Исполнение приговора. 
Гражданское право. 
История русского судоустройства

По различию судебных решений по частным спорным искам и исполнение приговоров было различно. Когда в иске обвинялся истец, то в этом обвинении заключалось и само исполнение приговора, ибо истец лишался своего иска. Напротив, из приговора, по которому был обвинен ответчик, возникла для этого ответчика обязанность уплатить истцу его иск, а истца — право требовать уплаты иска от ответчика.

Уплата исков была различна по различию денежных и неденежных исков.

Уплата исков неденежных состояла в возвращении истцу ответчиком той вещи, движимой или недвижимой, которая составляла предмет иска и процесса. Каким образом возвращалась спорная вещь истцу, если ответчик противился и не хотел сам, добровольно, возвратить ее, этого мы не знаем, потому что об этом не говорится в законах и актах того времени. Вероятно, способы были те же, какие поставлены в Уложении для выемки поличного и для ввода во владение недвижимым имуществом.

Уплата исков денежных состояла в выдаче истцу ответчиком суммы денег, присужденной судебным приговором.

Сумма, которую ответчик должен был уплатить истцу (величина иска), различно определялась по различию приговоров или обвинений. Если обвиняли ответчика без суда за неявку или промолку, то величина иска определялась по приставной памяти^[1][2]. Напротив, когда одного из тяжущихся обвиняли на основании того, что оказывалось по суду, то величина уплачиваемого иска определялась уже не приставною памятью, не произволом истца, а процессом. Поэтому мы встречаем в Уложении: доправить иск по суду, по сыску. Предметом иска могла быть также вещь физическая, которой, по каким бы то ни было причинам, ответчик не мог возвратить истцу. В этом случае с него взыскивали цену вещи. Эта цена определялась: 1) по смете^[3], 2) или по закону («по указу», указная цена)^[4], 3) или по сказкам истцов^[5], 4) или по оценкам сторонних людей^[6], 5) или, наконец, по договору^[7].

Если ответчик не уплачивал истцу присужденной суммы, то ее взыскивали следующим образом:

а) ответчика ставили на правеж.

«Оных обвиненных к платежу выводили перед приказ разутых перед тем, как судьям надлежит в приказ приезжать, а спускали с правежа, как судья выедет. У каждого обвиненного стоял по сторону пристав с прутом, и бил по голой ноге так крепко, как ему от истца или ответчика за труд заплачено; следственно, одни, на правеже стоя, бою не чувствовали, другие были изувечены»¹.

Итак, во времена Уложения правеж сделался таким же источником злоупотреблений, как суд и как почти все формы тогдашнего юридического быта. Но первоначальное его значение было совсем другое. Вероятно, правеж был наказанием, присуждаемым должнику за неуплату долга^[8][9]. Этим объясняется, почему в Уложении о правеже долга и правеже иска говорится вместе, нераздельно^[10]. Такое наказание весьма естественно при неумолимой строгости к должникам, которую мы замечаем в нашем и во всех древних законодательствах. Поэтому едва ли справедливо мнение Татищева, будто бы правеж заимствован нами от татар. Конечно, будущим исследователям русских древностей предстоит решить этот вопрос окончательно; но нельзя не заметить, что многие установления мы считаем пришедшими к нам из других законодательств, тогда как они принадлежат нам и суть чисто национальные.

Впоследствии, кажется, правеж сделался средством, чтобы заставить должника уплатить долг. На это значение указывает Татищев, объясняя причину, почему не велено держать на правеже больше месяца: «Более месяца на правеже не стоять для того, есть ли в месяц ничего вымучить не можно, то и в год бьючи уже не доправить»^[11]. Через это правеж сделался излишним; ибо истцам были предоставлены законодательством другие средства взыскания долга. Это и злоупотребления, с ним связанные, приуготовили отмену его при Петре Великом.

К правежу «ставились» все обвиненные, не платившие иска, кроме высших духовных и светских сановников: митрополитов, архиепископов, епископов, бояр, окольничьих, думных людей и думных дьяков^[12]. Такое исключение в пользу этих лиц, вероятно, сделано потому, что они вообще не подвергались телесному наказанию.

Обвиненные или сами ставились к правежу, или посылали вместо себя своих людей¹. За 100 рублей правеж продолжался месяц, за большую или меньшую сумму — по расчислению.

Правежу предшествовало составление на основании судебного приговора правежной выписи, которая соответствовала выписи к крестному целованию. По этой выписи обвиняемых отдавали на поруки. Известные лица (порутчики) ручались в том, что обвиненный будет ставиться на правеж ежедневно, до самого его окончания; в случае несоблюдения им этого условия они обязывались платить за ответчика иск и пеню. Об этом поручительстве составлялась поручная запись за подписью свидетелей и вообще по всем правилам составления обыкновенных поручных записей^[13][14].

Правеж прекращался: истечением срока правежа; сделкою между истцом и ответчиком; уплатою истцова иска за ответчика кем-либо посторонним^[15].

После правежа ответчик мог просить отсрочки в уплате иска. Такая отсрочка, даваемая на месяц и более, технически называлась переводом, потому что уплата откладывалась, переводилась на следующий месяц. Но если и по истечении «указанного» месяца ответчик не платил иска, то приступали уже к другим средствам взыскания^[16];

b) иск взыскивали в поместьях и вотчинах с людей и крестьян обвиненного^[17];

c) у кого не было людей и крестьян, в уплату иска обращали имущество: дворы и движимое имение («животы»)^[18];

d) за недостатком движимого имущества обращались к недвижимому, к пустым вотчинам^[19].

Взыскание долга или иска из имущества производилось следующим образом: имущество, сперва движимое, потом пустое недвижимое, оценялось и / или отдавалось истцу^[20], или продавалось посторонним^[21].

В обоих случаях излишек, остающийся от цены имущества, возвращался ответчику. Но если в уплату иска недоставало имущества, тогда недостающее взыскивали с обвиняемого и людей его (последнее положение, противоречащее тому, что мы сказали выше, образовалось уже после Уложения)¹.

С постепенным сближением системы поместной с системой вотчинной образовалось правило обращать в плату иска не одни пустые вотчины, но и пустые поместья; только поместья нельзя было продавать, кроме родственников ответчика. После отдачи поместья в уплату иска долг ответчика уничтожался, хотя бы этот долг и превышал цену поместья.

Через это число отдаваемых истцам головою de facto должно было значительно уменьшиться^[22][23].

Впоследствии не только пустые, но и жилые (населенные) поместья и вотчины велено было «описывать и ценить… и продавать, и истцом отдавать в платеж исков их»^[24];

е) когда у ответчика не было имущества на уплату иска, тогда приступали к последнему, крайнему средству удовлетворения истцов и кредиторов: самого ответчика, лично, отдавали истцу для заработки долга. Эта отдача ответчика технически называлась «выдачею головою до искупу»^[25].

Выдача головою есть древнейший способ удовлетворения требований на известном лице; кто не вознаграждал за убыток, не платил долга, того самого отдавали истцу. Основание этого установления, не согласного с нашими теперешними понятиями, объясняется исторически. У всех народов в первый период их существования обязательства устанавливают не частную, ограниченную зависимость, но полное, целостное подчинение одного власти другого; обязательство обнимает целый юридический быт лица, его личность, семейство и имущество. Первоначально следствием выдачи головою, вероятно, было поступление выданного в полное распоряжение того, кому выдавали головою. Он мог делать с ним, что хотел: мстить за невыполнение обязательства или сделать своим рабом^[26]. Но впоследствии характер выдачи головою изменился; она сделалась или одной пустой формой, которая лишена была всякого содержания^[27], или в большей части случаев обратилась в способ вознаграждения, к которому прибегали в самых крайних случаях, когда все прочие средства удовлетворения истцов оказывались недостаточными. Этот новый характер выдачи головой ясно виден в Судебнике и Уложении.

Выдаче головой в заработку иска подлежали одни лица низших сословий¹. Эти лица выдавались истцу не навсегда, а «до искупа», т. е. до того времени, пока кто-либо заплатит за ответчика долг или он заработает его своими трудами. Для этого определена была заработная плата. Годичная работа мужчины оценялась в 5 рублей, женщины — в половину; детей, которые достигли 10-летнего возраста, — в 2 рубля, «а которые дети у них будут недоросли, меныпи десяти лет, и тем недорослям в окуп истцова иску ничего не зачитати, потому что такие недоросли в таковы лета не работают»^[28][29].

Кажется, что во времена Уложения по долгам мужа жену не отдавали головою истцу вместе с мужем; это доказывается тем, что долги, лежавшие на муже, платились им, а не женою, и наоборот, долги жены не падали на ответственность мужа^[30]. Если это предположение справедливо, то, естественно, возникает вопрос: какие дети отдавались головою, до искупу, с одним супругом и какие оставались при другом? Судя по аналогии с древнейшими началами наследования, с матерью должны были отдаваться дочери, с отцом — сыновья (разумеется, неотделенные)^[31]. Впрочем, это одно предположение.

Новоуказанными статьями выдача головою мужа без жены и жены без мужа отменена. Постановлено общим правилом не разрознивать семейства и выдавать в заработку обоих супругов вместе^[32].

С тех, кому выдавались ответчики головою, бралась порука в том, что они их не убьют, не изувечат и вообще не нанесут им никакого вреда^[33]. По заработке ответчиками долгаистцы обязаны были поставить их в приказе, из которого эти ответчики им были выданы¹, после чего их отпускали на волю. С тех, которые по закону не могли быть выдаваемы истцам, долг взыскивали иначе; их били на правеже до тех пор, пока они «разделаются» с истцами^[34][35][36], или денежное их жалованье обращали в уплату иска^[37].

VIII.

• [1] Улож., гл. XVIII, ст. 61. — Юридические акты, № 26 (с. 71).
• [2] См. правые грамоты в собрании юридических актов.
• [3] 1685 года, 11 ноября, № 1140; Судные статьи, п. 2.
• [4] Улож., гл. X, ст. 238, 248.
• [5] Улож., гл. X, ст. 223—225, 133, 208, 242.
• [6] Улож., гл. X, ст. 222.
• [7] 1 Улож., гл. X, ст. 209, 214, 217, 219, 220, 221, 233, 240. — 1683 года, 20 мая, № 1013;Писцовый наказ межевщикам, посланным в городы, ст. 35.
• [8] Улож., гл. X, ст. 284, 221.
• [9] Улож., гл. VII, ст. 24; гл. X, ст. 272; гл. XVII, ст. 27.
• [10] Улож., гл. XVII, ст. 28.
• [11] Судебник Татищева, § 131. Примем, (а). В источниках о правеже говорится во многих местах, но как он производился, нигде не изложено.
• [12] «И бита его на правеже без всякия пощады, не для того, что на нем те досталь-ныя деньги взяти: для того, чтоб на то смотря иным не повадно было так воровата». —Улож., гл. X, ст. 133.
• [13] Улож., гл. X, ст. 265. О правеже говорится в Уложении (гл. X) вслед за учениемо займе и заемных кабалах.
• [14] Судебник Татищева, § 131: примем, (б).
• [15] Из духовных лиц не ставили на правеж чином выше архимандритов. — Улож., гл. X, ст. 84, из светских — выше стольников. — Улож., гл. X, ст. 91.
• [16] Улож., гл. X, ст. 151, 261.
• [17] Улож., гл. X, ст. 261. Для правежа по искам о бесчестье не было постановленоопределенного времени. — Улож., гл. X, ст. 84.
• [18] Улож., гл. X, ст. 151. — Юридические акты, № 316,1. III. — 1669 года, 22 генваря,№ 431; новоуказанные статьи о татинных, разбойных и убийственных делах, ст. 16.
• [19] Улож., гл. X, ст. 84.
• [20] Улож., гл. XX, ст. 46.
• [21] Улож., гл. X, ст. 261. — Указ с боярским приговором 1558 года, 15 мая, СудебникТатищева, § 131.
• [22] Улож., гл. X, ст. 262.
• [23] Улож., гл. X, ст. 262, 269; гл. XXI, ст. 68.
• [24] Улож., гл. X, ст. 263.
• [25] Улож., гл. X, ст. 262, 263.
• [26] Улож., гл. X, ст. 263, 269; гл. XXI, ст. 68.
• [27] Улож., гл. X, ст. 263, 264.
• [28] 1656 года, 11 мая, № 197 — Именный.
• [29] 1685 года, 2 октября, № 1135 — Именный с боярским приговором.
• [30] Улож., гл. X, ст. 204, 206, 264, 265, 268, 271, 275; гл. XX, ст. 39, 40; гл. XXI, ст. 88.
• [31] Это предисловие оправдывается некоторым образом тем, что за убийство выданного человека присуждалось наказание по усмотрению Государя: «что Государь укажет», а не обыкновенное, положенное за убийство. — Улож., гл. X, ст. 268. Итак, наказаниеза такое убийство является каким-то исключением из общего правила; неопределенность его свидетельствует о том, что оно начало вводиться незадолго до Уложения, а дляобъяснения факта срока необходимо предположить изменение прежних отношениймежду истцами и выданными им до искупа.
• [32] Такова была выдача головою боярина, окольничьего, думного человека патриарху, митрополиту, архиепископу или епископу за бесчестье. Улож., гл. X, ст. 27, 28; Татищев. Судебник, § 55 примеч. (а). «Отдача головою была разная: знатных людей за бесчестьяфамильные посылали к старшему в роде обесчещенном; но сие было токмо лицом. Каконого привезут, то приимающий должен его с честью приять и Государя за оборону благодарить. Хотя б приведенный хозяина как-нибудь ругал словами, он должен молчатии как гостя с честью отпустить».
• [33] Татищев говорит: «Действительно за долги отдавали более посадских и крестьяндворцовых или государственных». Судебник, § 55, примеч. (а). Из Уложения видно, что головою не выдавали: дворян и детей боярских (гл. X, ст. 204), служилых всякихчинов людей, кроме детей боярских, «которые ходят в приставех» (гл. X, ст. 264), О
• [34] О стрельцов (гл. X, ст. 265), и кроме казаков, пушкарей, затинщиков и иных меньшихчинов служилых людей (гл. X, ст. 266). Новоуказанными статьями запрещено выдаватьголовою мещан. — 1673 года, 19 марта, № 546 — Именный.
• [35] Улож., гл. X, ст. 266. — Наравне с работою женщин ценилась работа «срослыхдевок». Улож., гл. XX, ст. 40; гл. XXI, ст. 88.
• [36] 1657 года, 25 июля, № 210 — Патриарший приговор, помеченный думным дьяком;1660 года, № 290 — Именный воеводам в Нижний Новгород и Каргополь. То же самоедоказывает Русская Правда XIII столетия: «Аже холоп крадет кого люба, то господинувыкоупати и, любо выдати и, с кем будет крал, а жене и детям не надобе; а оже боудоутс ним крали и хоронили, то всех выдати». Древнейшее русское право Эверса. — СПб., 1835. Также см.: Улож., гл. XXI, ст. 88. Наконец, 1669 года, 22 генваря, № 431. Новоуказанные статьи о татинных, разбойных и убивственных делех, ст. 16: «Выдавать головоюдо искупу, без жен».
• [37] Так у нас до сих пор в крестьянском быту: дочь наследует матери, сыновья — отцу.