Стремясь к уничтожению границ внутри своей сферы, имя которой — искусство, художники не могли не попытаться также добиться слияния искусства с наукой и техникой. Уповая на будущие достижения инженерной мысли, конструктивисты проектировали невероятные сооружения, возвести которые не было никакой возможности, мечтали о городах в воздухе, а то и вообще в космическом пространстве. Этими идеями оказался увлечен К. Малевич, проектировавший планиды — дома для землян, покинувших свою планету как «дом, изъеденный шашлями», и переселившихся в небесные сферы.
Восхищаясь достижениями технического прогресса, мастера создавали техноподобиые художественные объекты, каковыми являлись «мехаиоморфные» композиции Ф. Пикабиа, «разумная механика» Ф. Леже, «пространственные конструкции» А. Родченко и К. Медунецкого, «угловые контррельефы» В. Татлина и даже единые сценические установки, как та, что была выполнена Л. Поповой к спектаклю «Великодушный рогоносец». Вращающиеся с разной скоростью колеса и композиции из деревянных площадок, напоминающие строительные леса, создавали впечатление «псевдотехники», которая то убыстряющимися, то замедляющимися движениями вращающихся частей «реагировала» на события, происходящие на сцене.
Своеобразной даныо техницизму было и впервые предложенное X. Арпом «автоматическое письмо» — творчество, в котором не задействуется воля художника, а важно лишь бессознательное воздействие руки на материал.
Экзальтированно-фантастический взгляд на науку позволял художникам увлекаться даже такими идеями, как «философия общего дела» Н. Федорова, который полагал, что в будущем возможно победить смерть и воскресить всех когда-либо живших на Земле людей. Не исключено, что эти идеи повлияли на творческую концепцию П. Филонова.
