Начиная с некоторого момента времени событие катастрофы сжимается в тугую пружину ускоряющегося действия, которое ее участники ощущают в виде неизбежного и необратимого потока. Закономерен вопрос, что здесь первично: неизбежность катастрофы или ее необратимость?
Говоря о неизбежности катастроф, мы включаемся в дискуссию о фатализме как одном из возможных подходов при характеристике шансов реализации рисков. Он давно присутствует в художественной литературе. Фаталистическое мировоззрение на сегодняшний день не стало главенствующим, но его роль в признании неизбежности катастроф велика. Надо ли бороться с тем, что наверняка произойдет и что намного сильнее человека? Или легче плыть по течению, даже не пытаясь противиться судьбе?
По мнению автора, катастрофа становится неизбежной начиная с некоторого момента времени, после чего разорвать цепь ее событий нельзя. Можно лишь в большей или меньшей мере осознать факт наступления катастрофы, хотя человеческий разум и вся человеческая суть противятся этому. Что может сильнее поразить наш разум, чем ничтожность попыток противостоять грубой мощи происходящего? Пусть надежда остается. Она мало чем способна помочь в запредельной ситуации. Как правило, помочь могут решительные дейегвия, основанные на хладнокровии и здравом смысле.
Вместо абстрактной дискуссии о неизбежности катастроф гораздо важнее уточнить понятие необратимости. Говоря научным языком, системного гистерезиса. Его свойства содержат больше смысла, чем представляется изначально.
