Политическая культура США и России в зеркале новейших трансформаций

При всех возможных оговорках, касающихся ассимиляции негров, а также иммигрантов из стран Азии и Латинской Америки, специалисты едины во мнении относительно существования единой американской нации и единой американской политической культуры. При этом признается существование в ней отличающихся друг от друга субкультур.

Однако начиная с середины 60-х гг. прошлого века, стала наблюдаться тенденция к подъему этнического самосознания, углублению линии разделения различных этнических групп и даже усилению межэтнических конфликтов. Как писал советский этнограф Н. Я. Дараган, «усиливается сознание принадлежности к разным этническим группам, из которых состоит американская нация: даже лица скандинавского и венгерского происхождения, сравнительно сильно ассимилированные в США, начинают вспоминать о своих этнических корнях, что выражается, в частности, в написании своих имен и фамилий по традиционной орфографии, позволяющей определить этническое происхождение (в первой половине века они стремились к максимальной англизации в ономастике)»^[1].

Как будто неожиданно возник феномен так называемых «дефисных американцев»: итало-американцев, ирландо-американцев, германо-американцев и т. д., не говоря об афроамериканцах и все более растущих потоках так называемых чиканос из Мексики и других стран Латинской Америки. Эта тенденция приобрела широкий размах с развертыванием процессов глобализации и информационно-телекоммуникационной революции, оборотной стороной которых являются фрагментация, возрождение локализма, этнизма, религиозных верований и т. д.

С ростом иммиграции из азиатских и латиноамериканских стран беспрецедентно изменяется национальный состав населения. Согласно имеющимся данным, в США в 2008 г. насчитывалось более 45 млн латиноамериканцев, 40,7 млн (13,5%) афроамериканцев, 15,2 млн (5%) выходцев из Азии^[2]. В последующие годы эти тенденции и процессы, способные внести существенные коррективы в демографические, социальные, экономические и политические реалии страны продолжались.

С учетом названных процессов ряд американских специалистов, применительно к Америке все реже используют традиционное понятие «плавильного котла» или «тигля», предпочитая ему выражение «крупно нарезанный салат». Такая замена подразумевает, что американцы представляют собой конгломерат представителей множества народов из разных регионов земного шара, которые отнюдь не спешат полностью интегрироваться в единую нацию.

Оценивая эти тенденции, Л. Миллер констатировала: «на исходе столетия Америка стала менее западной, менее белой и менее англосаксонской»^[3]. Об обоснованности этого тезиса свидетельствует тот факт, что, согласно новейшей статистике Федерального бюро переписи населения, уже в 2012 г. в США люди с белым цветом кожи уже вот-вот перестанут составлять большинство. В семьях, принадлежащих к этническим меньшинствам, рождается больше детей, в результате чего расовая структура американского населения меняется: дети с белым цветом кожи «остаются в меньшинстве».

Рассуждая в том же духе, профессор социологии Гарвардского университета Р. Хэррисон пришел к выводу: «Наступление новой этнической эпохи в нашей стране воистину является историческим явлением. Отныне расовая трансформация страны неизбежна»^[4]. Все это означает, что в один прекрасный день белое большинство населения европейского происхождения в США действительно может оказаться в меньшинстве. Естественно, эти процессы и тенденции не могут не отразиться на американской национальной идентичности.

В этой связи обращает на себя внимание утверждение в ряде стран — в Канаде и Австралии, начиная с 1970;х гг., в США с 80—90-х гг. прошлого века — феномена мультикультурализма. Суть его состоит в институционализации культурных различий, признании плюрализма и равнозначимости культур разных этнических, расовых и языковых групп в рамках единого национального сообщества. Разработка и введение политики мультикультурализма по сути дела следует рассматривать как признание неэффективности политики ассимиляции, направленной на гомогенизацию в культурном, языковом, конфессиональном отношении многосоставного населения соответствующих стран.

В этой связи интерес представляют рассуждения С. Хантингтона, который, как уже отмечалось, опубликовал книгу «Кто мы?». По его мнению, на протяжении американской истории жители США определяли свою идентичность в терминах «раса», «этнос», «идеология» и «культура». Поскольку в наши дни американцы рассматривают свою страну как полиэтническое и многосоставное общество, первые два понятия потеряли значимость.

Также принято считать, что Америку отличает от остальных стран некая особая вера, «американское кредо», сформировавшееся на основе англопротестантской культуры отцов-основателей. Ее ключевыми элементами являлись английский язык, десять библейских заповедей, английские представления о верховенстве права, ответственности правителей и правах человека, а также протестантские ценности — индивидуализм, трудовая этика, убежденность в том, что люди могут и должны создать рай на земле — или «град на холме».

Однако в 1960;х гг. американской национальной идентичности «стали угрожать идентичности субнациональные, двунациопальные и транснациональные». По мнению Хантингтона, эта угроза коренится в таких факторах, как новая волна иммигрантов из Азии и Латинской Америки, растущая популярность доктрин мультикультурализма и диверсификации, распространение испанского в качестве второго языка на территории США и испанизация части американского социума, утверждение групповых идентичностей, основанных на понятиях расы, этноса и пола, растущее влияние диаспор, крепнущая приверженность элит космополитизму и транснациональным идентичностям^[5].

Что касается России, то с крахом коммунистического эксперимента она оказалась как бы в идеологическом вакууме. Стремительное падение доверия к коммунистической системе привело к разрушению идеала, лежащего в основе государственности, к идеологическому вакууму, что, в свою очередь, подтолкнуло многих граждан России независимо от социального статуса, национальной или конфессиональной принадлежности к поискам новых мировоззренческих ориентиров. Распад СССР явился одновременно распадом советской идентичности на множество локальных, региональных, этнических, конфессиональных идентичностей.

В результате новая Россия оказалась перед необходимостью переоценки ценностей, т. е. необходимостью заново сформулировать свои стратегические цели и приоритеты, адекватные новым реальностям. Сама действительность императивно требует ответа на вопросы: «кто мы?» и «куда мы идем?». Кризис проявляется в дефиците или полном отсутствии скольконибудь внятного проекта, даже рабочей гипотезы будущего. Отсутствует самое главное, а именно, единый для всех народов, принятый всеми ими идеал, без которого не представляется возможным формирование единой для всей страны гражданской культуры, единой для всех народов российской идентичности, единого для всех нас осознания легитимности власти.

Необходимо осознать, что экономические трудности и пертурбации, коррупция, наркомания, даже терроризм и т. д., поразившие Россию, — это лишь вершина айсберга, внешние проявления, симптомы более глубокого системного или парадигмального кризиса духовной сферы, системы ценностей. Из него вытекает целый ряд других кризисов, прежде всего национальной идентичности, легитимности власти и самой государственности, вакуум в идейной или идейно-политической сфере.

Другими словами, исходная причина многих проблем России в социокультурном, духовном кризисе, в потере духовных, идеологических и политических ориентиров. Именно эти тенденции во многом определяют положение дел в социокультурной и политико-культурной сферах российского общества. В этом плане всему обществу следовало бы обратить внимание на раскрутившуюся в 1980—1990;е гг. и продолжающуюся поныне спираль процесса фрагментации национальной идентичности, чреватую весьма серьезными негативными последствиями для перспектив целостности и единства Российской Федерации.

Вопросы и задания для самоконтроля

• 1. Объясните сходства и отличия имперского начала в формировании национального самосознания двух разных народов.
• 2. Каковы различия в феномене «границы» США и России?
• 3. Каково влияние геополитических реалий на политическую культуру двух стран?
• 4. Что вы понимаете под так называемым «плавильным котлом» в США?
• 5. Как решался национальный вопрос в СССР/России?
• 6. Есть ли различия в символах и идеалах двух стран?
• 7. Дайте общую характеристику социокультурных особенностей США и России.
• 8. В чем состоят различия в амбивалентном отношении двух народов к власти и государству?
• 9. В чем состоят различия в оценке политической системы?
• 10. Каковы различия в комплексе мессианства и исключительности двух народов?
• 11. В чем состоят общее и особенное в «американской идее» и «русской идее»?

• [1] Этнология в США и Канаде. М., 1989. С. 185.
• [2] URL: http://www.america.gov/st/society-russian/2008/May/200 805 (дата обращения:18.06.2016).
• [3] Miller L. The Clinton years: Reinventing US foreign policy? // International affairs. 1994.Vol. 70. № 4. P. 623.
• [4] Новые известия. 2012. 24 мая.
• [5] Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М., 2004.С. 15−17.