Логика религиозной войны

Большевистско-советская «теократия» укоренена в культурноисторическом способе функционирования православия, считает Жукоцкий. Она высвобождала религиозную энергию русской нации, тянущейся к живому Богу и мечтающей о вселенском преображении мира. Радикализм интеллигенции произволен от деспотии государства. Церковь не смогла организовать и возглавить народную жизнь, выродилась в «министерство православной идеологии». Ее конфликт с JI. Н. Толстым ярко высветил отчуждение народа от государственного православия, Даже храм уже не объединял прихожан: паства церкви стала разобщенной, атомизированной.

Усилился культ странничества. В форме хлыстовства Г. Распутина странничество проникло даже в сердцевину государства. Империя ощущала сильнейшую потребность в духовной реформации. В образовавшийся духовный вакуум устремилась марксистская идея.

Раскол на левых и правых, подобно противостоянию католиков и протестантов в Западной Европе, произошел по глубинной линии мировоззрений: русская революция была не прихотью, а судьбою России, решала вопрос об Абсолюте и была прежде всего явлением религиозного порядка. Ленин явил собой русского Лютера. Подлинным ловцом русского религиозного чувства и тоски по живому Богу Отцу оказался в конечном счете Сталин.

В начале XX в., доказывает Жукоцкий, существо марксистского мировоззрения просто не могло быть воспринято нерелигиозно, и каждое его истолкование (Лениным, Луначарским или Бердяевым) было отмечено печатью религиозности. Общая логика секуляризации русской культуры требовала от марксистского гуманизма жестко и догматично противостоять агрессивной православной догматике, и борьба с православием вылилась в религиозную войну между патриархальным христианством и его новой версией — коммунистическим протестантизмом атеистического толка.

«Мы слишком мало отдаем себе отчет в том, — заключает автор, — что и саму революцию, и последовавшие за ней десятилетия сталинского термидора с их глобальными разрушениями и не менее глобальными созиданиями новой культуры — невозможно понять вне контекста логики религиозных войн»^[1].

• [1] Жукоцкий В. Д. Маркс после Маркса. С. 156.