Понятие управленческой культуры

Формирование управленческой культуры — важнейшая составляющая профессиональной подготовки кадров государственного аппарата. Базовым показателем профессионализма служащего государственного аппарата являются его управленческие способности, целеустремленность, личная организованность, коммуникабельность, умение убедить других и повести их за собой. В этом суть профессиональной культуры, которая должна отвечать нескольким уровням требований: политико-профессиональным, организационно-управленческим, общекультурным, психолого-волевым и личностно-нравственным. Только с выходом на высокий уровень по каждому показателю такого рода требований можно говорить о работнике государственного аппарата как о менеджере государственном, как высшем типе управленца^[1].

И неважно, какую должность он замещает в едином ансамбле государственного управления: руководителя, советника или младшего специалиста, аналитика или инспектора. Каждый на своем месте в рамках своих полномочий формулирует цели (стратегические или тактические, глобальные или локальные), ставит задачи (перед собой и (или) подчиненными), обеспечивает их реализацию, вскрывает и диагностирует, планирует и координирует, контролирует, воодушевляет и поощряет, а если наделен достаточными полномочиями, то призывает к ответственности и наказывает. Вот почему так велика значимость управленческой подготовки, организаторских способностей, нравственной культуры, знания правил делового и служебного этикета.

Сразу оговоримся, что речь в данном случае идет не о корпоративной организационной культуре как системы, а об управленческой культуре персонально должностного лица или публичного служащего как важнейшей составляющей его профессиональной индивидуальности. Под управленческой культурой мы понимаем комплекс наиболее важных качеств и алгоритмов, задающих конкретные ориентиры в профессиональной деятельности. Это, как было отмечено выше, органическая совокупность принципов, способов, средств, форм и методов целенаправленного организующего, координирующего и контролирующего действия, которыми овладел и которыми пользуется государственный служащий в своей повседневной профессиональной деятельности. Она включает в себя правовую культуру, культуру управленца с точки зрения профессиональной подготовки, организаторских способностей и нравственного потенциала.

Управленческая культура — мощный стратегический ресурс, позволяющий ориентировать аппарат государственного управления и его работников на цели общенационального масштаба, мобилизовать инициативу, обеспечить нужную сплоченность на пути реализации поставленных задач. Ей присущи сознательная дисциплина и персональная ответственность, строгое следование принципам общечеловеческой морали. Не случайно в государственном стандарте подготовки специалистов в области государственного и муниципального управления компетенция высокопрофессионального поведения занимает ведущее место. Знание требований организационной культуры и профессиональной этики, готовность поступать в соответствии с этими требованиями, гражданская ответственность и требовательность к соблюдению правил служебного поведения — не пожелание, а государственный императив^[2].

В управленческой культуре заключено единство знаний, умений, навыков, мотивов, воли и реальных действий. Это особая социальная среда, которая наполняет жизнь служащего особым внутренним содержанием, формирует неповторимый мир профессиональных действий, поступков, ощущений, взглядов и переживаний. Отсюда служебная и общественная активность, ответственность, нетерпимость к отступлениям от правил этического поведения, в том числе в отношении других лиц.

Гражданин, решивший стать депутатом или мэром города, поступить на государственную или муниципальную службу, должен понимать, что вместе с получением должности он добровольно возлагает на себя обязанность самоотверженно служить коллективному интересу, нести свою частичку груза персональной ответственности за все то, что происходит в стране. Он не может не понимать, что его профессиональная служебная деятельность — это деятельность государственного масштаба. В поле его ответственности немалый перечень больших и малых социально значимых дел. В результате он становится своего рода связующим звеном между обществом и властью, гражданами и государством. И это звено должно быть прочным, надежным и действенным, в том числе с точки зрения права, культуры и этики.

Поэтому любой желающий (хотя закон предоставляет всем гражданам право претендовать на государственную службу) не может стать профессиональным политиком или государственным служащим. Для этого нужны особые качества: неподдельный интерес к профессии государственного менеджмента, соответствующая управленческая подготовка, организаторские способности, умение достойно вести себя в самой сложной ситуации. Плюс к этому готовность неукоснительно следовать закону, нормам этического кодекса и правилам этикета служебных отношений.

К сожалению, нынешний государственный аппарат и многие его сотрудники по указанным характеристикам далеки от идеала: многие профессионально-личностные качества потеряли свою базовую ценность, в том числе такие, как честность (в рейтинге норм служебного поведения оценивается самими служащими в пределах 32—37%), принципиальность (25—27%), ответственное отношение к делу (16—20%), толерантность (9—10%). «Слугами народа» ощущают себя не более 5% опрошенных чиновников, многие вовсе не понимают, что это значит. Куда ярче просматривается стремление к материальному благополучию и психологическому комфорту, достижению «кастового» статуса^[3].

Понятно, что с качествами руководителя и даже рядового аппаратного служащего люди не рождаются, ими становятся. Знать секреты профессии, быть требовательным, умение добиться нужного результата — не так-то просто. Сегодня управлять только с помощью приказов, бюрократического нажима и материальных стимулов практически невозможно. Необходимо владеть всем арсеналом форм и методов эффективного управляющего воздействия: в простых условиях пользоваться простыми приемами; в сложных, а тем более в труднопредсказуемых кризисных ситуациях, — сложными. Это означает только одно — управленческие усилия должны быть социально понятными и адекватными сложившейся ситуации, должны постоянно перестраиваться (модернизироваться) сообразно внутренней аппаратной среде и внешним условиям управления.

Для этого нужно смелее избавляться от чувства демонизации власти (восприятия ее как чего-то всеохватывающего, всевидящего, всепроникающего, ничем не ограниченного и бесконтрольного) и мифологизации управления (эффективно управление только в условиях жесткой требовательности, тотальности контроля и единоначалия), настойчивее овладевать премудростями «профессионального менеджмента». Сегодня важны не аристократическая щепетильность и статусное высокомерие, а деловитость, доброжелательность и коммуникабельность. Еще Н. Макиавелли предупреждал (причем предупреждал правильно), что даже самому сильному правителю нельзя игнорировать мнение окружающих, надо всячески избегать ненависти и презрения людей, быть особенно бдительным в общении с окружением.

Еще хуже, если работник старается предстать перед людьми в ореоле власти, человеком, обладающим неограниченными возможностями, старается показать, что только от него зависит, скажем, выделение земельного участка или финансирование стройки. Естественно, что это далеко не так. Многое ему не под силу. В результате в глазах одних он — бюрократ, для других — борец с бюрократией. Многие убеждены, что работник государственного аппарата должен знать все — от тонкостей профессии учителя и врача до строителя и бизнесмена. Но мало кому приходит в голову, что такая разносторонность практически невозможна, да и вряд ли в этом есть практическая необходимость. Отсюда огромный разброс суждений по поводу управленческих характеристик работников аппарата государственного управления.

Мнение россиян по этому поводу, по данным мониторинговых замеров социологов Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС)^[4] при Президенте РФ, приведено в табл. 18.1.

Таблица 18.1

Управленческие характеристики аппарата управления, в % к общему числу опрошенных россиян.

Определенные позитивные подвижки по сравнению с 1990;ми гг., как видим, налицо. О демократизации говорит каждый седьмой опрошенный, об отсутствии организованности и плохой правовой упорядоченности служебных отношений, которые господствовали в прошлом, теперь вспоминают лишь отдельные респонденты. Но параллельно, по мнению россиян, заметно усиливается административный прессинг, стремление к единоличным решениям. В анкетах постоянно присутствуют такие записи, как «не помогли и не разобрались», «не поддержали, не обеспечили», «не предоставили то, что мне положено по закону», «ведут себя грубо, вымогают, угрожают», «трудно было раньше, но и сейчас не легче». Каждый четвертый обращает внимание на то, что в аппарате господствуют равнодушие и безразличие, большой отрыв теории от реальной практики^[5].

Наши государственные ведомства и их работники всегда были склонны к бюрократическим методам. Нередко претендовали на «захват» полномочий из других ведомств, хотя и с собственными делами чаще всего справлялись не вполне удовлетворительно. Работа служащего всегда была насыщена огромным количеством документов, постоянными отвлечениями от основных обязанностей всякого рода собраниями, совещаниями и командировками, высокой интенсивностью телефонных и личных контактов с посетителями, преобладанием речевого общения.

Удачно и емко сформулировал этот аппаратно-бюрократический феномен М. М. Сперанский. Трудно, писал он, в России найти человека, который соединял бы в себе счастливые дарования с приятностью и ловкостью в докладе, имел искусное перо, дар убеждения, личину скромности, угодливости и даже раболепия^[6]. Неприглядный образ чиновника представил Ф. М. Достоевский: «Всякий знает, что такое русский чиновник. Это нечто сердитое и раздраженное, высокомерное и гордое. Особенно это наблюдается в самой мелкой букашке, вот из тех, которые сидят и дают публике справки, принимают от вас деньги… Вы добились, наконец, своей очереди, вы стоите, вы говорите — он вас не слушает, он не глядит на вас… и вдруг быот часы и присутствие закрывается… Делом русский чиновник занимается мало, но зато на каждом шагу грубость, пренебрежение, враждебность публике».

Почти таким же является и современный материальный носитель бюрократизма: вместо плодотворного труда — неудержимая потребность писать, обсуждать, обличать, интриговать и искать виновного. В этом он видит смысл управления. Межличностную неприязнь и межведомственную конфликтность многие считают естественной атмосферой внутриаппаратных отношений, критиканство объясняют благим побуждением обострить проблему и представить ситуацию во всех ее аспектах. При этом всегда забывается, что брюзжание, волокита в определенный момент лишают задачу ее актуальности, а предлагаемые меры — всякого практического смысла. На поверку реальностью оказываются лишь протоколы да неприятные воспоминания.

Примерно в таком ключе более ста лет назад описывал управленческую культуру российской бюрократии С. И. Тимашев. В этом отношении особо интересна его книга «Кабинет Столыпина: из записок министра торговли.

и промышленности". Читаешь, и такое ощущение, что написано о наших современниках.

• [1] См.: Цабрия Д. Д. Система управления: к новому облику (государственно-правовыеаспекты). М.: Юрид. лит., 1990. С. 177.
• [2] См.: Федеральный государственный стандарт высшего профессионального образования по направлению подготовки 81 100 «Государственное и муниципальное управление (квалификация (степень) «магистр»): утвержден приказом Минобрнауки России от 15 февраля 2010 г. № 123 (утратил силу); Федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования по направлению подготовки 38.04.04 «Государственное и муниципальное управление (уровень магистратуры)»: утвержден приказом Минобрнауки Россииот 26 ноября 2014 г. № 1518.
• [3] См.: Социология управления / под ред. В. Э. Бойкова. М.: Изд-во РАГС, 2008. С. 263— 264.
• [4] Ныне — Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). — Примеч. ред.
• [5] См.: Социально-политические ценности в массовом сознании российского общества: основные результаты социологических исследований Социологического центра РАГСза 2009 год / под ред. А. И. Турчинова. М., 2009. С. 7; Турчинов А. И., Магомедов К. О. Духовно-нравственные проблемы государственной службы Российской Федерации: материалы социологического исследования (октябрь —ноябрь 2009 г.). М., 2010. С. 3—11; Турчинов А. И., Магомедов К. О. Актуальные проблемы кадровой политики и управления персоналом: материалы социологических исследований (март — апрель 2012 г.). М., 2012. С. 33 ;Анциферова И. В., Ермаков В. М. Социологический анализ кадровой политики в сфере государственной службы // Государственная служба. 2014. № 5. С. 24.
• [6] См.: РГ. 1994. 24 февр.