Религиозная идеология как основа помощи человеку
Немаловажным для понимания христианской этики помощи ближнему является осмысление одной из важнейших заповедей христианства: «возлюби ближнего твоего как самого себя». Здесь любовь к себе заранее принята за максимум, своеобразный эталон любви к человеку: предполагается, что сильнее всего человек любит самого себя, любит деятельной любовью, неустанно хлопоча о собственном благе и делая для себя… Читать ещё >
Религиозная идеология как основа помощи человеку (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Наиболее широкое распространение в истории развития человеческого общества получила религиозная идеология. В частности, даже первобытные религии, основанные на почитании духов, вере в могущество и разумность сил природы и отдельных природных и рукотворных объектов, требовали от человека вполне определенных форм поведения. Они делали мир, в котором жил человек, целостным, менее враждебным, более понятным, объяснимым и даже управляемым (посредством совершения ритуальных действий, установления благосклонных отношений с могущественными духами и силами природы и т. п., господствующими в мире). Очевидно, что требования к поведению, образу жизни и даже содержанию сознания индивида, выражающиеся в религиозных верованиях, не могли противоречить коренным интересам человека и человеческого сообщества. Это объясняется не только тем, что «выработал» их сам человек, но и тем, что при помощи таинственных сакральных сил он стремился обезопасить себя, получить помощь в различных начинаниях, добиться устойчивого, благополучного существования, а не наоборот. Поэтому в религиозных верованиях должно было быть закреплено и объяснено волей духов-покровителей или богов то положительное, что уже имелось в человеческой практике.
Те действия и поступки, которые человек в предшествующие периоды истории совершал, руководствуясь инстинктом или объясняя соображениями практической пользы, отдавая дань традиции или подчиняясь обычаям, он продолжал совершать, уже повинуясь воле духов. В дальнейшем, по мере формирования политеистических религий, человек действовал по воле богов, позднее — по воле единого бога.
Таким образом, изменения в условиях жизни требовали изменений поведенческих стереотипов, в том числе в оказании помощи человеку, а они, в свою очередь, должны были быть возведены в ранг религиозной и светской нормы.
Каждая из мировых религий представляет собой своеобразную идеологию, охватывающую все стороны жизнедеятельности человека, все его проявления, в том числе эмоциональные и ментальные. Все процессы, явления в природе, общественной и личной жизни могли быть объяснены с позиций религиозных идеологий, длительное время игравших роль государственных идеологий и являвшихся средством контроля и регулирования социальной и индивидуальной сторон жизнедеятельности личности. В этой связи помощь человеку в данный период могла оказываться па том основании, что господствующая идеология требовала от человека определенных взглядов и поступков, оказывая влияние на формирование его личности в соответствии со своим смыслом и содержанием.
Христианство, ислам и буддизм обращались изначально не столько к внешней стороне жизнедеятельности человека, сколько к его внутренней, духовной жизни. Впоследствии, по мере становления церкви как социального института, эти и другие религии регламентировали и повседневную жизнь индивида, требуя ее полного соответствия религиозным предписаниям. В отличие от господствовавшего ранее подхода, который, отражая практические экзистенциальные интересы человека и общности, а также сложившиеся к этому времени традиции, преследовал цели единения, общественной безопасности, общественной пользы, новые религиозные идеологии предлагали человеку лишь начальные условия личной безопасности, благополучия и личного спасения. Сам человек должен был позаботиться о собственном благополучии, как прижизненном, так и посмертном.
В отличие от первобытного природного альтруизма, новые доктрины помощи ближнему основаны на иных ценностных ориентациях и установках. В период язычества помощь нуждающимся оказывалась в основном с целью сохранения целостности, жизнеспособности рода и обеспечения его выживания, в рамках выполнения воли духов или богов. Во главу угла ставилось благополучие общины, а не индивида. Мировые религии требуют оказывать помощь страждущим потому, что таковы заповеди божьи, а соблюдение их, в свою очередь — это наиболее надежный способ обрести Царствие Небесное лично для себя. Если учесть, что одним из важнейших критериев моральной ценности поступка является отсутствие эгоистической мотивации (т.е. ориентация не на удовлетворение собственных интересов, а на благо ближнего), то благотворительность па основе требований религии частично утрачивает свою моральную ценность, оставаясь при этом общественно полезной деятельностью, появляющейся на определенном этапе развития общественных отношений и общественного сознания.
В некотором отношении мировые религии не привнесли в практику оказания помощи нуждающимся ничего нового. Однако они дали иное, соответствующее новой идеологии обоснование и объяснение уже существующим формам заботы о человеке и помощи ему: они поставили личное прижизненное и посмертное благополучие индивида в прямую зависимость от его участия в оказании помощи нуждающимся. Таким образом, можно отметить, что при внешней одинаковости моральных норм в отношении действий, направленных на помощь нуждающимся, и идентичности внешнего измерения результатов деятельности, смысл и сущность их у язычников и последователей мировых религий существенно различаются.
Христианство является наднациональной религией и не разделяет людей, но национальности, расе, цвету кожи, материальному уровню или другим признакам: единственный значимый критерий деления с точки зрения христианской идеологии — вера. Вследствие этого все исповедующие христианство люди — «братья во Христе», соответственно, и отношения между людьми должны быть братскими, добросердечными, проникнутыми братской любовью и заботой друг о друге. В частности, если кто-то из братьев нуждается в помощи, то помогать ему следует по-братски, охотно и бескорыстно. Как отмечал М. Вебер, очень рано в религиозной этике получило свое отражение то, что в ходе экономической дифференциации обычай оказывать помощь соседям в труде и в случае необходимости перешел и в отношения между различными социальными слоями[1], что объясняет возникновение и развитие феномена благотворительности. Однако религиозная идеология и религиозная практика, а также практика носителей религиозной идеологии — не одно и то же.
Немаловажным для понимания христианской этики помощи ближнему является осмысление одной из важнейших заповедей христианства: «возлюби ближнего твоего как самого себя». Здесь любовь к себе заранее принята за максимум, своеобразный эталон любви к человеку: предполагается, что сильнее всего человек любит самого себя, любит деятельной любовью, неустанно хлопоча о собственном благе и делая для себя все, что ему представляется необходимым для достижения благополучия, причем постоянно и совершенно бескорыстно. Вместе с тем, любовь к себе — это своеобразная «тренировка» любви к человеку вообще, объект любви, т. е. сам человек, постоянно присутствует, он слит с субъектом, вследствие чего и контроль, и анализ результатов не вызывают затруднений. Поэтому деятельная любовь к себе рассматривается как условие человеколюбия и его эталон; предполагается, что, если человек не научился любить себя (т.е. действовать во благо себе), то любовь к людям ему недоступна. Если же человек научился любить себя, то он в состоянии полюбить и ближнего и действовать во благо ближнего. Его любовь к ближнему должна быть такой же постоянной, деятельной, бескорыстной, как и к себе.
Некоторые библейские высказывания могут служить доказательством некоторой эгоистичности мотивов помощи, осуществляемой в рамках требований христианской религии, а отнюдь не этизации общественных отношений. В качестве примера могут выступать высказывания типа «блаженны нищие…», «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное», «нищий богатым питается, богатый нищим спасается». Они не только обосновывают необходимость оказания помощи неимущим, но и фактически требуют сохранения нищеты интересами обеспеченной части населения. Они демонстрируют зависимость личного спасения обеспеченного человека от его помощи нуждающемуся, а значит, и от наличия этого нуждающегося.
Аналогичным образом ислам и буддизм, требуя оказывать помощь нуждающимся, в качестве одной из ведущих причин такого рода поступков или деятельности выдвигали коренные интересы благополучия самого помогающего, спасения его души, достижения вечного блаженства.
Таким образом, в мировых религиях не нуждающийся был главной ценностью и целью помощи — он был лишь инструментом, а его наличие — условием, с помощью которого помогающий получал некие духовные блага; средством же получения этих благ выступала деятельность, направленная на оказание помощи. Индивидуализм, формирующийся при посредстве идеологии мировых религий, прямо противоположен языческому коллективизму, поскольку, если в языческую эпоху служение обществу (общине) являлось залогом благополучия отдельной личности, то в более поздний период во главу угла каждой отдельной личности ставилось уже ее собственное благополучие. При этом предполагалось, что благополучие отдельных личностей служит условием достижения благополучия всем обществом. В период после введения одной из мировых религий в качестве официальной государственной религии на территории определенного государства появляется и усиливается тенденция к индивидуализации общества, что обусловлено как реалиями социально-экономической жизни, так и влиянием официальной государственной идеологии.
Рассматривая в целом этику мировых религий в той ее части, которая трактует вопросы помощи человеку нуждающемуся, можно отметить, что основа помощи ближнему — забота в первую очередь о собственной душе, ее совершенствовании, в конечном итоге — о собственном благе, что является проявлением индивидуализма (эгоизма). Целью религиозной морали являлось воспитание человека богобоязненного, кроткого, добродетельного, милосердного, смиренного, готового приложить все усилия к тому, чтобы прожить жизнь в соответствии с религиозными заповедями, заботящегося о совершенствовании своей души. Именно желание следовать заповедям, забота о собственной душе требует от верующего помощи ближнему, заботы о нем. В связи с этим нищий полезен богатому — он дает ему возможность свершения богоугодных дел, без которых невозможно обрести блаженство после смерти. Проявление милосердия для верующего — это своеобразный страховой полис, при наличии которого Царствие небесное гарантировано. Таким образом, помощь нуждающимся, милосердие и благотворительность становятся одним из непременных, закрепленных в религиозных догматах, условий успешной земной жизни и вечного блаженства после смерти. Вследствие этого бедные и обездоленные обретают внутри религиозной общины значение необходимого «сословия»[2], являющегося важнейшим объектом этической деятельности, становятся инструментальной ценностью, ценностью-средством и условием.
Ценность человека в мировых религиях выглядит двойственно. С одной стороны, человек — это раб Божий, все в руке Божией, т. е. все совершается по воле Бога. С другой стороны, от личных усилий человека зависит его благополучие в настоящем и будущем. В немалой степени оно обусловливается действиями личности, направленных на оказание помощи нуждающимся. Иными словами, ситуация складывается по воле Бога, а действия человека в этой ситуации — по воле самого человека, и от выбора человеком поступков и действий зависит его дальнейшее бытие и благополучие. Видно, что религиозная идеология предполагает более высокую ценность человека, наделяя его свободной волей, но все же религиозная практика ориентирована на признание ценности человека вполне конкретного. Значимость этого человека в немалой степени зависит от его положения в экономической и сословной структуре общества. Значение человека вообще можно проследить, пожалуй, на основе Евангелий, повествующих об искупительной жертве Иисуса Христа, принявшего муки и отдавшего жизнь за человечество, т. е. за человека вообще и за человеческое общество.
В целом религиозная этика милосердия носит характер в основном призывов к добру и человечности, которые могут быть реализованы посредством оказания помощи отдельному индивиду или группе, но не связаны, как правило, с совершенствованием социальной системы. Установление отношений равенства, справедливости, ибо «всякая власть от Бога», значит, деятельность, направленная на переустройство и совершенствование общественного бытия, противна божественной воле. Более того, выступая в общественной практике как общественно полезное деяние, помощь нуждающемуся человеку, оказываемая на основе религиозной идеологии, на деле являлась проявлением индивидуального, сословного или корпоративного эгоизма.
Безусловно, в этот период помощь нуждающимся оказывалась не только на основании религиозных заповедей и догматов, поскольку большинство населения (особенно на Руси и в России) не являлось знатоками религиозной идеологии и тем более этики, не было знакомо с ними с точки зрения их смысла. Однако основные формулировки («крылатые слова») из религиозных канонических книг были известны довольно широко и порой использовались в обыденной жизни наряду с пословицами и поговорками. Они, как правило, не только не противоречили тем обычаям и традициям, которые сложились среди населения в предшествующий период славянской и русской истории, но и закрепляли их в массовом и индивидуальном сознании.
Сложившиеся к этому времени в христианстве, и особенно в православии, собственные этические принципы в отношении помощи и поддержки страждущих, нищих, убогих вдов и сирот, частично повторяющие догматы Ветхого и Нового завета, оформили и упорядочили, а в некотором отношении и способствовали дальнейшему смягчению нравов славянских народов, морализации отношений между людьми. Материальная помощь, оказываемая более обеспеченными слоями населения своим бедным согражданам, получила на Руси дальнейшее развитие в связи с распространением православия. Не было неестественным и требование не выставлять напоказ свою благотворительную деятельность, творить добрые дела по зову сердца, а не из корыстной надежды на последующее прижизненное воздаяние. Вместе с тем, с распространением христианства (православия) на Руси начал проповедоваться и феномен профессионального нищенства как следствие помощи, оказываемой не столько потому, что некий индивид нуждается в ней, сколько потому, что помогающий ощущает настоятельную потребность в личном спасении.
Идеи помощи ближнему активно поддерживали и представители православного духовенства, однако в качестве высшей цели вспомоществования они называли совершенствование собственной души во имя приближения к Богу. Преподобный Сергий Радонежский, преподобный Иосиф Волоцкий, старец Серафим Саровский, Феофан Затворник призывают делать добро, нс ожидая прижизненного воздаяния, во имя Бога, во имя совершенствования собственной души и последующего посмертного блаженства. В призывах церковных иерархов мысль о душе богатого благотворителя прослеживается более четко, чем сострадание бедняку.
Таким образом, в период распространения и господства мировых религий в качестве официальных государственных появляется и усиливается тенденция к индивидуализации общества, что обусловлено как реалиями социально-экономической жизни, так и влиянием официальной государственной (религиозной) идеологии и государственной власти. Индивидуализм этих обществ прямо противоположен языческому коллективизму, поскольку оказание помощи преследовало иные цели: если в языческую эпоху служение обществу (общине) являлось залогом благополучия отдельной личности, то в период господства мировых религий во главу угла ставилось уже благополучие каждой отдельной личности. Считалось, что благополучие отдельных личностей служит условием благополучия всего общества. История при этом свидетельствует, что в период господства в общественном бытии и сознании религиозных идеологий большинство населения отнюдь не могло считаться благополучным. Можно констатировать, что ориентация общественного сознания на индивидуальное благополучие далеко не всегда гарантирует достижение благополучия всем обществом.