Ъ. Областное устройство в судебном отношении

а) Общие суды Высшая судебная власть в губерниях принадлежала сначала ландрихтерам. Из устройства Ингерманландской и первоначального устройства вообще всех наших губерний видно даже, что сперва в целой губернии был один только ландрихтер и что он судил спорные дела о землях^[1][2]. Но кому принадлежал в это время суд во всех прочих спорных исках — неизвестно.

Трудно решить, откуда заимствованы ландрихтеры. Мы находим их в Швеции и Эстляндии; напротив, ландрихтеры, установленные у нас, судили, собственно, одни спорные дела о землях, и то по приказанию ландратской коллегии, под которой они состояли^[3]; сверх того, они не составляли коллегий, но каждый из них имел свою канцелярию земских дел^[4].

В 1718 г. в новой росписи губернских чинов мы находим уже оберландрихтера и ландрихтера^[5]. Можно с некоторою вероятностью заключать, что обер-ландритеры вскоре опять отменены, ибо в 1719 г. в штате С.-Петербургской губернии снова упоминается только об одном ландрихтере на всю губернию^[6]. Впоследствии ландрихтеры были уничтожены¹; мы не знаем побудительной причины их уничтожения, но можно думать, что установление по городам и провинциям судов и судей, коим вверено было решение спорных поземельных и исковых дел, сделало ландрихтеров ненужными^[7][8][9].

Учреждение городовых и губернских судов было впервые предположено Петром Великим в 1718 г. и впоследствии, кажется, приведено в исполнение. Первые называются в указах уездными, земскими^[10], нижними, нижними городовыми, провинциальными^[11] судами. Где таких судов не было, там должность их возлагалась на воевод^[12], губернаторов, вице-губернаторов, обер-ландрихтеров, ландрихтеров и городовых судей^[13].

Городовые, или нижние суды состояли под апелляциею главных¹, высших, надворных судов^[14][15], заимствованных из шведского законодательства. Надворные суды, по первоначальному предположению, должны были находиться в каждой губернии, а впоследствии только в главных губернских городах (С.-Петербурге, Москве, Казани, Курске, Ярославле, Воронеже, Нижнем Новгороде, Смоленске и Тобольске)^[16]. Они составляли вторую, высшую инстанцию по областном устройстве и соответствовали нынешним соединенным палатам, с той только разницей, что последние установлены для одной губернии, а первым были подсудны многие губернии, как гофгерихтам в Швеции. Кроме того, от неправильности тогдашней администрации и смешения управления местного с централизованным надворные суды были в одно и то же время высшими областными судами для губерний, причисленных к их судебному округу, и нижними, городовыми для уездов и городов, в которых были установлены^[17].

0 составе надворных судов ничего не говорится в указах Петра Великого. Мы знаем только, что Московский надворный суд состоял из трех полковников, одного подполковника и двух царедворцев и должен был управлять губернией вместе с вице-губернатором^[18]. Место надворных судов, где их не было, заступали губернаторы^[19].

В одно время с судами предположено было установить и городовых судей^[17]. В следующем году мы находим, что такие судьи были действительно учреждены Юстиц-коллегией^[21] во всех больших городах; но в 1722 г. они были отменены, и судебная власть их передана воеводам, а в городах, где воевод не было и которые находились в значительном расстоянии (в двухстах верстах) от главного города провинции, установлены для многих смежных городов особливые асессоры с правом судить дела ценою в 50 рублей^[22].

Цель установления городовых судей и отношение их к городовым и провинциальным судам нам неизвестны. По всем вероятиям, они должны были заступать место судов там, где их не было. Это предположение подтверждается тем, что со времени передачи судебной власти воеводам и губернаторам нигде более не упоминается о судах городовых и провинциальных.

Вот краткий очерк реформ, произведенных Петром Великим в общем областном устройстве России. Отношение между собственно судебною и административною властью во время разделения их определялось тем, что воеводы и губернаторы не имели права судить спорных гражданских дел¹, но наблюдали над судьями, чтобы они не волочили дел и не делали несправедливостей; они принимали жалобы^[23][24], отправляли их в надлежащий суд^[25] и исполняли решения, делая свои представления высшему судебному месту, если находили их неправильными^[26].

Вследствие разделения власти судебной и административной должны были образоваться и два рода инстанций: одни — по административному, другие — по судебному управлению. Так и было: первоначально организованы административные инстанции: городовые и провинциальные воеводы и коменданты состояли под апелляцией губернаторов^[27], с 1719 г. определены и судебные инстанции: городовые и провинциальные суды и судьи подчинены надворному суду^[28]. Уничтожение судей, установленных по городам Юстиц-коллегией, и вверение судебной власти губернаторам и воеводам, тогда как в других городах оставались по-прежнему городовые и провинциальные суды, и следовательно, судебная власть не сливалась в одном лице с исполнительной, административной, — должны были породить большую неправильность в областном устройстве того времени и вместе с тем сделать весьма неопределенным учение о подчиненности присутственных мест и лиц и порядок принесения апелляционных жалоб. Это и новость областного учреждения, введенного в России Петром Великим, были причиной чрезвычайного умножения жалоб, подаваемых лично самому Государю. Много было издано указов, запрещавших жаловаться мимо установленных инстанций; но они оставались без действия, несмотря на беспристрастные подтверждения.

Ь) Особенные суды Сюда относится устройство духовных, крестьянских и купеческих, ремесленных, мещанских судов.

• 1) Духовные суды. В 1722 г. после установления Синода Петр Великий учредил по городам духовных дел управителей¹. Они ведали в первой инстанции спорные гражданские иски, вчиняемые против духовных^[29][30]. Вторую областную инстанцию составляли епархиальные архиереи^[31]. Такое учреждение особливых духовных судов для гражданских исков против духовных лиц было не что иное, как видоизменение прежних начал управления сообразно с новым областным устройством России: отдельное управление духовенства и лиц, ему подвластных, в делах светских удержано; только введены в нем две инстанции, из коих первая соответствовала городовым воеводам и судам, а вторая — надворным судам.
• 2) Крестьянские суды. В устройстве их не произошло в царствование Петра Великого никаких существенных изменений. Когда установлены были коменданты и ландраты, заменившие сначала воевод, к ним перешло и право суда над крестьянами в делах гражданских^[32]. В этот, как и в предыдущий период, судебное управление крестьян не сосредоточивалось в одном каком-либо присутственном месте, но было разделено между различными ведомствами. Крестьяне, приписанные к заводам, фабрикам, артиллерии, судом ведались в том управлении, которому были подчинены фабрики, заводы и т. д.; крестьяне помещичьи, вотчинные, монастырские, патриаршие, епископские, дворцовые и ямщики по-прежнему судились в своих исках перед помещиками и приказчиками. Частные изменения в управлении их ограничивались одним перечислением из одного ведомства в другое.
• 3) Суды городского сословия. Городское сословие, как мы выше заметили, создано в России Петром Великим. Еще в 1699 г. установлены по городам выборные^[33] бурмистры с властью судебной и административной^[34]. Так, введено отдельное управление купечества от прочих городских и уездных жителей в делах торговых¹. Этому управлению впоследствии дана более правильная организация; к Новгороду, Пскову, Астрахани и «иным таким городам» велено было приписать малые города и уезды. Появилось в отношении к торговому сословию разделение России на провинции, которое задолго предшествовало общему преобразованию нашего областного устройства. Бурмистры больших городов должны были ведать бурмистров малых городов и, в свою очередь, ведались Бурмистерской палатой, которая находилась в Москве^[35][36][37], состояла из бурмистров и вскоре переименована в Ратушу, а члены ее — в бургомистров^[38]. Некоторые посады были, однако, изъяты по именным указам из этого общего порядка управления и ведались обер-комендантами и воеводами^[39]. Последнее изменение в управлении купеческим сословием состояло в том, что по введении нового областного устройства городовые бургомистры подчинены по апелляции губернаторам^[40]. Через это Бурмистерская палата в Москве должна была потерять прежнее свое значение.

В 1718 г. предположено учредить городовые магистраты на основании Рижского и Ревельского регламентов^[41]. Этим положено первое основание отдельному управлению городового сословия по всем делам, которые до него относились^[42]. В 1721 г. оно было подробно и систематически развито в Регламенте Главного магистрата^[43] и, таким образом, еще при Петре Великом установилось окончательно. В этом уставе все города, по числу дворов, разделены на пять классов, из коих первые два заключали в себе большие города, два вторые — средние, а последний — малые города. В малых городах были одни бургомистры с известным числом ратманов; в средних бургомистры составляли магистрат; в больших городах устройство магистратов отличалось только тем, что в них один из бургомистров назначался президентом.

Число бургомистров и ратманов было различно, смотря по величине города. Они выбирались из гостей, гостиной сотни, гостиных детей и первостатейных граждан «добрых, пожиточных и умных людей»^[44].

Областные присутственные места и лица, управлявшие городским сословием, делились на три инстанции; на бургомистров малых городов подавались апелляционные жалобы магистратам, в коих не было президентов и которые, следовательно, равнялись провинциальным судам и воеводам. Недовольные решением этих магистратов жаловались в больших городах магистратским президентам. Итак, губернские магистраты, составляя третью инстанцию, соответствовали надворным судам.

После Петра Великого общее областное устройство России подверглось новым изменениям. Начала, внесенные им в русское законодательство, были нам чужды. Многосложное областное устройство, им данное, противоречило простому, однообразному устройству древней России. При установлении многих областных чиновников, присутственных мест, инстанций и отдельных управлений (из коих мы упомянули только о некоторых, собственно относившихся к судебному управлению), при неопределенности законов и частном их изменении весьма немногие знали, у кого искать защиты против нарушений права. Содержание чиновников, учрежденных Петром Великим, требовало больших издержек, тягостных для народа. Все это побудило Екатерину I в 1727 г. «как надворные суды, так и всех лишних управителей, и канцелярии их, и конторы, камериров и земских комиссаров, и прочих тому подобных вовсе отставить, а положить всю расправу и суд по-прежнему на губернаторов и воевод…, чтобы подданным тем показано быть могло облегчение, а вместо бы разных многих канцелярий и судей знали токмо одну канцелярию»¹. Таким образом, прежнее областное устройство восстановлено и удержалось неизменно до Учреждения о губерниях. Дополнения и пояснения, к нему относящиеся, в главных чертах состояли в следующем.

• 1. Городовые комиссары, учрежденные Петром Великим, заменены по-прежнему воеводами и подчинены в порядке апелляционном воеводами провинциальных городов^[45][46]. Последние имели при себе помощников, которые после Петра Великого перестали называться асессорами, а получили старое название товарищей, как видно из многих указов^[47].
• 2. Власть административная и судебная, соединенные в одном лице воеводы «со товарищи», были строго отличены друг от друга в законах и служили основанием двоякой подчиненности воевод в порядке инстанций. В судебном отношении воеводы городовые, провинциальные и губернаторы непосредственно подчинены были Юстиц-коллегии^[48]; в административном — пригородные воеводы были подведомственны городовым^[49]; городовые воеводы — провинциальным^[45], а провинциальные воеводы — губернатору¹. Вследствие этого по одному и тому же спорному делу частные жалобы подавались одним присутственным местам и лицам, а апелляционные — другим.
• 3. Воевод городовых положено переменять через каждые два года^[51][52]. В этом, как и во всей реформе областного устройства, введенного Петром Великим, видно стремление восстановить наше прежнее управление. Закон сменять воевод через известное число лет существовал издавна^[53]. С какою целью он был восстановлен теперь — неизвестно. Быть может, основанием служили остатки прежнего характера кормлений, который имели воеводы; по крайней мере, мы знаем достоверно, что по древнему законодательству смена воевод через известное число лет (три года) была введена для отвращения злоупотреблений, которым кормления подавали повод, а, может быть, и для того, чтобы давать воеводские места другим лицам, заслужившим награды.

По смерти Петра Великого произошла новая реформа и в особенных управлениях. Главной целью ее была централизация всех отдельных судебных управлений в руках местного воеводы. Таким образом, последовательность юридического начала восстановлена; единовластие утверждено и в особенном областном управлении.

• 1. Купеческие суды. Магистраты подчинены губернаторам и воеводам^[54]. В этот же период времени установлены словесные суды^[55], существовавшие до Петра Великого под названием таможенных, и подчинены по апелляциям магистратам и ратушам^[56]. Впоследствии мы увидим значение их и цель их учреждения.
• 2. Крестьянские суды. Крестьяне различных ведомств были подчинены суду воевод и губернаторов. В законах говорится о таком подчинении дворцовых крестьян^[57], ямщиков^[58] и крестьян синодского ведомства^[24]. Все они стали подсудны воеводам и губернаторам на основании прежних начал подсудности, действовавших еще до преобразований Петра Великого и изложенных в главе о судоустройстве в период Уложения.

С изданием Учреждения для управления губерний заключался ряд реформ в областном устройстве. Начала, внесенные в это устройство Петром Великим и замененные прежними при его преемниках, были восстановлены Екатериной II и развиты с большей полнотой, последовательностью и определенностью. Период Петра Великого в этой отрасли законодательства заключился; с новым Учреждением управление губерний получило правильную, систематическую организацию, которая лежит в основании их настоящего устройства.

1. Власть судебная при Императрице Екатерине II снова отделена от власти исполнительной. Разделение этих двух властей, как мы уже заметили, впервые появилось со времен Петра Великого. При его преемниках оно сохранило только в отношении к высшим правительственным местам в подчинении губернаторов и воевод по судебному управлению — Юстиц-коллегии, а по власти исполнительной — Сенату. Но в отношении к губернаторам оно исчезло, ибо в руках губернаторов и воевод сосредоточены обе власти, и они сами исполняли приговоры, по которым постановляли решение.

По Учреждению о губерниях судебная и исполнительная власти снова отделены одна от другой и каждая из них вверена особливым присутственным местам и лицам. Вся Россия разделена на губернии или наместничества, из коих каждое должно было заключать в себе от 300 до 400 тыс. душ; губернии, смотря по надобности, могли делиться на области или провинции. Наконец, каждая губерния или область делилась на уезды или округи, в коих полагалось от 20 до 30 тыс. душ¹.

Исполнительная власть в губерниях вверена наместникам и губернским правлениям^[60][61][62], в уездах — нижним земским судам^[61], а в городах — городничим или комендантам^[64]. Все эти места и лица не имели судебной власти^[65]; ею заведовали особливые суды, о которых мы скажем в своем месте.

Между судебными и исполнительными присутственными местами и лицами установлены известные отношения. Должность исполнительных присутственных мест и лиц состояла в приведении в исполнение приговоров и решений мест судебных. Отсюда, если возникало спорное гражданское дело в каком-либо несудебном присутственном месте, оно не судило его, но передавало тому месту, которому дело подсудно по закону. По тому же началу судебные места не исполняли сами своих приговоров по спорным делам, но передавали для исполнения административным присутственным местам^[66].

2. Для отдельных отраслей управления установлены в губерниях высшие присутственные места и лица, в которых как в высшей областной инстанции сосредоточивались дела, возникавшие в губернии. Эта централизация областного управления не была, однако, общей для всех управлений в губернии, но существовала для каждой отрасли в отдельности. Центральным присутственным местом исполнительной власти для целой губернии было губернское правление; судебное управление по делам гражданским сосредоточивалось в гражданской палате; но не было в губерниях общих центральных мест для судебной и исполнительной власти.

Централизация областного управления по отдельным отраслям с сохранением самостоятельности, независимости каждой из них не была нововведением при Екатерине И. Это начало впервые внесено в наше областное устройство Петром Великим с установлением ландрихтеров, а впоследствии — земских и надворных судов, не зависевших от воевод и губернаторов. Но уже при нем, а еще более при его преемниках это начало уступило место прежнему и все отрасли управления соединены в одной воеводской канцелярии.

• 3. Учреждением о губерниях восстановлено в областном устройстве коллегиальное начало, впервые введенное Петром Великим и замененное в последующие царствования личным управлением. Это начало, как и все другие, проведено Императрицей Екатериной II с большой последовательностью по всем инстанциям областного управления и — что всего замечательнее — положено в основание устройства одних судебных присутственных мест¹; губернское правление — место, по преимуществу исполнительное, административное — удержало старинное, совещательное устройство^[67][17], бывшее в древней России единственной, исключительной формой судоустройства. Основание этого различия в устройстве судебных и исполнительных присутственных мест заключается в том, что власть исполнительная, по существу своему, есть необходимо власть деятельная, выражающаяся в единстве, определенности и скорости действия. Поэтому-то она и вверена лицу физическому. По обширности, многосторонности этой власти ему приданы советники, которые помогают ему уяснить пределы, цель и направление его деятельности в известном данном случае. Таково было назначение губернского правления. При городничем, который имел гораздо меньший крут деятельности в сравнении с губернатором, не было советников. Напротив, судебным присутственным местам, установленным исключительно для определения права, дано коллегиальное устройство, ибо определение права основывается на суждении, которое, естественно, должно быть полное и многостороннее, когда в нем принимают участие не одно, а многие лица.
• 4. При Петре Великом выборные, кажется, перестали участвовать в общем областном управлении; по крайней мере, в его царствование о них более не упоминается. Встречается в указах выражение: выбирать из людей достойных¹; но не всегда можно определить: выбирали ли те, кому вверено было областное управление, или по-прежнему жители губерний и провинций.

Ход реформы, ее направление и отношение к древнему быту заставляют думать, что последние остатки избирательного начала в русском областном судоустройстве уничтожены при Петре I. Период законодательства, незадолго предшествующий перевороту, представляет ряд постепенных замен выборных коронными чиновниками. Чужеземное устройство, введенное Петром Великим, не могло благоприятствовать избирательному началу: мы не знали этого устройства и привыкали к нему неохотно; нужны были для службы люди ревностные и хорошо знакомые с новым устройством, а таких могло назначать одно правительство, бывшее главным двигателем реформы. Одно устройство судов городового сословия представляет в этом отношении замечательное исключение: они состояли из выборных^[69][70].

Полное восстановление древнего избирательного начала в нашем областном судоустройстве принадлежит Екатерине И. По Учреждению о губерниях большая часть областных присутственных мест состояла из выборных от всех сословий, кроме духовенства; со времени Екатерины II оно не принимало никакого участия в светском управлении и не имело поэтому представителей в областном учреждении.

Отношение избирательного начала к началу коронного управления и юридические положения, служившие основанием первому, по Учреждению о губерниях, определялись следующим образом^[71]: а) высшие губернские присутственные места (губернское правление и палаты) состояли исключительно из одних коронных чиновников. Ими замещались и городнические должности^[72]; Ь) средние инстанции (верхний земский суд, верхняя расправа и губернский магистрат) были составлены из коронных представителей^[73] и выборных членов^[71]. Такой же состав имели нижние расправы^[75] и земские суды в уездах, где не было или было немного дворянских имений¹; с) наконец, первые инстанции (уездные суды, городовые магистраты и нижние земские суды) заведовали исключительно одними выборными^[76][77][78]; d) устройство совестного суда представляет замечательную особенность: он состоял из выборных членов^[79] под председательством совестного судьи, который назначался наместником из кандидатов, выбранных судебными местами губернии, а не сословиями^[80]; е) выборные чиновники, состоявшие в этих присутственных местах, неиначе могли вступить в отправление своих должностей как с утверждения губернатора или губернского правления^[81]; f) по окончании срока своего служения они не давали отчета в отправлении своей должности сословию, их избравшему, но подлежали общей ответственности перед правительством наравне с коронными чиновниками^[82]. Наравне с ними выборные считались в действительной службе, пользовались чинами и наградами^[83]; g) наконец, поселянам дозволено избирать своих заседателей не только из поселян же, но из «дворян, ученых людей, чиновных людей и разночинцев»^[84].

Из сказанного видно, что избирательное начало, восстановленное Императрицей Екатериной II, не было основано на представительстве, но скорее на предстателъстве выборных перед правительством, о пользах и выгодах избиравшего их сословия. Поэтому-то они ничем и не отличались от чиновников, назначаемых самим правительством, утверждались им и могли даже избираться из других сословий. В этом отношении восстановление их было действительным восстановлением прежних «выборных, добрых людей».

5. До Петра Великого у нас не было строгого юридического различия между сословиями, а поэтому и управления их не были строго отделены друг от друга и нередко находились в руках одного лица или присутственного места. Так, служилые люди судились преимущественно воеводами; крестьяне каждой волости в исках между собою имели свой суд; но крестьяне различных сел ходили под суд воевод, как и посадские люди; купцы по делам купеческим имели свои особливые, так называемые таможенные суды, подчиняясь, однако, по общему управлению власти местного воеводы.

В царствование Петра Великого городское сословие было отделено от прочих и получило особливое управление.

Екатерина II довершила начатое Петром Великим. Изданием Дворянской грамоты¹ и Городового положения она отделила дворянство от других классов и образовала из городовых жителей особливое сословие. Таким образом, окончательное юридическое разделение сословий принадлежит ее царствованию.

Образование сословий должно было отразиться и в областном управлении. В Учреждении о губерниях различие их играет важную роль и имело большое влияние на состав и назначение многих областных присутственных мест:

a) суды первых двух инстанций делились на три разряда по трем светским сословиям. Уездные и верхние земские суды учреждены для дворян; городовые магистраты и ратуши и губернские магистраты — для городского сословия; нижние и верхние расправы — для сельского. В Учреждении о таком назначении исчисленных мест нигде не сказано; только о расправах говорится, что они установлены для однодворцев, всяких прежних служеб служилых людей, черносошных государственных крестьян, государственных крестьян, приписанных к каким ни есть местам или заводам, ямщиков, экономических и дворцовых крестьян и прочих, временно в коронном управлении состоящих^[85][86]; но доказательством служит:

b) состав их. Уездные суды состояли исключительно из выборных от дворянства^[87]; верхний земский суд — из дворянских заседателей^[88]; городовые магистраты и ратуши — из одних выборных от купечества и мещанства; губернские магистраты — из заседателей от купцов и мещан; нижняя, верхняя расправы — из заседателей от поселян, «кои составляют подсудное ведомство» их¹;

c) началом управления по классам объясняется состав нижнего земского суда. Исправник мог быть выборным или назначенным от правительства, смотря по числу дворянских имений в уезде^[89][90], но заседатели были от дворян и поселян, потому что нижний земский суд установлен для тех и других. Городское сословие не имело в нем своих выборных и не было ему подведомственно^[91]. Напротив, в совестном суде, учрежденном для всех светских сословий, были заседатели от дворянства, городского сословия и поселян^[92]. Наконец, в верхнем и нижнем надворных судах, где судились спорные дела лиц, не принадлежавших к сословиям тех столичных губерний, где эти суды были установлены, все члены назначались от правительства, потому что выбор их, очевидно, не мог иметь места^[93];

d) мы выше заметили, что все первые областные инстанции состояли исключительно из одних выборных. Только в нижней расправе председатель был назначаем правительством^[94]; вторые имели уже коронных председателей^[95]; но высшие областные присутственные места, наместническое правление и палаты состояли исключительно из одних коронных чиновников^[96]. Такой же постепенный переход от начала избирательного к началу назначения чиновников от правительства находим мы и в древнем областном управлении; могло даже быть, что последнее служило образцом первому. До Петра Великого первые областные инстанции состояли большею частью из одних выборных: таковы были крестьянские, волостные суды; воеводы, назначаемые царем, имели при себе выборных товарищей; наконец, приказы, бывшие некогда для Московского княжества высшими областными инстанциями, состояли исключительно из одних коронных судей;

• е) назначение расправных судей (председателей нижней расправы) правительством было исключением в общем устройстве низших областных присутственных мест и, кажется, имело основанием меньшую степень образованности крестьянского сословия, отсутствие уездных крестьянских собраний и вотчинное право государства на крестьян, не состоящих в частном владении.
• 6. Учреждением о губерниях установлены три областные судебные инстанции. Первую составляли: нижняя расправа, городовый магистрат и уездный суд; вторую — верхняя расправа, губернский магистрат и верхний земский суд; третью, высшую — палаты (гражданская и уголовная). Но административные, исполнительные присутственные места и лица в губернии делились только на две инстанции: к первой принадлежали земские суды и городничие, ко второй — губернское правление¹.
• 7. По Учреждению о губерниях суд уголовный и гражданский отделены друг от друга. В этом отделении заметна постепенность: первые областные судебные инстанции соединяют в себе оба суда и в них они не различаются^[97][98]; во вторых инстанциях оба суда, уголовный и гражданский, хотя и сосредоточиваются в одном присутственном месте, однако уже различены и отделены друг от друга. Верхние земские суды, верхние расправы и губернские магистраты делятся на два департамента, и каждый имеет своего председателя и членов; первый судит дела уголовные, второй — гражданские^[99]. Наконец, в высшей областной инстанции оба суда совершенно отделены друг от друга и каждый вверен особливой палате^[100].

Отделения гражданской и уголовной судебной власти не было у нас со времени реформ Петра Великого до учреждения губерний при Екатерине II. Городовые, провинциальные и надворные суды судили все спорные дела, уголовные и гражданские. Впоследствии эта судебная власть без всяких изменений перешла к губернаторам и воеводам, которые и заведовали ею до 1775 г. Напротив, по древнему законодательству, судебная уголовная власть отделялась от гражданской и заведовалась в областях особенными присутственными местами, губными избами, а в Москве — Разбойным приказом. Со всем тем отделение уголовного и гражданского суда при Екатерине II было нововведением, а не возвращением к древнему юридическому началу, ибо до Петра Великого существование особливых судов для дел уголовных имело лишь историческое основание, а именно — прежнюю подсудность дел уголовных князю. Это видно из множества грамот. В делах гражданских самосудная власть общин сохранялась весьма долго и, по свидетельству Кошихина, существовала даже во времена Алексея Михайловича в некоторых волостях и дворцовых селах; духовенство сохранило ее над своими подданными до царствования Императрицы Екатерины, а дворянство удержало и до сих пор. Итак, в отдельном заведовании уголовного и гражданского суда выразилось различие суда княжеского и самосуда. Впоследствии, когда все части России слились в одно целое и внутреннее единство заменило внешнее, различие самосуда и суда княжеского мало-помалу исчезло, что доказывается изменениями в составе уголовных и гражданских судов до реформы Петра Великого, и сохранилось только в отдельном управлении уголовной и гражданской судебной власти.

В царствование Екатерины II о различии суда княжеского и самосуда не могло быть и речи. След, причины отделения дел гражданских от уголовных в высших губернских присутственных местах должно искать в требованиях судебной администрации и различии между уголовными и гражданскими делами.

8. Учреждением о губерниях введены в наше областное устройство два новых присутственных места, имеющих мало общего с остальными и которых мы не находим в древнем русском законодательстве и новом до 1775 г.: это совестный и надворный суды¹.

В каждой губернии учрежден один совестный суд^[101][102]. Он не заведовал какой-либо отдельной отраслью управления и не был установлен для известного класса или сословия, но судил дела, которые не могут быть подводимы под формальный закон без нарушения естественной справедливости. Итак, круг деятельности совестного суда чрезвычайно обширен и не может быть исчерпан исчислением известных дел или каким-либо частным определением. Поэтому в законе сказано в общих выражениях, что суждению совестного суда подлежат все «дела, касающиеся до таковых преступников, кои иногда более по несчастливому, какому ни на есть приключению либо по стечению различных обстоятельств впали в прегрешения, судьбу их отягощающие выше меры ими содеянного»¹. Под эту категорию при известных условиях могли проходить всякого рода дела; но некоторые, по определению закона, относились к ней постоянно и исключительно. Сюда принадлежали:

• 1) дела по преступлениям, совершаемым безумными или малолетними;
• 2) дела о колдовстве, «поколику в оных заключается глупость, обман или невежество»^[103][104]; 3) дела об освобождении из тюрьмы тех, которые содержатся в ней «не во оскорблении особы Императорского Величества, не по измене, не по смертоубийству, не по воровству или разбою»^[105].

Итак, судя по цели, совестный суд должен был быть органом естественной справедливости в губернии и этим-то он отличался от всех прочих областных присутственных мест. Для всех губернских учреждений постановлено правилом «не решать инако, как в силу государственных узаконений»^[106]; напротив, совестному суду вменено в особенную обязанность наблюдать в решении дел: «1) человеколюбие вообще; 2) почтение к особе ближнего, яко человеку; 3) отвращение от угнетения или притеснения человечества; и для того совестный суд никогда судьбы ничьей да не отяготит, но вверяется оному совестный разбор и осторожное и милосердное окончание дел, ему порученных»^[107].

Установление присутственного места, судящего преимущественно на основании естественной справедливости, необходимо требовало точного определения отношений этого места к прочим областным присутственным местам, судящим по строгому положительному закону; в противном случае из органа естественной справедливости совестный суд легко мог сделаться самовольным ревизором решений всех областных присутственных мест и через это стать в противоположность с прочими судами, которым, по назначению своему, он должен был служить дополнением. Поэтому Екатерина II постановила правилом, что «совестный суд ни в какое дело сам собою не вступает»^[108]. Деятельность его начинается только в следующих двух случаях: 1) когда какое-либо областное учреждение найдет, что решение известного дела, по положительному закону, было бы в сущности несправедливо и потому передать его совестному суду для суждения на основании естественной справедливости; сюда, разумеется, относятся и все те дела, которые, по прямому выражению закона, могут быть судимы только в совестном суде; 2) по прошению частных лиц¹.

Последнее требует объяснений. Если бы совестному суду безусловно предоставлено было право судить по прошениям частных лиц, то отсюда необходимо явился бы произвол в суждении дел по закону или по естественной справедливости. Через это нарушилось бы установленное законом отношение между суждением по закону и по сущей правде. Мало этого: в подсудности дел появилась бы шаткость и неопределенность: один тяжущийся требовал бы решения дела в обыкновенных судебных местах, другой — в совестном суде.

Для избежания этого совестному суду предоставлено право судить дела по прошениям частных лиц только в следующих двух случаях:

• 1) когда кто-либо жалуется на содержание в тюрьме без допроса и по неизвестной ему причине;
• 2) «совестного суда должность есть в гражданских делах примирять тех тяжущихся, кои просьбою прибегают к разбирательству совестного суда; для примирения же совестный суд требует от истца или ответчика или средств в силу узаконений к их примирению, и буде согласятся, то совестный суд укрепит их согласие печатью, или буде же не согласятся, то совестный суд требует от истца и ответчика назначения с каждой стороны по одному или по два посредника, на месте живущих;… когда же посредники назначены и объявлены совестному суду, тогда, на другой или на третий день, посредники, обще с совестным судом, рассматривают дело и потом изыскивают средство к примирению истца и ответчика, и на чем посредники согласятся, то и предложат совестному суду, который приложит печать к согласию посредников, и истец и ответчик теряют право возобновлять впредь о том просьбу во всяком судебном месте; а буде посредники не согласятся, тогда совестный суд предложит посредникам свое мнение, как примирить без разорения, без тяжбы, без спора, ссоры или ябеды истца и ответчика… буде же посредники и тогда не согласятся, то совестный суд призовет истца и ответчика и предложит примирительные способы, и буде оные примут, то совестный суд истцу и ответчику объявит, что совестному суду до той их распри уже дела нет, а пошли бы, куда по законам надлежит»^[109][110].

Отсюда видно, что в решении спорных гражданских дел совестный суд принимал только, так сказать, посредническое участие. На этом основании для передачи гражданских дел на решение совестного суда совершенно необходимо было взаимное согласие тяжущихся. Далее, в решении спорных гражданских дел совестный суд, как и посредники, не имел принудительной власти, ибо он только мирил, а не судил дело; если примирительные способы не достигали своей цели, то деятельность совестного суда прекращалась; в самой возможности начать в обыкновенных судебных местах спорное гражданское дело, уже подвергнутое однажды решению совестного суда, ясно открывается отличительный характер этого учреждения быть примирителем, посредником, а не судьею тяжущихся.

Вникая глубже в участие, принимаемое совестным судом в решении гражданских тяжеб, нельзя не заметить, что только такое, и никакое другое, не могло быть предоставлено присутственному месту, которое по главному своему назначению было органом естественной справедливости. Для решения спорных гражданских дел установлен закон положительный, который определяет формальную справедливость по обнаруженным данным; никто не может принудить тяжущихся судиться иначе; если поэтому возможно решение спорного гражданского дела иначе как на основании строгого положительного закона, то это только при взаимном согласии истца и ответчика разобрать дело по доброй совести, не стесняясь законом, и восстановить нарушенное между ними согласие. Такими добросовестными судьями являются в нашем законодательстве посредники и совестный суд. Только они могут обратить внимание при решении тяжбы на такие обстоятельства, которые перед законом не имеют юридической силы, напр, на бедность или достаточное состояние тяжущихся, на предыдущие отношения их между собою, нисколько не касающиеся предмета тяжбы, на данные, не основанные на положительных доказательствах, и т. д. Очевидно, что главная задача при таком суждении есть не простое формальное восстановление нарушенного права, но прекращение тяжбы, примирение противников с некоторыми обоюдными уступками и пожертвованиями. Без добросовестного, искреннего желания самих противников прекратить тяжбу оно невозможно, поэтому-то деятельность совестного суда прекращается, когда тяжущиеся не примут ни одного из примирительных способов, предлагаемых им, и тем докажут на деле, что они хотят не примирения, а восстановления формального права¹.

Надворные суды были учреждены в столицах^[111][112], по два в каждой. Один из них назывался высшим, другой — низшим. Последний состоял под апелляцией первого^[113].

Надворные суды были установлены для тех исключительно лиц, которые не имеют постоянного местопребывания (оседлости) в столицах и находятся в них только «по службе военной, придворной и гражданской, тако ж по делам, промыслам и упражнениям своим»^[114]. В губерниях все эти лица были подведомственны судебным присутственным местам, «до которого кто по званию и состоянию своему принадлежит»^[115]

(152); причиною тому была, вероятно, малочисленность их; но в столицах, где число их чрезвычайно велико, и даже превышает число оседлых жителей, необходимо было установить для них особливое присутственное место. Ближайшее основание этой необходимости заключалось в том, что губернские присутственные места в столицах уже имели свой определенный круг деятельности. Если бы к предметам их занятий прибавились еще все дела гражданские и уголовные, возникающие между неоседлыми жителями столиц, то они были бы слишком обременены множеством дел, а через это замедлилось бы отправление правосудия в подсудной им губернии.

Но есть другая, юридическая причина установления надворных судов, заключающаяся в самом устройстве губернских присутственных мест. Состав их, как мы видели, определялся сословием, для которого они были установлены. Дворяне судились уездным и верхним земским судом; городское сословие — магистратами, сельское — расправами; в каждом из этих судебных мест были выборные заседатели от того сословия, которое им было подведомственно. Итак, одним из основных положений Учреждения о губерниях было то, что в двух низших инстанциях всякий мог быть судим только присутственным местом, составленным из членов, принадлежащих к одному с ним сословию и к одной губернии. По этому началу те, которые не имели оседлости в столицах, не могли быть судимы присутственными местами столичных губерний и для них установлены надворные суды. В губерниях эта последовательность юридических начал была нарушена по малочисленности неоседлых жителей.

Временно пребывающие в столицах не были, однако, подсудны надворному суду по всем уголовным и гражданским делам.

• 1. «Запрещается нижнему надворному суду судить дела в действительной военной службе находящихся чинов, другие, как только те, кои войти могут по долгам и другим обязательствам гражданским; дела же, касающиеся до преступлений по службе и должности, да будут предоставлены суду воинскому на основании воинских узаконений»¹.
• 2. Спорные гражданские дела о недвижимых имениях, принадлежащих временно пребывающим в столицах, также не были подсудны надворному суду^[116][117]. Причина та, что в отношении к ним, безусловно, было принято начало территориальной, земской подсудности: где недвижимое имение находилось, там и судился спор о нем, смотря по сословию, к которому принадлежал его хозяин^[118].

Екатерине II принадлежит также правильная организация контрольной и инквизиционной власти в губерниях.

Петр Великий первый установил в России фискалов¹. Власть их была преимущественно инквизиционная: «должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд… и кто неправду учинит, то должен позвать его перед Сенат (это сказано об обер-фискале) и тамо его уличать»^[119][120]. Такие фискалы были установлены в провинциях^[121] и городах^[122]. Мало-помалу власть их определилась более юридически: они сделались почти исключительно ходатаями, стряпчими по делам, которые касались казенных и общественных интересов^[123].

Вместе с этим ограничением круга действия фискалов сделалось необходимым установление особливых чиновников для контроля действий присутственных мест и лиц, коим вверено было отправление правосудия. В этом, если мы не ошибаемся, заключалась главная причина и основание установления прокуроров. В губерниях они впервые установлены Петром Великим в 1722 г. при магистратах и надворных судах^[124]. В царствование Анны Иоанновны прокуроры учреждены при губернаторах^[117], но впоследствии, кажется, отменены, ибо указом Елизаветы Петровны велено было восстановить их на прежнем основании^[110].

0 фискалах более не упоминается в наших законах с 1730 г. Кажется, они были отменены, ибо в сенатском указе того же года, 15 мая, упоминается о фискальной канцелярии как уже не существовавшей в то время^[127].

Итак, при издании Учреждений о губерниях находились в губерниях одни прокуроры. Екатерина II, предпринимая реформу нашего областного устройства, обратила внимание на власть контрольную и инквизиционную. Новая организация, данная ею этим двум властям, как и большая часть учреждений, при ней изданных, основана на предыдущих данных нашего законодательства. Все постановления о фискалах и прокурорах, изданные со времен Петра Великого, приняты ею в соображение и вошли в состав нового положения о фискальной и прокурорской должности; им дано только единство и большая последовательность.

По Учреждению о губерниях в каждом наместничестве установлены прокуроры и стряпчие. Губернский прокурор и два губернских стряпчих — казенных и уголовных дел — определены при губернском правлении и палатах¹; при каждом присутственном месте второй инстанции установлены один прокурор и два стряпчих^[128][129]; наконец, в каждом уезде учреждено по одному стряпчему^[109].

Губернский прокурор и стряпчий, при нем установленные, составляли как бы коллегию^[131]; в случае разногласия «губернского прокурора голос перевес дает тому мнению стряпчего, к которому он пристанет»^[131]. Но, образуя с прокурором коллегию только в случае сомнения, стряпчие вообще были подчинены ему^[133] и вместо него и его именем предлагали заключения палатам^[134]. С первого взгляда кажется, что между должностями прокуроров и стряпчих не было никакого существенного различия; как те, так и другие, по словам закона, «смотрят и бдение имеют о сохранении везде всякого порядка, законами определенного, и в производстве, и в отправлении самых дел. Они сохраняют целость власти, установлений и интереса Императорского Величества, наблюдают, чтоб запрещенных сборов с народа никто не собирал, и долг имеют повсюду истреблять зловредные взятки»^[135]. На этом основании как прокуроры, так и стряпчие имели право давать свои заключения и предложения присутственным местам, подчиненным их надзору^[136]. Но если мы вникнем в предметы занятий прокурора и стряпчих, то увидим, что они хотя и имели много общего и сходного между собою по основному началу, однако отличались друг от друга вследствие различного направления деятельности прокуроров и стряпчих на одни и те же предметы.

Главное назначение прокуроров заключалось в наблюдении за исполнением законов в губернии или наместничестве, поэтому-то им предоставлено было и толкование или объяснение законов^[137].

Из этого главного назначения прокуроров вытекали следующие обязанности: а) наблюдать за сохранением установленного законами порядка и форм делопроизводства¹ и Ь) быть блюстителями общественных интересов, следовательно, казенных, общественных и уголовных исков^[138][139]. Итак, прокуроры были, по Учреждению о губерниях, живые органы, представители закона и должны были напоминать о его существовании во всех тех случаях, когда он нарушался в губернии и оставался безгласным или приходил в забвение^[71].

Напротив, губернские стряпчие, по главному своему характеру, были истцы, ходатаи по общественным искам.

Стряпчий казенных дел был истцом «по казенным делам и по делам, нарушающим общий порядок или противным власти и присяжной должности», а стряпчий уголовных дел — «по уголовным винам и преступлениям, нарушающим законы, всякий раз там, где истца нет, но доказательства имеет»^[141].

Должность губернских стряпчих, как видно с первого взгляда, находилась в самой тесной, необходимой связи с обязанностью прокурора; обе служили как бы выражением одной общей, главной цели — обеспечить ненарушимость законов и общего блага. В самом деле, в понятие о наблюдении за общими интересами необходимо входило понятие о возбуждении и наблюдении за правильным ходом таких исков, которые не касались частных интересов каждого гражданина в отдельности, но имели предметом общее государственное имущество или общее благо, не всегда имевшие за себя истцов и челобитчиков. Итак, ведение казенных и уголовных исков и надзор за правильным их развитием входило в строгом смысле в состав обязанностей губернского прокурора. Но по многосложности его занятий и невозможности быть в одно и то же время истцом и блюстителем законов в целой губернии обязанность стряпчего отделена от прочих предметов деятельности прокуроров и вверена особливым чиновникам.

Из этого юридического единства прокурорской и стряпческой должности вытекают следующие положения в Учреждении о губерниях:

а) предметы занятий прокурора и стряпчих не строго разграничены друг от друга в законе, и круги действий тех и других часто сливаются. Так, прокурор давал свои заключения по делам «такого существа, что они вместе — и частные, и общественные, или частные, но касаются и до казенного интереса»^[142]; с другой стороны, стряпчие, будучи по главному своему назначению истцами по общественным искам, давали «заключения, сходные с сохранением общего, законами установленного порядка»¹;

b) стряпчие при ведении общественных исков пользовались большими правами, нежели обыкновенные истцы^[143][144];

c) стряпчие были советники прокурора^[71], его подчиненные^[146]. «И почитается, что они все трое едиными устами говорят»^[147]. В случае сомнений, «до которого места дело надлежит, или в сомнении о узаконениях» губернский прокурор и стряпчие составляли коллегию под председательством прокурора, которая и решала возникший вопрос^[148];

d) из того же юридического единства прокурорской и стряпческой должности объясняется установление в каждом уезде только по одному уездному стряпчему вместо прокурора и двух стряпчих. Ограниченный круг деятельности не требовал разделения между многими лицами занятий, по существу своему одинаковых и вытекающих из одного юридического начала.

• [1] 1711 года, 2 марта, № 2330 — Именный, данный Сенату, п. 9.
• [2] 1711 года, 5 марта, № 2331 — Именный, данный Сенату, п. 5.
• [3] 1712 года, 16 генваря. Об этом указе упоминается в указе Сената 1721 года, 24 февраля, № 3745. Если не ошибаемся, его нет в Полном собрании законов.
• [4] 1713 года, 24 апреля, № 2669 — Именный, объявленный из Сената.
• [5] 1714 года, 17 марта, № 2786 — Именный, п. 3.
• [6] 1725 года, 20 апреля, № 4698 — Именный, п. 11. Первоначально установлены: обер-фискал при Сенате и при нем четыре фискала, в том числе два из купечества;по четыре фискала в каждой губернии, в том числе провинциал-фискал и фискалыиз купечества; по одному и по два фискала в городах; они назывались и земскими, илиланд-фискалами (1714 года, 17 марта, № 2786 — Именный). Ср.: 1711 года, 10 августа,№ 2414 — Резолюция Сената на докладные пункты обер-фискала Былинского, п. 1 и 2;1718 года, 26 ноября, № 3244 — Именный. Ср.: 1749, ««, № 3479 — Инструкция, илинаказ земским фискалам в губерниях и провинциях, п. 2. Впоследствии мы находим С
• [7] О генерал-фискала, обер-фискала государственного (при Совете), обер-фискала воинскихколлегий, обер-фискалов в Москве и в войске у дивизий, фискалов в коллегиях и в магистрате (1723 года, 22 февраля, № 4170 — Именный, данный Сенату). Сверх того, по епархиям учреждены духовные фискалы из духовных особ под названием провинциал-инквизиторы; при Синоде — протоинквизиторы, а в городах и заказах — инквизиторы (1721года, ««, № 3870 — Инструкция, данная от Святейшего Синода Московского Даниловамонастыря строителю иеромонаху Пафнутию, определенному протоинквизитором, илиглавным фискалом, по делам духовного ведомства во всей России).
• [8] 1722 года, 12 генваря, № 3877 — Именный, данный Сенату, п. 4.
• [9] 1728 года, 2 октября, № 5625; Манифест. После учреждения генерал и обер-прокуроров при Сенате и прокуроров в государственных коллегиях мы находим прокуроровв магистратах и надворных судах (1722 года, 18 генваря, № 3880 — Именный, п. 1;1722 года, 27 апреля, № 3981 — Именный). Затем установлены: обер-прокурор в Синоде, равный генерал-прокурору (1722 года, 11 мая, № 4001 — Именный), и прокуроры пригубернаторах (1733 года, 3 сентября, № 6475 — Именный), при канцеляриях и конторах (1741 года, 12 декабря, № 8480 — Именный).
• [10] 1708 года, 18 декабря, № 2218 — Именный, объявленный из Ближней канцелярии. В 1713 г. из Риги со Смоленском образована особливая Рижская губ. (1713 года, 28 июля, № 2703 — Именный); но в 1719 г. мы находим уже новое разделение России на 10 губерний: С.-Петербургскую, Московскую, Киевскую, Азовскую, Рижскую, Архангельскую, Сибирскую, Казанскую, Нижегородскую, Астраханскую. Новыми былиНижегородская и Астраханская (1719 года, 29 мая, № 3380 — Именный, состоявшийв Сенате).
• [11] С.-Петербургская губ. разделена на 12 провинций, Московская — на 9, Киевская, Азовская, Архангельская, Сибирская, Казанская, Астраханская — каждая на 4 провинции; Нижегородская — на 3, Рижская — на 2 (1719 года, 29 мая, № 3380 — Именный, состоявшийся в Сенате).
• [12] 1705 года, 3 марта, № 2039 — Именный; 1708 года, 21 марта, № 2194; Докладные пункты князя Меншикова с высочайшими резолюциями, ст. 24, 1707 года, 17 генваря, № 2135 — Именный, объявленный князем Меншиковым; 1706 года, 12 марта,№ 2097 — Именный, объявленный князем Меншиковым Копорскому коменданту Римскому-Корсакову.
• [13] 1714 года, 17 марта, № 2786 — Именный, п. 8. Отношение вице-губернаторак губернатору весьма не ясно в законах Петра Великого; иногда вицегубернаторы состояли при губернаторах (1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный); иногда они имелив своем управлении города (1713 года, 24 апреля, № 2673 — Именный, п. 3) и провинции (1719 года, 29 мая, № 3378 — Именный, объявленный из Сената).
• [14] 1714 года, 17 марта, № 2786 — Именный, п. 8; 1715 года, 28 генваря, № 2879 —Именный.
• [15] 1719 года, 19 мая, № 3380 — Именный, состоявшийся в Сенате.
• [16] 1728 года, 26 июня, № 5315 — Сенатский, п. 9; 1728 года, 12 сентября, № 5333;Наказ губернаторам и воеводам и их товарищам, п. 7.
• [17] 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [18] 1705 года, 19 генваря, № 2018 — Именный, объявленный Разряду бояриномСтрешневым.
• [19] 1713 года, 24 апреля, № 2673 — Именный, п. 3.
• [20] 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [21] Ландраты упоминаются в последний раз в Именном указе, объявленном из Сената, 1719 года, 17 апреля, № 3354.
• [22] 1722 года, 12 марта, № 3917 — Сенатский Юстиц-коллегии; 1722 года, 4 апреля,№ 3935 — Именный, состоявшийся в Сенате.
• [23] 1720 года, 20 апреля, № 3571 — Наказ земским дьякам или секретарям, п. 2.
• [24] Там же, п. 3.
• [25] 1718 года, 26 ноября, № 3244 — Именный; 1719 года, «…» генваря, № 3294 —Инструкция или наказ воеводам, п. 41.
• [26] 1728 года, 12 сентября, № 5333 — Наказ губернаторам и воеводам и их помощникам, п. 6.
• [27] Это видно из устройства С.-Петербургской губ. (1719 года, 29 мая, № 3380 —Именный, состоявшийся в Сенате; 1722 года, 4 апреля, № 3935 — Именный, состоявшийся в Сенате).
• [28] 1707 года, 17 генваря, № 2135 — Именный, объявленный князем Меншиковым, п. 2 и 3; 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный: «Ежели… спор какой в землях будети о том для розыску и межеванья посылать ландрихтеров».
• [29] 1713 года, 24 апреля, № 2673 — Именный, п. 3: «Ландрихтерам быть каждому подвышереченным (ландратским) консилиумом в своей провинции»; 1715 года, 28 генваря,№ 2879 — Именный.
• [30] 1708 года, 21 марта, № 2194; Докладные пункты князя Меншикова с высочай-чими резолюциями, ст. 24.
• [31] 1718 года, 26 ноября, № 3244 — Именный.
• [32] 1719 года, 29 мая, № 3380 — Именный, состоявшийся в Сенате.
• [33] Если не ошибаемся, обер-ландрихтеры и ландрихтеры в последний раз упоминаются в Указе Юстиц-коллегии, 1719 года, 16 ноября, № 3453.
• [34] По установлении Юстиц-коллегии, вероятно, вследствие существования отдельного поместного приказа и ландрихтеров — отдельных губернских судей для спорныхдел о землях, возник следующий вопрос: «Поместным ли одним или судным делам вместе как в Швеции, так и в той (Юстиц-коллегии) быть и в какой силе, только ли в одномС.-Петербурге или по провинциям и городам?» (1718 года, 9 мая, № 3202 — Высочайшаярезолюция на доклад Юстиц-коллегии, п. 1. Вопрос выражен не совсем ясно. Кажется, Юстицколлегия испрашивала разрешения на то, быть ли поместным и судным деламвместе, и если быть, то в одном ли С.-Петербурге или и в провинциях и городах?) ПетрВеликий повелел: «Быть одному Уставу или Уложенью» (Там же, рез. на п. 1). Такимобразом, в силу этой резолюции городовые и губернские суды должны были ведать С
• [35] 5 поземельные и исковые спорные дела, а следовательно, ландрихтеры, отдельно заведовавшие одними поземельными спорными делами, должны были сделаться излишними.
• [36] Там же; 1718 года, 22 декабря, № 3261 — Именный, п. 8.
• [37] 1719 года, «…» генваря, № 3294 — Инструкция, или наказ, воеводам, п. 5.
• [38] 1722 года, 27 апреля, № 3979 — Именный, п. 7.
• [39] 1720 года, 4 мая, № 3577 — Именный, объявленный из Юстиц-коллегии.
• [40] 1719 года, 16 ноября, № 3453 — Указ из Юстиц-коллегии.
• [41] 6 1720 года, 4 мая, № 3577 — Именный, объявленный из Юстиц-коллегии.
• [42] 7 1718 года, 9 мая, № 3202 — Высочайшая резолюция на доклад Юстиц-коллегии, п. 1.
• [43] 8 1718 года, 22 декабря, № 3261 — Именный, п. 2.
• [44] 9 1719 года, 8 генваря, № 3269 — Именный.
• [45] 1722 года, 4 апреля, № 3935 — Именный, состоявшийся в Сенате.
• [46] 1719 года, 8 апреля, № 3344 — Именный, объявленный из Сената.
• [47] 1719 года, 16 ноября, № 3453 — Указ из Юстиц-коллегии; 1720 года, 4 мая,№ 3577 — Именный, объявленный из Юстиц-коллегии.
• [48] 1718 года, 22 декабря, № 3261 — Именный, п. 2.
• [49] 1722 года, 12 марта, № 3917 — Сенатский Юстиц-коллегии.
• [50] 1722 года, 4 апреля, № 3935 — Именный, состоявшийся в Сенате.
• [51] 1707 года, 17 генваря, № 2135 — Именный, объявленный князем Меншиковым, п. 5; 1719 года, «…» генваря, № 3294 — Инструкция, или Наказ, воеводам, п. 5.
• [52] 1714 года, 8 декабря, № 2865 — Именный, объявленный из Сената.
• [53] 1720 года, 20 апреля, № 3571 — Наказ земским дьякам или секретарям, п. 7.
• [54] 1719 года, «…» генваря, № 3294 — Инструкция, или наказ, воеводам, п. 6.
• [55] 1714 года, 21 марта, № 2787 — Именный, объявленный из Сената.
• [56] 1719 года, 15 июля, № 3403 — Указ из Юстиц-коллегии.
• [57] 1722 года, 4 сентября, № 4081 — Синодский, п. 1.
• [58] Там же, п. 10.
• [59] Там же, п. 3.
• [60] 1706 года, 12 марта, № 2097 — Именный, объявленный князем МеньшиковымКопорскому коменданту Римскому-Корсакову; 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [61] 1699 года, 30 генваря, № 1674 — Именный; 1699 года, 30 генваря, № 1675 —Именный, объявленный из Разряда; 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [62] 1699 года, 30 мая, № 1686 — статьи, присланные из Воронежа в Разряд.
• [63] 1699 года, 30 генваря, № 1674 — Именный; 1699 года, 30 генваря, № 1675 —Именный, объявленный из Разряда; 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [64] 1699 года, 5 октября, № 1699 — Именный; 1700 года, 26 июля, № 1708 — Именный.
• [65] 1699 года, 27 октября, № 1706 — Именный.
• [66] 1699 года, 17 ноября, № 1718 — Именный.
• [67] 1709 года, 4 генваря, № 2220 — Именный, состоявшийся в Преображенскомприказе, за подписанием царевича Алексея Петровича и последовавший на основаниионого приговор Ратуши.
• [68] 1715 года, 28 генваря, № 2879 — Именный.
• [69] 1718 года, 11 июня, № 3208 — Высочайшая резолюция на мемориал иноземцаФика. Рез. на 8 п.
• [70] 1721 года, 16 генваря, № 3708; Регламент, или устав, Главного магистрата, гл. IX, гл. XIV.
• [71] Там же.
• [72] Там же, гл. V. К первому отнесены города, в которых было 2000 дворов и более;ко второму — 1000—2000; к третьему — 500—1000; к четвертому — 250—500;к пятому — города, в которых было менее 250 дворов.
• [73] Там же, гл. VI.
• [74] Там же.
• [75] Там же, гл. VI. Из инструкций магистратам 1724 года, № 4624, п. 28 видно, чтовместо трех областных инстанций, предложенных Регламентом Главного магистрата длягородового сословия, учреждены только две: на городовых бургомистров и магистратыприносились апелляционные жалобы прямо в магистраты, уравненные с надворнымисудами. Такая неопределенность числа инстанций заметна и в общем областном устройстве. Вообще, из указов видно, что Петр Великий имел первоначально в виду учредить 3
• [76] О три областные инстанции, но впоследствии — потому ли, что были установлены коллегии, или по каким-либо другим причинам он во всех областных управлениях учредилпо две инстанции.
• [77] 1727 года, 15 марта, № 5033 — Именный, состоявшийся в Верховном тайномсовете, п. 4.
• [78] 1726 года, 15 июля, № 4929 — Именный, объявленный из Верховного тайногосовета Сенату; 1727 года, 24 февраля, № 5017 — Именный, объявленный из Верховноготайного совета Сенату, п. 2; 1727 года, 15 марта, № 5033 — Именный, состоявшийсяв Верховном тайном совете, п. 2.
• [79] 1726 года, 15 июля, № 4929 — Именный, объявленный из Верховного тайногосовета Сенату; 1727 года, 18 сентября, № 5157 — Именный, состоявшийся в Верховном тайном совете; 1728 года, 12 сентября, № 5333 — Наказ губернаторам и воеводами их товарищам.
• [80] 1728 года, 18 сентября, № 5157 — Именный, состоявшийся в Верховном тайномсовете; 1728 года, 26 июня, № 5315 — Сенатский, п. 8; 1730 года, 22 июля, № 5597 —Именный вследствие Высочайше утвержденного доклада; 1730 года, 20 марта; 1739 года, 22 мая, № 7815 — Высочайшая резолюция на доклад Сената, п. 9.
• [81] 1728 года, 12 сентября, № 5333 — Наказ губернаторам и воеводам и их товарищам, п. 7.
• [82] Там же, п. 6; 1728 года, 26 июня, № 5315 — Сенатский, п. 9.
• [83] 1728 года, 26 июня, № 5315 — Сенатский, п. 8.
• [84] 1730 года, 20 марта, № 5522.
• [85] Голиков. Доп. к деян. Петра Великого. Т. III. — С. 423, 426.
• [86] 1727 года, 24 февраля, № 5017 — Именный, объявленный из Верховного тайного совета Сенату, п. 2; 1727 года, 15 марта, № 5033 — Именный, состоявшийся в Верховном тайном совете, п. 2.5, ст. 1; 1732 года, 17 марта, № 5992 — Сенатский; 1737 года, 20 июля, № 7333 — Инструкция С.-Петербургской воеводской канцелярии, п. 8. В царствование Елисаветы Петровны магистраты, замененные ратушами (1728 года, 5 июля, № 5302 — Сенатский), восстановлены, а с тем вместе восстановлено и все прежнее устройство областных судов среднего сословия; магистраты приписанных городовпо-прежнему подчинены по апелляции провинциальным, провинциальные — губернским (1744 года, 20 августа, № 9018 — Сенатский). Но Екатерина II подчинила губернские магистраты губернаторам (1764 года, 21 апреля, № 12 137 — Наставления губернаторам, п. IX) и таким образом восстановила устройство, введенное Екатериной I, с тойтолько разницей, что прежде каждый воевода заведовал магистратом.
• [87] 1754 года, 5 мая, № 10 222 — Сенатский, п. 1.
• [88] 1766 года, 10 августа, № 12 721 — Указ из Главного магистрата с приложениеминструкции словесным судам.
• [89] 1728 года, 12 сентября, № 5333 — Наказ губернаторам и воеводам и их товарищам, п. 12. — 1732 года, 26 мая, № 6068 — Сенатский.
• [90] 1728 года, 30 июня, № 5299 — Сенатский, п. 6.
• [91] 1727 года, 15 марта, № 5033 — Именный в Верховном тайном совете, п. 4; 1728 года, 12 сентября, № 5333 — Наказ губернаторам и воеводам и их товарищам, п. 13. В царствование Императрицы Екатерины II управление крестьян синодального ведомства вследствие учреждения Коллегии экономии подверглось значительным изменениям. Часть этих крестьян осталась по-прежнему в управлении архиереев, архимандритов и игуменов, которые поэтому и были главными судьями по спорным гражданскимискам, возникавшим между ними (1763 года, 6 июня, № 11 844 — Инструкция высочайше учрежденной Коллегии экономии, п. 7); другая состояла под управителями и приказчиками, посылаемыми от Коллегии экономии и замененными потом выборнымиуправителями от крестьян (1764 года, 13 августа, № 12 226 — Высочайше утвержденный доклад президента Коллегии экономии, князя Куракина) и под казначеями. Сверхтого, над округами синодальных крестьян установлены по городам попечители (см. тамже), а впоследствии — четыре экономических правления: в Ярославле, Казани, Ельцеи Вологде (1770 года, 28 июля, № 13 487 — Высочайше утвержденный доклад Сената).В какой мере простиралась судебная власть воевод и губернаторов на синодальных крестьян со времени этих реформ в их управлении, не видно из современных указов.
• [92] 1775 года, ноября 7, № 14 392 — Учреждение для управления губерний Всероссийской Империи, п. 1.
• [93] Там же, ст. 15.
• [94] Там же, ст. 16 и 17, 193 и 194.
• [95] Там же, ст. 83 и 85.
• [96] Там же, ст. 96, 97, 98 и 99.
• [97] Там же, ст. 224, § 3.
• [98] Там же, ст. 253, 254, § 3.
• [99] Там же, ст. 82, 85, 96, 97, 229, 254, 266, 268.
• [100] См. приведенные статьи.
• [101] Там же, ст. 183: «Большинство голосов дело решит». В Учреждении о губернияхпрямо говорится только о коллегиальном устройстве верхних земских судов (ст. 183,184), губернских магистратов (ст. 325, 326), верхних расправ (ст. 369, 370) и верхних надворных судов (ст. 462, 463). Палаты названы департаментами коллегий: уголовная — Юстиц-коллегии (ст. 106), гражданская — Юстици Вотчинной коллегий (ст. 115), Казенная — Камери Ревизион-коллегии (ст. 118). Этим уже некоторым образом определено и устройство их; но об уездных судах и нижних расправах, равно каки о форме устройства прочих областных присутственных мест, не говорится ни слова.
• [102] Там же, ст. 103: «Два советника определяются в губернское правление, для вспоможения губернатору. Они рассуждением своим уважают дело и потом исполняютположения губернаторские. Буде же случится, что губернаторские приказания не соответствуют пользе общей и губернатора рассуждениями от того отвратить им не можно, тогда советники долженствуют внести в правление письменно свое мнение, но приказаний губернаторских отменить не могут и по оным исполнять обязаны».
• [103] Из указа 1718 года, «…» декабря, № 3264 — Именный, п. 5, видно, что высшиечиновники баллотировались Сенатом, а из Сенатского указа 1725 года, 22 сентября,№ 4780 — что судебные комиссары, воеводы, камериры и асессоры назначались герольдмейстером.
• [104] См. статью об устройстве городских судов.
• [105] Мы ограничиваемся здесь рассмотрением одних исполнительных и судебных присутственных мест.
• [106] Ст. 59, 60, 61, 71.
• [107] Ст. 60, 62, 74.
• [108] Ст. 65, 73, 75.
• [109] Ст. 74.
• [110] Ст. 66.
• [111] Ст. 66, 67, 72, 75.
• [112] Ст. 65, 73 и 75.
• [113] Ст. 63.
• [114] Ст. 63, 65, 66, 67, 73, 75. — Об утверждении градского главы, бугомистров, ратманов, старост и судей словесного суда не говорится ни слова. Ст. 72.
• [115] 1784 года, 25 июня, № 16 025 — Сенатский; 1785 года, 8 апреля; № 16 177.
• [116] Учреждение о губерниях, ст. 50—53; 1797 года, 19 генваря, № 17 748 — Именный, объявленный генерал-прокурором; 1801 года, 1 августа, № 19 961 — Именный, данныйСенату, п. 3.
• [117] Ст. 75.
• [118] 1762 года, 18 февраля, № 11 444 — Манифест; 1785 года, 19 апреля, № 16 186.
• [119] 1785 года, 21 апреля, № 16 187.
• [120] Ст. 335.
• [121] Ст. 67.
• [122] Ст. 166.
• [123] Ст. 280.
• [124] Ст. 308. Весьма замечательно, что заседатели от купечества и мещанства в губернском магистрате избирались из одних мещан и купцов того губернского города, в котором находился губернский магистрат, тогда как заседатели верхнего земского судаи верхней расправы избирались из дворян и поселян целой губернии (ст. 166 и 75). Причины этого отступления должно искать в желании соблюсти выгоды купеческого сословия: отвлечение городовых купцов и мещан от их промыслов для служения в губернскомгороде было бы для них тягостно.
• [125] Ст. 75.
• [126] Ст. 66.
• [127] Ст. 23, 35, 65—67, 75, 166 и 336.
• [128] Ст. 396.
• [129] Ст. 440, 441, 476.
• [130] Ст. 74.
• [131] Ст. 60, 62.
• [132] Ст. 60, 62.
• [133] Ст. 225, 256, 258, 260, 263, 264, 270.
• [134] Ст. 197, 283, 337.
• [135] Ст. 67—169, 309—311, 353—355.
• [136] Ст. 106, 115.
• [137] Мысль об установлении надворного суда возникла впервые в царствование Императрицы Анны Иоанновны. В 1730 г. вследствие доклада Сената велено было учредитьв Москве Судный приказ, «в котором всякого чина людям, которые обретаться будутна Москве, суд давать и решение чинить» (см. Высочайшую резолюцию на докладСената, 1730 года, 20 марта, № 5521). В докладе Сенат доказывал необходимость установления такого судного приказа между прочим прежним существованием отдельногоВолодимирского судного приказа, но не совсем правильно, ибо Володимирский судныйприказ был после Боярской Думы высшей центральной инстанцией для известных областей (первоначально, вероятно, одной Володимирской) Московского государства, какМосковский судный приказ для всего Московского княжества, и, следовательно, не имелничего общего с надворным судом.
• [138] Ст. 395.
• [139] Ст. 399.
• [140] Там же.
• [141] Ст. 401.
• [142] Ст. 124.
• [143] Ст. 397.
• [144] Ст. 398.
• [145] Там же.
• [146] Ст. 400.
• [147] «Буде кто не доволен решением совестного суда, тот имеет жалобу приноситьв высший суд». Какой именно суд разумеется под названием Высший совестный суд, не совсем ясно. Кажется, что сначала была мысль установить два совестных суда — высший и низший, как были два земских суда, две расправы, два магистрата и два надворных суда; после эта мысль могла быть оставлена, но выражение случайно удержалосьв редакции (так, в X т. Св<�ода> зак<�онов> встречается название Нижний земскийсуд). В строгом смысле на совестный суд не может быть суда, кроме Верховной власти, ибо на добрую совесть нельзя жаловаться, тем менее присутственным местам, судящимпо закону.
• [148] Ст. 433 и 472.