быть применено. Сторона обязана обосновать иностранное право, но если в разумные сроки она не сможет обеспечить доказательства, то суд также вправе определить, что иностранное право не может быть применено (ст. 17). Суд обязан выслушать мнения сторон по содержанию иностранного права, которое должно быть понятным перед его применением. Если стороны не имеют возражений по содержанию иностранного права и его пониманию, суд может подтвердить правильность его применения; если стороны имеют возражения, то суд обязан их рассмотреть и самостоятельно определить применимое право (сг. 18).

В Панаме суды применяют «законы иных судов» ex ojficio. Сторона, требующая применения иностранного права или несогласная с его применением, вправе обосновать его текст, срок действия и смысл путем предоставления заверенной копии этого закона, решений судов, доктринальных исследований, а также заключений или свидетельств двух практикующих юристов страны, о законодательстве которой идет речь. Судья может ознакомиться с иностранным правом непосредственно, обратившись к любому надлежащему источнику или средству (ст. 167, 168 Кодекса МЧП).

• [1] Jan Kmpholler. Internationales Privatrccht. 2nd ed. 1994; Christian von Bar. InternationalesPrivatrecht. Vol. I: Allgemeine Lehren.1987, note 372.
• [2] Толстых В. Л. Указ соч.
• [3] Концепция «отчуждаемых прав» существует в праве Нидерландов (vemogensrechtelijkezaak), Франции («правоотношение, в котором стороны свободно распоряжаются своимиправами»), Аргентины, Дании, Исландии, Люксембурга, Мексики, Норвегии, Финляндии, Франции, Швеции, Эквадора. Правом Швейцарии воспринята широкая трактовка такойконцепции, что означает се применение к любым ситуациям, когда право сторон может иметьимущественную оценку. Для применения концепции «отчуждаемых прав» в Швейцариинеобходимо установить, были ли направлены действия истца на достижение цели, имеющейматериальное выражение.
• [4] Ruth Ginsburg. Proof of Foreign Law in Sweden // The International and Comparative LawQuarterly. Vol. 14. No. 1 (Jan., 1965). P. 277−281.
• [5] Shaheeza Lalani. Establishing the Content of Foreign Law: Л Comparative Study //Maastricht Journal. 20:1 (2013). P. 75−112.
• [6] Аналогичное положение содержат Кодекс судебной процедуры Финляндии (1993)и ГПК Норвегии (1915).
• [7] Ruth Ginsburg. Proof of Foreign Law in Sweden // The International and Comparative LawQuarterly. Vol. 14. No. 1 (.Jan., 1965). P. 277−281.
• [8] Ibid.
• [9] Civ. 25 Nov. 1986 // RCDIP. 1987. 383, note Ancel and Lequette.
• [10] Civ. 11 and 18 Oct. 1988 // Clunet. 1989. 349, note Alexandre.
• [11] Ruth Ginsburg. Proof of Foreign Law in Sweden // The International and Comparative LawQuarterly. Vol. 14. No. 1 (.Jan., 1965). P. 277−281.
• [12] Civ. 4 Dec. 1990 // Clunet. 1991. 371, note Bureau.
• [13] Ch. com. 16 Nov. 1993 // RCDIP. 1994. 332, note Lagardc.
• [14] Толстых В. Л. Указ. соч.
• [15] Shaheeza Lalani. Establishing the Content of Foreign Law: A Comparative Study //Maastricht Journal. 20:1 (2013). P. 75−112.
• [16] Mayer P., Heuze V. Droit international prive. Montchrestien, 9 ed., 2007.
• [17] Толстых В. Л. Указ. соч.
• [18] Trevor С. Hartley. Pleading and Proof of Foreign Law: The Major European SystemsCompared // The International and Comparative Law Quarterly. Vol. 45. No. 2 (Apr., 1996).P. 271−292.
• [19] Ibid.
• [20] Чешир Дж., Норт П. Международное частное право. М.: Прогресс, 1982.
• [21] Shaheeza Lalani. Establishing the Content of Foreign Law: A Comparative Study //Maastricht Journal. 20:1 (2013). P. 75−112.
• [22] Бирюкова H. С. Правовая квалификация в международном частном праве: дис… канд.юрид. наук. М., 2007. «Добровольный» или «факультативный» выбор права также характерен для Австралии, Индии, Ирландии, Кипра, Малайзии, Новой Зеландии, Шри-Ланки, ЮАР.
• [23] Trevor С. Hartley. Op. cit. Р. 271−292.
• [24] Kahn-Freund. General Problems of Private International Law. 1980. P. 115.
• [25] Cooper-King v. Cooper-King [1900] C. 65; Wilson v. Wilson [1903] C. 157; Baler v. Baler[ 1907].
• [26] Szechter v. Szechter [ 1971 ] C. 286, 296.
• [27] Cm. ct. 1(3) Статута о бракоразводных процессах 1973.
• [28] Kahn-Freund. General Problems of Private International Law. 1980. P. 115.
• [29] 11 983] А.С. 168, 189. Делая данное утверждение, Lord Diplock подтвердил похожееутверждение, вынесенное ранее Lord Denning в прецеденте Singh Batra v. Ebrahim [1982] 2Lloyd's Rep. 11, 13 (CA).
• [30] Trevor С. Hartley. Op. cit. Р. 271−292.