Защита от тягла и от «сильных людей насилъства»

Особая черта сходства между закладничеством XVII в. и римским патронатом IV в. заключается в одной и той же главной причине развития этого института. В Московском государстве точно так же, как в Римской империи в эпоху ее упадка, главным побуждением к закладничеству было обыкновенно стремление освободиться под защитой патрона от непосильного бремени налогов. Царские грамоты замечают, что тяглые люди делаются закладчиками, «не хотя тягла и податей платити»^[1][2]*; законы кодекса императора Феодосия, преследующие патронат, говорят о людях, qui fraudandorum tributorum causa ad patrocinia confugerint * ^{, 3}°*. Как московское, так и римское правительство издают ряд узаконений против закладничества (patrocinium), одинаково грозят наказаниями, конфискацией земель, штрафами патронам и клиентам (suscepti) и, как кажется, одинаково не достигают цели^[3]*.

Правительство преследовало закладничество по фискальным соображениям; землевладельцы нуждались в людях, дорожили платежной единицей не менее правительства и поэтому принимали деятельное активное участие в развитии закладничества, привлекая тяглых людей более легким оброком. Между государственными властями и вотчинниками в XVII в. шла непрерывная борьба за тяглеца, посадского человека. Переселяя с вотчин «избылых» посадских людей на старые их тяглые места, правительство предписывает воеводам «беречь накрепко», чтоб землевладельцы отписанных от них в посад закладчиков «не развозили и насильства им никакого не чинили». Господа оказывали сопротивление чиновникам, отписывавшим закладчиков, и на тех «ослушников и сильных людей» воеводы должны были давать в помощь писцам пушкарей ^|32*.

В борьбе с закладничеством правительству оказывали живое содействие посадские люди, остававшиеся на сбоих тяглых местах. Уход тяглого человека под защиту беломестца ложился бременем на тяглую общину, отвечавшую перед правительством за избылых людей: «за пустые места платили оставшиеся на посаде»^[4][5]*. Посадские люди обращались к правительству с челобитными, прося уничтожить закладничество, и по их инициативе изданы были главные узаконения против закладчиков 1619— 1648 гг. «Иногда городские тяглецы, — говорит Соловьев, — платились за свое торжество, когда по их челобитью возвращали к ним их беглых собратий с земель богатых соседних вотчинников». Приказчик князя Репнина, мстя за взятых в посад закладчиков («отписных»), с вооруженными людьми нападал на жителей города Луха, убивал их и грабил^[6][7]*. Пока не было закладчиков, замечает одна из грамот, «и мятежу никакого и междуусобия не бывало ж» ^!35*.

В удельный период на Руси, точно так, как во Франции в меровингскую эпоху, главной причиной развития закладничества была слабость государственной власти; в подчинении частному лицу, сильному господину люди стремились найти ту защиту, ту общественную безопасность, которую в то время не обеспечивало еще вполне государство. До некоторой степени эта причина— стремление лиц оградить себя «от сильных людей насильствен — влияла на развитие закладничества и в Московском государстве в XVII в. Влияние ее должно было быть особенно значительным в первое время после смутной эпохи, когда многие люди «били челом государю на бояр и всяких чинов людей, чтоб их пожаловать, велеть от сильных людей оборонить» ^13в*. Представители государственной власти и в позднейшее время нередко оказывались бессильными перед самоуправством могущественных вотчинников или их приказчиков; иногда, замечает П. Н. Милюков, «правительство должно было после троекратной повестки устраивать правильную осаду жилища, чтобы привести в суд сколько-нибудь влиятельного обвиняемого»¹³⁷*. Насилия и злоупотребления правительственных агентов делали еще более тяжелым бесправное положение государственных людей, заставляли их из боязни быть «замученным насмерть на правеже», «брести розно» и закладываться за бояр и монастыри.

«За хребтом» сильного боярина жить было более безопасно и здесь скорее можно было найти относительно праведный суд и управу¹³⁸*. Вместо насилия воевод и откупщиков закладчика ждали на частновладельческой земле насилия боярских приказчиков, но произвол последних сдерживался тем, что они дорожили рабочими людьми более посадских властей, и тем, что закладчик оставался свободным человеком и мог бежать от их злоупотреблений. Защита же от насилия сторонних людей была более действительной на частновладельческой земле. Господа заботились о безопасности своих людей и вменяли в обязанность приказчикам «в обиду их никому не давать, и от сторонних людей оберегать, и во всем за них стоять, и самому с своими людьми сторонних людей никого не изобижать» *³⁹*. Землевладельцы защищали «живущих за ними людей» нередко даже в случае их виновности «во всяком разбойном и татебном воровстве», «хоронили их у себя и отбивали у приставов» ¹⁴°*. Под защитой сильного человека закладчики, не боясь насилия над собой, в свою очередь, чинили насилия другим. Дворяне и дети боярские жаловались государю, что от закладчиков, живущих за сильными людьми и «за монастыри», «им и людем их и крестьяном обиды и насильство многое в городех и по Торжком и по слободам и на посадах: людей их и крестьян грабят и побивают, по мытам и на перевозах, перевозы и мостовщину емлют мимо государева указу» ¹⁴‘*. К тому же самому следствию вело закладничество и в Римской империи; по свидетельству современника императора Феодосия Великого, люди иногда становились под защиту могущественного человека «не для того, чтобы не терпеть насилий, но чтобы самим насильничать» (ouX tva p-rj каитйХП хахю;, aXX’tva в/окл rcoteiv) ¹⁴²*.

• [1] и"* ААЭ. Т. 4. № 158 и выше.
• [2] * Которые для уклонения от уплаты налогов прибегают к закладничеству (лат.).
• [3] 130* fustel dc Coulangcs N. D. Op. cit. P. 244. Note 1. (Закон 399 г.).m* Ibid. P. 242; Flach J. Op. cit. P. 77 («Confiscations et amendes doivent frap-per ensemble le patron et Ie client. Mais les menaces demeurent steriles. lespeines inefficaces: la frequence des dispositions prohibitives le prouverait aelle seul [Конфискации и штрафы должны были одновременно затрагиватьпатрона и клиента. Но угрозы оставались напрасными, наказания неэффективными: частота запретительных постановлений доказывала это (фр.)]»);Ааппо-Данилсвский А. С. Организация прямого обложения в Московскомгосударстве. СПб., 1890. С. 154 («строгие меры (против закладничества) нередко не достигали цели»).
• [4] * ААЭ. Т. 4. № 34 (1648); Т. 3. № 141 (1623).
• [5] «Тягло падало на всю общину так, как она представлялась правительству по последней переписи» (Ааппо-Данилсвский А. С. Указ. соч. С. 117).
• [6] * Соловьев С. М. История России… СПб., 1893. Т. 13. Кн. III. С. 703;Гарслин Я. Старинные акты, служащие преимущественно дополнением кописанию г. Шуи и его окрестностей. М., 1833. № 77.
• [7] * ААЭ. Т. 4. № 32. С. 15., зе* Там же. Т. 3. № 105.