Ценовые ограничения. 
Вещные гражданско-правовые формы

Совершенно специфической разновидностью ограничений в деле осуществления права собственности являются различного рода ограничения и условия, устанавливаемые согласно нашему законодательству в деле реализации правомочия распоряжения вещами. Казалось бы, как это можно ограничить? Оказывается, можно; другое дело, что ограничения эти чаще всего носят косвенный характер, хотя существуют и те, что выражены прямыми законодательными запретами. Но если последних существует не так уж и много^[1], то ограничения косвенные теоретически могут коснуться практически любых случаев распоряжения любыми объектами вещных прав. Мы имеем в виду практику законодательного, подзаконного, а зачастую и вненормативного государственного (и персонального чиновничьего) стимулирования и даже принуждения хозяйствующих субъектов к отчуждению производимой ими продукции и товаров, производство работ оказание услуг по полностью либо частично регулируемым ценам и тарифам (отсюда наше обобщенное их название ценовыми ограничениями).

Нормативной основой для такого регулирования служат: а) законодательство о налогах и сборах; б) законодательство о внешнеторговой деятельности; в) таможенное законодательство; г) законодательство о естественных монополиях и д) законодательство о защите конкуренции. Все перечисленные области законодательства обыкновенно изучаются в курсах предпринимательского права; не отнимая хлеб у коллег-коммерциалистов, мы позволим себе заметить лишь только три следующие вещи.

• 1. Практика прямого государственного установления цен (тарифов) допустима исключительно в отношении товаров, работ и услуг субъектов естественных монополий. Связано это обстоятельство с таким особым свойством лица, относящегося к числу субъектов естественных монополий, как его не просто доминирующее, но единственное (исключительное) положение на соответствующем рынке. Естественная монополия изначально, по своей сути, по своему определению поставлена вне свободной конкуренции, вне рынка (закона соотношения спроса и предложения), вне свободы частной инициативы, а значит, по крайней мере отчасти, и вне частного права с его принципами свободы, равенства и неприкосновенности субъективных прав. Это значит, что в определенных законом случаях и порядке законодатель может не просто обязать субъекта естественной монополии заключить договор о продаже тех или иных товаров, выполнении работ или оказании услуг с определенным субъектом, но вполне может (и даже должен) распорядиться сделать это на строго определенных условиях (в частности, ценовых). Частное лицо, будучи собственником товара и вроде бы свободным обладателем способностей к труду (трудовых ресурсов), оказывается поставлено в ситуацию, когда условия распоряжения своим правом собственности и своими способностями определяются отнюдь не им самим по своему усмотрению, а за него посторонним лицом (государственным органом в сфере тарифного регулирования).
• 1
• 2. Любые другие ограничения в определении за собственников условий реализации ими правомочий распоряжения своим правом собственности могут быть признаны законными лишь в том случае, когда они представляют собой правила (формулу) определения таких условий собственником, но не подменяют собой самого этого определения. Так поступает законодатель, например, устанавливая тот или иной налог, пошлину или сбор. Закон как бы говорит, что вопрос о том, за какой товар и какую цену платить, равно как о том, что по какой цене продавать, — это, разумеется, всецело частное дело собственника денег и товара. Другое дело, что при этом следует принять во внимание то, что при одном варианте поведения придется заплатить один налог, а при ином — совсем другой. Так поступает законодатель, вводя различного рода внешнеторговые ограничения — экспортные и импортные квоты, вывозные и защитные пошлины: собственнику необходимо «заложить» соответствующие расходы в цену (или, если он продавец, то в себестоимость) товара и посмотреть, насколько выгодно (или, наоборот, невыгодно) ему связываться с соответствующими товарными операциями.
• 3. Ни при каких условиях ни само государство, ни его отдельные представители не имеют права предустанавливать цены и тарифы за собственников денег и товара^[2]. Никто не может указать горнодобывающему предприятию, по какой цене ему следует продавать уголь или покупать шахтное оборудование; точно так же никто не может определять, по какой цене следует продавать (покупать) сталь, автомобили, бензин, молоко, хлеб и т. д., словом, товары (работы, услуги), продажа (исполнение, оказание) которых не относится к сфере естественно-монопольной деятельности. Простая ссылка на советскую эпоху с Государственным комитетом по ценам в данном случае неуместна не только из-за сомнительности успеха практики прямого государственного регулирования цен, но и по сути. Вспомним, что в советское время средства производства принадлежали почти исключительно государству; в совокупности с государственной импортной монополией это приводило к тому, что едва ли не 99% товаров, обращавшихся в СССР, производились самим советским государством на принадлежащих ему средствах производства или закупались им опять же на собственные средства. Государство было

собственником практически всех товаров; было бы весьма странно, если бы в этих условиях цены на принадлежащие государству товары устанавливались бы за государство кем-нибудь другим. Сегодня ситуация иная: государство не только не является собственником продукции и товаров, производимых частными лицами, но и не имеет к ним никакого иного отношения^[3]. Даже структурой, помогающей в деле организации, ведения и защиты бизнеса, современное Российское государство признать никак невозможно. Применяя абсолютно естественный и понятный принцип, в соответствии с которым условия распоряжения вещыо определяются собственником этой вещи (принцип, работавший даже в СССР), следует заключить, что государство не должно иметь никакого касательства к вопросам установления и применения цен.

Попытка применить в современных условиях практику, закономерную прежде, но противоестественную теперь, не имеет ни юридических, ни экономических оснований и может привести лишь к ухудшению и без того не слишком благоприятного бизнес-климата России, а в перспективе — к искоренению частной собственности, свертыванию или огосударствлению предпринимательства. Выдвигаемое иногда возражение в том смысле, что отказ от практики прямого ценового регулирования может стать препятствием к развитию экономики (не вполне понятно, кстати, почему) и привести к социальному взрыву (из-за резкого роста цен и обнищания потребителей)^[4], во-первых, бездоказательно и внутренне противоречиво^[5], а во-вторых, призвано прикрыть полную неспособность государственной власти выполнять некоторые свои прямые обязанности, среди которых — проведение социально-ориентированной внутренней политики и обеспечение свободной капиталистической конкуренции.

• [1] Известные действующему законодательству прямые ограничения касаются, главным образом, не столько, собственно, вещей, сколько акций некоторых акционерных обществ, в том числе ОАО «Газпром», ОАО «Атомэнсргопром» и ОАО «РЖД"(до недавнего времени в этом перечне присутствовало также РАО «ЕЭС России»).Примеры ограничений, касающихся именно вещей, см. выше, в законодательстве о приватизации, в Федеральных законах от 27.02.2003 № 29-ФЗ «Об особенностях управления и распоряжения имуществом железнодорожного транспорта», от 05.02.2007 № 13-ФЗ «Об особенностях управления и распоряжения имуществоми акциями организаций, осуществляющих деятельность в области использованияатомной энергии, и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и др.
• [2] Это обстоятельство в подавляющем большинстве современных учебников и пособийпо предпринимательскому праву обходится молчанием, о чем, конечно, уже нельзяне пожалеть. Но что по-настоящему ужасает, так это то, что в некоторых пособияхпо этой дисциплине практика прямого государственного регулирования цен рассматривается как абсолютно нормальное явление, составляющее органическую часть повседневной реальности и имеющее даже собственную нормативную базу! См., например: Анохин В. С. Предпринимательское право: курс лекций. М., 2009. С. 169—175.Параграф так и называется: «Правовое регулирование установления и примененияцен на товары, работы, услуги». И это — не просто в современном! — в одном из новейших изданий!
• [3] Разумеется, там, где это объяснение не соответствует действительности — например, применительно к «отдельным видам юридических лиц» — хозяйствующим субъск-там-адресатам норм Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», работающим па государственные или муниципальные (бюджетные) деньги — не будет верным и объясняемыйс его помощью тезис о недопустимости государственного вмешательства в ценовуюполитику хозяйствующих субъектов. Другой вопрос, что и в этом случае такое вмешательство все равно нежелательно, ибо исторический опыт свидетельствует о том, что государства обычно не являются самыми лучшими коммерсантами и предпринимателями.
• [4] «…С ценами связаны развитие экономики и социальные интересы граждан. Поэтомугосударство оказывает влияние на ценообразование и ценоприменение, используяпри этом различные формы воздействия. Государство определяет порядок установления и применения цен и контролирует его соблюдение. В предусмотренных законодательством случаях государственные органы прямо воздействуют на цены путемутверждения фиксированных цен, либо установления предельного размера цены, либо предельного уровня рентабельности» {Анохин В. С. Указ. соч. С. 169—170).
• [5] Оно не учитывает того очевидного обстоятельства, что и на предприятиях, для которых государство утверждает пределы цен и рентабельности, работают те же самые… граждане-потребители. Стесняя работодателя в установлении цен, государство темсамым прямо препятствует росту реальных доходов работающего населения — тогосамого среднего класса, на благополучии которого держится любая экономика.