Анализ отношений. 
Психология, психотерапия и социальная педагогика а. Адлера

Хотя Адлер не пользуется термином «перенос» и техникой анализа переноса, но, возможно, именно Адлер одним из первых психотерапевтов приходит к аналогичной технике. В противоположность бытовавшей в то время в психоанализе технике анализа свободных ассоциаций он начинает сразу с анализа отношений. Адлер говорит, что «ожидает от пациента точно такого же поведения, которое тот, согласно своему жизненному плану, применял по отношению к своему ближайшему окружению и ранее, и еще раньше — по отношению к семье» (Адлер А., 1995, с. 75). То есть Адлер предполагает, что пациент будет в конечном счете по отношению к психотерапевту применять старые и типичные для него формы поведения, те формы поведения, которые он всегда применял по отношению к другим людям. А раз так, то имеет смысл сразу же анализировать эти отношения. Скрыто полемизируя с Фрейдом, Адлер, в сущности, говорит, что не нужно особенно ждать, когда появится перенос, он появляется очень скоро или вообще с первой встречи, если, конечно, перенос понимать широко.

Эту открытую в психотерапии динамику отношений, по мнению Адлера, психоаналитики просмотрели — они искали где-то внутри, в глубинах бессознательного, требовали длинных цепей свободных ассоциаций, но невротическая конструкция пациента находится на поверхности. Важно только обратить внимание на поведение пациента, отношение его с терапевтом, и бессознательное скоро окажется как на ладони. Все внутреннее не может нс проявляться вовне, нужно только вчувствоваться в смысл поведения пациента как в некоторое целое, понять его смысл.

То же самое Адлер говорит и о сопротивлении. Сопротивление не является чем-то только внутренним. Оно всегда представлено в поведении. Сопротивление — это всегда социальный феномен: сопротивляются кому-то, какой-то личности, социальной силе. Поэтому все сопротивления проявятся в отношении к психотерапевту, в сопротивлении ему, проявятся в стиле поведения пациента, его характере. Поэтому Адлер считает, что ему, пользуясь своим методом, удавалось обычно в первые три дня работы «понять невротическую систему пациента» (там же).

Таким образом, можно сказать, что Адлер использует перенос в определенном смысле даже ранее Фрейда и, возможно, даже оказывает на последнего некоторое влияние. Однако можно сказать и обратное: в технике Адлера техника анализа переноса и другие психоаналитические техники как бы свертываются, рационализируются, превращаясь в более рефлектированные и простые техники. Но это необязательно должно означать потерю глубины анализа. Адлер пытается компенсировать потери проницательностью и вчувствованием в целое стиля жизни пациента. И благодаря этому резко сокращается время психотерапии, и она превращается в широкий социальный феномен.

Помимо всего прочего, изменения в технике анализа объясняются не только изменением теоретических положений и новыми врачебными интересами Адлера, но и задачей сократить сроки психотерапии. Уже тогда были известны ограничения психоаналитической терапии. Так, психоаналитики не работали с детьми, а Адлер начал с ними работать. Психоаналитики не работали с представителями низших классов, а Адлер стал с ними работать. Судя по текстам, у Адлера было много нарциссических и пограничных пациентов, к которым психоанализ был трудно применим. Вероятно, это стало одной из важных причин, которые заставляли Адлера искать другие, более прямые подходы к новым типам пациентов (трудным подросткам, преступникам, алкоголикам и т. д.).

Сущность человека, согласно Адлеру, проявляется всегда, ночью, во сне, дома, на работе, в том числе и в терапевтическом кабинете. Потому что «человеческое существо — это некое единство, и в качестве такового оно реагирует на все проблемы и ситуации жизни» (Адлер А., 1997а, с. 99). И во всех этих проявлениях человека всегда присутствует определенная цель. Если ребенок плачет ночью или мочится в постель, то это может означать, что таким образом он стремится привлечь внимание матери. Если же мать спит с ним, то в этих симптомах необходимости нет. Таким образом, тайная цель этого ребенка — всегда быть со своей матерью. То же самое Адлер видит в каждом симптоме, ибо каждый симптом имеет цель. Например, застенчивость есть «явный признак того, что человек нс хочет иметь дело с другими» (там же, с. 101). Иначе говоря, это защита от других, способ избежать общения. Адлер считает, что подобное состояние характерно для бывшего избалованного ребенка.

Итак, Адлер уверен, что прошлое и будущее человека проявляются в настоящем, в том числе и в терапевтическом кабинете. Адлер использует терапевтическое пространство как проективное пространство. Он обращает особое внимание на такие «мелочи», как и где пациент садится (ближе, дальше и т. п.), что говорит о его доверии к другим людям, о характерном для него психологическом расстоянии и о защитных функциях поддержания определенного психологического расстояния. Адлер считает, что пациент приносит в его кабинет весь багаж своего прошлого и своих целей в будущем. И все это проявляется непосредственно в отношениях с терапевтом. Просто терапевту необходимо научиться это видеть.