Феномен бюрократии. 
Философия истории

Генезис бюрократии, а следовательно, и бюрократизма связан с возникновением государства со всеми его атрибутами, и прежде всего с публичной властью, когда вследствие дальнейшего разделения труда специально выделяется часть людей для управления государственными делами. Социальное управление получает определенную автономию, оно отделяется от непосредственной действительности и как бы вращается вокруг собственной оси. Бюрократы чувствуют себя людьми, занятыми важными делами, от решения которых зависит собственное существование государства.

В философии истории многие пытались выяснить механизм формирования и функционирования бюрократии как специфического социального института. Гегель, например, исследовал бюрократию, но не дал содержательного анализа ее деятельности, хотя много пишет о чиновниках и государственном аппарате. Маркс тоже уделил феномену бюрократии внимание. Он выделил такие черты бюрократии, как: 1) корпорация; 2) специфические частные интересы; 3) иерархия знаний; 4) тайна; 5) авторитет. Думаю, что к этим чертам можно добавить следующие: 6) боязнь ответственности и ухищренная система приемов уклонения от нее; 7) карьеризм; 8) волюнтаризм.

Бюрократия — это особая социальная группа людей, связанных между собой общностью интересов и целей. Бюрократ не может сам по себе существовать, поскольку его бюрократическая деятельность неразрывно связана с работой других бюрократов. Бюрократы объединяются, действуют сообща, согласованно и целенаправленно, так как понимают, что только спаянность может привести к желаемым результатам. Как корпорация бюрократия работает сплоченно, не забывая в то же время, что каждый бюрократ имеет свои эгоистические интересы, и если представится возможность, то прежде всего их следует удовлетворить. Однако если отдельному бюрократу угрожает какая-либо опасность, то он без особых угрызений совести выдает всех своих коллегбюрократов. Поэтому корпоративный дух бюрократии чем-то напоминает сговор преступников, где единство всех участников очень относительно, внутренняя же борьба постоянна.

Как «замкнутое общество в государстве» (Маркс) бюрократия имеет свой собственный интерес, который может быть политическим, материальным, временным, постоянным и т. д. Бюрократия понимает, что нельзя открыто и прямолинейно защищать свои интересы и что их следует выдавать за интересы всего государства. Для этого она проводит огромную «работу», стремится убедить всех в том, что предлагаемые ею меры по тем или иным экономическим и политическим вопросам чрезвычайно нужны обществу, что без их реализации нельзя гарантировать выполнение важных государственных задач. Это приводит к тому, что «государственные задачи превращаются в канцелярские задачи, или канцелярские задачи — в государственные»^[1]. Бюрократы различных учреждений защищают ведомственные интересы, а не интересы всего государства, хотя они это могут категорически отрицать. Активно защищают бюрократы и свои политические интересы. При этом они выступают как ярые консерваторы, ратуют за сохранение существующих политических структур и социальных институтов, к которым прекрасно приспособились и внутри которых они реализуют себя.

Характерной чертой бюрократии является «распределение» знаний. Каждый бюрократ знает границы своей деятельности и старается не выходить за них. Можно разделить бюрократию на высшие и низшие круги. «Верхи полагаются на низшие круги в том, что касается знания частностей; низшие же круги доверяют верхам во всем, что касается понимания всеобщего, и, таким образом, они взаимно вводят друг друга в заблуждение»^[2].

Высокопоставленный бюрократ малокомпетентен не только в общих вопросах, но и в частных. Поэтому он вынужден в своей работе постоянно обращаться к подчиненному бюрократу. Но и последний, кроме правильного оформления бумаг, ничем не может помочь. Впрочем, высшим кругам бюрократов не требуются умные и толковые подчиненные. Что касается низших кругов бюрократов, то они тоже предпочитают таких начальников, которые не обладают большими способностями, плохо ориентируются в существе решаемых вопросов и которых легко ввести в заблуждение. Такое состояние удовлетворяет всех. Низшие круги довольны тем, что с них мало спрашивают, что их компетенция не выходит за пределы тех обязанностей, которые связаны с выполнением данной им работы. Они не стремятся к пополнению своего образования, будучи убежденными в том, что полученных когда-то знаний вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя уверенными за письменным столом.

Высшие круги бюрократов очень самоуверенны и самонадеянны, им кажется, что они представляют силы общества, поскольку занимают высокие должности. Этому во многом способствуют средства массовой информации, находящиеся в их распоряжении и постоянно стремящиеся к тому, чтобы создать привлекательный имидж высших бюрократов. Последние полагают, что являются самыми компетентными людьми, что лучше всех разбираются в общественной жизни, в сложных лабиринтах механизмов управления, что имеют полное право давать руководящие указания по всем сложным и комплексным вопросам общественного развития. Низшие круги знают слабости высших, их невысокий уровень знаний и компетентности, но тем не менее всячески льстят им, угодничают и лицемерят. Высшие круги тоже знают слабости низших кругов, но это их вполне устраивает, так как они понимают, что нужны как раз такие подчиненные, которые малокомпетентны, творчески бесплодны, но в любую минуту готовы к повиновению.

Маркс писал, что «всеобщий дух бюрократии есть тайна, таинство. Соблюдение этого таинства обеспечивается в ее собственной среде ее иерархической организацией, а по отношению к внешнему миру — ее замкнутым корпоративным характером. Открытый дух государства, а также и государственное мышление представляются поэтому бюрократии предательством по отношению к ее тайне»²¹⁵. Открытый дух государства бюрократия отвергает, ибо понимает, что может «нормально» функционировать только на базе таинства. Оно придает ее деятельности форму занятости решением больших государственных проблем, хотя на самом деле это зачастую чисто канцелярские задачи.

Бюрократия полагает, что нужно держать в секрете многие важные, а порой неважные вопросы, разглашение которых якобы нанесет непоправимый ущерб государственным интересам. В наибольшей форме иррациональность бюрократии проявляется в этой таинственности. Так как бюрократия не всегда знает, чем действительная государственная тайна отличается от псевдотайн, то предпочитает все хранить в тайне. Эта таинственная деятельность приносит огромный вред обществу, потому что оно как саморегулирующаяся система не может нормально функционировать, если нет объективных и открытых данных о реальных противоречиях, процессах и явлениях. Таинство отчуждает людей от государственных и общественных интересов, порождает политический индифферентизм и социальную апатию. Тайна выгодна как высшим, так и низшим кругам бюрократии. Высшие круги благодаря таинственному характеру их деятельности превращаются в сверхъестественные существа, массы легко верят им, возлагают на них все свои надежды. Низшие круги бюрократии довольны таинственным характером своей деятельности, потому что это позволяет им скрывать свою некомпетентность и невежество.

Чрезвычайно важное значение для бюрократии имеет авторитет. Обоготворение его, писал Маркс, есть образ мысли бюрократии, ее деятельность невозможна без авторитета, так как ссылкой на него снимает с себя всякую ответственность при принятии тех или иных решений. В роли авторитета могут выступать не только личности, но и, так сказать, неодушевленные предметы (инструкции, законодательные акты, указы, постановления и т. д.). Для низших кругов бюрократии непременным авторитетом являются высшие круги. Любое их слово, любая бумага за их подписью —для низших кругов закон, который надо неукоснительно и беспрекословно выполнять, если даже это противоречит интересам государства. Они исходят из того, что начальству все виднее. Они же очень способствуют росту авторитета высших кругов, постоянно подчеркивают, что наверху сидят умные й знающие руководители, принимающие самые рациональные решения по всем проблемам общественной жизни. Чем «авторитетнее» высшие круги, тем вольготнее живется низшим кругам, тем легче им защищать свои эгоистические интересы, удовлетворять свои алчные потребности.

Но если для низших кругов авторитетом служат высшие, то кто же выступает в роли авторитета для последних? Высшие круги бюрократов демагогически используют народ, делают вид, что все их действия подчинены только интересам масс, что вся их работа преследует единственную цель — улучшить благосостояние всех людей. Внутри бюрократической иерархии авторитетом для высших кругов служит низший круг. Бюрократы этого круга снабжают вышестоящих бюрократов необходимой информацией, дают советы и рекомендации. Высший круг им верит, на основе полученных сведений принимаются соответствующие решения, но никто не интересуется тем, насколько объективна информация, исходящая от низших кругов, отражает действительное положение дел.

Авторитет нужен бюрократу для того, чтобы снять с себя всякую ответственность. Он не желает рисковать своим благополучием, формально все делает правильно, ни разу не отходит от инструкции и предписаний. Бюрократ никогда не берет на себя ответственность, он ее перекладывает либо на других, либо на высшие круги, либо на соответствующие инструкции и законодательные акты. Ему безразлично, что жизнь богаче, чем инструкции, и требует к себе творческого подхода. Но творчество с амплуа бюрократа несовместимо. А. И. Герцен вспоминает, что, находясь под надзором, он был привлечен к работе в губернском управлении.

«Нелепее, глупее, — писал он, — ничего нельзя себе представить; я уверен, что три четверти людей, которые прочтут это, не поверят, а между тем это суща правда, что я, как советник губернского правления, управляющий вторым отделением, свидетел ствовал каждые три месяца рапорт полицмейстера о самом себе как о человеке, находившемся под полицейским надзором. Полицмейстер, из учтивости, в графе поведения ничего не писал, а в графе занятий ставил: „Занимается государственной службой“. Вот до каких геркулесовых столбов безумия можно доправиться, имея две-три полиции, враждебные друг другу, канцелярские формы вместо законов и фельдфебельские понятия вместо правительственного ума»^[3]. Чтобы не брать на себя ответственность, бюрократы могут так распределить между собой обязанности, что в конечном итоге спросить будет не с кого. Короче говоря, они могут похоронить любое дело. Анализируя российскую бюрократию эпохи Николая I, В. О. Ключевский приводит такой пример: «В конце 20-х годов и в начале 30-х производилось одно громадное дело о некоем откупщике; это дело вели 15 для того назначенных секретарей, не считая писцов; дело разрасталось до ужасающих размеров, до нескольких сотен тысяч листов. Один экстракт дела, приготовленный для доклада, изложен был на 15 тыс. листов. Велено было, наконец, эти бумаги собрать и препроводить из Московского департамента в Петербург; наняли несколько десятков подвод и, нагрузив дело, отправили его в Петербург, но оно все до последнего листа пропало без вести, так что никакой исправник, никакой становой не могли ничего сделать, несмотря на строжайший приказ Сената; пропали листы, подводы и извозчики»^[4]. Но зато бюрократы сняли с себя всякую ответственность. Они исписали горы бумаг и отправили их в Петербург.

Хотя бюрократы и лишены какого-либо творческого подхода к делу, тем не менее они не игнорируют изменений в общественной жизни. Парадокс состоит в том, что бюрократы очень быстро реагируют на них, но реагируют по-своему. Они умеют подстраиваться, ловко приспосабливаются к новым условиям и порядкам. Они очень деятельны, хотя их деятельность носит формальный, а не содержательный характер.

Вся работа бюрократа направлена на делание карьеры, на продвижение по служебной лестнице. Для этого он использует все находящиеся в его распоряжении средства. Он руководствуется принципом «цель оправдывает средства» и полностью забывает о том, что цель, использующая неправые средства, не есть правая цель. Бюрократ знает, как польстить начальнику, какие спеть дифирамбы высшим кругам, как сделать так, чтобы его заметили. Поскольку он полностью абстрагируется от общепринятых норм и принципов морали, он, не задумываясь, предает коллег, не чурается клеветы. Он ждет своего звездного часа и все делает для его приближения. Реальную жизнь бюрократ рассматривает прежде всего как материальную, и поэтому его действия направлены на то, чтобы все жизненные перипетии использовать с наибольшей выгодой для себя.

Деятельность бюрократа базируется на волюнтаризме, как правило, игнорирующем объективный ход общественного развития и придающем определяющее значение воле. Бюрократ не считается с тем, что изменившиеся обстоятельства требуют иного решения тех или иных вопросов, а исходит из хорошо замаскированного инструкцией принципа «что хочу, то и ворочу». Сила бюрократии — это волюнтаризм, вездесущность, стремление во что бы то ни стало делать так, как она желает, вредить другим, препятствовать их творческому развитию, мешать им нормально жить и трудиться. Нельзя не вспомнить в этой связи слова Маркса о прусской бюрократии: «Вы не можете ни жить, ни умереть, ни вступить в брак, ни написать Письмо, ни думать, ни печатать, ни открывать торговое дело, ни учить, ни учиться, ни созвать собрание, ни построить фабрику, ни эмигрировать, ни делать что бы то ни было без obrigkeitliche Erlaubnis — без разрешения властей"218. Действуя волюнтаристски, бюрократия полностью игнорирует юридические законы, но делает это таким образом, что создается иллюзия абсолютного исчезновения беззакония.

Я рассмотрел лишь некоторые общие черты бюрократии, свойственные ей в любом государстве. Но черты эти проявляются по-разному в зависимости от социальноэкономических и политических особенностей развития общества, от демократических традиций и обычаев, от общего культурного уровня народа и т. д. Бюрократия причиняет огромный вред обществу. С ней боролись во все времена. Но она — неотъемлемая черта любого государства, даже самого демократического и либерального. Поэтому она будет существовать до тех пор, пока есть государство со своим чиновничьим аппаратом. И все же общество должно делать все для того, чтобы ее влияние свести до минимума.

• [1] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. I. С. 271.
• [2] Там же. С. 271−272.
• [3] Герцен А. И. Былое и думы М., 1962. С. 399−400.
• [4] Ключевский В. О. Соч.: В 9 т. Т. 5. Ч. 5. Курс русской истории. 1989.С. 247−248.