Реформы и становление основ японского капитализма

Муцухито и действовавшие от его имени советники начали с того, что радикально реформировали систему социальных связей в стране. С целью ослабить и исключить в дальнейшем феодальные распри реформа 1871 г. ликвидировала феодальные уделы и все наследственные привилегии князей- даймё, а также подорвала социальную и экономическую базу самурайства. Вся Япония была разделена на губернии и префектуры во главе с назначаемыми из центра чиновниками. Кадры чиновников, за неимением альтернативы, комплектовались из числа тех же князей и самураев, но теперь это были уже не независимые аристократы или самураи, но находившиеся на службе у государства и получавшие за это жалованье из казны чиновники. Причем это были чиновники, сформировавшиеся как социальный слой практически заново, не имевшие ни опыта, ни корней, ни традиций и потому еще не погрязшие в коррупции, не научившиеся практике бюрократических проволочек, взяточничеству и всему остальному, что неизбежно сопутствует бюрократической структуре и что, в частности, было традиционной нормой в Китае. Конечно, связи и протекционизм при этом продолжали сохраняться и играли свою роль, но это зло в условиях всеобщих перемен не было угрожающим для трансформирующегося общества.

Реформа официально отменила сословные различия. Хотя титулы и звания сохранились, лишившиеся владений князья и самураи (в первую очередь те, что не стали чиновниками) были в социальном плане приравнены ко всем остальным. В качестве средств существования им были назначены выплачивавшиеся из казны пенсии — практика не столь уж необычная для Японии, во всяком случае для самураев. Важной составной частью первой серии социально-сословных преобразований стала реформа 1872 г., вводившая всеобщую воинскую повинность. Она была призвана окончательно подорвать позиции самураев, которые в лучшем случае теперь могли претендовать на офицерские должности в регулярной армии.

Радикальный характер первой серии реформ очевиден. Пришедшее к власти новое руководство во главе с императором решительно отказывалось от старых принципов, чреватых феодальной раздробленностью и междоусобицами, ведущих к децентрализации и своеволию сильных и независимых, опиравшихся на собственные воинские формирования князей. Взамен создавалась стройная административно-бюрократическая система, основанная на равенстве сословий, усилении роли казны и единой финансовой системы страны, на подчиненных центру регулярных воинских подразделениях. Значение всех упомянутых нововведений едва ли можно переоценить. Впервые в истории Японии император и его правительство оказывались не одной из соперничающих политических сил, но единственной, полной и общепризнанной властью.

Серия реформ 1872—1873 гг. уделила внимание также перестройке системы аграрных отношений, весьма радикальной по характеру. Земля, законодательно признанная собственностью тех, кто ею реально владеет, была закреплена за крестьянами. Правда, при этом значительная часть мелких землевладельцев теряла свои участки и, не будучи в силах выплатить выкуп за землю и налоги, переходила в разряд арендаторов и батраков либо переселялась в города. Но это в принципе не изменяло сути дела. Суть же сводилась к тому, что зажиточное крестьянство было освобождено от земельной ренты в пользу князей (собственно, именно за это князья и получили от казны свои крупные пенсии) и получило возможность за не столь уж тяжелый выкуп владеть своей землей и работать на рынок.

Иногда эту реформу сопоставляют с прусским путем развития капитализма в сельском хозяйстве. Независимо от того, насколько это сопоставление справедливо, оно разумно в том смысле, что аграрная реформа внесла свой немалый вклад в становление японского капитализма, обеспечив хотя бы частично необходимый для этого капитал (японский вариант первоначального накопления).

Реформы открыли перед японским купеческим капиталом достаточно широкий простор для частнопредпринимательской деятельности, социально и юридически защищенной и активно поощряемой властями. В стране развернулось довольно быстрое промышленное строительство. Расцветало банковское дело, чему способствовало решение правительства в 1876 г. капитализировать княжеские пенсии, заменив ежегодные выплаты единовременной компенсацией. Резко увеличившийся в результате этого акта банковский капитал не только обеспечил бывшим князьям их существование в будущем, но и позволил превратить их в предпринимателей, по меньшей мере в рантье, что также содействовало накоплению японского капитала.

Наконец, еще одной принципиально важной акцией японского правительства, направленной все в ту же сторону, было решение вначале взять на себя строительство наиболее крупных и экономически неэффективных промышленных предприятий (арсеналы, металлургические заводы, верфи и т. п.), а затем, согласно принятому в 1880 г. закону, за бесценок продать их в руки наиболее крупных и умело действовавших торговопромышленных компаний, таких как Мицуи, Мицубиси, Фурукава и др. Тем самым японское правительство не только ясно продемонстрировало твердый курс на поддержку защищенного законом частного предпринимательства, но и избавило государство от невыносимого груза неэффективной казенной промышленности, тяжесть которого всегда ощущали и ныне ощущает подавляющее большинство развивающихся стран.

Реформы 1870-х гг. привели к энергичной трансформации японского общества и пробудили к жизни новые социальные и экономические силы, требовавшие для оптимизации условий своей деятельности новых преобразований, на сей раз в политической сфере. С начала 1880-х гг. в стране развернулось широкое движение за конституцию, в первых рядах которого шли оформлявшиеся в партийные группировки сторонники новых методов ведения хозяйства, т. е. частные предприниматели города и деревни, вписавшиеся в новые условия существования вчерашние самураи, первые поколения получивших европейское образование японских интеллигентов, частично и выходцы из высших слоев японского дворянства, из княжеских семей. Движение за свободу и права народа (оно именовалось минкэнундо) привело к обещанию правительства ввести в 1890 г. конституцию. Для этого, в частности, в Европу и США была послана специальная миссия Ито, которой следовало ознакомиться с соответствующими нормами, институтами и процедурами за рубежом и выбрать наиболее подходящие из них для Японии.

Хиробуми Ито (1841—1909), автор проекта конституции Японии, остановился на прусско-германском варианте, что по-своему являлось весьма логичным итогом поисков, так как быстро развивавшаяся усилиями Бисмарка полуфеодальная Пруссия в конце XIX в. действительно была по многим параметрам наиболее сопоставима с Японией.

В 1889 г. от имени императора был опубликован текст конституции. Создавалась конституционная монархия с большими правами у императора, которому по-прежнему принадлежала законодательная инициатива. Хотя парламент контролировал финансы, он был лишен права создавать ответственное перед ним правительство. Зато конституция официально провозглашала демократические свободы и гражданские права для всех граждан страны — условие, без которого успешное развитие капитализма в Японии было бы невозможно. Парламент был созван в 1890 г., причем правом избрания нижней и основной его палаты (верхняя была чем-то вроде палаты лордов) пользовались лишь некоторые из налогоплательщиков, вначале примерно 1% населения страны, что следует считать нормальным для общества, еще не подготовленного к парламентским институтам и вообще к нормам демократической процедуры. Первый японский парламент оказался самостоятельным и строптивым. Правительство несколько раз распускало его за строптивость, в частности за отказ голосовать за те или иные расходы, особенно на военные цели.

Провозглашение и реализация демократических прав и свобод открывали путь для быстрого развития японского капитализма, развязывали руки молодой японской буржуазии. Но необычно быстрые для отсталой восточной страны темпы ее социальной, экономической и политической трансформации во многом оплачивались, что вполне понятно, страданиями простых людей — крестьян, лишавшихся земли и вынужденных идти в города, или рабочих, которых нещадно и порой бесконтрольно эксплуатировали. Однако это было нормой для всех стран раннего развивающегося капитализма: и рабочий день, длившийся по 12—14 часов, и нищенские условия существования, и бесправие, и даже плетки надсмотрщиков и десятских. Японию не миновала эта доля, хотя она прошла этот путь довольно быстро, чему способствовали, в частности, развитие рабочего движения, появление профсоюзов. Но главное, что сыграло свою роль, это культивирование патерналистских традиций, стремление предпринимателей наладить прямой контакт со своими рабочими на началах гармонии труда и капитала.

Вначале весьма слабые, эти попытки — умелая социальная политика — в дальнейшем, с ростом уровня благосостояния страны и народа, стали реализовываться все успешнее, пока не достигли оптимального характера, каким отличаются взаимоотношения труда и капитала в Японии в наши дни. Ведь далеко не случайно бурно развивающаяся капиталистическая Япония вот уже на протяжении ряда десятилетий практически не знает мощных забастовок, подобных тем, что время от времени сотрясают ведущие капиталистические страны Европы.

14.2. Агрессивная внешняя политика и Америки. Уже на рубеже XIX—XX вв. сформировались основные черты и характерные особенности японского капитализма. Важно заметить, что с самого начала XX в. он был сильным, динамично эволюционирующим и конкурентоспособным на международном рынке. Японский капитал и созданная им промышленная база послужили прочной основой для всей политики Японии, особенно для ее внешней политики.