Баланс фрустрации и поддержки

Активное разоблачение Адлером в своих текстах невротических уловок и защитных операций создает впечатление, что эти тексты обращены ко всему европейскому обществу, что стиль их написания выходит за рамки исключительно психолого-медицинской проблематики описания неврозов и руководства по психотерапевтической помощи. Адлер видит, что невротические проявления, невротическое мышление становятся массовыми явлениями. Он пишет, что современное общество «кишит беглецами от любви и ответственности» (см.: Адлер А., 2002). И обличительные рассуждения, и утверждения Адлера адресованы обществу в целом. Адлер рассчитывал также и на терапевтическое действие посредством своих текстов на массовое сознание. И здесь тон рассуждений Адлера вполне оправдан.

Но, когда Адлер говорит непосредственно об индивидуальной психотерапии, тон его высказываний резко меняется. Он пишет нс просто о разъяснении, но и о понимании. Так, чтобы помочь нелюбимому и обделенному родительским вниманием ребенку, необходимо его понять. Понимание в данном случае является терапевтическим результатом. Как только такой ребенок увидит, что его понимают, принимают и поддерживают, он и сам вскоре начнет себя понимать, принимать и с ним станут происходить позитивные изменения. Адлер подчеркивает необходимость товарищеского отношения врача к больному, чтобы последний не чувствовал себя объектом врачебных манипуляций. Более того, он даже предлагает пациенту самому руководить принципом распределения ответственности в психотерапии (см. там же). Однако принятые однажды правила распределения ответственности должны соблюдаться обеими сторонами. Поэтому, что касается принятых совместно правил работы, то врач должен здесь соблюдать последовательность и твердость. Адлер предлагает следовать принципу «благожелательной несговорчивости», согласно которому он, например, может сказать пациенту: «Излечить я вас могу, но только правдой, до которой я сам добрался» (там же). Таким образом Адлер, сам сочувственно и искренне относясь к пациенту, требует для излечения и от него соответствующей искренности и доверия. Но все это разворачивается в рамках принятых правил и принципов психотерапии. Врач никогда не должен забывать, что перед ним больной человек, поэтому ему необходимо даже в затруднительных ситуациях сохранять спокойствие, постоянно помня, что пациент, будучи невротиком, хотя бы время от времени будет желать свести его работу «на нет». То есть врач, понимая и принимая пациента, должен следить за соблюдением принятых правил психотерапевтического процесса и разоблачать попытки манипуляции со стороны пациента. Как видим, Адлер придерживается здесь некоторой золотой середины между поддержкой и фрустрацией.

При этом поддержка выступает также и самостоятельным элементом психотерапии. Например, Адлер пишет о необходимости ободрения и внушения уверенности в процессе психотерапии. Более того, он часто подчеркивает, что основная задача психотерапии — укрепление мужества у пациента. Результатом своей работы Адлер видит не просто исцеление от невротических симптомов, но и формирование нового, более продуктивного мировоззрения у пациента. Адлер считает, что психотерапия имеет большое значение также как профилактика отклонений в развитии, особенно по отношению к трудновоспитуемым детям и при лечении «нервных» пациентов. Адлер в отличие от Фрейда никогда резко не разделял психотерапию и воспитание, он также приписывает психотерапии важные воспитательные функции.