Коммуникативная регуляция в спецтексте

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

" САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ" .

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ Кафедра немецкого языка и литературы Курсовая работа Коммуникативная регуляция в спецтексте Студент:

Специальность: немецкая филология Группа: 10 302.

Преподаватель:

профессор Данилова Нина Константиновна Самара 2011.

• Введение
• О проблеме коммуникативной регуляции
• Коммуникативная регуляция в научно-популярных статьях
• Заключение
• Библиографический список

За последние пятьдесят лет возникла новая дисциплина, сложившаяся из многочисленных исследований речевого воздействия. Сделать об этом вывод позволяет большое количество работ, «в которых изучаются различные аспекты речевого воздействия, в первую очередь в СМИ» [2.1 С.11]. В наше время появляются новые научные дисциплины, занимающиеся проблемой передачи, обращения и восприятия информации в СМИ. Возникают новые разделы в психологии: психология телевидения, психология восприятия кино, изображения, печатного текста, радиопередачи, психология рекламы и прочие. Если обратиться к определению такого понятия как «речевое воздействие», то выясним, что, в узком смысле, речевое воздействие — это «речевое общение в системе средств массовой информации или в агитационном выступлении непосредственно перед аудиторией» [2.1 С.12]. Иначе говоря, любой продукт массовой информации содержит в себе речевое воздействие на реципиента, а изучение данного воздействия в наше время очень актуально в силу большого количества изданий. В наше время необходимо изучать процессы речевого воздействия на людей, так как это приведет к повышению его эффективности, и делать это нужно посредством изучения области «психологических и психолингвистических проблем речевого общения» [2.1 С.8].

Важно заметить, что с появлением электронных СМИ, количество общедоступных публикаций сильно увеличилось, в том числе это и публикации узкоспециальной тематики. Исходя из этого, можно сделать вывод, что спецтекст в условиях современности несколько отличается от спецтекста прошлых лет. Целью данной работы является изучение коммуникативной регуляции в статьях, рассчитанных на узкий круг заинтересованного читателя. Материалом выступят публикации немецких газет и журналов. Цель работы достигается посредством решения следующих задач:

рассмотрение проблемы коммуникативной регуляции с точки зрения теории коммуникации;

разработка принципов отбора и классификации материала;

анализ отобранных немецкоязычных статей;

определение способов, при помощи которых в спецтексте осуществляется коммуникативная регуляция.

Актуальность данной работы обусловлена тем, что в современном мире открытая агитация или прямое выражение авторской интенции уже изживают себя, коммуникативное воздействие на реципиента становится все более незаметным и скрытым, но никак не менее необходимым. «В коммуникативном процессе коммуникатор обычно стремится достичь своей цели, воздействуя на те или иные сферы сознания человека» [2.4 С.15]. Таким образом, изучив способы воздействия на реципиента, можно повысить эффективность речевого воздействия на читателя.

Кроме того, как пишет Емчур Тереза в своей диссертации «Коммуникативный механизм социальной регуляции» [2.4] анализ материалов исследования позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на обилие публикаций по различным аспектам социальной коммуникации, «ее регулятивный потенциал и функции изучены недостаточно». Нет специальных исследований по механизму коммуникативной регуляции, особенностям его действия на уровне межличностной, межгрупповой и институциональной коммуникации, коммуникации посредством средств массовой информации. Кроме того, «Недостаточно разработаны технологические модели коммуникативного воздействия (методы, процедуры, требования)». Вне поля зрения исследователей остаются вопросы социальной эффективности коммуникативной регуляции.

Отсюда можно сделать вывод, что в данный момент коммуникативная регуляция изучена недостаточно, хотя её изучение является весьма актуальным в силу влияния огромного количества факторов. Например, в силу того, что современные средства массовой информации имеют на данный момент огромное влияние на население любой развитой страны. Бурное развитие средств массовой информации и коммуникации, их глобализация оказывают, безусловно, положительное влияние на мировое сообщество, позволяя оперативно доносить почти до каждого жителя планеты информацию о важнейших событиях в мире, преодолевая пространство и время, способствовать укреплению связей между людьми, изменению стиля межчеловеческих отношений, структуры духовного потребления, формированию нового социального порядка, национального и транснационального пространства. Однако огромные возможности и могущество современных средств массовой информации и коммуникации не освобождают мир от опасностей их влияния на страну, ее культуру, демократию и свободу, общественное и индивидуальное сознание, психику и духовный мир человека.

О проблеме коммуникативной регуляции.

Проблема коммуникативной регуляции изучалась такими учеными как Снетков, Почепцов, Рыжков, Андреева и другими. Но прежде, чем мы перейдем непосредственно к вопросу о коммуникативной регуляции, следует уточнить, что есть коммуникативный процесс в целом и из каких составляющих он состоит.

В коммуникативном процессе коммуникатор обычно стремится достичь своей цели, воздействуя на те или иные сферы человека. Цель — это тот результат, ради которого коммуникатор вступает в коммуникацию с реципиентом. Предмет коммуникации — это та часть внутреннего мира или внешнего мира реципиента, на которую коммуникатор воздействует. Выделяют пять наиболее значимых компонентов процесса коммуникации:

1) Кто говорит? — коммуникатор;

2) Что сообщает? — информация;

3) Кому? — коммуникант, реципиент;

4) По какому каналу? — какими средствами;

5) С каким эффектом? — результат обратной связи. Осуществление взаимосвязи всех значимых компонентов и будет составлять содержание коммуникативной деятельности. Так как мы имеет дело с текстом, то сразу следует отметить, что обратная связь коммуникатору не ясна, и, соответственно, он не может корректировать себя в процессе коммуникации. Следовательно, текст должен быть построен так, чтобы предугадывать реакцию читателя заранее — уточнять, раскрывать необходимые вопросы, а так же поддерживать интерес читателя, вызывать в нём любопытство.

Чаще всего в процессе коммуникативного воздействия на человека как реципиента коммуникатором ставятся следующие задачи: убедить в чем-либо, понять намерения, заставить что-либо сделать, внушить что-либо, информировать о чем-то, получить нужную информацию, отказать в чем-то, скрыть что-то, изменить его эмоциональное состояние, отношение или поведение, прекратить общение. В свою очередь, человек как реципиент может преследовать кроме перечисленных выше целей свои, несколько иные цели: выслушать сообщение коммуникатора или не слушать его совсем, желать или не желать принять коммуникатора, соглашаться или не соглашаться с ним, использовать или не использовать полученную от коммуникатора информацию. Опять же, применительно к нашей теме отмечу, что реципиент в изучаемых условиях, сам желает получить информацию по интересующей его теме, и, возможно, даже занимается её поисками.

На основе сказанного выше В. М. Снетков предлагает различать открытую (заявленную) и закрытую позицию коммуникатора. Открытая позиция — это высказывания своих мыслей вслух и демонстрация в поведении цели коммуникатора. «Случай, когда коммуникатор осознанно или неосознанно стремится скрыть свою позицию, определяют как закрытую позицию» [2.5 С.68]. Коммуникативный акт — это неделимое действие, жест, реплика, имеющие в глазах реципиента смысл или значение. В рамках этой работы мы примем за коммуникативный акт целую статью. Говоря о коммуникативных актах нельзя не упомянуть теорию о речевых актах Джона Роджерса Серля.

" Теория о речевых актах изучает акты речи как способы достижения человеком определенной цели и рассматривает под этим углом используемые им языковые средства" [2.2 С.153]. Акт речи понимается в теории речевых актов как произнесение говорящим предложения в ситуации непосредственного общения со слушающим. В отличие от психолингвистики, теория речевых актов базируется преимущественно на данных мысленного эксперимента. Единичный акт представляется в теория речевых актов как трехуровневое образование. В отношении к используемым в его ходе языковым средствам он выступает как локутивный акт. В его отношении к манифестируемой цели и ряду условий его осуществления он выступает как иллокутивный акт (вопрос, ответ, информирование, уверение, незнание и др.). В отношении к своим результатам речевой акт выступает как перлокутивный акт, который, не находясь в необходимой связи с содержанием высказывания, воздействует на поступки людей через указание на возможные последействия речевых и неречевых поступков.

Серль считает, что «акты составляют существо языкового общения» [2.2 С.153]. В своей работе «Что такое речевой акт?» Дж. Серль говорит об иллокутивном акте, понятие которого впервые ввёл в лингвистику Джон Остин. При высказывании говорящий приводит в движение речевой аппарат, произносит звуки. В то же время он совершает другие акты: информирует слушающих либо вызывает у них раздражение или скуку. Он также осуществляет акты, состоящие в упоминании тех или иных лиц, мест и т. п. Кроме того, он высказывает утверждение или задает вопрос, отдает команду или докладывает, поздравляет или предупреждает, то есть совершает один из иллокутивных актов. Прежде всего, Остин заметил, что в языке существуют глаголы, которые, если поставить их в позицию 1-го лица ед. числа, аннулируют значение истинности всего предложения (то есть предложение перестает быть истинным или ложным), а вместо этого сами совершают действие. Это такие глаголы как «настаивать», «приветствовать», «утверждать», «предупреждать», «замечать», «описывать», «излагать», констатировать и прочие. В таких предложениях как «Объявляю заседание открытым» или «Приветствую вас, господин профессор» нет описания реальности, но есть сама реальность, сама жизнь. Объявляя заседание открытым, председатель самими этими словами объявляет заседание открытым. И человек, произнося предложение, самим фактом произнесения его приветствует профессора. Предложения с такими глаголами были названы перформативными, или просто речевыми актами, чтобы отличить их от обычных предложений, описывающих реальность, таких как «мальчик пошёл в школу» или «мама приготовила обед». Речевой акт может быть как прямым, так и косвенным. Интересные примеры косвенных речевых актов приводит американский аналитик Дж. Серль: «Должны ли вы продолжать так барабанить?» Здесь под видом вопроса говорящий совершает речевой акт просьбы не барабанить. Или: «Если бы вы сейчас ушли, это никого не обидело бы». Здесь говорящий смягчает речевой акт, который в прямом варианте звучал бы как «Немедленно уходите!». В 1960;е годы было высказано предположение, так называемая перформативная гипотеза, в соответствии с которым все глаголы являются потенциально перформативными и все предложения представляют собой потенциальные речевые акты. Согласно этой гипотезе «невинное» предложение «Мальчик пошёл в школу» имеет молчаливый глубинный «зачин», подразумеваемые, но непроизносимые вслух слова (пресуппозицию): Я вижу мальчика, идущего в школу, и, зная, что тебе это интересно, сообщаю тебе: «Мальчик пошел в школу». Таким образом, мы видим, что любой акт может трактоваться как иллокутивный, важно только обращать внимание на интенцию самого говорящего. Интенция (от лат. intentio 'намерение, замысел'), коммуникативное намерение говорящего.

Термин «интенция» ввели в современную лингвистику последователи Дж. Остина, одного из создателей теории речевых актов. Задачей нового понятия было достижение более высокой точности в описании иллокуции и иллокутивной функции — второго уровня анализа высказывания (наряду с первым уровнем — локуцией и третьим — перлокуцией). Так, например, локутивный аспект высказывания «Здесь темно» сводится к тому, что это безличное предложение, распространенное обстоятельством места, произнесенное с нейтральной интонацией и т. д. Интенция включается в иллокутивный аспект. Она может состоять, например, в том, чтобы побудить слушающего включить еще одну лампочку или перейти в более светлое помещение. Кроме интенции, к иллокутивному аспекту относятся различные условия речевого акта (в частности, что и говорящий, и слушающий должны находиться в малоосвещенной комнате, оба говорить на одном языке и т. д.). Перлокутивный аспект включает соотнесение речевого акта с его результатом, т. е. выяснение того, действительно ли говорящему удалось побудить слушающего включить дополнительный источник света.

Показательны различия в семантической сочетаемости иллокутивных и перлокутивных глаголов. Если иллокуция может представлять в высказывании «сама себя», например: «Я предупреждаю тебя, что будет дождь», то перлокуция этого не может. Нельзя сказать: «Я угрожаю тебе, что у тебя будут большие неприятности». При этом угроза может быть высказана в виде предупреждения: «Предупреждаю, если ты не явишься на соревнования, у тебя будет неприятный разговор со старшим тренером.» В этом случае формальные различия между предупреждением и угрозой, позволяющие правильно выявить интенцию говорящего, отсутствуют. Интенция выявляется лишь в контексте самой ситуации. Она часто может быть определена, например, по речевой реакции собеседника: Это что, угроза? или: Спасибо, что предупредил. Я-то думал, что старший не успеет вернуться из Штатов.

В существующих определениях интенции акцентируются ее различные аспекты. По определению логика Г. П. Грайса, интенция представляет собой намерение говорящего сообщить нечто, передать в высказывании определенное субъективное значение. Это субъективное значение сводится к понятию, выражаемому глаголом «подразумевать» в контексте «А подразумевает нечто, говоря х». В ходе дальнейшей разработки понятия субъективного значения Г. П. Грайс определил значение d выражения х для языкового сообщества G обыкновением или конвенцией членов сообщества G произносить х, подразумевая под этим d. Таким образом, интенции говорящих и успех их распознавания слушающими были соотнесены с господствующими в данном языковом сообществе «соглашениями» относительно значения тех или иных выражений. Естественно, что условием успеха распознавания интенции индивида, А является его включенность в языковое сообщество G.

коммуникативная регуляция спецтекст коммуникатор Дж. Серль дополнил число факторов, влияющих на формирование интенции говорящего и распознавание ее слушающим. Он отметил, что при идентификации интенции, реализованной в очередном речевом акте, и говорящий, и слушающий ориентируются на то, что было ими высказано ранее к моменту этого речевого акта.

Э. Кошмидер соотносит интенцию как «мыслимое, содержащееся в мысли» с обозначаемым, противопоставляя ее, таким образом, обозначающему.О. С. Ахманова приводит определение, согласно которому интенция понимается как потенциальное или виртуальное содержание высказывания. В этом определении интенция противопоставляется актуальному или высказанному содержанию.

В психологии речи интенция понимается как первый этап порождения высказывания (А.А. Леонтьев, А.М. Шахнарович). За нею следуют мотив, внутреннее проговаривание и реализация.

В толковании Я. Хоффмановой интенция отождествляется с целью высказывания. Если следовать классификации высказываний по их общей цели, каждую из таких целей можно соотнести с обобщенной интенцией говорящего: сообщить, осведомиться о чем-либо, или побудить к чему-либо. Однако исследователи обычно не останавливаются на столь абстрактном понимании интенции. Они детально анализируют коммуникативные интенции, выделяемые в диалогах на естественных языках, и на их базе пытаются составлять универсальный каталог коммуникативных интенций, пригодный для многих, если не для всех современных языков.

Коммуникативная интенция (или коммуникативное намерение) соотносится с выражением различных интенциональных состояний сознания и, вследствие этого, парадоксальным образом охватывает более широкий круг явлений, чем выражение намерения (интенции) в психологическом смысле — как одного из таких интенциональных состояний. Так, Дж. Серль, следуя философской традиции, понимает под интенциональными состояниями широкий спектр ментальных состояний, связанных с обращенностью сознания вовне, а не на самого себя. Дж. Серль разграничивает интенцию и Интенциональность, отмечая: «намерение сделать что-то является лишь одной из форм Интенциональности наряду с верой, надеждой, страхом, желанием и т. п.» [2.2 С.160]. Это разграничение Дж. Серль реализует в своей классификации иллокутивных актов: «Намерение объединяет обещания, клятвы, угрозы и ручательства. Желание или потребность охватывает просьбы, приказы, команды, мольбы, ходатайства, прошения и упрашивания» [2.2 С.161]. Тем не менее, все соответствующие глаголы — как обещать, клясться, угрожать, ручаться, так и просить, приказывать, ходатайствовать и т. д. — могут, наряду с обозначением речевого акта, называть коммуникативную интенцию говорящего.

Для наименования интенций могут использоваться не только глаголы (прежде всего, глаголы речевых действий), но и имена существительные: идентификация («Это Виктор?»), возражение («Нет, это не Виктор»), приветствие («Добрый вечер»), время («Когда вы придете?»), отказ, попытка; принуждение, предлагание и др.

Понятие интенции имеет давнюю историю. Создатели теории речевых актов заимствовали его из терминологического аппарата философских наук. Оно появилось еще в средневековой схоластике и обозначало намерение, цель и направленность сознания, мышления на какой-нибудь предмет. Общим правилом схоластики было различение первой и второй интенции. Первая интенция есть понятие, первоначально сформированное умом. Объект его — реальность, данная человеческому разуму. Вторая интенция формируется через изучение и сравнение первых интенций. Ее объект находится в самом разуме, представляя собой логический закон, форму мысли или какую-нибудь отдельную мысль. На основании этого различения Фома Аквинский определил логику как учение о вторых интенциях. В самой логике интенцией называется также большая (первая) посылка силлогизма.

Если интенция как акт направленности сознания не предназначена говорящим для речевого выражения, то она не является коммуникативной интенцией и, соответственно, предметом лингвистического анализа. Из этого не следует, что выраженная коммуникативная интенция обязательно должна совпадать с действительной интенцией говорящего, или что говорящий всегда стремится к тому, чтобы слушающий распознал его действительную интенцию. В случаях коммуникативных неудач или сознательного введения слушающего в заблуждение часто имеет место несовпадение действительной интенции говорящего и коммуникативной интенции, предоставляемой говорящим в высказывании для распознавания слушающему.

К числу приводимых Дж. Остином примеров, относящихся к расхождению явных и скрытых интенций или неискренности, относятся, в частности, следующие: «Я поздравляю вас — в устах человека, который испытывает вовсе не удовлетворение, а скорее даже досаду; Я соболезную вам — в устах человека, не испытывающего к вам никакого сочувствия; Я вам советую… — в устах человека, который не считает, что выполнение совета принесет наилучшие плоды» и т. д.

На основе обобщения «элементарных» интенций, реализующихся в отдельных речевых актах, возможно выделение обобщенных системно-языковых интенциональных образований — интенциональных полей. Эти интенциональные поля объединяют средства, используемые языком для выражения определенной интенции. Говорится также об интенциональности или неинтенциональности строевых грамматических средств языка в смысле их участия или неучастия в реализации намерений говорящего (А.В. Бондарко).

Наряду с интенцией отдельного высказывания ведутся исследования интенции целого текста (интенциональный анализ текста). Подчеркивается, в частности, текстообразующая функция интенции и возможность классификации текстов по преобладающей интенции, по определенности/неопределенности, выраженности/сокрытости интенции в тексте и т. д.

Эти исследования, помимо теории речевых актов, опираются и на более раннюю отечественную традицию — учение В. В. Виноградова об образе автора и учение К. А. Сюннеберга об ораторском намерении. В первом подчеркивается соотношение целевой установки и содержания текста с языковыми средствами, использованными для выражения мыслей (В.В. Одинцов). Во втором предлагается подробная классификация «видов речи» с установкой на намерение говорящего в порядке возрастания интенсивности волевого начала (Л.К. Граудина).

В числе последних разработок в рамках данного направления — методика интент-анализа политических текстов Т. Н. Ушаковой, Н. Д. Павловой и других.

Исследование коммуникативных интенций имеет прикладное значение в обучении иностранным языкам, переводческой деятельности и при решении задач по моделированию человеческого интеллекта.

Для любого общества важны и актуальны задачи формирования эффективной системы социального контроля (социальной регуляции), что предполагает учет и налаживание всех значимых регулятивных механизмов, к числу которых относится и коммуникативная регуляция, т. е. регуляция посредством целенаправленного использования коммуникативных отношений.

Изучение коммуникативной регуляции будет способствовать повышению её эффективности в социуме.

Как известно, существует несколько форм социальной коммуникации: межличностная, институциональная и массовая, и каждой из этих форм свойственны различные приемы коммуникативной регуляции, но в основе её лежит один и тот же механизм коммуникативного воздействия на формирование социальных установок и жизненных ценностей реципиентов. Важно отметить, что в наше время широкое распространение имеет так называемая коммуникативная манипуляция, осуществляемая через средства массовой информации.

Современному человеку важно уметь отслеживать это явление, чтобы объективно оценивать реальность.

Коммуникативная регуляция в научно-популярных статьях.

Материалом для исследования мною выбраны научно-популярные статьи в немецком издании «Spiegel». Этот выбор обусловлен несколькими причинами: во-первых, этот журнал официально существует уже более ста лет, и за эти годы успел приобрести довольно большую аудиторию читателей. Сам журнал описывает себя как «самый значимый информационно-политический журнал Германии и Европы с самым большим тиражом». В среднем в неделю продаётся около одного миллиона ста тысяч экземпляров этого журнала. Кроме того, «Spiegel» пользуется доверием не только у жителей Германии, но и в международном пространстве, о чем свидетельствует тираж издания, и многочисленные ссылки на журнал как источник в других новостных ресурсах. Что касается тематики статей, то они выбраны мной по той причине, что на их примере, как мне кажется, коммуникативная регуляция отслеживается наиболее удобно. Ведь, практически любое научное исследование несёт в себе информацию, изначально ожидаемую в обществе или же, напротив, противоречащую общепринятому мнению. В то время как политические обзоры оценить с этой точки зрения довольно сложно, ведь настроения основной массы читателей может знать только очень хорошо осведомленный человек, политический журналист или социолог. Таким образом, и соотнести общественное мнение с авторской интенцией представляется практически невозможным. То есть, можно сделать вывод, что коммуникативная регуляция и авторская интенция в научно-популярных статьях отслеживается гораздо лучше.

В первой рассматриваемой нами статье речь идёт о такой актуальной в наше время проблеме как загрязнение воздуха [1.1]. Статья под заголовком «Kochfeuer tцten Millionen Menschen pro Jahr» начинается с фразы: «Die Luftverschmutzung durch primitive Kochstellen tцtet weltweit mehr Menschen als Malaria». Учитывая то, что этими словами начинается подзаголовок, и, соответственно, это первое, что привлекает внимание читателя, делаем вывод, что автор статьи хотел тем самым привлечь внимание читателя. Видимо, автор находит в этом факте нечто из ряда вон выходящее, раз начинает статью именно с этих слов. Таким образом, он заинтересовывает читателя. Считает ли автор, что каждый немец знает, сколько человек в год губит малярия? И является ли это число действительно таким большим, что ещё большее количество смертей способно шокировать или заинтересовать реципиента? Всё это действительно можно предположить, если не прочесть текст далее. Ведь в дальнейшем автор упоминает, что это ужасающий результат недавнего исследования: «<�…> das ist das erschreckende Ergebnis einer aktuellen Studie» [1.1]. Далее здесь же в подзаголовке автор поясняет, что два миллиона человек умирают оттого, что вдыхают дым в собственных квартирах. «Demnach sterben jedes Jahr fast zwei Millionen Menschen, weil sie verrauchte Luft in den eigenen vier Wдnden einatmen». Таким образом, читатель сам додумывает, что один миллион человек ежегодно умирает от малярии. Авторская интенция здесь заключается в том, чтобы исподволь показать читателю, как много людей ежегодно страдает от такой болезни как малярия, и, более того, показать, что в два раза больше человек страдают от такой на первый взгляд совсем не страшной проблемы как дым в квартирах. Показательно, что население развитых стран не подвержено ни массовым заболеваниям малярией, и тем более не имеет проблем с приготовлением пищи. Соответственно, потенциальный читатель этой статьи вряд ли задумывается о вышеназванных проблемах, и автор пробуждает интерес к ним, формирует у читателя новые ценностные ориентации. Таким образом, можно утверждать, что регулятивное воздействие в данном случае направлено на формирование новых жизненных ценностей у людей..

Проследим этот процесс подробнее. Данную статью можно условно разделить на две части: первая часть, где говорится о бедности половины земного населения и вытекающих из этого проблемах — смертях от малярии, детских смертях, причиной которых является воспаление лёгких («Haupttodesursachen seien akute Lungenentzьndungen bei Kindern unter fьnf Jahren»), загрязнении окружающей среды («setzen die Feuer viel Kohlendioxid frei»). Вторая часть статьи посвящена описанию попыток нивелировать вредное воздействие дыма на здоровье людей и окружающую среду в целом (предоставление жителям плит в дар), а также тому, какую выгоду от этого получают развитые страны («Der Verkauf schaffe auЯerdem einen bedeutenden neuen Markt fьr diese Produkte»). Таким образом, можно сделать вывод, что автор на протяжении всей статьи использует метод аргументации. Он убеждает читателя сначала в том, что рассматриваемая проблема важна и глобальна. Убеждение производится посредством предоставления большого количества фактов и цифр, сравнения («Die Luftverschmutzung durch primitive Kochstellen tцtet weltweit mehr Menschen als Malaria»). При этом, несмотря на научный стиль статьи, автор активно использует эмоционально-окрашенные эпитеты, такие как, например, «das erschreckende Ergebnis», и «ein erfolgreiches Projekt». Затем, когда читатель осознаёт всю серьёзность представленной проблемы, автор, очевидно, спрогнозировав реакцию реципиента, говорит о путях её решения. Он приводит сразу несколько аргументов в пользу обеспечения нуждающегося населения газовыми плитами. Среди них и снижение смертности и количества лёгочных заболеваний в бедных странах, и формирование нового рынка продукции. Автор подводит нас к мысли о том, что, обходясь сравнительно малыми затратами, возможно не только спасать миллионы жизней и сохранять окружающую среду, но также и способствовать развитию экономики («Mit relativ wenig Geld lieЯen sich Millionen Menschenleben retten, lieЯe sich die Umwelt schьtzen und dabei noch die wirtschaftliche Entwicklung fцrdern»). Таким образом, при помощи прогнозирования, аргументации и, отчасти, эмоционально-окрашенной лексики, автор формирует у читателей социальную установку, что помощь развивающимся странам — занятие полезное не только с точки зрения общечеловеческих моральных ценностей, но и с позиции обывательского прагматического подхода тоже. Можно утверждать, что авторская интенция в данном случае идет в разрез с общепринятыми стереотипами, в частности с установкой, что забота об окружающей среде и, тем более, о жителях развивающихся стран, — это дело, далёкое от экономики и не влияющее на благосостояние стран развитых.

Следующая статья [1.2] отличается от предыдущей не только своей тематикой — биология вместо медицины, но и самим авторским подходом к механизму коммуникативной регуляции. Здесь авторская интенция не идет вразрез с общепринятыми взглядами, а, напротив, как бы углубляет их. Автор ни в чем не убеждает читателя и не применяет аргументацию, он скорее отвечает на вполне закономерно возникающий вопрос. Далее рассмотрим этот пример подробнее.

В статье «Untreue beschert Vцgeln mehr Enkel» речь идёт о том, что у птиц, родившихся в результате случайной связи, получается более богатое потомство, чем у птиц, зачатых в рамках постоянных отношений. «Tцchter aus Fremdbeziehungen scheinen fruchtbarer zu sein als ihre Geschwister, Mдnnchen dagegen scheinen einen Vorteil bei der Balz um Weibchen zu haben». Тема птичьих «измен» раскрывается здесь на примере исследований поведения американской птицы вида Junco hyemalis. Чтобы вызвать у читателя доверие, автор с первых же строк указывает, что это вид изучается уже с 1990 года («Bereits seit 1990 beobachten Forscher dort jede Brut und identifizieren die Elterntiere»). Таким образом, указанные факты об объекте и длительности исследования служат своеобразным косвенным аргументом в пользу достоверности всей информации в статье в целом. Как понимать интенцию автора на этот раз? Чтобы ответить на этот вопрос, его уместнее всего будет переформулировать: зачем автор сообщает нам о последствиях птичьих «измен»? В человеческом обществе измена рассматривается как нечто аморальное и порождённое больше инстинктами, чем возвышенными чувствами. Интересно, что слово «Seitensprung», использованное в статье, переводится как «разг. — любовная интрижка (супружеская неверность)» и даже просто как «глупая выходка» [3. С.765]. А это значит, что слово «Seitensprung» имеет в своём семантическом значении оттенок чего-то глупого, немудрого. Кстати, использование в научной статье разговорного слова придаёт тексту эмоциональности, способно вызвать в реципиенте некую долю эмпатии, и, как следствие, небольшую ассоциацию поведения птиц с человеческими проявлениями в отношениях. Таким образом, в сознании читателя постепенно складывается параллель между миром животных и людей, между природным и общественным, социальным началами.

В обществе принято считать, что природа, с одной стороны, мудрее человека, а с другой — что человек подходит к своим поступкам осознанно, в отличие от животных, и в этом плане уже он мудрее природы. Что касается супружеской измены, то в современном обществе это считается аморальным, глупым, уделом людей, подверженных страстям и инстинктам. В животном же мире такое понятие как измена фигурирует редко, ведь звери каждый сезон спаривания ищут себе новых партнёров. Исключение составляют лишь некоторые виды животных, в том числе и вид птиц, описанных в статье (Junco hyemalis). И не зря представленная статья начинается с сообщения-вопроса: «Wieso begehen Vogelweibchen Seitensprьnge<. >?». Так автор одновременно знакомит читателя с необходимой информацией (Vogelweibchen begehen Seitensprьnge) и, сразу предугадав вопрос, заинтересовывает читателя. И действительно, если измена — это так глупо, то почему она существует в дикой природе? Неужели самка Junco hyemalis так не мудра? Другими словами, автор доносит до нас выгоду, которая обнаруживается при супружеских изменах у данного вида птиц. Учитывая сложившуюся у реципиента ассоциацию с межличностными отношениями в мире людей, видим, что автор оставляет читателя в неком вопросе касательно того, трактовать ли измену общепринятым способом как нечто аморальное, или же рассматривать данное явление как что-то естественное, вызванное отчасти некими отголосками древних инстинктов человека.

Таким образом, мы видим, что автор использовал в данной статье такой метод коммуникативной регуляции как метод коммуникативной адаптации, который предполагает упреждающее информирование человека о ситуациях, в которые он включается и о людях, с которыми он вступает во взаимодействие.

Следующая статья [1.3] имеет, на первый взгляд, сугубо информативный характер и отвечает научным языком на вполне обычный вопрос о физиологии людей. А именно на вопрос, почему у мужчин указательный палец длиннее безымянного, а у женщин — наоборот?" Warum haben Mдnner meist lдngere Ring — als Zeigefinger? Und weshalb ist es bei Frauen oft genau umgekehrt?" Эти первые два предложения в статье очень сложно проанализировать с точки зрения коммуникации, так как, с одной стороны, информация о длине пальцев может быть новой и, соответственно, ремой высказывания. С другой же стороны, наблюдательный читатель вполне уже может быть осведомлен о таком факте, тогда для него это уже не новая информация, и, соответственно, тема высказывания. Таким образом, интерес у читателя вызывается или указыванием новой информации непосредственно в начале предложения, или же вопросами «warum» и «weshalb». Степень читательского интереса в столь противоречивых ситуациях остаётся нам совершенно не известна. Для максимальной объективности предположим, что читатель заинтересован в данной информации средне. «Experimente mit Mдusen haben jetzt gezeigt, dass mдnnliche und weibliche Hormone in der Embryonalphase die entscheidende Rolle spielen» — так продолжается подзаголовок статьи, выражающий основное содержание всей статьи. Далее следует подробное описание исследований, называются имена авторов эксперимента, делается вывод: «Experten hatten schon lange vermutet, dass das Verhдltnis der Fingerlдngen ein MaЯ dafьr ist, welchen Hormonen Menschen im Mutterleib ausgesetzt waren. Nun sei dies erstmals direkt im Experiment nachgewiesen worden<. >». На этом статья могла бы закончиться, и тогда она была бы исключительно информативной и не несла бы в себе дополнительных коммуникативных функций. Здесь не использовалась эмоционально-окрашенная лексика, не было здесь и придания какой-либо ценности объекту интереса. Но автор всё же преследовал определённую цель при написании данной статьи, и она заключалась не только в том, чтобы информировать читателя. Последний абзац статьи рассказывает нам о прошлых исследованиях, основанных на измерении соотношения длин пальцев. «In frьheren Studien haben Forscher das Fingerlдngen-Verhдltnis mit zahlreichen Eigenschaften in Verbindung gebracht». Многие из далее перечисленных качеств кажутся абсурдными и смешными, как то: «berufliche Erfolg von Bцrsenmaklern», «Anfдlligkeit gegenьber Krankheiten wie Depression, Autismus, Herzkrankheiten oder Brustkrebs» или, например «Aggressivitдt». После такого просто и в то же время научно-подкрепленного аспекта, как воздействие гормонов на плод в лоне матери, всё остальное кажется сознательному читателю мистикой и просто ненаучными фактами. Так, авторская интенция угадывается здесь в том, чтобы не искать сложных решений и доверять действительно научным фактам, а не выдуманным предположениям.

Итак, в представленной выше статье эффект воздействия на читателя сложился не при помощи использования лексики или аргументации, а посредством того, что автор показал две контрастные противоречащие друг другу идеи, при этом показал их практически беспристрастно и без оценочно.

Статья «Rote Liste.1253 Vogelarten kдmpfen gegen das Aussterben» [1.4], в отличие от предыдущей, не отличается оригинальным построением и способом воздействия на читателя; это и не нужно, когда речь заходит об охране природы. Сам заголовок уже фактически объявляет тревогу. Далее автор уточняет, что каждый седьмой вид птиц сейчас на грани исчезновения: «Fast jede siebte Vogelart ist vom Aussterben bedroht», более того, эта тенденция растёт («Tendenz steigend»), как утверждает автор. Примечательно, что наряду с такими фактами, говорящими уже сами за себя, в статье так же используется оценочная лексика (например, «Es ist eine dьstere Bilanz»). Так эффект ещё больше усиливается и читатель начинает действительно беспокоиться за вымирающих птиц и планету в целом. То есть, автор в данном случае добивается такой эмоциональной реакции у читателя как тревога. Далее, добившись эмоциональной реакции читателя, автор подробно рассказывает об одном из вымирающих видов, условиях его обитания и прочем. Всё это нам представляется не слишком интересным, ведь завершается статья словами: «Vцgel stellen ein Fenster zum Rest der Natur dar», «Sie seien ein wichtiger Indikator fьr die Gesundheit des Цkosystems». Это сообщение как бы усиливает ощущение тревоги, рождённое в начали статьи. Так, используя оценочную лексику и кольцевую схему представления наиболее значимой информации, автор доносит до читателя, что экология Земли оставляет желать лучшего на данный момент. Интересно, что в этой статье нет ни намека на побуждение к какому-либо действия, в отличие, например, от статьи «Kochfeuer tцten Millionen Menschen pro Jahr» [1.1].

Заключение.

В данной работе была изучена коммуникативная регуляция в текстах специальной тематики, а именно в научно-популярных статьях. После тщательного ознакомления с учебной литературой и немецкоязычными статьями, был сделан вывод, что наиболее распространёнными способами коммуникативной регуляции в тексте являются: убеждение и аргументация, использование оценочной и эмоционально-окрашенной лексики, оценочное воздействие, придание определённой ценности объекту интереса. Так же активно используется так называемый метод коммуникативной адаптации, когда происходит упреждающее информирование человека о ситуациях, в которые он может быть включен.

Целью данной работы являлось изучение коммуникативной регуляции в статьях, рассчитанных на узкий круг заинтересованного читателя. В задачи исследования входило:

рассмотрение проблемы коммуникативной регуляции с точки зрения теории коммуникации;

разработка принципов отбора и классификации материала;

анализ отобранных немецкоязычных статей;

определение способов, при помощи которых в спецтексте осуществляется коммуникативная регуляция.

Таким образом, цели и задачи исследования выполнены, материал был детально изучен.

В рамках этой же темы актуально изучение коммуникативной регуляции в текстах политической и экономической тематики, выявление наиболее часто используемых приёмов регуляции в текстах различных стилей и тем.

Библиографический список.

1. Источники:.

1.1 http://www.spiegel. de/wissenschaft/medizin/0,1518,791 728,00.html.

1.2 http://www.spiegel. de/wissenschaft/natur/0,1518,783 567,00.html.

1.3 http://www.spiegel. de/wissenschaft/mensch/0,1518,784 594,00.html.

1.4 http://www.spiegel. de/wissenschaft/natur/0,1518,767 055,00.html.

2. Научно-критическая литература:.

2.1 Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. — М.: Наука, 1990. — 136 с.

2.2. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? — Новое в зарубежной лингвистике. Вып.17. — М., 1986. — С.151−169.

2.3. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации — М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер» — 2001. — 656 с.

2.4. Емчур Т. Коммуникативный механизм социальной регуляции — http://dissercat.com/content/kommunikativnyi-mekhanizm-sotsialnoi-regulyatsii.

2.5. Снетков В. М. Психология коммуникации в организациях. — М.: Институт общегуманитарных исследований, 2002. — 192 с.

3. Справочная литература:.

3. Большой немецко-русский словарь. — 9-е изд., стереотип. — М.: Рус. яз., 2002. — 1040 с.

4. Интернет-ресурсы:.

4. http://ru. wikipedia.org/wiki/Der_Spiegel.